Верюжский Николай Александрович : другие произведения.

Размагничивание кораблей или виртуальное знакомство с академиком А.П.Александровым

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Случаи из курсантской жизни
Академик А.П.Александров [Википедия] Академик А.П.Александров, трижды Герой Социалистического Труда, пятикратный лауреат Ленинской и Государственных премий СССР. Википедия
  
  
   Этот рассказ о том, как я овладевал науками в Черноморском Высшем Военно-Морском училище имени П.С. Нахимова. С первых дней учебных занятий пришлось полностью перестроиться на восприятие навалившейся лавиной превеликого множества различного по характеру, содержанию и важности учебного материала. Нужно было выделить главное, но и не запускать второстепенное. Прямо скажу, что некоторым трудно было воспринимать лекционный метод, проводившийся поточным методом, когда в аудитории разместилась целая рота. Можно было обогатить свои знания чтением интересной книги, поиграть в "морской бой", даже вздремнуть или просто тихонько поболтать с рядом сидящим приятелем.
  
  Помню, что на некоторых лекциях, прежде всего, гуманитарного плана я так и поступал. Но на точных дисциплинах, требующих, как мне тогда казалось, абстрактного мышления отвлекаться было просто опасно. После второй или третьей лекции по высшей математике, которую весьма доходчиво и интересно читал преподаватель, если не ошибаюсь по фамилии, Сагомонян, я понял, что надо не только слушать, но и записывать, а затем прорабатывать и самое главное понимать все математические выкладки. Лекции накручивались, материал накапливался, а знаний не прибавлялось. Наверное, с месяц не было ни опросов, ни проверок, ни семинаров. И вдруг - завтра контрольная работа по всему прошедшему материалу. Результат оказался просто трагический - более 90% курсантов получили неудовлетворительные оценки. Страх господний! Никогда такого я и в мыслях не мог себе представить.
  Самый сложный был первый семестр. Математика, правда, после некоторого усилия у меня прошла нормально. Также и физика. Несколько сложнее было с теоретической механикой, которую вёл подполковник Плиев, высокий, стройный, внешне напоминавший артиста-танцора Махмуда Эсамбаева. Говорил он, однако, с потрясающим акцентом. В итоге приходилось сначала разобрать, что он говорил по-русски, а затем уж усвоить смысл сказанного. Тем не менее, и этот рубеж был успешно преодолён.
  
  Но вот на химии, которая у меня совсем не вызывала беспокойства, я срезался из-за своей нахальной самоуверенности на "тройку", а ведь эта оценка шла в диплом. Обидно было до жути.
  Пожалуй, расскажу об этом подробней. Эта дисциплина ещё со времён обучения в нахимовском училище не вызывала у меня особых трудностей в восприятии. Особенное предпочтение я отдавал органической химии. Предмет "Высшей химии" был у нас только один семестр, и выносился на экзамен. Мне казалось, что материал я знаю хорошо, все лабораторные выполнены, зачёты успешно сданы и при подготовке к экзамену все вопросы повторены. Однако при просмотре в очередной раз учебника, помню, как задержал своё внимание на главе "Вода", но углубляться в чтение не стал. Подумал, что в общих чертах могу рассказать, что тут ничего особенного нет: "вода" и есть "вода".
  Ведущим преподавателем у нас была средних лет женщина, ужасная зануда и придира к любой мелочи, всё ей казалось не так и не эдак. Особенно придиралась к курсантам, которые делали ошибки в названиях формул химических элементов. По внешности она была высока ростом и весьма худосочна, как современные модели у Юдашкина. Ведь кому-то нравятся женщины такой конституции, на которых платья висят, как на вешалке. За её пристрастие к химическим формулам остроумные курсанты дали плоской и худой химичке шуточное прозвище, напоминающее формулу воды, "Д 2 С", что расшифровывалось: "доска два соска". Узнав каким-то образом о своей кликухе, она стремилась излить свою ненависть на любого, была не милосерда ко всем и чрезвычайно зла на весь белый свет. Теперь не трудно представить, какая была у неё реакция на мой не очень вразумительный ответ о "Воде", который как раз мне и достался.
  
