Ветка Ветрова : другие произведения.

Три подруги, три судьбы, три встречи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жили были три подружки: блондинка, рыжая и брюнетка. Ни внешностью, ни характерами не были они между собой похожими. Из общего было у них только одно: их женская дружба. Так сложилось, что сама жизнь проверила эту дружбу на качество.Ни годы, ни расстояния, ни житейские горести не смогли отнять у них эту дружбу. Видать, оказалась она настоящей, никем и ничем не разрушаемой.
  
  
   Посвящается подругам.
  
  Воронеж, середина июля, 2011г.
  
  ***
  
  Застыли робко тени
  Под фонарём луны -
  Три хрупких силуэта,
  Казнённых без вины.
  Одна была женою,
  Две вишенки - глаза,
  В другой глаза листочки,
  В них вдовушки слеза,
  У третьей в глазах море,
  Где плещется волна,
  Молчит про своё горе -
  Она была одна.
  
  Грустят три силуэта
  Под фонарём луны,
  Рассказывают тихо
  Друг дружке свои сны:
  О жизни и ненастье,
  О боли от любви,
  О кратком миге счастья,
  Что стаяло в дали.
  Брюнетка вишнеглазка
  Погибла в суете,
  Жизнь маревом промчалась,
  И встречи всё не те.
  Мечты убиты бытом,
  Жена она и мать,
  Вот только позабыто:
  Кем хотела стать.
  
  Три хрупких силуэта,
  Застывшие в ночи,
  Три огонька - их души,
  Три тающих свечи.
  Укрыта чёрной шалью
  Рыжунья слёз не льёт,
  Зелёных глаз печалью
  И болью не убьёт.
  Ушёл её любимый,
  Теперь она вдова...
  "Нет, он со мной, как прежде" -
  Роняет вдруг слова.
  И горечь отступает -
  Не сдастся, не предаст.
  Пусть жизнь её пинает,
  За память всё отдаст.
  
  Три хрупких силуэта
  Из звёзд плетут узоры,
  Их жизни, что кометы,
  Горят и гаснут взоры.
  Блондинка с взглядом моря
  Молчит, дерзит, смеётся,
  Всегда была упряма -
  Судьбе не поддаётся.
  Предательством избита,
  Оплетена дорогой,
  С душой дотла сожжённой
  У самого порога.
  Под ветром низко гнулась,
  В пыли её топтали,
  Но вот, она вернулась
  И гонит прочь печали.
  
  Три хрупких силуэта
  Под фонарём луны,
  Их песня будто спета,
  Их жизни, словно сны.
  Узлом связало судьбы
  И жизнь узор сплела,
  Что было и что будет -
  Она не назвала.
  Одна была женою,
  Другая уж вдова,
  А третья под луною
  Чертит в песке слова.
  
  
   Встреча первая.
  Вик.
  
   Она сидела в туалете в обнимку с телефонным аппаратом и горестно рыдала. Молодая симпатичная блондинка, прозванная друзьями немного на французский манер - Вик, то ли через страсть ко всему французскому, начиная от истории великого государства древней Галлии и заканчивая напевной речью его граждан, то ли из-за влюблённости в Софи Марсо, исполнительницу главной роли в нашумевшем фильме "Бум", не придумала ничего лучше, чем спрятаться в туалете от всего мира. Впрочем, спрятаться в крошечной квартирке, единственная комната которой упорно напоминала чуть расширенный гроб, было действительно негде. А повод уединиться был и очень даже серьёзный. Ровно пять минут назад зазвонил телефон, тот самый, который блондинка теперь так трепетно прижимала к тоже несколько французской, а точнее не особенно пышной, груди. Вежливый голос звонившего сообщил ей, что она стала обладательницей заветной визы, дающей ей право покинуть пределы родины. Родные и друзья тут же бросились поздравлять будущую гражданку так любимой ею Франции, вовсе не догадываясь, что эта самая будущая француженка совсем даже не горела желанием эмигрировать из своего родного, пусть и затрапезного украинского городка. Конечно, она делала всё что могла, чтобы получить это разрешение, но до последнего надеялась на отказ. Произошло чудо и с этим приходилось мириться. Самой ей и в голову никогда бы не пришло менять место жительства. Она предпочитала любить Францию из удобного и привычного родного города. Но жизнь иногда любит преподнести нечаянный сюрприз. Всё было так сказочно и странно, словно во сне. Случайная встреча, любовь, как вспышка молнии, скоропалительный брак и вот, пожалуйста, рыдания в туалете, да бурно развивающаяся тоска по родине, которую даже не успела ещё покинуть.
  
