Двадцать восьмой день первого месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны.
Безбрежное изумрудное море, казалось, простирается до бесконечности. Луга играли с полями в прятки, а их в свою очередь подменяли аккуратненькие березовые и ольховые рощицы, назвать которые лесами не поворачивался язык. Этот благодатный край цвел и пах весной и радостью.
Аккуратные деревеньки и городки, ровненькие, добротные, деревянные, они во множестве раскинулись вдоль дороги, радуя взгляд своей чистотой и опрятностью.
Тем сложнее было предавать их огню.
Китарион слез с коня, чтобы прогуляться немного по холму - размять ноги. Капитан гвардии набрал полную грудь чистого пьянящего воздуха и расправил плечи.
Хорошая земля. Надо будет выпросить у владыки ее себе в наместничество, если тот, конечно, отпустит верного капитана со службы. А нет, так стоит постараться, чтобы сюда назначили честного и порядочного человека - когда очистка закончится, переселенцам нужно будет отстроить очень многое и все равно пройдут десятилетия, прежде чем опаленные войной земля вновь станет многолюдной. Хорошо, что владыка сумел найти союзников, готовых помочь в награду за южные территории Марейнии. Узнать бы еще, кто они такие. Но всему свое время, а сейчас настало время пламени! Деревни и города - в пепел, ценности и пленных - в столицу. Земля вероломных изменников должна быть очищена от их присутствия. Приказ Властелина обсуждению не подлежит. Вероломные изменники должны запомнить: своего счастья на чужом горе не выстроишь. Хотя, со стороны казалось, что очень даже и можно.
Марейнийцы - бывшие подданные империи - очень вовремя переметнулись и успели к окончанию Последней войны оказаться на правильной стороне. Двенадцатый легион, подозрительно задержавшийся и не успевший к началу генерального сражения, имевший при этом столько же тяжелой конницы, сколько все другие вместе взятые, отказался прийти на помощь императору во время безостановочного отступления остатков имперской армии. В результате Паштиону пришлось сдать Ларнисию - ее просто нечем было удерживать. Вместе с нею растаяли надежды сохранить хотя бы земли за Быстротечной.
Потом было истребление орков, позволившее Исиринатии и ее верному союзнику Прегиштании забрать себе огромнейшие владения. И тут марейнийцы не погадали - их опытные воины, хорошо знавшие повадки бесстрашных соседей, здорово помогли Лиге огнем и мечем выжечь последнее пятно тьмы на лике мира.
Наградой стала земля. Провинция выросла в три с лишним раза и по размерам сравнялась Саргилией. Конечно, венценосца настораживала мощь и богатство Марейнии, но тут уж он поделать ничего не мог, ограничиваясь налогами, да призывом великолепных юго-восточных полков под свои знамена.
Даже странно, что изменники не согласились поучаствовать в быстрой победоносной войне против Черной Цитадели. Не иначе как Саргилэны подсуетились - они всегда опасались свободолюбивого и влиятельного Ниргашта Руилинэля. Благороднейшего, вот уже пятый десяток лет правившего своими сородичами.
Изворотливому лису оказалось мало кольца, и он, как, впрочем, и большинство изменников-кольценосцев, возжелал второе имя с титулом впридачу. Скоро он получит и еще одну награду - владыка повелел по возможности взять изменника и его семью живыми. Гнев Черного Властелина падет на них, в этом Китарион не сомневался.
Ветер переменился и в горло полез мерзкий дым. Капитан гвардии закашлялся и сплюнул на траву.
- Что, извечный, не нравится аромат возмездия? - к нему подошел Кштиртион.
Лицо некроманта буквально светилось от распирающей его радости.
- Аромат возмездия нравится, дым - нет. Что-то ты чересчур довольный.
- Хорошие пленные, - некромант облизнулся, как кот, - крепкие, долго будут жить. А новости еще лучше.
Китарион жадно потянулся к некроманту.
- Пришло послание от владыки? Что он пишет?
Некромант загадочно улыбался, выдерживая паузу, а затем тихим заговорчески произнес:
- Сокрушительная победа. Сорокатысячная армия поросят разбита, а их столица в наших руках.
Китарион, не в силах сдержать эмоций, схватил некроманта в охапку и обнял того.
- А ну отпусти меня, болван! - рыкнул на него Кштиритион, высвобождаясь из железных объятий кольценосца.
- Скажи, он прислал подробности? Хотя бы какие-нибудь?
Некромант вздохнул, возведя глаза к нему и всем своим видом показывая, как его утомил взбалмошный командир, но рассказывать он начал с видимым удовольствием.
- Все случилось так, как Властелин и планировал. Эти его новые армии - просто великолепная находка. Мы разгромили врага сперва в поле, потом в городе, потеряв при этом от силы полторы тысячи живых и мертвых. Они же недосчитались то ли двадцати, то ли тридцати. Подсчеты еще ведутся.
