Все-таки поведение Руслана в самолете было моментом слабости, так как, как только мы приземлились, он снова замкнулся в себе и перестал обращать на кого бы то ни было внимание.
Еще дома я спросила, нужно ли кому-нибудь сообщить о нашем приезде, что бы нас встретили, но он наотрез отказался. Сказал, что пока не готов видеть сочувствующие лица, слушать соболезнующие речи и вообще он ни с кем из прошлой жизни общаться не хочет. И я его в этом понимаю и поддерживаю. Очень тяжело день ото дня бороздить еще настолько свежие раны.
Все, что со мной сейчас происходит, напоминает мне русскую народную сказку "Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что". Я не могу планировать свою жизнь не то, что на день, я понятия не имею, что со мной произойдет в следующее мгновение. Я не знаю, куда мы едем, где мне предстоит жить, как мне предстоит жить. Единственно, что я знаю, мне придется, как то сосуществовать с человеком по имени Руслан, у которого я убила всю семью. Я не знаю, что это за человек, кто и где его родители, чем он занимается в жизни, наконец. Ничего - tabula rasa.
Выехав за территорию Москвы, мы ехали еще около часа. Затем по указанию Руслана машина остановилась у высокого забора, за которым виднелась крыша небольшого домика. Водитель помог Руслану выбраться из машины, выгрузил все наши вещи, получил оплату и был таков.
В заборе была калика, через которую мы и попали на территорию дома. Передо мной открылся вид на небольшой ухоженный мансардного типа коттедж, окруженный с трех сторон деревьями.
- Очень мило, - сказала я, похлопав Руслана по плечу, - наверное, приятно оказаться дома после столь долгого отсутствия?
Руслан, никак не отреагировав на мое замечание, направил коляску к дому. После минутного замешательства я бросилась помочь ему. С горем пополам мне удалось затащить кресло на хоть и не высокую, но все же ступеньку, благо она была одна. Дверь от имеющегося у Руслана ключа беспрепятственно открылась, затем еще какое-то время нам пришлось повоевать с порогом, прежде чем, наконец, попасть в дом. То, что мы туда попали, уже было для меня хоть и небольшой, но все-таки победой. Значит, я все-таки хоть в чем-то могу быть полезна.
В доме я как-то сразу почувствовала себя не уютно, не в своей тарелке. Руслану, наверное, надо было побыть одному, освоится что ли, в сложившейся ситуации, поэтому я решила прогуляться.
- Если тебе ничего не нужно, я оставлю тебя одного хорошо? Осмотрюсь, что, как здесь, да заодно занесу наши вещи, не вечно же им лежать на дороге.
Руслан чуть заметно кивнул головой. Ну, слава Богу, хоть какая-то реакция. Я вышла на улицу, тихо прикрыв за собой дверь.
Погуляв, некоторое время вокруг дома, я, как навьюченное животное, сначала в несколько приемов стаскала все вещи на крыльцо, затем начала переносить их в дом, оставляя кучей в прихожей, дальше проходить я, пока не решалась. Наконец, покончив с вещами, я решилась исследовать дом более подробно.
В прихожей было две двери, одна вела в гардеробную, вторая в небольшой коридор. Из коридора можно было подняться по лестнице на второй этаж, и кроме этого там тоже было несколько дверей. Справа дверь вела в довольно современную кухню-столовую, два в одном, прямо располагались ванная и туалет, а с лева находилась просторная гостиная. Как раз в гостиной то я и нашла Руслана. Он сидел в глубокой задумчивости, рассматривая пейзаж за окном.
- Привет! - чуть слышно сказала я, заглянув в гостиную.
Руслан вздрогнул, услышав мой голос, и резко развернулся ко мне.
- А это ты, - вздохнул он. На его щеках оставались чуть заметные следы от слез. Уже и не знаю от каких, то ли это были следы слез пролитых в самолете, то ли слез навеянных воспоминаниями дома.
- Я все вещи занесла, скажи, где мне можно расположиться?
Руслан развел руками.
- Да собственно, где тебе будет угодно! Твоими стараниями, этот дом теперь совершенно свободен! Даже я из-за этой чертовой коляски смогу теперь обитать только на первом этаже! - он ударил, со всей силы по ручкам ненавистного кресла.
Я опустила глаза, и пробормотала себе под нос.
- Давай я попрошу маму, она распорядится, и здесь сделают лифт на второй этаж.
- Слушай, а ты вообще, что-нибудь можешь без своей мамочки? Ну, конечно, кроме как бухать, а потом убивать людей!
- Я попробую сама найти строителей, - с надеждой выдохнула я.
Но эти мои слова словно, еще больше вывели его из себя. Он почти вплотную подъехал ко мне на своем кресле, его лицо пылало от ярости и ненависти.
- Заруби себе на носу, ты и пальцем ни к чему не прикоснешься в этом доме! Ты поняла меня? - цедил он. - Не тобой строилось, не тобой будет разрушено! Ты хотя бы представляешь себе, что значит построить дом собственными руками? Знаешь, каково это планировать, расположение комнат, гостиной, кухни, спален? У нас здесь три детские комнаты! - прямо перед моим лицом он тряс тремя оттопыренными пальцами. - Три! Кто теперь в них будет жить, ты? А может, сделаем там бар? Напьешься и сразу в люлю! Хоть пьяной за руль незачем садиться будет! Может, никого больше не убьешь!
Я развернулась и молча, вышла из комнаты. Руслан еще что-то говорил мне в след, но я уже не слушала. Как не странно, но слез почему-то больше не было, наверное, все закончились в самолете. В каком-то сомнамбулическом состоянии я вернулась к вещам взяла свои чемоданы и поплелась наверх. Какая собственно разница, какую я комнату займу, хуже уже не будет.
На верху, как он и говорил было три детских комнаты, хозяйская спальня и судя по отсутствию личных вещей, комната для гостей. В ней я и расположилась. По фиг на все я так устала, мне не хотелось никого ни слышать, ни видеть, поэтому побросав чемоданы, я завалилась на постель в позе эмбриона, накрыла голову подушкой и уснула.