Балдоржиев Виктор : другие произведения.

1996 год. Июнь-август

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   1996 год. Июнь-август
  
   "Когда приходит много дней..."
  
   Когда приходит много дней,
   Змея показывает ноги.
   Я видел, видел ноги змей
   На этой жизненной дороге!
  
   И пусть при людях никогда
   Личину дьявол не снимает,
   Под нею дьявола всегда
   Душа прозревшая узнает...
  
   "Я шел домой издалека..."
  
   Я шел домой издалека, вновь одиноко тосковал.
   Осиротевшего щенка на полдороге подобрал.
   Ведь я вблизи и вдалеке так много подлости познал,
   Мне сорок с лишним, и в щенке впервые друга я узнал.
   А он доверчиво скулил, уткнувшись в старое пальто.
   И я его благодарил. За что? Да мало ли за что!..
  
   4 июня. День.
  
   ПЕСНЯ
  
   Новый сруб у нового колодца,
   И вкусна добытая вода!
   Зазвенит душа и отзовется
   И припомнит давние года...
  
   Все пройдет и счастье, и несчастье,
   Но живите долго, не ропща.
   Так о чем же в этот день ненастный
   Ты поешь задумчиво душа?
  
   В глубине колодца до рассвета
   Звезды не разлучатся с луной.
   Мы еще, душа, на этом свете
   Долго не расстанемся с тобой...
  
   Мы с тобой мечтали о колодце,
   Как вода в ней будет хороша!
   Все пройдет, но все назад вернется,
   И поет задумчиво душа...
  
   Будет жизнь, а значит будет счастье.
   Потому живите не спеша.
   И об этом в этот день ненастный,
   Не ропща, поет моя душа.
  
   В глубине колодца до рассвета
   Звезды не разлучатся с луной.
   Мы еще, душа, на этом свете
   Долго не расстанемся с тобой...
  
   4 июня. Вечер. (Копаю колодец).
  
   ДВА ВСАДНИКА В БЕЛОМ
  
   И странную встречу я видел во сне:
   В степи розоватой, под яркой луной,
   И белый наездник на белом коне,
   И черный наездник, под ним вороной.
  
   И сабля сверкнула, и свистнула плеть!
   Но белый промолвил два слова всего,
   И черный внезапно стал быстро белеть,
   И обнял вдруг белый как брата его!
  
   И ветер звенел в голубых ковылях...
   Скакали, согласно смеясь над собой,
   Два всадника в белом на белых конях
   В степи розоватой, под яркой луной.
  
   5 июня. Ночь.
  
   "Разрыли грядки поросята..."
  
   Разрыли грядки поросята
   И захламили чистый двор.
   Но в чем они-то виноваты,
   Когда прогнил совсем забор?
  
   Нет никакого интереса,
   Когда всегда идет борьба.
   Причем тут демоны и бесы,
   Когда душа твоя слаба?
  
   Но если строить обещая,
   К трудам теряешь интерес,
   Тогда ты сам свинья большая,
   В которой прочно сидит бес.
  
   НОЧЬЮ...
  
   Я не сплю, устав после работы,
   Но спокойно спят у самых ног -
   Мой пушистый добродушный котик
   И мохнатый маленький щенок.
  
   И нещадно хлещет дождь по крыше,
   Воробьям под крышей нелегко.
   А коту, конечно, снятся мыши,
   А щенку - парное молоко...
  
   ПОСЛЕДНИЙ ПАМЯТНИК
  
   Резцом не станут высекать,
   Замесят пыль после помола.
   В бетонных швах тебе стоять
   Последним контуром монгола...
  
   О чем поешь хмельной поэт,
   Какую мать ты воспеваешь,
   Какому монстру на обед
   Какие души усыпляешь?
  
   Какая мать тебе нужна?
   Родную мать давно убили!
   И злая мачеха видна
   Под маской ласковой России.
  
   Она, не ведая венца,
   Кнутом и пряником играя,
   Выходит замуж без конца,
   Чужие чада пожирая...
  
   Поешь, веселый и хмельной,
   Свое потомство убивая,
   Над трупом матери родной,
   Причем убийцу точно зная!
  
