Глава 17.
Да, попал, так попал! И не дёрнешься, вмиг шлёпнут. Подойдя ближе, один из немцев залыбился ещё сильнее. Форму разглядел, падла! Ну как я так лоханулся?! Чёрт, расслабился с прошлого 'путешествия', кретин. Немцы что-то между собой обсуждая подошли ближе и улыбчивый, вдруг резко, без замаха, ткнул меня стволом своего МП прямо в солнечное сплетение. Упав на колени я попытался вдохнуть, но следующий удар, уже в лицо сапогом, отправил меня в темноту.
Очнулся от холодной воды, хлынувшей в лицо. Захлёбываясь начал хватать воздух ртом,закашлявшись и отплёвываясь. Открыв глаза, увидел над собой те же улыбающиеся рожи. Правда к ним добавилось ещё одно лицо. Худощавое, с тонкими, нервными чертами лица. Именно такой тип лица называют породистым. Прямой, с лёгкой горбинкой нос, серые, почти стальные, глаза. Жёсткий, но не тяжёлый, подбородок и мягко очерченные губы, с ироническими складочками. Тёмно-русые волосы, слегка выбивались из под кепи. Арийский красавец, блин.
- Встать можьете? - вдруг спросил он по русски, с сильным акцентом, - Или вас добить, не мучая и не трайтитя своё времья?
С трудом, ворочаясь, на превратившейся в грязь, дороге я всё же поднялся. 'Породистый' с лёгким прищуром наблюдал за моими мучениями и, дождавшись, когда я встану продолжил:
- И так, 'товарищ', что делать московский лейтенант енкаведе в лесу?
- Гулял, - буркнул я и рухнул, корчась от боли в почках, в грязь.
- Не верньий ответ, - услышал я сквозь боль, - но ничьего. Времья у нас вперьеди мньёго, вы ещьё поймьёте, что язик дан Богом чьеловьеку для разговора. Совсьем скоро, ви будьете просийть менья выслушайт вас, а я подумайт - стоит ли?
Продолжая загибаться от боли, мне, вдруг, вспомнились слова одного мужичка. Его, в 'лихие' девяностые прижали братки и спас его тогда сосед, 'старый каторжанин'. При разборках, он унижая своего противника произнёс фразу, после которой тот потерял голову от ярости и, в итоге, проиграл. Я и брякнул:
- Ты, мразь, можешь мне только на хрен нагадить, а потом языком генеральную уборку сделать!
Сначала он непонимающе смотрел на меня. Потом, до него дошёл смысл моих слов! Что-то громко крича по немецки стал, с помощниками, пинать меня со всей своей дури. Ударе на четвёртом или пятом, я перестал чувствовать боль. А потом перестал чувствовать что-либо вообще. Уже уходя в тёплую темноту, подумал - Хорошо, вот и закончилось всё...
Я уже не видел, как уставшие топтаться по мне немцы, отошли в сторонку. Как прикуривая сигарету, один из них осел на землю, как будто из него выдернули скелет. Как второй схватился за автомат и сразу рухнул, корчась от боли и заливая дорожную пыль своей кровью. Как 'породистый' попытался юркнуть в лес, до которого долетело только его кепи, сопровождаемое облаком из крови, частичек мозга и костей черепа.
Опять боль. Да что-же такое! Неправильные немцы, которые неправильно меня забили. Я надеялся, что ВСЁ. Забьют и конец. Не думаю, что на реальном допросе я продержался бы долго. А эти не профи из 'гестапо', их можно заставить потерять над собой контроль. Но не получилось. Ну что я за чудак на букву "М"-то такой! Дёрнулся бы на мосту, пристрелили и делов-то? Так ведь нет. Бздёхнул, дятел. Потом погеройствовать решил, ерой, мля! И чего добился? Отпинать - отпинали, только теперь сбежать шансов просто "море" стало, ноль целых - хрен десятых! Мало того, что всё болит, чувствую, что обмочился в придачу. Видно хорошо по почкам попало. Ещё и тошнит жутко да качается всё почему-то. Ветки надо мной, матерится кто-то рядом и немцам выпуклая часть спины порвать обещает. НЕ ПОНЯЛ?!! ЭТО КАК? ЭТО ГДЕ Я?! Тут меня тряхнуло, боль стала просто невыносимой и я застонал. Передо мной появилось лицо красноармейца, чем-то напоминающее молодого Леонова.
- Товарищ лейтенант, очнулись? Потерпите, скоро остановимся и...- голос и лицо стали отдаляться и я снова отключился.
Пришёл в себя я уже утром. Или вечером? Нет, всё-таки утром. Пока думал об этом, стало гораздо светлее. Лежал я на ветках, укрытый чьей-то шинелью. Рядом похрапывало несколько бойцов. Попытавшись приподняться, чтобы осмотреться получше, но спину пронзила такая боль, что аж взвыл. Рядом кто-то зашевелился и передо мной появилось уже знакомое лицо красноармейца.