  Вторая и тоже обидная "тройка" подстерегла меня в следующем, втором семестре по "Электротехнике". И на этот раз меня подвела самонадеянность и самоуверенность. Вообще-то ходили разговоры среди курсантов, что ни в коем случае нельзя расслабляться на этом экзамене. Особенно нельзя терять бдительность, если на экзамене будет присутствовать начальник кафедры. Главным козырем при ответе на вопрос в обязательном порядке должна была звучать ссылка на первоисточник. По совету опытных курсантов, любой доклад на экзаменационный билет следовало всегда начинать словами:
  - В Вашем учебнике "Электротехника", товарищ капитан 1-го ранга, на странице ?.... по данному вопросу изложено...
  При этом можно было сделать ошибку в номере страницы и точности изложения вопроса, но ссылка на учебник была всегда беспроигрышна и уже обеспечивала отвечающему оценку не ниже "тройки".
  Начальником кафедры являлся капитан 1-го ранга Сафронов, профессор, доктор технических наук, лауреат Государственной премии, автор многочисленных научных трудов и разработок, в том числе и толстенного, как том Большой Советской Энциклопедии, учебника "Электротехника". Главным моментом, что придавало ещё большую солидность и независимость Сафронову, на мой взгляд, было то, что его личным другом и близким товарищем являлся академик А.П.Александров. Академик А.П.Александров, трижды Герой Социалистического Труда, пятикратный лауреат Ленинской и Государственных премий СССР. [Википедия] Сафронов в военные и первые послевоенные годы входил в состав группы учёных, возглавляемой А.П.Александровым, по разработке теории и способов противоминной защиты кораблей. Основные работы велись на Балтийском и Черноморском флотах по обеспечению безопасного судоходства и борьбе с весьма замысловатыми и хитрыми по конструкции немецкими донными бесконтактными индукционными минами.
  
  Готовясь к сдаче экзамена по электротехнике, мне казалось, что я проработал все теоретические вопросы досконально, а практически мог выполнить любое задание, чуть ли не с закрытыми глазами. Однако, хорошо помню, что многостраничную главу по размагничиванию кораблей в вышеуказанном учебнике пролистал поверхностно, не вдаваясь в детали. Эскадренный миноносец на станции размагничивания кораблей в Севастополе. [Верюжский] Эскадренный миноносец на станции размагничивания кораблей в Севастополе. Мне тогда уже было известно, что в штурманской практике размагничивание кораблей используется для уменьшения девиации корабля, и я полагал обойтись этим объёмом знаний. В этом было моё глубочайшее заблуждение и превеликая ошибка.
  
  Экзамен начался с неожиданности. Накануне параллельный класс нашей роты сдавал экзамен по электротехнике, на котором присутствовал Сафронов и наставил кучу двоек. По опыту было известно, что приходить на экзамен подряд каждый день он не имел привычки. А тут, надо же, изменил своим правилам. Непредусмотренным появлением в классе строгий профессор взволновал не только преподавателей, принимающих экзамен, но и в особенности курсантов, настроившихся на спокойный ход их сдачи.
  
  Июньский день обещал быть по-летнему жарким. Все окна учебного класса были открыты настежь, но даже с утра это не приносило прохлады. Сафронов - человек огромных размеров, пожалуй, в полторы центнера весом, необъятной ширины в области живота, широко ступая и шумно отдуваясь, вошёл в класс и грузно уселся за столом экзаменационной комиссии. На удивление многих, как могло показаться, он слушал отвечающих без особого интереса, как говорится "в полуха", и дополнительных вопросов не задавал. Но надо же такому случиться, что мне достался билет, где вторым вопросом значилось это пресловутое "размагничивание кораблей". Первый вопрос я ответил без каких-либо наводящих вопросов, но, когда я приступил к ответу на второй вопрос, то заметил, что начальник кафедры открыл глаза, перестал тяжело дышать и даже как-то приосанился, как застывшая в стойке гончая, готовая поймать на лету подстреленную охотником долгожданную дичь.
  
  Первой моей ошибкой было то, что я не сделал ссылку на его превосходный учебник. Действительно, ответ на второй вопрос был мало содержательный, но на минимальную, положительную оценку, на мой взгляд, соответствовал. Однако такой ответ не удовлетворил в полной мере лауреата Государственной премии, как мне потом стало известно, по той теме, за которую он получил высокую награду. Назревала полная катастрофа. Сафронов решил расправиться со мной лично и, с усилием поднявшись из-за стола, направился в лабораторию электрических машин, где потребовал продемонстрировать моё умение произвести соединение электромотора "звёздочкой", которое, к его удивлению, я молниеносно выполнил. С тяжёлым прерывистым дыханием с присвистом, где-то высоко над моей головой, отдуваясь, подобно огромным мехам, подающим воздух в кузнечный горн, уважаемый и строгий начальник кафедры, не говоря ни слова, устало развернулся и неторопливо вышел из лаборатории. Итоговый семестровый "трояк" по электротехнике я всё-таки заработал.
  