   Когда слёзы закончились и ярко-голубые глаза, сходу околдовавшие молодого французского студента, просохли, зловредный телефон зазвонил снова. Вик нерешительно подняла трубку, опасаясь новой подлости судьбы. Послушав несколько минут весёлое щебетание Рыжика, блондинка окончательно успокоилась, ведь не зря же она во время учёбы в институте на историческом факультете преклонялась перед жёнами декабристов. Франция всё-таки не Сибирь. Живут же как-то французы и она выживет, может даже привыкнет к местной кухне, которая, единственная из всего французского, вызывала у неё некоторое недоверие. Рыжик, а если точнее, то просто Маруська, явно сияла. Это её солнечное сияние, казалось, обжигало даже через трубку телефона. Подруга жаждала поделиться какими-то сногсшибательными новостями и сохраняла таинственность, видимо, из самых последних сил. Вик невольно заулыбалась, представив её сияющие зелёные глазищи, похожие на молодые весенние листики, и даже о своих горестях позабыла на мгновение. Пообещав раскрыть секрет при встрече в их любимой кафешке, Рыжик отключилась. Слишком долго расстраиваться Вик вообще не умела, она была не из плакс. И не смотря на свой ещё очень молодой возраст, блондинка уже умела справляться с жизнью. Её внешняя хрупкость была обманчива. За рафинированным фасадом голубоглазой барби скрывался характер, если не железный, то уж кремневый наверняка. Упрямство и стойкость перед житейскими бурями были у неё в крови, хотя она об этом ещё и не догадывалась, но уже подозревала, обладая неслабой интуицией, характерной многим женщинам. Вот только любопытство своё она никогда не могла усмирить. Заинтригованная подругой, Вик птичкой выпорхнула в прихожую и быстро навела красоту, легко уничтожив следы слёз на загорелом, скуластом лице. Минуту полюбовавшись своим отражением в зеркале и вскользь отметив, что короткая чёрная юбка прекрасно подчёркивает длинные стройные ноги, а бирюзовая майка, как нельзя лучше подходит к цвету её глаз, блондинка легко встряхнула гривой пышных, волнистых волос и, крикнув домочадцам привычное :
  - Я ушла, - заторопилась к месту встречи.
  
   Кафе "Сладкоежка" выгодно отличалось от прочих кафешек в городе. Прежде всего оно было довольно новым и ещё не успело превратиться в обычный "гадюшник" для выпивох, во-вторых, в нём подавали довольно приличный кофе, и, самое главное, ассортимент десертов соблазнял своим разнообразием. Именно поэтому три подружки очень любили здесь бывать. Любимый столик у окна был свободен, что порадовало всех троих. Мороженное, кофе и десерты тоже не заставили себя ждать. Темноволосая Элеонора, или просто Элька, с тоской смотрела на свой фруктовый салатик. Тёмные глаза её, похожие на две вишни, приобрели откровенно страдальческое выражение на бледном лице, имеющем форму сердечка.
  - Может пирожное, - рассеянно предложила Вик, закуривая тонкую сигарету.
  - Нет! - как раненая лань вскрикнула Элька и тут же грустно напомнила:
  - Диета.
  Рыжеволосая Маруська хмыкнула, пожимая плечами и окидывая взглядом ладненькую фигурку подруги.
  - Ты зря над собой издеваешься, Эль, - заверила она её. - Пышная грудь уж лучше, чем французская.
  Рыжик хихикнула, покосившись на блондинку, не забывая отдать должное мороженому, пирожному и молочному коктейлю. Маруська вообще никогда не парилась по поводу своей внешности, что не мешало ей выглядеть всегда рыжеволосой девчонкой.
  - Каждому своё, - равнодушно отозвалась Вик, отпивая глоток чёрного кофе без сахара.
  Подумав минутку, Элька решительно потребовала взбитые сливки к своему фруктовому салату. При этом вид у неё был отчаянный, как у героини собравшейся добровольно бросится с гранатой под танк. Она всегда любила сладости и бороться с искушением порой было не просто трудно, а невозможно. Всегда оставалось загадкой её пристрастие к этому кафе, которое уже одним своим названием готовило к предстоящей пытке. А может она таким образом пыталась развить в себе силу воли? Нельзя сказать, что это у неё хоть сколько-нибудь получалось. Обычно подобные сражения Элька проигрывала у в первые пять минут мучений.
  
