СТРАННАЯ ВЕЧЕРНЯЯ ИСТОРИЯ
     (из цикла "Грустные сказки XXI века")

     Пенсионер Олег  Лукич  Пряников  вышел  из своей квартиры на лестничную
клетку,  сунул в карман плаща скомканную авоську и зазвенел ключами, запирая
дверь. В этот момент проскрежетал идущий снизу лифт, и на площадке появилась
Анна Павловна - соседка, жившая в квартире напротив.
    - Доброго здоровьичка!  - поприветствовала она старика.  - Куда это вы,
на ночь глядючи?
    - И вам не болеть,  - не менее дружелюбно ответствовал Олег Лукич.  - А
собрался я в магазин. Сел, понимаете ли, ужинать, а хлеба-то и нету.
    - Тогда вам на проспект,  в супермаркет придется идти,  -  предупредила
соседка.  -  Наш-то  магазин  с  самого обеда закрыт.  Приехали какие-то на
зеленых  машинах  с  мигалками,  а  сами  в  белых  халатах  и  с   черными
чемоданчиками.
    - Санэпидслужба,  - уверенным тоном  предположил  Олег  Лукич.  -  Крыс
морят.  Сам  вчера видел на соседней помойке целый выводок.  Здоровые - как
твои кошки.
    - Да у меня ж не кошки, а рыбки, - улыбнулась Анна Павловна.
    - Да помню,  помню.  Это я так,  для красного словца,  - смутился  Олег
Лукич.  - Ну ладно,  пойду уже.  На проспект - так на проспект. Лишние пять
минут на свежем воздухе никогда не помешают.

     Олега Лукич  спустился на улицу.  Его встретило теплое дыхание позднего
августовского вечера.  В лиловом небе  вспыхнули  дрожащие  пятнышки  первых
звездочек. Поодаль на скамеечке, уронив кудлатую голову на грудь и свесив до
земли арбузные кулаки,  дремал и вонял смесью перегара и немытого тела  Вова
Живоглот.  Вова  за  просто  так  не пропускал ни старых,  ни малых.  Тюрьма
плакала по нему  горючими  слезами,  но,  видимо,  делала  это  недостаточно
убедительно.
     Обогнув Вову и небольшое стадо автомобилей,  задремавших на асфальтовом
пятачке,  Олег  Лукич  пересек  детскую  площадку и по тропинке сквозь кусты
направился во двор соседней девятиэтажки.  Затем нырнул  в  темноту  арки  и
вышел   на   проспект.   На   противоположной   стороне  улицы  фонтанировал
разноцветными лучами аквариум супермаркета.

     В супермаркете в этот  поздний  час  было  немного  народу.  Долговязая
мамаша  разглядывала  полки с детским питанием.  Здоровенный,  хорошо одетый
мужик без разбору наваливал в корзинку разноцветные коробки и пакеты. Стайка
подростков среднего школьного возраста подсчитывала,  на что хватит мелочи -
на три банки "Балтики номер девять"  или  на  литровую  бутылку  "Отвертки".
Большой  плоский  телеэкран,  подвешенный  над  кассами,  невнятно бормотал:
"...Президент встретился  с  премьер-министром  ...в  Волгограде  у  прораба
выросли   рога   и   копыта...   милиция  ищет  маньяка-трупоеда,  регулярно
обворовывающего городские морги...  депутат Пузановский  прошел  кастинг  на
участие  в  стрип-шоу..."
     Олег Лукич не любил супермаркеты.  Когда-то давно,  лет двадцать назад,
он,  как  и  каждый нормальный советский человек,  мечтал гулять по стритам,
уставленным пивными банками, пересекая авеню, заваленные жвачками и чипсами.
Прошли годы,  промчались бури перемен, и мечта сбылась. Заблистали стеклом и
хромом некогда  обшарпанные  стены  старых  "Универсамов"  и  "Гастрономов".
Приветливо распахнулись двери в залы,  залитые белоснежным неоном. Выросли в
этих залах монбланы из ярко-желтых сыров и китайские стены из  нежно-розовых
колбас.
     Но все  это  великолепие оказалось фальшивым.  Мизерной пенсии рядового
ветерана труда едва-едва хватало  на  оплату  коммунальных  услуг,  утреннюю
"яишенку", обеденный "супец" и вечерний "кефирчик". Попытки же разнообразить
рацион чем-нибудь одуряюще-ароматным или кислотно-желтым оставляли не только
кровоточащие  раны  на месячном бюджете,  но и едкий привкус химии на зубах.
Еда не будет разноцветной,  пока ее не  раскрасишь.
     Но ведь она,  эта яркая и ароматная еда,  лезла в глаза и вопила в уши:
купи!  купи  меня!  Вот  и  теперь Олег Лукич не удержался.  Мысленно махнув
рукой,  он положил в корзинку рядом с батоном полулитровую бутылку  зеленого
"Спрайта".
     Оплатив покупки,  старик на  ходу  отвинтил  пластмассовую  крышечку  и
отхлебнул немножко жидкости. Рот обожгло резкой "свежестью".
     - Как и следовало ожидать, - вздохнул Олег Лукич. - Тоже гадость.