- Товарищ лейтенант, очнулись? Попить хотите? - и поднёс к моему рту булькнувшую фляжку.
Сделав несколько глотков, я почувствовал себя немного получше. Взглянув на добродушное лицо бойца, спросил:
- Где мы?
- За Деньгами мы находимся, тащ лейтенант.
- За какими деньгами? - охренел я настолько, что забыв про боль приподнялся, - Ты в своём уме, боец?
- Село так называется - Деньги. От Золотоноши двенадцать километров. Вот мы недалеко от него и находимся.
- Ффу. А я уж подумал, что с ума мир сошёл. Кстати, кто вы, и сколько?
- Четырнадцать человек, товарищ лейтенант. Мы из-под Чапаевки. Я и ещё двое артиллеристы, один танкист остальные пехота. Старший у нас был, старшина Волков, из пехоты. Он сейчас с тремя бойцами в село пошёл, продуктов добыть да обстановку узнать.
- А почему тогда был? - удивился я.
- Так вы же пришли в себя, - удивлённо посмотрел на меня боец, - Значит и командовать вам. А я, ефрейтор Золотинцев, Андрей Никанорович, санинструктор , 209 корпусной артиллерийский полк. И вот, товарищ лейтенант, это вам, - и положил мне на грудь кобуру и какие-то бумаги.
- Тут ваше удостоверение, мы у немцев забрали с их документами и пистолет их старшего. Вашему-то, конец пришёл.
- Ну спасибо, Андрей Никанорыч, а то как голый без оружия.
Кривясь от боли, я достал из кобуры пистолет. Это оказался 'вальтер'. Красивая машинка! Умеют всё таки немцы оружие делать.
- Слушай, ефрейтор, давай попробуем меня поднять, - попросил я его, - Не можете вы меня всё время тащить.
- Давайте, товарищ лейтенант, только аккуратненько. Уж очень сильно вас избили. Мы когда подошли, подумали что вас насмерть забили.
- Ладно, давай пробовать.
Было очень, очень больно. Но гораздо лучше, чем я ожидал. Расхожусь. Вспомнилась родная армия, как схлестнулись после учебки с казахами, 'державшими' полк. У нас тогда не 'дедовщина' рулила а 'землячество'. Почти так же я себя тогда чувствовал. Проковыляв в сторонку, справил малую нужду, внимательно следя за 'процессом'. Слава Богу, крови не было! Значит почки не отбиты. Подташнивать продолжает, но не слишком сильно. Значит - сотрясение не слишком серьёзное. Вернувшись к лежанке, я прицепил на ремень кобуру с 'вальтером'. С оружием начинаешь чувствовать себя человеком. Постепенно встали другие бойцы, посматривая в мою сторону. Ясненько. Нервирую я ребят. Лейтенант из 'органов', это серьёзно. Я бы на их месте тоже нервничал. Ладно, надо знакомиться с бойцами и определяться с дальнейшими действиями. Если честно, то не хочу я сразу через линию фронта идти, не хочу - и всё! Мне за моих поквитаться хочется. Только вот что я могу? Да ничего! Полуинвалид, мля! Придётся засунуть свои хотелки и делать то, что должен, выходить отсюда как можно быстрее. А фрицам я ещё попомню ребят! Кровью умоются и не один раз! Ладно, нужно налаживать контакт с бойцами и уже потом определяться с будущим. Может что-то нужное узнаю.
- Товарищи красноармейцы, давайте, садитесь поближе, будем знакомиться. Но сначала - спасибо Вам, братцы! Не забуду, что вы мне жизнь спасли. Если когда что-то понадобиться, чем смогу - помогу, - глянув на мужиков заметил, расслабились бойцы, разговорились. Ну и хорошо. Контакт налаживается, дальше будет видно. Из рассказов бойцов картинка складывалась не очень хорошая. Немцы ворвались в Чапаевку неожиданно. Наши не успели оказать никакого серьёзного сопротивления, как всё было уже закончено. Да, херовенько всё получается, сейчас немцам раздолье, открытое пространство впереди. Ладно, не буду забивать себе голову, стратега из меня всё равно не получится, дождусь отсутствующего старшины, тогда всё и решу.
Минут через пятнадцать, стало почти совсем светло и, наконец, появился старшина с бойцами. Шли не с пустыми руками, значит заморить червячка теперь есть чем. Старшина Волков, оказался крепким мужиком, лет тридцати пяти. По тому, как на нём сидела форма, по всем движениям было ясно - кадровый. Насколько я знаю, часто именно такие старшины командовали взводами, а не лейтенанты. Если установлю контакт с ним, то будет совсем хорошо. Пока ели, заметил, что он постоянно посматривает в мою сторону. Поев и дождавшись, пока старшина тоже закончит 'приём пищи', я предложил: - Старшина, пойдём перекурим, если угостишь?