   И благодарная, она
   Не раз прославит твое имя,
   Как славит многих имена,
   Питаясь душами живыми.
  
   Уж мало бронзы всех ваять!
   Осядет пыль после оркестра.
   В бетонных швах тебе стоять
   В заросшем скверике райцентра.
  
   Но жаль, что ты через года
   Напомнишь тех, кого убили,
   И не узнают никогда -
   Какими все ж таки мы были...
  
   7 июня. Ночь. Дождь.
  
   ВОСПОМИНАНИЯ О ГЕННАДИЕ ДОНЦЕ
  
   1
  
   Никогда не думал, что сонет
   Посвящу я памяти твоей...
   Ты сказал: "Конца у жизни нет!"
   От того и было жить светлей.
  
   От того и было мне милей
   Каждый раз с тобою говорить,
   От того и памяти твоей
   Не могу я строки посвятить.
  
   Ведь в степи и в нерчинской тайге
   Голос твой я слышу вдалеке!
   Ты был прав - конца у жизни нет...
  
   Ты ушел куда-то далеко,
   Хоть поверить в это нелегко,
   Но придешь и скажешь мне: "Привет!"
  
   2
  
   Но придешь и скажешь мне: "Привет!"
   И опять мы будем говорить,
   Что конца у этой жизни нет
   И судьбу за все благодарить...
  
   И поедем в солнечную даль,
   Где тайга без края и конца,
   Где расчеты, склоки и печаль
   Не смутят наивные сердца.
  
   У костра таежного в тиши
   Будешь о бессмертии души
   Говорить со мной наедине.
  
   И встречая розовый рассвет,
   Повторишь: "Конца у жизни нет!"
   Ночь темна. Я плачу в тишине...
  
   3
  
   Ночь темна. Я плачу в тишине,
   Голос твой услышав сквозь туман,
   Все твои рассказы о войне,
   Так и недописанный роман...
  
   А вернемся в город мы опять,
   И заглянем в гости невзначай,
   Старики там будут нас встречать.
   Как всегда таежный крепкий чай
  
   Бабушка Виктория нальет,
   А Балябин снова поведет
   Сказы о далекой старине...
  
   Ты ушел куда-то далеко,
   Мне поверить в это нелегко.
   Ночь темна. Я плачу в тишине...
  
   8 июня. Ночь-день.
  
   "Для ваших правнуков и внуков..."
  
   Для ваших правнуков и внуков
   Моя сегодняшняя речь,
   Я им построил мир из звуков,
   Где можно душу уберечь!
  
   Они пройдут народы, страны,
   Познают много языков,
   Старомонгольский Чингисхана
   И русский ритм моих стихов,
  
   Где скачут кони вдоль Онона,
   Ласкает звезды Халхин-гол...
   Откроют мир мой пораженно
   И вскрикнут: "Это наш монгол!"
  
   И как монгол другие страны
   Я буду снова покорять,
   Возникнут звуки из тумана
   И станут точно поражать.
  
   Тогда и вспыхнут непреклонно
   Моя душа и мой глагол.
   И скажут люди удивленно:
   "И этот - тоже был монгол!"
  
   9 июня. Полночь.
  
   "Ты мог писать бы и на польском...."
  
   Ты мог писать бы и на польском,
   И на английском мог слагать.
   Попробуй, друг мой, на монгольском,
   Как я на русском написать?
  
   Ведь в этом нет большой науки -
   Но божья тайна на устах,
   Когда одни и те же звуки
   Звучат на разных языках!
  
   И будь знаком ты с языками
   Народов разных и племен
   Тебя с твоими письменами
   Растопчет тот же Вавилон!
  
   Но тайны звуков все едины,
   Слагай, не важно на каком.
   И как Цветаева Марина
   Не обольщайся языком:
  
   "Родным его призывом млечным".
   В разноязыкой суете,
   Под этим небом бесконечным,
   Душа слагает в немоте...
  
   "Так кто, как гипсовое тесто..."
  