- Тридцати? - ошеломленно переспросил Китарион. - Откуда у поросят такая армада? Я думал, что они не соберут больше десяти тысяч.
- Очевидно, старый хряк решил, что собственный венец не будет особо давить ему на голову, - предположил некромант. - К тому же, не одному только императору позволено крутить тайные дела с раденийцами. Так или иначе, результаты были достигнуты даже более серьезные, чем мы рассчитывали. Хотя, замечу, что нам на руку сыграло не слишком большое число магов в стане противника - владыке даже не пришлось прибегать к помощи учителя, тот лишь порезвился немного. Нам будет сложнее и это моя вторая хорошая новость.
Китарион все понял сразу.
- Ниргашт ведет армию?
- Да, в одном дне пути от нас. Идет по трем дорогам, видимо, чтобы не дать сбежать.
- Наконец-то он узнал про нас, - хмыкнул кольценосец. - Не прошло и года.
- Хотелось бы попозже, конечно, но тут уже ничего не изменить. У меня только два десятка некромантов, которым и так хватает дел. Всех голубей и беженцев не поймаешь.
- Ничего, мы к этому готовились, - задумчиво проговорил капитан. - В паре часов езды назад есть прекрасное поле. Отступим туда и будем ждать. Много у них солдат?
- Двадцать-тридцать тысяч. Похоже, собрали всех мужчин, способных держать оружие.
Китарион кивнул, и в его глазах отразилась решимость.
- Владыка перемолол армию, не уступающую числом его легионам, и я не посрамлю его имя, проиграв равному по силе противнику! Мы победим любой ценой!
- Надеюсь все же, что расплатимся мы медью, а не золотом, - усмехнулся некромант. - Война только началась, и солдаты нам не помешают.
- Не ерничай. Что у марейнийцев с магами? Узнал новое?
- Нет, - честно признался слуга Матери. - Ты же слышал, с какой настойчивостью кошачий венценосец со старым хряком ограждали рысаков от одаренных. Но я буду не я, если этот трухлявый пень Ниргашт кого-нибудь не приберег. Так что считай, что магов поровну.
Тут он был прав - любые, даже самые робкие попытки изменников обустроить у себя Академию наталкивались на отчаянное сопротивление Иринатэнов с Саргилэнами, которые явно видели старого рысака во главе армии магов в своих ночных кошмарах.
- Поровну, так поровну. Значит, завтра все решит грубая сила. Приказывай отступать, - с этими словами Китарион вскочил на коня и первым отправился назад, изучать поле грядущего сражения.
Позиция оказалась просто замечательной - ровный луг слева и спереди, и маленький, но густой лес справа. Лучше было бы только найти холмик, но нельзя же требовать всего сразу?
Китарион с энтузиазмом принялся готовиться к сражению: отправил часть солдат на рубку древесины для частокола, которым собирался огородить лагерь, выставил усиленные караулы, отправил во все стороны небольшие отряды конных разведчиков и оторвал нескольких некромантов от Кштиртион, заставив изучать окресности с высоты птичьего полета. Наконец, перед самым сном приказал выдать бойцам двойные порции пищи и вина, а также лично посетил немногочисленных больных и раненых.
Занятый этими делами он и не заметил, как землю укрыла ночь. Стоило отдохнуть, но сна не было ни в одном глазу - не прошло и часа, как вражеские передовые разъезды обнаружили имперцев и теперь кольценосец гадал, стоит ли ожидать ночную атаку, или же нет. Конные разведчики врагов не лезли на рожон - едва заметив лагерь, они развернулись и поскакали прочь, предупреждать своих, а те, вроде бы, остановились, но это еще ничего не значило. Поэтому капитан маялся, бродя по лагерю.
Сейчас он нашел себе место возле солдатского костра, слушая краем уха болтовню гвардейцев и провожая глазами снопы искр, то и дело взлетающих вверх над жадными языками пламени.
Это был его первое серьезное испытание и Китарион боялся провала. В прошлом году все было легче - они наскакивали, били и отступали. От него, по большому счету, мало что зависело - император лично следил за смертельным танцем, который плясали его гвардейцы с котами. Он все время был рядом, подсказывал, помогал. Сейчас же капитан гвардии оказался предоставлен самому себе, более того, любая его ошибка могла привести к краху, провалу всего плана, что не прибавляло особой уверенности в себе.
Китарион многое бы отдал за то, чтобы владыка оказался сейчас рядом, подбодрил, указал на ошибки... Но того не было, а значит, он будет справляться самостоятельно. И он не подведет Властелина!