     Когда он вышел из супермаркета, совсем стемнело. Вдоль проспекта тянуло
холодком. Поеживаясь, старик быстро пересек пустынную улицу, преодолел кишку
арки и,  сокращая путь,  направился мимо помойки.  Впереди что-то зашуршало.
"Кошка,  наверное",  - подумал Олег Лукич,  замедляя шаг. Поднял взгляд... и
обмер...
     В нескольких шагах прямо на пути Олега Лукича сидела огромная крыса.
     То есть, сначала Олег Лукич увидел темный и неподвижный ком вздыбленной
шерсти  и  два круглых стеклянных глаза,  в которых тускло отражались желтые
квадратики окон.  Потом этот ком приподнялся,  вырос на высоту человеческого
роста,  в землю крепко вцепились кривые когти, лысый кожистый хвост хлестнул
по  кустам,  раскрылась  треугольная  пасть  с  плоскими  лезвиями  зубов  и
раздалось тихое, но отчетливое вибрирующее рычание.
     Сердце Олега Лукича дало перебой  и  с  грохотом  обрушилось  в  пятки:
гигантская крыса! Чудовищной величины пасюк!
     - Ма-ма, - прошептал Олег Лукич и сделал шаг назад.

     Крыса не двинулась вслед за стариком,  но выросла еще больше и огромной
темной глыбой нависла над ним.  Протянула тощую, омерзительно бледную лапу и
двумя искривленными коготками ухватила за воротник.
     - Сейчас  бросится  и  разорвет,  -  отрешенно  подумал  Олег  Лукич  и
неожиданно для самого себя вдруг швырнул авоську с продуктами прямо в усатую
морду чудовища, в смрадную пасть. Обиженно пискнув, крыса отпрянула.
     - Ага! - возликовал Олег Лукич. - Боишься, тварь? Сейчас я тебе покажу!
     И, ухватив  покрепче  подвернувшийся  под  руку  длинный обломок доски,
перешел  в   контрнаступление.   Получив   доской   по   щетинистой   морде,
обескураженная  крыса взвыла,  отступила на несколько шагов,  но поле боя не
покинула.  Отказываться  от  добычи  она  не  спешила.  Двинулась  по  дуге,
намереваясь  зайти  с боку.  Олег Лукич,  пригнувшись и чуть выставив вперед
левую ногу.  внимательно следил за маневрами противника. Несколько раз крыса
делала  вид,  что атакует,  но Олег Лукич на провокации не поддавался,  ждал
решающего броска.
     И он   последовал   -  стремительный  и  беспощадный...  Но  совершенно
бесполезный,  потому что Олег Лукич,  развернувшись на одной ноге, увел свое
тело в сторону и,  оказавшись за спиной распластавшейся глупой твари,  огрел
ее  доской  по  щетинистому  загривку.  Потом,  крепко  наступив  на  бешено
извивающийся голый хвост,  принялся изо всех сил гвоздить шипящую и визжащую
крысу по спине,  по треугольным ушам,  по скребущим землю лапам.  А двор уже
осветился ярко-голубыми всполохами, и что-то со всех сторон кричали люди...