   Нужно сказать, что в тот памятный вечер три подруги ещё не знали, что жизнь уже завязывает их первый узелок и судьба уже начала делать свой первый виток. Тот узел связал подружек на всю жизнь, а поворот судьбы разметал их по миру, словно соринки подхваченные ветром. Какой забавной бывает порой жизнь! Три такие разные молодые женщины случайно нашли друг друга и нашли, как оказалось, навсегда. Спокойная и бесконечно добрая Эля, весёлая и откровенно искренняя Маруська Рыжик, порывистая и немного отстранённая Вик. Будто бы ничто не могло объединить их, столь непохожих, как внешне, так и внутренне. И всё же они были вместе, и были привязаны друг к другу, пронеся это тепло через всю жизнь. А ведь их знакомство произошло совершенно случайно и познакомили их, как это ни странно звучит, мужчины. Маруська какое-то время встречалась с братом Вик, с которым благополучно рассталась, в отличие от его сестры. А Элю познакомил с Вик её муж, который был дружен с приятелем блондинки. Элеонора, в отличие от подруг, уже была дамой замужней и имела сына, Димку, которому Вик стала крёстной. Вскоре мужчины, разлетелись, как мотыльки, а женская дружба осталась. Она не только не рассыпалась хрустальным домиком, а, наоборот, окрепла, превратившись в незыблемый алмаз.
  
   - Может хватит интригу разводить? - нетерпеливо потребовала исповеди блондинка у Рыжика.
  - Я влюбилась! - поведала Маруська подружкам главную свою новость, не имея больше сил носить эту радость в себе.
  - И что, так серьёзно? - заинтересованно спросила Элеонора, решительно погружая свою ложечку в снежную горку из сбитых сливок, украшавшую её фруктовый салат.
  - Серьёзней не бывает, - заверила подруг рыжунья, и даже веснушки у неё на носике перестали выглядеть легкомысленно.
  - Когда же покажешь суженого? - задала коварный вопрос любопытная Вик.
  - Кого? Сашку-то? Скоро-скоро, - заверила Рыжик.
  - Врёт, - хмыкнула Вик. - Боится сглазить счастье, вот и таится.
  - Ну, всю жизнь-то прятать не будет, - улыбнулась добрая Эля.
  - Ага, ты вот может и увидишь Маруськиного жениха, а я могу и не успеть, - загрустила блондинка, вспомнив о своих радостных неприятностях.
  - Уезжаешь всё-таки! - ахнула Рыжик, но ускорить знакомство со своим любимым всё равно не пообещала. - Вот счастливая!
  - Ага, - снова повторила Вик, вовсе почему-то не чувствуя себя счастливой.
  - Теперь увидишь, наконец, свой любимый Париж, - протянула мечтательно Элька. - Я бы тоже хотела.
  - Ну так может тогда лучше ты за меня в него полетишь, - в отчаянии предложила Вик.
  - Я бы с радостью, - хихикнула подружка. - Только, боюсь меня муж к твоему Лу не отпустит. Да и Димка ещё совсем маленький. Сынишку уж я точно не оставлю.
  - Да, ты совсем спятила, Вик! - возмутилась Маруська. - Ей Париж на тарелочке с голубой каемочкой преподносят, а она, как дура, ещё и отбрыкивается.
  - Да ну его, этот Париж, - отмахнулась блондинка. - Мне и дома неплохо жилось. И вообще, о драконах ни слова.
  - А зачем ты тогда за француза замуж выскочила? - всё ещё удивлённо поражалась непробиваемости Вик Рыжик.
  - Так, дура влюблённая была, вот и выскочила, - покаялась та.
  - А теперь не влюблённая? - ахнула Эля.
  - Теперь не дура, - отрезала блондинка.
  - Оно и видно, - совсем развеселилась Маруська. - Нет, ну ты странная, и всегда такая была.
  - А я и не спорю, - ворчливо засопела в ответ блондинка. - У каждого свои тараканы в голове.
  - Девочки не ссорьтесь, - тихо попросила, не любящая споров, Эля.
  - Да мы и не ссоримся, - хихикнула Маруська.
  - Точно, - коротко согласилась с ней Вик.
  - Слушай, а может тебе тогда развестись с твоим французом? - предложила Рыжик по доброте душевной. - Тогда и ехать никуда не нужно.
  - Не могу, - покаялась Вик. - Я же люблю этого лягушатника до умопомрачения.
  - Тогда тебе деваться некуда, - подвела итог Элеонора. - Придётся ехать. С милым рай и в шалаше, а не то, что в Париже.
  - Да знаю я, что придётся, - вздохнула Вик и вдруг предложила:
  - Девочки а может напьёмся сегодня?
  - Ну раз такое дело, то я, пожалуй, сегодняшнее свидание-то отменю, - протянула Маруська, прикидывая, где есть поблизости телефон.
  - А я мужу скажу, что буду поздно и пьяная, - поддержала начинание Элька.
  