   Так кто, как гипсовое тесто
   Любую форму обретет
   И в этом мире мое место,
   Когда покину мир, займет,
  
   И, вскрикнув, болью пораженный,
   Навек гордыню усмирит,
   Кто сгусток нервов обнаженный
   Таким же сгустком повторит?
   25 июня. Ночь. (Не писал 15 дней, видимо, пораженный каким-нибудь предательством. Приходил в себя.)
  
   "Погибнув, снова возрождаюсь..."
  
   Погибнув, снова возрождаюсь
   Без кожи, твердой, как броня.
   А люди, буднично касаясь,
   Лишь страшно мучают меня.
  
   И потому мне тот дороже,
   Чей нерв с рожденья обнажен,
   Чем тот, кто кроме толстой кожи
   Еще в рубашке был рожден.
  
   А толстокожие надменны
   И совершенны, но и пусть...
   А я еще не совершенный
   И никогда не совершусь.
  
   А толстошкурые спокойны,
   Свой путь отмерив на года,
   Мои пути незавершенны,
   Не завершатся никогда!
  
   За то, что я ни с кем не схожий
   Бываю проклят и убит.
   Я и теперь покрыт не кожей,
   Но весь коростами покрыт...
  
   25 июня. Ночь.
  
   МУРАВЕЙ
  
   Земля в цветах! Дышу неровно,
   Лежу, устав за много дней.
   У самых рук таскает бревна
   Собрат проворный - муравей!
  
   И я встаю! И продолжаю
   Упорно строить крепкий быт,
   И все знакомства забываю
   Поскольку сам давно забыт.
  
   Проклявший ложь - и одинокий,
   Я с каждым мигом все сильней.
   Душа поет!.. Простор широкий,
   Земля, цветы и - муравей...
  
   Душа любуется руками,
   Душа поет и день, и ночь!
   А муравей ползет упрямо
   И мне пытает помочь.
  
   26 июня. Ночь.
  
   ПРИСУТСТВИЕ ГЕНИЯ
  
   Живет, продолжается гений
   В крови животворной твоей,
   В тончайших сосудах растений,
   В сиянии лунных ночей,
  
   В краюхе промокшего хлеба,
   В студеной и снежной пыли,
   Он в каждой молекуле неба,
   Он в каждой частице земли...
  
   Повсюду присутствует гений!
   Но видеть его суждено
   В минуты больших озарений.
   Не каждому это дано.
  
   26 июня. День.
  
   ЛЕТНЯЯ КАМПАНИЯ
  
   Летняя компания войны -
   Сорняком все поле зарастет,
   Скоро виноватый без вины,
   Воевать пойду на огород.
  
   Чтобы не наделали беды -
   Изведу и вырву до основ
   Дружную державу лебеды,
   Государство мирных лопухов...
  
   26 июня. День.
  
   ВСЕЛЕНСКАЯ ГУЛЬБА
  
   Опять разверзлись небеса,
   Вода повсюду и везде,
   Шумят и травы, и леса
   В бурлящей, пенистой, воде.
  
   А в небе грохот и пальба,
   Нигде не видно берегов,
   Идет вселенская гульба,
   И все промокло до основ!
  
   И слился с небом окоем,
   И, вспыхнув, меркнет белый свет,
   И баба пляшет под дождем,
   Хоть денег не было и нет...
  
   28 июня. День.
  
   БАБОЧКА
  
   Околдован мистерией взгляд,
   Очарован среди тишины:
   Ослепителен легкий наряд
   Балерины прекрасной весны!
  
   И за долгую зиму устав,
   Сердце снова тревожно стучит:
   На тончайших пуантах привстав,
   Над цветком балерина скользит!
  
   Растворившись, белея во мгле,
   Вдруг однажды среди суеты
   Вам напомнит она о земле,
   О значенье земной красоты...
   29 июня. День.
  
   НОЧНАЯ СМЕНА В ГОБИ
  
   Мы изучаем с полигона
   Чужой далекий полигон,
   Мы под землей живем бессонно,
   И, как земля, нас давит сон.
  
   И снова вспомню я доме,
   Увижу степь, отца и мать,
   И буду в сладкой полудреме
   Не спать, но полузасыпать...
  
