- Здравствуйте,  - я встречаю прибывших сразу за шлюзом. - Проходите. Нет,
скафандры не снимайте, просто откройте шлемы.
  Экскурсия сегодня большая - есть и  взрослые,  и  дети.  Значит,  придется
работать  по полной программе.  Машка на посту управления уже врубила свет и
звуковое сопровождение.  Своды залов озаряются резким сиянием ртутных  ламп,
из  скрытых  динамиков  раздается  нестройное  завывание  радиоволн,  сквозь
которое  иногда  пробивается  невнятная  скороговорка  диспетчеров  местного
космодрома. Впрочем, мне это не мешает.
     - Люди  издревле  относились  к  ночному  светилу  с  благоговением   и
мистическим  трепетом,  но  только  в середине двадцатого века Луны достигли
первые экспедиции,  а в середине двадцать первого  развернулось  грандиозное
строительство...
  Я веду экскурсию из зала в зал.  В голографических экранах светятся  схемы
столкновения  протопланет,  чертеж  "Аполлона-11",  карта обитаемых зон.  На
бархате витрин покоятся реликвии  героической  эпохи  -  обломок  вымпела  с
"Луны-2",   гипсовая   отливка   следа  Армстронга,  левое  переднее  колесо
"лунохода" и многое-многое другое. Про каждый экспонат нужно найти несколько
кратких  и точных слов,  понятных и взрослому,  и ребенку.  Впрочем,  искать
слова нам с Марией приходилось год назад,  когда музей открылся. Теперь слов
достаточно,  надо только выбрать правильные.  Проходит час. Взрослые вежливо
слушают,  дети разбежались по залу и пытаются все потрогать руками - и макет
посадочного лунного модуля, и трак тяжелого бульдозера, и "селенологический"
вибромолот.
     - ...Не все,  наверное,  знают, - продолжаю я. - Что на Луне базируется
служба  очистки  пространства.  Тысячи  металлических  "пчелок",  снабженных
мощными электромагнитами и генераторами искусственной гравитации,  кружат на
ближних и дальних орбитах, собирая и транспортируя на Луну в сутки до десяти
тонн каменных и металлических обломков. Каждый описывается и вносится в базу
данных...
  Вообще-то, после этого мусор сбрасывается в кратер неподалеку от музея. На
дне его  высятся  целые  терриконы  из  хондритов  и  палласитов,  титановых
корпусов  и  кремниевых  осколков.  Значительная  часть  музейной экспозиции
собрана мной там же - утерянные космонавтами приборы, болты, гаечные ключи и
обрывки кабелей.
     - ...А вот это - жемчужина коллекции.  Искусственный объект  внеземного
происхождения,  обнаруженный  на  отдаленной  орбите.  Изготовлен из редкого
изотопа серебра...
  Вранье, конечно.  Сам объект давно в лабораториях ученых, а здесь лишь его
точная копия -  не  то  морской  еж,  не  то  соцветие  каштана  размером  с
футбольный мяч.
  - ...Никто не знает,  кто создал его,  когда и зачем  доставил  на  орбиту
Земли, - понизив голос, сообщаю я. Это знак для Машки, которая должна сейчас
нажать кнопку на пульте. Есть, нажала!
  Громкость переговоров в динамиках резко возрастает.  "Что это?  Он нам все
оранжереи расколотит",  - взволнованно кричит  женский  голос.  -  "Прилетел
поперек эклиптики", - отвечает ей мужской. - "Поднимай роботов на перехват!"
- "Поздно! Идет на посадку!"
  Помнится, этот диалог мы с Машкой записали только с пятого дубля.
     Пол дрожит,  лампы  мигают,  вдалеке  воет  сирена.   Испуганные   дети
сбиваются  в  кучку,  некоторые  взрослые  -  кто  не  в  курсе - растерянно
озираются.  Потом дрожь прекращается. Раздаются тяжелые шаги: бум! бум! бум!
Двери  с  грохотом  падают,  в  зале  появляется стальное чудище,  утыканное
шипообразными антеннами и фасеточными прожекторами.  Не обращая внимания  на
людей, оно хватает "артефакт" и исчезает в дымящемся дверном проеме.
     Двигатель и ходовая  от  списанного  бурового  робота,  корпус  -  моей
разработки. Три месяца мучался.
  - Он ушел и больше не вернется,  - успокаиваю я перепуганных экскурсантов.
- Это,  наверное,  "хозяин" объекта.  Забрал свое и теперь пытается улететь.
Ничего, его догонят и попытаются установить контакт.
  Голос мой   дрожит  достаточно  натурально.  Машка  считает,  что  немного
потренироваться,  и можно подавать документы в ГИТИС или "щуку". Может быть,
может быть.

  Экскурсия завершена.  Трюк разоблачен.  Взрослые смущенно хмыкают.  Дети в
восторге, просят повторить на бис. Но делу время, потехе час.
  Проводив экскурсантов, я возвращаюсь служебным коридором. Потолочные лампы
горят через одну.  Имитация "посещения пришельцев" давно выключена. Странно,
откуда  пятна копоти на стенах?  И запах горелой изоляции?  Невольно ускоряю
шаг, потом перехожу на бег.
  Врываюсь на  пост  управления.  Вижу опрокинутые кресла и разбитые экраны.
Потрескивает счетчик Гейгера.  "Смотри-смотри",  - кричат  голоса  настоящих
диспетчеров.  -  "Стартовал!"  -  "Поднимай роботов на перехват!" - "Поздно!
Уходит в сторону Солнца!" Маруся сидит на полу,  размазывая слезы по чумазым
щекам. Рукав комбинезона наполовину оторван, одна нога почему-то босая.
  - Что случилось?! - хрипло ору я.
  - Он приходил,  - рыдает Мария.  - Выломал панели,  подключился напрямую к
памяти, высосал всю информацию. Я кинула в него креслом, и он исчез.
  Ноги не держат меня, сажусь рядом. Голос дрожит непритворно:
  - К-кто?
  - Огромный клубок синего огня, вроде шаровой молнии.
  Не могу поверить!  Вдруг вижу  на  полу  знакомый  шипастый  металлический
комок. И тут до меня доходит.
  - Он ушел и больше не вернется,  - шепчу успокоительно.  - Потому что тебя
испугался.  Это был "медведь", плазменная форма жизни с Солнца. Он прилетал,
чтобы разорить наш информационный  "улей".  И  оставил  не  "артефакт  чужой
цивилизации", а всего лишь...
  В этот момент пищит сигнал вызова - к музею прибыл  наряд  МЧС.  Очень  во
время.  Теперь  можно  не  объяснять  Машке,  что  именно  оставил  за собой
"солнечный медведь". Пусть сама догадается.