Понятливо улыбнувшись он встал а я, кряхтя как старый дед, стал совершать процесс становления на ноги, отказавшись от предложенной помощи. Отойдя шагов на двадцать, сели на ствол упавшей берёзы, я взял у Волкова 'беломорину' и мы дружно задымили. Сделав несколько затяжек, я не глядя на него сказал:
- Спасибо, старшина. Никогда не забуду этого, слово даю, - и только тогда взглянул на него. Встретившись взглядом, Волков минуту помолчал и ответил:
- Да не за что, тащ лейтенант. Мы сделали то, что и должны были делать. А можно вопрос?
- По глупости я попался им. А потом постарался сделать так, что бы они меня на месте порешили. Нельзя мне к их спецам попадать, старшина, нельзя.
- Да не про это я спросить хотел. Мне интересно, что вы такого сказали их старшему, что он так озверел? - на лице старшины был неподдельный интерес.
Ну, я и рассказал ему. Ржали мы с ним вместе, только мне больно было, блин.Потом перешли к серьёзному разговору.
- Думаю, старшина, выходить к нашим. У тебя карта есть?
- Есть, товарищ лейтенант, - и протянул мне планшетку, - Возьмите, я её у мёртвого майора-артиллериста взял.
Развернув карту и попросив Волкова показать где мы находимся, я задумался. Получалось так, что я изначально выбрал неверный путь. Направляясь по этой стороне дороги, я выходил к безлесой местности, а без его прикрытия уйти шансов нет. Если верить карте, то нужно идти совсем в другую сторону, на северо-запад и не слишком далеко от Днепра а потом, обойдя Золотоношу, выдвигаться восточнее.
Обрисовав ситуацию старшине, спросил его мнения. Немного подумав, он согласился, но выдвинул пару идей:
- Товарищ лейтенант, видите этот мост? Немного ниже его нам было бы лучше всего пройти. Обойдя вот это и это сёла, мы выйдем к окраинам Золотоноши с запада. Заодно и обстановку узнаем. А потом, как вы и показали, тем путём, на Домантово и Дмитровку.
Посмотрев на предложенный старшиной маршрут согласился, что так будет, как минимум, быстрее.
- Ладно, старшина, так и поступим, поднимай бойцов.
Пока я морщась и кряхтя добрёл до полянки, старшина уже построил бойцов. Сообщив, что идём к нашим, но только как 'нормальные герои', т.е. в обход, я проверил вооружение отряда. Вполне прилично! Один ручной пулемёт Дегтярёва, с двумя целыми дисками, три ППД, восемь МП и четыре немецких Kar98. Гранат было 12 штук, четыре 'феньки', остальные 'толкушки'. патронов к карабинам и автоматам было предостаточно. Взяв себе один МП с шестью магазинами, я скомандовал выдвигаться.
Неприятно понимать, что ты 'самое слабое звено'. Идти нормально я ещё не мог, поэтому шли очень медленно. Радовало одно - с каждой минутой чувствовал себя всё лучше. Видимо мышцы, когда работают, быстрее в норму приходят. Только вот синяки всё страшней становились, а левое ухо напоминало, формой и размером, хороший беляш. Через пару часов мы, наконец, вышли в район моста. Оставив большую часть бойцов поглубже в лесу и назначив часовых, я, старшина и ещё один боец выдвинулись к мосту.
Всё таки умеют немцы быстро наводить порядок! У моста, с обеих сторон, уже были устроены пулемётные гнёзда из мешков с песком. А поближе к реке, стояло две больших палатки. Насчитали мы семнадцать человек, включая старшего, то ли унтера, то ли фельдфебеля. По дороге одна за другой пылили машины и телеги с немцами. Очень много было санитарных машин, это доставляло мне особенную радость. Хорошенько всё рассмотрев, мы решили возвращаться. В 'лагере', хорошенько поспорив, мы приняли план. Переходить дорогу решили немного подальше, в сумерках. А уж потом, по той стороне дороги, выдвинемся к реке. А пока приказал всем, кроме часовых спать. Поднялись уже в сумерках, покушав, выдвинулись к дороге и тут я растерялся. В сторону моста, неторопливо пилил какой-то шикарный немецкий автомобиль, в сопровождении двух мотоциклов и грузовика. Мама моя родная! Неужели мы пропустим какую-то 'шишку' просто так? Посмотрел на старшину и понял, он думает о том-же. Быстро распределив бойцов, мы приготовились 'поприветствовать' немцев. Открыть огонь решили в момент, когда легковушка поравняется с пулемётным гнездом. Ну, ещё чуть-чуть и начнём!