   Так ждем мы третью мировую:
   Солдаты борются со сном,
   Покуда бункер не взорву я
   Железным окриком: "Подъем!"
  
   И светит стрелка на экране,
   Несет радар ночной дозор,
   Прощупав сектор Алашани
   И сектор озера Лобнор.
  
   Мигают точки территорий,
   Где зреет ядерный запас,
   Там все тибетское нагорье,
   Там ламы молятся за нас!
  
   Мы помним после подготовки
   Координаты навсегда.
   В степном краю боеголовки
   Давно направлены туда!
  
   Какая страшная картина:
   Ведь я, рожденный в той степи,
   Отныне в бункере пустыни -
   Контакт чудовищной цепи!
  
   А монстры строят полигоны
   Всегда от логова вдали,
   Им безразличны боль и стоны
   Чужой души, чужой земли...
  
   Хоть я приказа не нарушу,
   Но униженья не забыть:
   Убив и родину, и душу,
   Еще заставили служить!
  
   А смена долго-долго длится,
   И сон, как мертвая земля,
   Нам давит, давит на глазницы,
   Песками красными пыля...
  
   1 июля. Рассвет-день.
  
   "На рассвете туманном и странном..."
  
   На рассвете туманном и странном
   Станут гуси призывно кричать.
   И тогда я во сне нереальном
   Полечу белой тенью опять.
  
   Полечу я туда, где пшеница,
   Где шумит и колышется рожь,
   Где садятся на озеро птицы,
   А на озере лунная дрожь...
  
   Хорошо! Никакого нет дела
   До людей, суеты и забот.
   Так душа, отделившись от тела,
   Снова слившись с природой, живет!
  
   Не гнетут там судьба или доля,
   Там не нужен расчет, и еще -
   Ни стремлений не надо, ни воли.
   Хорошо... хорошо... хорошо...
  
   Разум лжет по веленью желудка,
   Но душа всех желаний сильней,
   Отдыхает во сне от рассудка,
   Где всегда предрассудок главней.
  
   7 июля. Ночь.
  
   ЯВЛЕНИЕ ДРУГА
  
   Темный морок и бледные будни,
   Бедный спор о добре или зле...
   Но как солнце является друг мне,
   Ясный свет излучая во мгле!
  
   Исчезают куда-то тревоги.
   Здравствуй, все понимающий брат!
   Вновь идем мы по лунной дороге,
   Как Христос и прощенный Пилат.
  
   Говорим - понимаем друг друга,
   И молчим - понимаем опять!
   По заслугам все будет услуга -
   Понимать и прощать, и прощать...
  
   8 июля. День.
  
   НА РАССВЕТЕ
  
   Заболит голова на рассвете,
   Я проснусь, выйду в поле опять,
   Там заботливо мыслящий ветер
   Будет тело мое овевать.
  
   Будут травы о чем-то шептаться,
   Степь участливо будет молчать,
   Будут снова цветы раскрываться
   И торжественно солнце встречать!
  
   НЕДОТРОГА
  
   Ах, как мне недотрогу представляли,
   Какая была тонкая работа!
   Но в ту же ночь мы с нею переспали,
   И понял я, что замуж ей охота.
  
   Но как-то мне сказала недотрога,
   Когда устав, лежали мы нагие:
   "Ты не кури, пожалуйста, так много,
   Ведь сигареты нынче дорогие..."
  
   В каких нарядах ходишь, недотрога,
   Не замужем? И я ведь холост тоже.
   Ты не суди, пожалуйста, так строго,
   Все в этом мире с каждым днем дороже.
  
   8 июня. Вечер-ночь.
  
   "Мне бы дом и крылечко с подковой..."
  
   Мне бы дом и крылечко с подковой,
   И в работе крестьянской гореть,
   Умываться водой родниковой
   И на светлые звезды глядеть,
  
   Или в беленькой, чистенькой, хате
   Или в юрте огонь разжигать,
   Или в синем монгольском халате
   Или в бурке кавказской скакать!
  
   Только нет ни того, ни другого,
   Только нет ничего впереди,
   Только - мысль, только верное слово
   И щемящая песня в груди...
  