  Телефон и коньяк нашлись очень быстро, словно только и ждали, чтобы их потребовали.
  
   Вскоре самолёт унёс блондинку в далёкую загадочную Францию, которая проглотила её на долгие годы, упрямо не отпуская свою нечаянную жертву. А через несколько лет Маруська Рыжик вместе с мужем и маленькой дочуркой уехали жить в Россию, оставив на перроне вокзала грустную Элю, жизнь которой словно застыла каменной стелой, не желающей меняться ни на йоту. Жестокий быт вонзил в бедняжку свои острые когти, лишая свободы и радости перемен. Лишь редкие весточки из Франции и нечастые встречи с гостями из России развеивали её тоскливые будни, под названием жизнь.
  
  
  Встреча вторая.
  Эля.
  
   "Жизнь, словно сон, - тоскливо думала Эля, лениво топая с работы через привычную полянку, поросшую высокой зелёной травой, в сторону автобусной остановки. - Когда же я, наконец, проснусь?" Возвращаться домой не хотелось, но возвращаться было нужно. Ах, это отвратительное слово : нужно! Оно стало девизом всей её жизни и невозможно было от него скрыться. "Нужно, Эля, нужно!" - повторяла она себе каждое утро поднимаясь чуть свет, чтобы успеть приготовить завтрак своим мужчинам перед выходом на работу. "Нужно," - стонала она, собираясь ехать за город копать картошку на их крошечной дачном участке. "Нужно..." - всхлипывала она, в очередной раз отказывая себе в обновке и покупая сыну Димке новые кроссовки. Её жизнь не радовала разнообразием. Сначала выматывала душу проблема с жильём. Бесконечный поиск съёмных квартир, вечная неустроенность, жизнь на чемоданах готовы были превратить любое существование в ад. Неудивительно, что малосемейка в общежитии показалась раем. Но порадоваться она не успела. Грянули болезни. Судьба, словно насмехалась над их маленьким семейством. Одарив крошечным жильём, она жестоко отбирала здоровье. Элька боролась, не поддаваясь её ударам, словно стойкий оловянный солдатик. Иногда ей казалось, что беды отступили, оставили её. Наступало временное затишье. Но это была лишь уловка, обман. Новые внезапные горести уже поджидали за поворотом. Иногда она чувствовала себя маленьким осликом, тянущим в гору неподъёмный груз. Жизнь бежала по кругу: работа, дом, работа. Казалось, она совсем потерялась в этой бесконечной гонке. Куда подевались её мечты, желания, надежды? Всё поглотила суета-сует. Словно не стало её, Эльки, растворившейся в этом бесконечном беге за призрачным счастьем.
  
   Но больше всего угнетало чувство потери. Вот было у неё два крыла - две любимые подруги, и вдруг оторвались крылышки, да разлетелись в разные стороны: белое - на запад, а рыжее - на восток. И тоска за ними тяжёлым камнем лежала на сердце. Все невзгоды казались ей смешными и глупыми в те счастливые времена, когда была она окрылённая, когда могла разделить с подружками свои горести, когда прилетали они по первому зову и вместе боролись с бедами.
  
