Каким-то подсознательным усилием подняла веки. Сначала какая-то рассыпная темнота. Интересно наблюдать за тем, как моё зрение привыкает к неизвестному освещению: уродливые очертания, немыслимые силуэты, прозрачные стены, всё в крапинку. Задний план меняется с передним местами так плавно и незаметно. Я моргнула? Да вроде бы нет. А я вообще умею моргать?
Ничего не раздражает. Привычно, что всё опять новое. Как всегда.
Привыкла. Какое-то нелепое чувство, как будто бы я внезапно стала в полтора раза выше. Какие-то закрома памяти мне талдычат, что вот за этим столом я раньше могла сидеть на тубаретке. И есть. И пить. А вот эта ваза на тумбочке вполне могла служить мне пепельницей, когда никто не видит, тем более, что кто-то всегда подливал в неё воды. Но мне приходилось бы наклоянться. А на столе стоит банка "Туборга". Слишком маленькая для пол-литровой. Но ведь банки "Туборга" бывают только пол-литровыми! Чёрт, как же медленно я прихожу в себя!
Внезапным гостем процесса реабилитации моего зрения стал силуэт двери, видимо, в конце некой комнаты, в которой я нахожусь. Стоило ему более-менее укрепиться во всей "картинке", как я почувствовала, что должна была бы удивиться, ведь линия моего взгляда была прямо перпендикулярна верхней перекладине дверного проёма, будто бы я ростом почти под потолок. Но я не удивилась.