Вечер прошел спокойно, во многом благодаря тому, что страх перед необычайно тихим лесом оставил меня и моих спутников. Рик позволил мне немного покомандовать своими рыцарями, я в ответ привлекла мужа к приготовлению пищи, милостиво дав королю возможность не только научиться чему-нибудь полезному, но и подружиться с моими спутниками.
Моя команда приняла короля любезно, но с некоторой настороженностью. Лирешта щедрой рукой рассыпала перед Риком овощи, которые требовалось порезать, вручила собственный нож - великая милость с ее стороны, мне она его никогда не доверяла! Несколько опешивший король вздохнул и покорно принялся за дело на благо желудков.
Сочетая несложную работу с неспешной беседой с недофеей, Келем и как ни странно - ведь в Герии эльфы считаются чуть ли не врагами всего рода людского! - Ирритаэль, беседой, богатой на скрытые, но необидные и взаимные подколы, муженек умудрился уродовать то несчастную морковь, то картофелину. Наблюдая за ним, я чудом сдерживалась, чтобы не вырвать нож у него из рук. Наконец, плюнула на все и в гордом одиночестве отправилась мыться.
Поскольку вблизи нашего костра паслась почти дюжина малознакомых мужчин, я мысленно обозначила место предстоящей помывки себя как "выше по течению". Это легко объясняется тем, что кроме ранееупомянутых мужчин и грязной посуды, что само по себе уже малоприятно, в данной реке сейчас моют еще и лошадей. Не знаю, кто как, а я вряд ли смогла бы зайти в воду, в которой плавает... кхм... загадка - яблоко, а есть не станешь?.. ну, не важно.
Отойдя на некоторое расстояние от места нашей стоянки вдоль текучих вод неизвестной мне реки, я легко сбросила на близ ростущий кустик одежду, и вошла в довольно прохладную реку.
Перемежая мелодичный лязг зубов нашептыванием ругательств, мне удалось вымыться в кратчайшие сроки - еще бы, в холодной воде особенно не разгуляешься.
Когда мое королевейшее величество (как там меня представляла Лирешта эльфам?) стуча зубами добралось до костра, меня еле узнали.
Нет, я понимаю, что в пятнистой - местами посиневшей, позеленевшей, заалевшей - девушке, более всего походившей на давнишнюю жертву успешного самоутопления вследствие неразделенной любви, трудно узнать меня, но они хотя бы могли не орать хором?
Ладно еще король и рыцари, слабые (и умом тоже!) мужчины, в кои-то веки выбравшиеся из города, где самым большим страхом были карманники, да и те, памятуя о изгнании, особенно старались не нарываться, а тут - пожалуйста, русалка-утопленница. Но от кого криков я не ожидала, так это от Лирешты и Ирритаэль. Если уж эта эльфа вскочила на ноги, то, надо признать, выглядела я не очень. А на подругу так просто обиделась.
Проигнорировав общую необычную реакцию, я спокойно села у костра и принялась расчесывать мокрые волосы с целью хорошенько их высушить. Тут же раздалось обиженное сопение: как же, я не прореагировала на такую смешную шутку! Сейчас еще побегу просить прощения, ждите.
Искоса я наблюдала за мужем. Совсем еще мальчишка, хоть и король, что не делает его мудрее и лучше. Он хихикал и перемигивался с Лирештой, словно нашел себе товарища по играм.
А я с ним еще целовалась...
Но спустя полчаса надутой мне под нос сунули тарелку с горячей едой. И я их всех простила.
Наутро мы продолжили путь. Моей матери Векатты, как и других путешественников, не говоря уж о местных жителях, по дороге не встретили, и мне удалось убедить спутников идти дальше, за древним артефактом, в Заколдованные скалы к замку Белой Лилии.
Через день мы были на месте.
Мы пробрались через сломанные ворота, гулко прошагали по глухим каменным мостовым этого легендарного города-замка, когда-то считавшимся самым прекрасным строением этого мира, нашли место, где раньше обитали главы Рода. Теперь замок служил прибежищем лишь для летучих мышей.
Кажущееся таким хрупким и невесомым каменное кружево, воздушные мосты и искуснейшая лепка старинного города-замка эльфийского рода Белой Лилии, совсем не сочеталась с разрушенными башнями, проломленными воротами, заросшими садами, пересохшими фонтанами, и обвалившимися стенами, овитыми мхом и плющом.
Развалины оставляли гнетущее впечатление, и, хоть трупов пока не было видно нигде, мы все слишком хорошо представляли, каким должен быть этот замок. Каким он был раньше - живым, полным жизни. Бурлящим ею, искрящимся.
По черным следам на стенах, которых не коснулась дождевая вода, было видно, что здесь свирепствовал пожар.
Но что или кто потушил его?
Кто убрал трупы?
Почему все легенды с такой вроде бы беспричинной настойчиво твердят о несомненной смертельной опасности этого замка?
И что случилось с теми многочисленными охотниками за артефактом, которые были тут до нас?
Про маму я больше всего боялась спросить себя, даже мысленно.
Ответа у меня не было.
Абсолютная, неживая тишина мертвого города погружала в трепет, наполняя сердце ужасом за пережитое здесь в прошлом, который по непонятной причине, был больше того привычного мне страха перед будущим.
Оставив лошадей, по обломкам лестницы, по камням, словно сохранившим память, мы поднялись в последнюю и единственную сохранившуюся целиком башню.
В течении нескольких часов мы осматривали разрушенный замок, и вот, кажется, подошли к цели своего путешествия. Впервые пред нами оказалась запертая дверь.