   Это лето было похоже на все предыдущие и не предвещало ничего особенного. И всё же оно стало особенным, оно подарило Эльке долгожданную встречу. Маруська вместе с малышкой Дианой приехали в гости неожиданно и за считанные минуты развеяли Элькино тоскливое уныние. Своего мужа Рыжик с собой не привезла.
  - Мужчины должны работать, а женщины за них отдыхать, - весело заявила Маруська. - У него, понимаешь ли, бизнес, а у меня отпуск.
   За пять лет она нисколько не изменилась, оставаясь всё такой же смешливой рыжей девчонкой с задорными веснушками на носу. Всё также сияли зелёные глаза на улыбчивом лице. Её муж, Сашка, любил своих девочек до безумия, сдувая с них пылинки и потакая всяким женским капризам. Но ответной любви и внимания, как и всякий уважающий себя мужчина, требовал. В отпуск отпустил, но звонил по три раза на день и забывать о себе не позволял.
  - Счастливая ты, Маруська, - тихо вздыхала Элеонора, с теплом заглядывая в сияющие глаза Рыжика.
  - Ага, я такая, - не спорила та с подругой, нежно поглядывая на свою темноглазую дочурку. - Счастливее разве что наша француженка. Совсем подруга запропала на просторах Европы. Эль, у тебя есть новости о Вик?
  - Знаю только, что у неё родилось две близняшки: Софи и Марго, - улыбнулась Элька, вспомнив о последнем письме из Франции. - Она даже фото прислала. Такие милые крошки, белокурые, как и мама.
  - Ух ты! - восхитилась Рыжик. - Ох, как бы хотелось их повидать.
  
   Чудеса иногда случаются, особенно, если их не ждёшь, хотя и надеешься. Вик прилетела неделей позже, так сказать, сюрпризом, и девчонок с собой привезла, чтобы внучек бабуле показать и со своей родиной познакомить. Она тоже мало изменилась: всё такая же хрупкая, голубоглазая и белокурая. Всё такая же отстранённая, словно живущая в ином, невидимом простым смертным, мире. Девочки же у неё были шумные, весёлые и совершенно очаровательные. Они быстро подружились с Марусиной Дианой и привыкли к новым родственникам.
  
   Однажды вечером, поручив малышек бабушкам, подруги встретились в уютном городском сквере, как в былые времена. В этот вечер Эля впервые за долгие годы почувствовала себя совершенно счастливой. Они снова были вместе. Удивительная лёгкость наполнила всё её существо, вновь ставшее крылатым. Будничные проблемы испарились из её сознания, будто бы их никогда и не было, а в душе зазвучала уже забытая, красивая мелодия юности.
  - Ну, колись француженка! Где супруга потеряла? - с обычной прямотой спросила Рыжик у Вик, удобно устроившись на скамейке под раскидистым клёном и с видом фокусника достав из пакета бутылку шампанского.
  - Да он сам потерялся, - равнодушно хмыкнула блондинка. - Устал от семейной жизни и, словно призрак, растворился в воздухе.
  - Вот гад, - припечатала Маруська. - Сбежал паразит! Все они, французы, легкокрылые мотыльки. Чуть-что - так сразу и улетают.
  - Ах! - прижала Элька ладошку к губам. - А ты, Вик, как же там выжила-то одна?
  - Ну как, - пожала плечами француженка. - Всё больше молча, иногда тихо скрипя зубами.
  Между тёмных бровей появилась морщинка, намекающая о том, что её заграничная жизнь не была уж такой радужной, как принято было считать у неё на родине.
  - Да, попала ты подруга, - погрустнела Рыжик. - Зря, значит, тогда в декабристки записалась.
  - Почему же зря? - улыбнулась Вик. - Теперь у меня есть мои девчонки. А это уже немало для одной-то жизни.
  - Их ещё вырастить нужно, - вздохнула Эля. - Трудно тебе будет одной.
  - Ничего, справлюсь, - упрямо нахмурилась блондинка. - Зато я знаю, зачем живу.
  Помолчав минутку, она вдруг тепло улыбнулась подругам:
  - У меня всё хорошо, девочки.
  Рыжик ловко открыла шампанское и деловито наполнила пластиковые стаканчики, делая вид, что это хрустальные бокалы.
  - За встречу, за нашу встречу, мои дорогие подружки, - просто сказала Маруська. - За нас!
  