     ...Олег Лукич  дернулся,  но ласковые руки удержали его.  Открыл глаза,
все вокруг было  белоснежным  и  бледно-салатовым.  Попытался  сфокусировать
взгляд на двух розовых пятнах.  Так,  соседка Анна Павловна... А кто второй?
Да это же...
     - Здорово,  Борян! - прохрипел Олег Лукич. - Однако, сколько мы с тобой
не виделись, лет пять?
     - Девятый   год  пошел,  -  пророкотал  заметно  постаревший  и  сильно
похудевший школьный товарищ Олега Лукича, доктор Борис Борисыч Марусин. - Ты
лежи,  лежи пока.  Я тебе успокоительного вколол.  Переломов нет,  несколько
синяков и сбитые  костяшки  -  не  в  счет.  А  как  сердчишко-то?  Ведь  не
молоденький уже - через кусты сигать а-ля Геральт из Ривии.
     - Сердце? - Олег Лукич прислушался к собственному самочувствию. - Вроде
нормально, тикает. Где я? В больнице? Как сюда попал? Крысу-мутанта поймали?
     - Какую крысу?  - скорчил веселую гримасу Борис Борисыч.  - Ты  о  чем?
Тебе все померещилось.
     - Но я же с кем-то воевал, - не унимался Олег Лукич. - Вот, и руку себе
отбил - об кого?
     - Да об Вову Живоглота,  - вступила в  разговор  Анна  Павловна.  -  Он
спьяну  совсем  охамел  и  решил  проверить содержимое чужих карманов.  Зато
теперь стариков уважать будет. Когда пятнадцать суток отсидит.
     - Но я же видел собственными глазами,  - пробормотал Олег Лукич.  - Вот
такенная крысища!
     - Это просто яркая галлюцинация,  - вздохнул Борис Борисыч. - Не у тебя
первого,  не  у  тебя   последнего.   Ты   употреблял   сегодня   что-нибудь
генно-модифицированное, с биодобавками или консервантами?
     - Да вроде все  как  всегда,  -  пожал  плечами  Олег  Лукич.  -  Хотя,
подожди-ка...  Купил  в  супермаркете  бутылочку  "Спрайта"  и  пару глотков
сделал. А что?
     - Вот!  -  Борис  Борисы  поднял вверх палец.  - Ортофосфорная кислота,
химические ароматизаторы и красители.  Молодым-то  ничего,  а  со  стариками
всякие  неприятные  чудеса  иногда  приключаются.  У одних пенсионеров крыша
едет, у других в девяносто лет либидо пробуждается, иные на старофламандском
наречии  разговаривать  начинают,  а кое у кого от шоколадок рога с копытами
растут.
     - А-а!  - вскинулся Олег Лукич. - Значит, про того мужика из Волгограда
- правда?
     - Скорее всего - да,  - вздохнул Борис Борисыч. - В Москве лучше знают.
Мы, медики, им информацию регулярно отправляем.
     - Это сколько же уродов по стране? - ужаснулся Олег Лукич.
     - Далеко не на всех эта химия пагубно действует, - успокоил его доктор.
-  К  тому  же,  через  некоторое время рога и копыта сами рассасываются,  а
галлюцинации пропадают.  Вот ты,  например,  теперь уже вполне здоров. Денек
еще полежишь в больнице, и - домой. Впредь будь осторожней. Сто раз подумай,
прежде чем незнакомые продукты употреблять.
     - Значит,  я  здоров.  А  ты  почему такой худой?  - забеспокоился Олег
Лукич. - Болеешь, небось?
     - Да нет,  все нормально,  - отмахнулся доктор Марусин. - Просто второй
месяц на диете сижу.

     Эти свои слова Борис Борисыч вспомнил уже ночью, когда, приехав домой с
работы, прошел в тесную полутемную кухоньку холостяцкой квартиры. Запалив на
плите конфорки,  уселся на табуретку и с ненавистью взглянул на  белый  гроб
холодильника.
     Есть хотелось неимоверно.  И не мудрено,  ведь доктор Марусин  принимал
пищу через два дня на третий.  Будь такая возможность,  не ел бы вообще.  Но
организм властно требовал свое.
     Тяжело вздохнув,   Борис   Борисыч   распахнул   дверцу   и  достал  из
морозильника  порезанную  кружочками  человеческую  ногу  в   полиэтиленовом
пакете,  а  с  нижней  полки холодильника - кассету из-под яиц,  заполненную
человеческими глазами.
     - Пряников  сделал  всего один глоток "Спрайта",  и у него глюки прошли
через час,  - пробормотал он.  - А я вот пятую неделю жду, когда же меня-то,
наконец, после пакетика чипсов отпустит?
     И, обиженно сопя, принялся готовить себе "яичницу с беконом".
     Все ж натуральный продукт. Без химии.