В обустроенном собственными силами теплом и сухом подвале жилого дома, существовал клуб медитаторов. Не медитирующих, а именно медитаторов. Поймете позже почему. Предводителем клуба был Зигмунд Петрович, очень начитанный, жутко образованный интеллигент в 39-ом колене. Чуть ли не пра-пра....правнук самого Будды, а может даже и сам реинкарнировавшийся Будда. В медитации (и не только) он достиг глубин недосягаемых, и все члены клуба, от молодёжи до ветеранов, - а публика там была самая разношерстая, от молодых слесарей завода до старых обманутых своими молодыми женами профессоров, - глубоко уважали Зигмунда Петровича и буквально его боготворили. Зигмунд Петрович несказанно наслаждался таким положением вещей и с превеликим удовольствием делился своей старческой мудростью, обожал делать насильно добро, а больше всего - испытывать тысячекратный экстаз от коллективной медитации, который в одиночку ему, как бы он ни напрягался, не удавался. А кроме всего прочего, председатель был одержим идеей непрерывного самосовершенствования, и неутомимо стремился к вечному недостижимому идеалу. В нирвану очень хотелось войти, пусть не в этой жизни, так хотя бы в следующей, и застрять там и остаться навсегда. Сколько ж можно этих чудил недоделанных учить!
Но увы, не заслужил еще такой чести Зигмунд Петрович, не заработал. Так что приходилось ему черновую работу поделывать, отшлифовывая так сказать острые углы, а по вечерам потихоньку мечтать о слиянии с вечной нирваной.
Как-то дождливым и ветреным осенним вечером, когда весь клуб на очередном сеансе коллективной медитации под чутким руководством председателя вошел в глубочайший транс (так по крайней мере считал предводитель), одному ученику, самому младшенькому и неопытному, Ваське Токареву, пришло видение прямо в процессе медитации. Увидел он уборщицу ихнюю, тетю Глашу, как она моет полы шваброй и весело напевает бабские песни нежным голосом Людмилы Зыкиной. Вася, конечно, никогда бы не осмелился о таком глупом видении рассказывать предводителю, а уж тем более при всех членах клуба, но как назло в тот самый момент когда ему пришло видение, он от неожиданности дико взвизгнул и вышел из транса, а очнувшись, открыл глаза. Тут он сразу вспомнил как его предупреждал предводитель, что в медитации надо быть осторожным, что можно попасть в астральное поле всякой отвратительной нечести, и тогда уж она тебя отимеет по всем канонам Спиритуальной Камасутры. Ну вообщем, не только себя, но и весь коллектив Васька спугнул и вывел из транса. Народ стал роптать и обзывать Ваську всякими невысокохудожественными и уж точно недуховными словечками, но всех успокоил самый толерантный из всех - предводитель. "Объясни, Вася, что случилось?"- подавив неконтролирумеый приступ гнева, невозмутимым голосом сказал он. И Вася рассказал как было дело. Предвадитель задумался и протянул: "Дааааа.... И что же ты , Вася, по поводу всего этого думаешь? Тока ты не думай долго, отвечай сразу что приходит в голову, ибо первый ответ он всегда от сердца идет, от души идёт, и потому всегда самый правильный. А второй, третий и последующие - те уже от лукавого, а по сему ложные и плохие".
А Васька возьми да и ляпни вслух свою первую мысль, а мысль была такая: "Тетю Глашу, уборщицу нашу, надо предводительшей избрать", она дескать, самая мудрая и просветленная из нас.
- Это еще почему?! - нахмурясь спросил председатель.
- Да потому, опять не думая сморозил Васька, что она полы моет, улыбается и насвистывает.
- ну и что? - не догонял председатель.
- А то, что когда у тебя муж алкаголик, трое детей на шее и зарплата 30 долларов, то радоваться жизни и распевать бодрые песни может только блаженный!
В зале воцарилось молчание, все замерли, а Васе стало жутко когда он почувтсвовал смысл своей последней фразы, так что он даже рот ладошкой прикрыл, будто бы рот у него был самоговорящий и головы не слушался. И чтобы окончательно добить зал, Токарев добавил:
- А еще она когда поет, то по лицу ее видно что ни о чем не думает, а значит медитирует самым глубочайшим образом. Гуру она в общем...