  Ради истины следует сказать, что по прошествии двадцати лет после моих мучений на экзаменах по электротехнике произошло важное событие, касающееся проблемы размагничивания кораблей. Мемориальный памятный знак учёным и морякам, решивших проблему размагничивания кораблей. Севастополь. [Википедия] Мемориальный памятный знак учёным и морякам, решивших проблему размагничивания кораблей. Севастополь. Википедия
  В присутствии выдающихся учёных и командных лиц военно-морского флота на набережной бухты Голландия в сквере у входа в Севастопольское Высшее Военно-Морское Инженерное училище (СВВМИУ) в торжественной обстановке был открыт Памятный знак в честь советских ученых и моряков, решивших проблему размагничивания кораблей. На открытии Мемориального памятника присутствовали. Начальник СВВМИУ контр-адмирал-инженер А.А.Саркисов, Зам.ГК ВМФ адмирал-инженер П.Г.Котов, Президент Академии Наук СССР академик А.П.Александров, второй секретарь горкома КПУ В.С.Макаренко, Зам. ГК ВМФ адмирал В.В. Михайлин. 1976 год. [Википедия] На открытии Мемориального памятника присутствовали. Начальник СВВМИУ контр-адмирал-инженер А.А.Саркисов, Зам.ГК ВМФ адмирал-инженер П.Г.Котов, Президент Академии Наук СССР академик А.П.Александров, второй секретарь горкома КПУ В.С.Макаренко, Зам. ГК ВМФ адмирал В.В. Михайлин. 1976 год.
  
  С некоторым напряжением поначалу шло изучение всего комплекса электронавигационных приборов, но при определённой усидчивости и терпеливом желании эта дисциплина в конечном итоге была освоена достаточно легко. Курсанты третьего курса ЧВВМУ им.П.С.Нахимова Дмитрий Васильченко, Николай Верюжский, Анатолий Богодистый и Владимир Архипов в лаборатории Электронавигационных приборов. Севастополь. 1055 год. [Верюжский.] Курсанты третьего курса ЧВВМУ им.П.С.Нахимова Дмитрий Васильченко, Николай Верюжский, Анатолий Богодистый и Владимир Архипов в лаборатории Электронавигационных приборов. Севастополь. 1955 год.
  
  Самыми благоприятными и интересными для меня были занятия по кораблевождению. Выполнение навигационной прокладки вообще не вызывало никогда каких-либо неясностей. Предмет "Мореходная астрономия" так и совсем стал самым любимым, в том числе и потому, что требовалась необыкновенная пунктуальность, чёткость, строгий математический расчёт и доскональное знание звёздного неба. Мне это нравилось. Особенно запомнилось первое занятие, когда капитан 2-го ранга Степанов, преподаватель этой дисциплины, сделал странное, на мой взгляд, но забавное заявление. На каждом учебном столе курсантов стояли небольшие деревянные ящички. Мы ещё не знали их предназначение. Звёздный глобус - необходимый прибор для обеспечения астронавигационных наблюдений за светилами на небосводе. [Верюжский] Звёздный глобус - необходимый прибор для обеспечения астронавигационных наблюдений за светилами на небосводе. Первыми словами преподавателя было требование открыть крышки этих ящичков и взять в руки металлические перекрестия в виде полусферы. Затем он потребовал, чтобы каждый надел этот прибор себе на голову и посмотрел друг на друга в таком виде. Увидев на голове свого товарища своеобразную корону, в классе непроизвольно возник весёлый шум, послышались шутки, остроты. Прервав минутное веселье, Степанов строго заявил, чтобы мы никогда в дальнейшем так не поступали, и наставительно добавил, что к звёздному глобусу, как и ко всем штурманским приборам, надо относиться бережно и нежно, как к любимой женщине, и с глубоким уважением, как к строгому начальству. Оригинальные слова мне хорошо запомнились, и я по возможности старался придерживаться этих рекомендаций. Курсант Черноморского Высшего Военно-морского училища имени П.С.Нахимова Борис Зимин. Севастополь. 1954 г. [Верюжский] Курсант Черноморского Высшего Военно-морского училища имени П.С.Нахимова Борис Зимин. Севастополь. 1954 г
  