   ЧАБАН
  
   В степи стоят, белея, доты,
   И овцы скучились вдали...
   Устав от зноя и работы
   Чабан ложится в ковыли.
  
   Давным-давно от пули-дуры
   Прикрыл он друга своего.
   И смотрит он на амбразуры,
   А амбразуры - на него...
  
   9 июля. Ночь-рассвет.
  
   ПОСЛЕДНИЙ ВОЛК
  
   И вздрогнул волк: решила стая -
   Козлы накормят, не беда!
   И старый волк ушел, хромая,
   Ушел из стаи навсегда...
  
   В него не раз стреляли люди,
   Он за добычей шел, как в бой,
   Когда козлы козлам повсюду
   Вели отары на убой.
  
   Он, как козел, не косорезил,
   Всему живому свой закон,
   А если грабил он и резал,
   Так для того и был рожден.
  
   Его не раз смущали бесы,
   Он видел смерть не на войне.
   Он что ли сядет в "Мерседесы"
   С козлом вонючим наравне?
  
   Черт с ними, с пьяными делами!
   Не мог и думать он о том,
   Как волки с подлыми козлами
   В обнимку сядут за столом...
  
   И он, голодный, умирая,
   Не доверял своим глазам:
   Ведь волки, время обвиняя,
   Служили ревностно козлам!
  
   И умер волк! Другие волки
   Забыли вольный шум лесов,
   И превращались втихомолку
   В пузатых пакостных козлов.
  
   Мой волк! Тебя мы не любили,
   Хотя и не были так злы,
   Но мы с тобой честнее были,
   Чем все надменные козлы...
  
   11 июля. Ночь.
  
   ПОЭТ И ЕГО ПЛЕМЯ (опыт анализа)
  
   "Забайкальцы, золотое племя,
   В этот непростой и сложный век,
   Пусть, как дятел, вам стучится в темя -
   Думай, думай, думай человек..."
  
   (Эти строки написал мой друг Михаил Вишняков, восхитился и прочитал эти строки, с призывом к племени, в телепередаче депутат Госдумы господин Колесников. Племя молчало...)
   От таких невинных наставлений
   Забайкалье милое мое,
   Раздирают грифы и гиены,
   Падкое на падаль воронье!
  
   "Забайкальцы, золотое племя!"
   Но поэт не может оскорблять:
   Ведь не зря стучится дятел в темя,
   Дятел знает, где ему стучать!
  
   Что же вас поэт так оскорбляет,
   Мне, признаться, жаль вас и его.
   Что там у вас дятел ковыряет
   И стучит, не важно на кого?
  
   "Забайкальцы, золотое племя!"
   Но любое племя дикари.
   Пусть вождям стучатся дятлы в темя,
   Пока племя пляшет до зари...
  
   Не при чем разруха или время!
   Раз с поэтом вам не повезло,
   Пусть ему стучатся дятлы в темя,
   Ковыряя теплое дупло.
  
   "Забайкальцы, золотое племя!"
   Человек всегда - чело и век,
   И в любое думает он время,
   Он без всяких дятлов - человек!
  
   11-12 июля. Ночь.
  
   САПОГИ
  
   Они месили грязь в окопе,
   Они шагали на войне,
   Пройдя победно по Европе,
   Прошлись когда-то и по мне.
  
   А их хозяева устали
   И лбы разбили об Устав,
   Свою же славу растоптали,
   Чужие души растоптав.
  
   На море, в небе и на суше -
   Им всюду чудятся враги.
   И жаль мне лбы и жаль мне души,
   Обутых в эти сапоги...
  
   28 июля. Ночь.
  
   "Говорила мне тень Чингисхана..."
  
   Говорила мне тень Чингисхана:
   "Для того, чтоб не сбиться с пути,
   Не прощай ни обид, ни обмана
   И за слово неверное мсти..."
  
   Рассекал лицемерье и лесть я,
   Но смыкались повсюду круги
   Бессердечья, бездушья, бесчестья,
   Глупогордой людской мелюзги.
  