   А потом с чистого вечернего неба им на головы внезапно обрушился ливень. В одно мгновение подруги промокли насквозь. Весело повизгивая, они бежали по лужам под тёплым летним дождём, который чудесным образом смывал с них прожитые годы, вновь превращая в юных девчонок, счастливых и беззаботных.
   Воспоминание об этом вечере, дожде и о их встрече они будут хранить в своих сердцах долгие годы, как одно из самых дорогих. Будут хранить его так же заботливо и трепетно, как их дружбу, способную совершить чудо и остановить время, пусть ненадолго, пусть всего лишь на один вечер, но и это уже немало.
  
  Встреча третья.
   Рыжик.
  
   По небольшой уютной квартирке раненой птицей металась невысокая рыжеволосая молодая женщина, похожая на встревоженную девчонку. Её большие зелёные глаза, когда-то весёлые и задорные, теперь горели сухим огнём. Было такое ощущение будто в ней поселилось пламя, пожирающее хрупкую фигурку изнутри. В глазах её плескалась боль. И, казалось, не было на этой земле средства, которое смогло бы потушить в ней эту огненную муку.
  - Это не правда... Не может быть... Не верю... Не хочу верить... - шептала, как в бреду сухими, потрескавшимися губами Рыжик, то неосознанно сжимая тонкие пальцы рук в кулачки, то зябко обхватывая себя руками за плечи, словно пытаясь согреться от стужи, поселившейся вдруг в её душе и спорящей с жаром её сердца.
   Никогда она не думала, что её счастье оборвётся так быстро. Никогда не ждала столь сокрушительного удара судьбы. Жизнь её, счастливая и беспечная, разрушилась в одночасье, как соломенный домишко из-за дуновения проказника ветерка. Она вдова! Это никак не хотело помещаться в её сознание. Жизнь жестоко отобрала у неё часть её души, нанеся удар в самое сердце. Мужа унесла внезапная болезнь, оскалив на прощание свои кривые жёлтые зубы. Эта её ухмылочка вряд ли кого могла очаровать, а вот напугать была способна в два счёта.
   И всё же Маруська держалась. Она держалась за ту маленькую соломинку, которая глядела на неё тёмными отцовскими глазами, держала за руку и не отпускала ни на минуту. А ещё была вера. Вера в то, что он не оставил своих девочек, что он рядом и по-прежнему опекает их. И это его незримое присутствие помогало терпеть боль утраты и бороться с внезапно навалившимися на неё, житейскими проблемами. Сны стали желанными и необходимыми. В них они были вместе. В них она набиралась сил, чтобы просыпаться каждое утро и продолжать жить. Ей, Маруське, было для чего жить. Она припомнила слова Вик и повторяла их, словно боясь забыть хотя бы на мгновение :
  - Я знаю, зачем живу.
  
   А потом приехали подружки. Они ворвались в её жизнь словно порыв свежего ветра и решительно разорвали эту горькую тоску. Боль, разделённая на троих, уже не так пронзала душу. Она отступала под решительным натиском жизни, уступая место покою.
  
   Они шли по дороге, упрямо теряющейся среди высокой травы. Три женских силуэта медленно скользили через поле, направляясь в сторону виднеющегося вдали кладбища. Такие разные, непохожие, они были словно три цветка, уносимые ветром жизни в их незатейливые судьбы. Эля в белом, пышном сарафане напоминала ромашку, Вик в ярко-оранжевом лёгком костюме была похожа на рыжую розу, а Маруська Рыжик, одетая в простое чёрное платье, напоминала чёрный тюльпан, словно опалённый огненным пламенем. Каждая из подруг думала о своём, хотя по сути думали они об одном и том же.
  -" Бедная Рыжик. За что ей это? - вздыхала добрая Элька. - Сашка был таким хорошим. Ну почему уходят лучшие?"
  - " Странно, но мне так и не удалось увидеть Маруськиного избранника, - удивлённо огорчалась Вик. - Судьба сыграла с нами злую шутку."
  - " Он никогда меня не оставит. Он рядом, я чувствую, - Рыжик упрямо сжала губы, прикрываясь своей верой, как щитом, от жестокой действительности. - Пока помню, он будет жить. А я не забуду!"
  Легкий ветерок растрепал тёмные, светлые и рыжие волосы, словно кто незримый поприветствовал подружек.
  - Сашка нам рад, - заверила Рыжик, когда они дошли до могилы, окружённой венками.
  - Почему ты так думаешь? - подняла бровь Вик.
  - Он улыбается нам, - почти счастливо просияла Маруська, вглядываясь в родное лицо на большой фотографии.
  - Он всегда улыбался, - согласилась с ней Эля. - Не помню его хмурым.
  - Вот и свиделись, - тихо вздохнула Вик, заглядывая в улыбчивые глаза, глядящие на них с портрета.
  