  Завершив первый курс, безусловно, самый трудный своей новизной и специфическими требованиями к учебному процессу, для меня в дальнейшем заниматься, не составляло особых препятствий. Правда, я не был полным отличником, да и не стремился учиться ради оценок, а, вероятней всего, у меня появилось осознанное желание иметь соответствующие знания и твёрдое намерение расширить общую эрудицию.
  Помнится, что на последующих курсах учился достаточно легко, без задолженностей, без трепетного волнения во время зачётно-экзаменационных сессий. В старой записной книжке обнаружил интересную запись. Результаты экзаменационных сессий за пятый и шестой семестры: политическая экономия - зачёт; боевое использование торпедного оружия и противолодочная оборона - хорошо; основы марксизма-ленинизма - хорошо; тактика ВМФ - отлично; мореходная астрономия - отлично; навигация - отлично; политическая экономия - отлично; технические средства кораблевождения - хорошо.
   Однако всегда участвовал в "пристрелках" на экзаменах, когда разрабатывалась "система" выхода на нужный билет. В этом вопросе некоторые курсанты были мастерами величайшего класса, чтобы раскрыть определённый порядок разложенных билетов на экзаменационном столе. Это называлось вскрыть "систему", чтобы последующие брали только "свои" билеты. Не являлось препятствием даже тогда, когда билеты вкладывали в конверты, и не было видно оттиска пропечатанных букв на их оборотной стороне. В большинстве случаев, каким-то немыслимым образом, это удавалось сделать и некоторые ребята, бегло ознакомившись перед выходом на экзамен со "своим" билетом, отвечали без запинки чётко и ясно, а другие, так просто блестяще. Не отказывался, если требовалось, в написании "шпор", которые, как правило, активно заготавливались для сдачи экзаменов по гуманитарным дисциплинам. Даже приносил и передавал их нуждающимся. Однажды я тоже дал "SOS", мне принесли огромный лист с текстом, мелко написанным неразборчивым почерком. Второпях вчитывался, ничего не понимая, пришлось отвечать, что на ум пришло, но в итоге всё оказалось нормально. В последующем сам "шпорами" не пользовался, но по-прежнему их заготавливал и на стандартных листах с официальным штампом учебного отдела, странным образом появлявшимися в нашем распоряжении, и на маленьких кусочках бумаги, сворачиваемыми в "гармошку" или в "рулончик", считая, что такая работа в какой-то степени тоже помогает повторению учебного материала. Курсант Черноморского Высшего Военно-морского училища имени П.С.Нахимова Владимир Катанов. Севастополь. 1953 год. [Верюжский] Курсант Черноморского Высшего Военно-морского училища имени П.С.Нахимова Владимир Катанов. Севастополь. 1953 год.
  
   Третий курс (1955-1956 учебный год) ознаменовался тем, что без всякого предупреждения или хотя бы предварительной беседы приказом начальника училища меня назначили командиром отделения на первый курс и присвоили звание "старшина 2-й статьи".
  
  Вместо того, чтобы переместиться на третий этаж нашего великолепного жилого корпуса, где размещались старшие курсы, и жить привольно, беззаботно и свободно, пришлось вновь спуститься на первый этаж, находясь постоянно, исключая учебное время, вместе со своими младшими товарищами. Не слишком обременительные обязанности командира отделения всё-таки требовали дополнительного внимания к молодым ребятам. Курсант Черноморского Высшего Военно-морского училища имени П.С.Нахимова Арнольд Львов. Севастополь. 1954 год. [Верюжский] Курсант Черноморского Высшего Военно-морского училища имени П.С.Нахимова Арнольд Львов. Севастополь. 1954 год.
  
  С определённой долей истины скажу, что начальная практика отношений "начальник-подчинённый" помогла моей будущей офицерской службе. Выстраивая свои взаимоотношения только строго в рамках уставных требований, я не допускал никакого панибратства, но относился ко всем, как я думаю, достаточно уважительно, понимая, что через пару лет некоторые из них сами станут младшими командирами.
  
  У меня не сохранилось фотографии первых моих подчинённых курсантского отделения, но фамилии ребят могу перечислить. Севастопольцы: Валерий Абрамушкин, Виктор Яныков, Владимир Пономаренко. Из Керчи приехал Анатолий Волошинов. Из Николаева - Альберт Дзятко и Анатолий Пильщенко. Владимир Милюков был одесситом. Анатолий Мелкумян - из Будёновска, а Николай Макеев - из Черкеска Ставропольского края. Впоследствии, с горечью приходится констатировать, что весь этот выпуск, к которому мне ещё придётся вернуться с рассказом, попал под массовое сокращение Вооружённых Сил 1961 года. Служить на флот были направлены буквально единицы. Мне привелось встретиться из перечисленных с Анатолием Пильщенко во время службы на Тихоокеанском флоте, а Валерий Абрамушкин стал ракетчиком, которого случайно увидел на одной из железнодорожных станций подмосковных электричек. Обидно как-то, что зря учились, напрасно старались ребята.
  
  Севастопольский период моей учёбы, можно сказать, сложился достаточно благоприятно. nbsp; nbsp;
&
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"