   И повисла на мне, как вериги,
   Разномастых мерзавцев орда,
   И плетет паутины интриги,
   Прикрывается мною всегда...
  
   Но на месть не ответил я местью,
   И на ложь не сумел я солгать,
   Никогда на любое бесчестье
   Я бесчестьем не мог отвечать!
  
   И болят мои нервы и раны,
   Сердце хочет давно на покой.
   И задумчиво тень Чингисхана
   Всюду следует молча за мной...
  
   2 августа.
  
   АВГУСТОВСКАЯ НОЧЬ В ДЕРЕВНЕ
  
   Качается грозно во мраке
   Огромных деревьев листва,
   И лают тревожно собаки,
   И страшно болит голова.
  
   Но это пройдет. И не поздно
   Начать от Матфея главу,
   Ведь августа хрупкие звезды
   Хрустально блестят сквозь листву.
  
   Безвестные спят вифлеемы,
   И звезды над ними горят,
   И все не кончается тема,
   Где правый всегда виноват!
  
   Пятью не накормишь хлебами,
   А пряник - аванс от кнута,
   И голодны вечно крестьяне,
   А сволочь навеки сыта.
  
   Неужто и радость, и горе
   Всем поровну мерит судьба?
   Вот август закончится вскоре,
   И снова поспеют хлеба...
  
   4 августа. Ночь.
  
   "Невозможно что-то обозначить..."
  
   Невозможно что-то обозначить,
   Ничего нельзя определить.
   В мире все условно, это значит
   Надо молча радоваться, жить.
  
   Ведь кому-то море по колено,
   Для кого-то лужа - океан,
   А кому-то музыка - сирена,
   Для кого-то дикий крик - орган.
  
   Я проснусь внезапно на рассвете,
   Стану солнце радостно встречать.
   Не хотелось жить вчера на свете,
   Не хочу сегодня умирать...
  
   С каждым мигом будет все иначе,
   Невозможно что-то повторить,
   Невозможно что-то обозначить,
   Ничего нельзя определить...
  
   25 августа.
  
   "Не найдешь ни воли, ни покоя..."
  
   Не найдешь ни воли, ни покоя,
   А найдешь, так сразу быть беде!
   Не живут поэты и герои
   В нулевой, посредственной, среде.
  
   Жар души и жертвенность напрасны
   Там, где пешки вышли в короли,
   Для нуля все степени опасны,
   Потому и властвуют нули...
  
   Каждому укажет нуль на место,
   Разбухая, множась, во сто крат.
   И на диком празднике бесчестья
   Все другие степени молчат!
   Молчат...
  
   26 августа. 00 час. Ночь.
  
   В ПОДВЕНЕЧНОМ ПЛАТЬЕ...
  
   Женщина в подвале опустелом
   Сладко улыбается во сне:
   В подвенечном платье белом, белом
   Женщина танцует в тишине.
  
   Снятся ей луга, озера, кони,
   Снится ей земная красота,
   Снятся материнские ладони,
   Совесть и людская доброта,
  
   Свадебные снятся ей наряды,
   Те, что не бывали никогда,
   Снятся деревенские ограды,
   Каменные снятся города,
  
   Снятся не родившиеся дети,
   Над деревней гулкая гроза,
   Снятся ей в подвале на рассвете
   Ласковые нежные глаза...
  
   В подвенечном платье белом, белом
   Без мужчины кружит в тишине:
   Женщина, торгующая телом,
   Сладко улыбается во сне...
  
   27 августа. Ночь.
  
   "Европа так и не узнала..."
  
   Европа так и не узнала
   Когда спасла ее Орда!
   От Халхин-гола до Байкала
   Забыты войны навсегда.
  
   Здесь ветры знойные из Гоби
   Качают терпкую ковыль,
   И плиты каменных надгробий -
   Свирепых войн немая быль!
  
   Земля вращенье соразмерит
   С иными ритмами веков,
   Над Зун Тореем чайки реют,
   И в синем небе нет орлов.
  
   Народы древние спокойны
   В своих обглоданных степях.
   И лишь в компьютерные войны
   Играют дети в городах...
  
   28 августа. Ночь.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"