Вся группа сидела с широко открытыми ртами и выпученными глазами, даже те, кто ничего не понял, а председатель задумчиво почесал свою мудрую седую лысину. Кишками он чувствовал, что в словах Васи было что-то архиважное и правильное, но то ли вшивая гордость, то ли чванство, то ли еще какая добродетель не позволяли ему этого признать. Чувствуя безмолвное давление от просветленных взглядов остальных членов группы, он велел позвать тетю Глашу, которая как раз в то время мыла полы в коридоре. В зал зашла здоровая некрасивая женщина, на вид лет 50 с хвостиком, с огромными округлыми и на некоторый вкус аппетитными формами, со шваброй в руке, в косынке, завязаной на голове узелком, и робко но добро посмотрела на аудиторию.
Стал ее председатель расспрашивать, мол расскажи как ты живешь Глаша, о чем думаешь, что делаешь, как с проблемами справляешься, к чему стремишься, как совершенствуешься.
- Да что ты, сынок, какой там сувершенстуешься!? Я ж на трех работах работаю, мне ж семью надо кормить. Мужу и детям обед готовить, стирать им, гладить. Мне и подумать-то некогда, а ты говоришь сувершенстуйся.
- А проблемы... да у кого ж их нет? И у меня бывают конечно. Но я то ужо старая и некрасивая, и потому с судьбинушкой своей примирилась давно, тяну свою лямочку потихоньку да песенку пою. Она мне строить и жить помогает, во как! - сказала тетя Глаша и улыбнулась широко, по-детски, оголив крепкие лошадиные зубы.
- Сыновей в школу поднять надо, у меня их трое как никак! Завтрак им приготовить, тормозок с собой дать, уроки вечером проследить чтоб сделали, шарлапаи. Муж приходит со смены, он у меня авто-механик, ему ужин на стол надо подать, все по-человечески, с горилкой, как полагается. Заливает он у меня по черному, ой божечки! (прикусывает руку и качает головой)...ну а что ж, жизнь у его не сладкая, вот и выпивает. Мужик он есть мужик, и супратив него слова не скажи; а наша доля бабская - терпеть да радоваться, что хоть есть он, мужик-то, какой-никакой, что небросил, что живой еще... А бывает, что и сама с ним сяду да рюмочку другую выпью за компанию. Я хоть и не люблю пить, но с мужем можно чуть-чуть, всёж меньше заразы ему пойдет... А потом телевизер попялюся маленько, там вот эту.. женскую программу.. про баб в общем, про нас. Книжечку полистаю... я ее уже третий год гляжу, никак первую главу не осилю. Как открою, так и засыпаю сразу. Вот, а потом меня мужик мой это... ну в любви мне в общем изисняется. Без слов конечно, но он хорошо изисняетстя. Настоящий сокол! Витька, первый мой ухажор с деревни, когда еще в девках была, красивый был, но так не умел. Че-то бытсро у него всё было, так что и почувствовать не успеешь. А у Коли, мужа моего настоящего значит, все путем, хорошо то есть. Он меня иногда и утром еще будет, а я сонная, сплю...чувствую он ко мне уже пристал. Пристыковался, то есть. Ну не будешь же родного мужика, кормильца на голодном пайке держать, правильно? Такая уж наша женская доля, давать,если просют. Ну есть у меня пара подруг еще, я к ним когда минутка свобоная выкроится, забегаю, потрещать, посплетничать по-бабски, ну и прямиком назад, домой, за мужичками своми ухаживать. А отдыхаю я в основном на работе. Работа-то у меня хорошая, спокойная, не тяжелая. Мету себе мусор, полы мою, да песни напеваю. Хорошо, аж душа радуется! Вот так я и живу, сыночки.
Исповедь бабы Глашы среди членов клуба произвела крайне разнообразное впечатление, но не смотря на личные симпатии и сочувствие, решили Бабу Глашу в председательши не брать. Подумали, посовещались в сторонке, подметили, что хоть она и спокойная, и контроль мыслей освоила, но в транс-то все-таки входить не умеет... а если и умеет, то объяснить толком некому не сможет. Да и необразованная она больно, темная и малокультурная. Стыдно ее показать кому-нибудь, опозорит. Председатель все-таки лицом клуба должен быть.
Вообщем тетю Глашу не взяли, но Зигмунда Петровича общим голосованием из председателей поперли, за некомпетентность, и взяли на его место Ваську Токарева. Он теперь у них и за гуру, и за предсказателя, и за главного медитатора. Кому ж еще такие божественные знаки приходят, как не Ваське??