"Никаких животных дома!" - папин приговор прозвучал чётко и понятно. Переспрашивать и упрашивать не имело смысла. Значит... Плечи девочки затряслись, большие карие глаза часто-часто заморгали. Она повернулась и убежала прочь, пряча слёзы разочарования и обиды. Значит, никогда... Никогда...
Первой в нашей квартире появилась Гоша. Гоша прилетела на балкон, тогда ещё не застеклённый, и, к моему изумлению, села мне на руку. Красивая, лимонно-коричневая, с очень умным взглядом птичка.
- Мама, бабушка, попугайчик!
Для Гоши отыскалась на балконе старая клетка. В тот день папа пришёл уставший, и клетка с непрошенной гостьей его не встревожила и не заинтересовала. Пробурчав, что убирать в клетке будете сами, он поужинал и лёг спать.
Гоша всегда была очень аккуратной. Мы часто выпускали её полетать по комнате. Как-то раз я нигде не могла её найти. На помощь подключились бабушка и мама. Гоша обнаружилась... в кровати. Лежала и спала на подушке, а одеялком накрылась по голову - совсем как человек.
Затем у нас появилась Машка. А потом ещё одна и тоже Машка. Так как отличить их было тяжело. Видимо, от кого-то убежали хомячки и почему-то прямо к нам. Машек поселили в старый аквариум. Папа полюбил их милую возню, а им очень нравилось перебегать у него с ладони на ладонь. Удивительно, но хомячки остались у нас и после того, как каким-то образом выбрались из аквариума и погрызли мамины и папины чертежи...
Однажды братья притащили огромную сороку с повреждённым крылом. Она бегала по застеклённому балкону, громко кричала и, конечно, ужасно пачкала. Кушала сорока исключительно варёные яйца. Очень скоро поправилась, но улетать совсем не спешила. Пришлось папе попросить гостью освободить занимаемое помещение.
Но свободным оно оставалось недолго, вскоре на балконе поселился ястреб. Братья принесли "птичку, которая не летает". Кушать ястреб поначалу отказывался. Есть он начал лишь после того, как папа серьёзно с ним поговорил. С тех пор они подолгу общались, каждый говорил на своём языке, но это совсем не мешало их пониманию. Сломанное крыло зажило, но летать птица так и не смогла. Родители определили подросшего ястреба в зоопарк, и мы часто его навещали.
А вскоре балкон обрёл нового постояльца. Однажды вечером я играла на спортплощадке перед домом. Мама завязала мне волосы огромным белым бантом. А домой дочка вернулась с вцепившейся в бант летучей мышью! Я совсем не испугалась, а вот мышь, похоже, да. Три дня она провисела в углу балкона, хотя никто её не наказывал.
Большая черепаха была выменяна на увеличительное стекло. Жить ей определили под шкафом, она не возражала. Очень редко вылезала оттуда, соответственно никому не мешала. Наступила зима. И однажды черепаха спряталась в панцире и совсем перестала вылезать из-под шкафа. Мы вытянули её, стучались. Потом поняли, что черепаха умерла. Знаете, так бывает... У меня даже было собственное кладбище. Под кустом сирени - могилки, кресты. Гробы - от спичечного коробка до большого деревянного пенала от карандашей. В гробах умершие мухи, жучки, птички... Черепаху мы похоронили в её собственном домике, неглубоко разрыв замёрзшую землю.
За ужином я рассказала про черепаху. Папа сказал, что он не специалист в этой области, но, вроде, на зиму некоторые из них впадают в спячку... Утренние поиски недавно умершей не увенчались успехом.
А летом у нас появились аж две черепашки! Соседи попросили присмотреть пока будут на курорте. Сказали, что черепашки едят колбасу. Наши новые жильцы плавали в тазу с водой у бабушки на балконе. Маленькие, зелёненькие. Мама выделила нам кусок докторской колбасы, нарезала кубиками. Мы высыпали кубики в таз и уселись рядом, ожидая, когда черепашки начнут обедать. Похоже, они были совсем не голодные - медленно плавали, равнодушно огибая колбасу. Я и братики успели пообедать, погулять, поужинать, но колбаса оставалась на месте. Когда уходили, мы, естественно, пересчитали кусочки. Очень странно. Может, маленькие черепашки заболели и поэтому не хотят есть? Что же мы скажем соседям?.. Тем временем братикам надоело просто ждать, и они решили поиграть с колбасой. Стали возить её по тазу наподобие корабликов. Что тут началось! Настоящая охота! Черепашки прыгали на кусочки колбасы, только пальцы забирать успевай. Оказывается, эти черепашки кушают только ту еду, что движется. После мы рассказали соседям, что черепашки едят не только колбасу. А и слишком любопытных мух тоже.
Когда я ещё была одна у родителей, мама устала вытаскивать из ящиков письменного стола спичечные коробки с надписями "Муха Це-це" и куколками жучков и бабочек, которым непременно надо было перезимовать у нас дома. И тогда перед входом в квартиру выставили старый обувной шкаф. После рождения братиков прекрасная традиция продолжилась. И в шкафу за дверью, ну и дома тоже.
Весной младший братик принёс маленького ужика, заявив, что тот совсем один и ему очень грустно. Милого ужика нам, конечно же, держать дома не разрешили. Особенно не пришёлся он по нраву бабушке. Она упорно называла ужика "гадюкой", хотя мама рассказывала, что у нас во дворе ядовитые змеи не водятся. Пришлось братику нести несостоявшегося - а такого ведь незаметного и молчаливого - питомца обратно на весеннее солнышко, к гаражам. Мы часто приходили и подкармливали его, а летом там грелась уже целая семейка.