   Их грусть была светлой и не было в душах горечи. Даже боль утратила свою остроту. Лишь чувство расставания шалью легло на плечи, когда покидали они это тихое поле, с зависшим над ним горячим глазом солнца.
  
   Вечер, начавшийся спокойно и даже чинно, вдруг как-то неожиданно перестал быть томным. Это выражение из известного фильма как нельзя лучше охарактеризовало тот момент, когда тост : "За нас!"- был уже озвучен, вкуснющий Маруськин плов съеден и тихая грусть сама собой куда-то делась, а радость от встречи заиграла на лицах подруг умиротворёнными улыбками. Жизнь продолжалась, привычно смешивая радость и горе в невообразимый компот, который мы выпиваем, не задумываясь о последствиях. Рецепт для того, чтобы вновь возродиться и вспомнить о том, что ещё живы и молоды был предельно прост: русская водка, узбекский плов, японские суши и итальянские оливки.
  - Жизнь продолжается, девочки! - уверенно заявила блондинка, подмигивая луне, заинтриговано заглядывающей в окошко.
  - А не прогуляться ли нам? - оживлённо предложила Рыжик, вновь почувствовав себя прежней, словно возродившейся.
  - Я не могу - устала, - лениво протянула, уже сонная Элька.
  - Можешь! - заверили её подруги и дружно стащили с мягкого дивана.
  
   Ночная прогулка освежила головы и вернула силы. Луна, тихо пристроившись к компании, следовала за оживлённо переговаривающимися молодыми женщинами, вновь почувствовавшими себя юными и беззаботными. Как всё странно перемешано в этой жизни, которая способна соединить противоположности и глазом не моргнув. Улицы были вовсе не пустынны. Ночь умела соблазнять и притягивать. Из темноты доносился то детский смех, упрямо не засыпающей детворы, то звуки гитары, развлекающей молодёжь, то гогот не особо трезвой компании мужичков.
  - Привет девочки! - пьяненько поздоровались весёлые встречные дядьки.
  - Привет мальчики! - задорно ответила Маруська, никогда не теряющаяся в любых ситуациях.
  - Они назвали нас девочками! - в голос расхохоталась Вик. - Ночью уж точно, что все кошки серы.
  - Просто у них сейчас все на одно лицо, потому как имеет место состояние нестояния, - ворчливо пробормотала Эля, подталкивая подруг вперёд, подальше от подозрительных кавалеров, дружно икающих и весело пошатывающихся в разные стороны.
  
   В зелёном скверике под уютной, плакучей ивой обнаружилась маленькая лавочка. Удобно устроившись на ней, подруги заслушались тишиной ночи. Звёзды яркой россыпью, словно праздничные фонарики, украсили их встречу. И не было в эту минуту для них ничего важнее, чем мгновение этой ночи, вновь соединившей их вместе. Тихий разговор то тёк плавным ручейком, то замирал умиротворённым озером, боясь нарушить тот покой, что поселился в их сердцах.
   Вик вдруг задумчиво пробормотала несколько слов, незаметно переплетая их рифмой. Подруги прислушались, зная странности своей француженки. Блондинка удивлённо заметила:
  - А мы ведь словно героини романа, не находите?
  Несколько слов, начертанные ею на песке, тут же сломанным прутиком, сложились в незамысловатые стихи.
  - Выдумщица! - хохотнула Рыжик.
  А Эля с улыбкой громко прочла, еле виднеющиеся в свете луны, начертанные слова:
  - Одна была женою,
  Другая уж вдова,
  А третья под луною
  Чертит в песке слова.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"