Но больше всего я хотела, чтобы в доме жил кот. Мне категорически не разрешали даже гладить кошек на улице. И я могла только сидеть и наблюдать за их плавными движениями и занималась этим часами. Есть в кошках что-то неземное, глубокое, мудрое, всё понимающее...
Зато мне позволяли гулять с соседской собакой Тотошкой. Я важно, если только бегать можно важно, выгуливала его на поводке. Маленький и юркий, он тянул меня за собою, заглядывая во все уголочки нашего двора. А домой уходил непременно с косточкой, предварительно исследовав и нашу кухню.
Жирный, в серую полоску дворовой кот Васька и с места не двигался при виде Тотошки. Важно сидел на скамейке, жмурился от яркого солнышка и всем своим видом показывал своё кошачье превосходство.
А однажды случилось так, что друг моего братика раздавал чуть подросших котят своей кошки. Ну и братик притащил домой "рыженькую, жирненькую кошечку". После папиного запрета ему пришлось предложить кошечку бабушке и дедушке. Вначале обстоятельно пояснил, что она не простая, а трёхцветная - денежная. Наверное, так сказал друг. Но для дедушки важнее была бабушкина реакция. Да и квартиру только отремонтировали... Бабушка увидела кошечку с порога:
- Ой, Нася!
Дело в том, что когда-то дедушка плавал на Кубу, и там нашим морякам подарили очень похожую трёхцветную кошку. На вопрос - как же её звать - ответили "Нася" и пояснили, что по-кубински это "красавица". Бабушка видела кошку на корабле, когда встречала дедушку. Вот и стали они ласково называть подарок внука - Нася, Наська.
Своенравная, как наверное и все красавицы, выросла кошка. Не по её - шипит, а то и лапой пройдётся. Тихая только когда в гости приходит папа. И всё равно для бабушки и дедушки Наська стала ещё одной любимой внучкой.
Тем временем у нас появился новый член семьи. Братики - а кто же ещё? - принесли воробышка, по-видимому, выпавшего из гнезда. Папа сказал, чтобы мы не сильно рассчитывали, что воробышек выживет.
Но Чик окреп и подрос. Воробей жил на кухне в клетке, дверцу мы не закрывали. Чик отзывался на своё имя громким чириканьем. Любил пить кофе у папы из чашки и перебирать ему усы. Один раз братик решил угостить Чика жареным яйцом.
- Чик, возьми!
Воробей подлетел и умудрился утянуть огромный кусок с вилки. Сцена была потрясающая - брат гонится за Чиком с криком "отдай", а воробей спасается с добычей в клетке и, попав в свою крепость, уже кричит на брата.
Но вскоре наш любимец приболел. Пёрышко за пёрышком выпадало ежедневно, и Чик уже не летал. Теперь по столу прыгал совершенно голый, но всё такой же бойкий воробей. А наша семья собралась в пансионат от папиной работы на отдых. Чика отдали как уже не жильца на этом свете бабушке и дедушке.
Приехали мы домой, понимая, что скорее всего уже не увидим Чика в живых. Пришли к бабушке с дедушкой. На кухне стояла наша клетка. В клетке висела гроздь винограда, в крышечке - творог, а в мисочке даже борщ! Дно устлано зелёной травой. И наш Чик - полностью оперившийся и явно прибавивший в весе - кричит, клюёт и гонит с верха клетки любопытную Наську.
Бабушка рассказала, что подсмотрела на улице, какую траву едят воробьи. И насобирала этот спорыш. Мы радостно забрали Чика домой. На кухне летом форточку не закрывали. Чик стал всё чаще сидеть на ней и переговариваться с другими воробьями. Похоже, одна из воробьих проявляла к нему особый интерес. Однажды Чик сделал круг по кухне, прокричал что-то на своём языке и улетел. Я часто подкармливаю птиц на улице, но симпатии мои навсегда отданы именно воробьям.
И всё-таки в нашей семье появился кот. Братья, плача, принесли домой маленького котёночка с ещё неоткрывшимися глазками. Мальчики рассказали, что кто-то выкинул завязанный целлофановый пакет с верхних этажей. А там...
Все сразу полюбили этот серенький в чёрную полоску комочек, умещавшийся на ладони. Он слизывал молоко у мамы с пальца, а потом благодарно прижимался и тихонько попискивал. А сердечко его так явно слышалось сквозь тоненькое тельце и шёрстку. Мама назвала его Ричардом. Как короля Ричарда Львиное Сердце. Нам было очень интересно, что это за имя такое, и тогда папа рассказал о короле Ричарде, а мама посоветовала почитать про него в книге Вальтера Скотта. При виде котёнка оттаяло сердце и у папы - ни слова не прозвучало, чтобы его кому-то отдать. В квартире зимой очень прохладно, и малыша положили в коробку у батареи.
Храброе сердце Ричарда перестало биться на второй день. Мама встала раньше всех, пыталась его покормить. Но Ричард только прижался к ладони. Мама почувствовала, как его сердечко перестало биться. Видимо, всё же при падении что-то внутри повредилось - пояснила нам она. Я снова плачу, когда пишу эти строки.
Хоронили Ричарда всей семьёй. Нёс его папа. Ричард был у нас так недолго. Но он навсегда в памяти и сердце. И, считаю, дал всем нам очень многое. А значит, прожил не зря.
А знаете... Сейчас я выросла и тоже против животных в доме. Тех, которых покупают. Лучше пусть они заводятся так, как у той девочки с большими карими глазами.