Черным нетопырем из тени вышел все такой же радостный Кштиртион. Хотя нет, сейчас язвительный маг, кажется, превзошел самого себя по степени самодовольства.
- Не спится? - вместо приветствия спросил он, присаживаясь рядом.
Пространство вокруг костра моментально опустело, что вызвало у некроманта новую порцию усмешек, которые Китарион решил попросту игнорировать.
- Не очень.
- А я, пожалуй, и вздремнул бы, но не выйдет. До утра нужно запытать еще десяток человек.
Он произнес эти слова столь жизнерадостно, что даже у Китариона, не испытывающего ни малейшей жалости к марейнийцам, волосы встали дыбом.
- Смотри, не войди во вкус, а то потом начнешь мучить людей ради удовольствия.
- Ага, и заведу себе башню из черепов.
- А по праздникам будешь устраивать кровавые оргии и есть младенцев.
Мужчины рассмеялись.
"А ведь он тоже волнуется"! - внезапно понял гвардеец и от осознания этой простой истины все его напряжение и нервозность куда-то улетучились, будто их и не было. То, что страшные некроманты, оказывается, тоже могут чего-то бояться, как ни странно, успокаивало лучше глотка крепкой медовухи.
- Скажи, Кштиртион, справитесь завтра с их магами?
- Должны. Для этого сегодня мне и приходится пускать кровь - жертвы одарят верных Матери своей жизненной силой. А ты, сдюжишь, капитан? Впервые же будем воевать по-новому.
- Да, - столь же уверенно ответил ему Китарион. Все его страхи теперь отправились глубоко на дно сознания, где им было самое место. - Мы с владыкой десятки раз отрабатывали порядок действий.
- И это принесло свои плоды в Саргилии, но сумеешь ли ты повторить его?
- Можешь не беспокоиться, завтра и мертвые и живые сделают все, что должны. Победа будет нашей.
- Верю, - некромант зевнул, прикрыв рот ладонью. - Я слышал, что ты собираешься воевать в поле. Не лучше ли остаться за частоколом?
- Нет, - возразил кольценосец. - Тогда мы не сумеем в полной мере воспользоваться преимуществами изобретеного владыкой строя. К тому же нам нужно заставить марейнийцев напасть без раздумий и долгой подготовки, армия вне упреплений, готовая к бою, подойдет в качестве приманки лучше всего.
- А если у Ниргашта хватит ума не лезть?
Китарион поднял голову от костра, а его пальцы сжались. Он ждал этого вопроса и боялся его, но не потому, что сказать на сей счет было нечего. Наоборот, ответ был, и это него становилось муторно на душе.
- Тогда начинайте убивать детей. Это его расшевелит.
- А мне будет позволено пить их кровь?
- Хватит ерничать! - Рассердился капитан, которого одна только мысль о грядущем массовом детоубийстве приводила в трепет. - Скажи лучше, удалось ли обнаружить что-нибудь новое?
- Ничего. Враги собираются брать нас в клещи. Одна колона пойдет через лес, другая по лугу, основная масса ударит в лоб. На взгляд во фланговых отрядах по три-пять тысяч человек, конницы многовато, правда, ну да у них три четверти армии на конях.
- Ничего удивительного - соседи орков все-таки. Еще в имперские времена они составляли почти половину имперской конницы и в бою не сильно уступали рыцарям Лиги. - Это было чистой правдой. Жители Марейнии, вечные соседи орков и верные подданные Черных Властелинов первыми отказались от традиционнго орочьего стиля борьбы, и перешли к тактике таранного удара. Прочим имперцам понадобилась не одна проигранная война, чтобы осознать правильность подобного шага. - Про союзников ничего не слышно?
- Нет. Это меня и настораживает.
- Владыка четко говорил, что они придут к нам на помощь, когда разразится главное сражение за Марейнию, а значит, так и будет. Отряди завтра пару некромантов, пускай обследуют окрестности и обо всех странностях сообщают лично мне.
- Сделаю - нехотя подчинился Кштиртион, - хотя мне не нравится отрывать магов, которых и так не хватает, по пустякам.
- Владыка Паштион тоже так считал.
Этот довод подействовал, но труповод все равно горестно вздохнул и выглядел недовольным.
- Ничего, - утешил его капитан. - Вот выиграем летнюю кампанию, получим пару годков передышки, понатаскаем молодняк. Глядишь, будешь сотней некромантов командовать и миллионом мертвецов.
Некромант криво ухмыльнулся.
- Знаешь, - произнес он вдруг, - а ведь я мог остаться.
- Что? - не понял кольценосец.
- У меня был выбор. Я же говорил, что закончил исиринатийскую Академию в пятерке лучших. - Он бросил короткий взгляд на Китариона. - Не веришь, наверное.
- Что ты, конечно, верю, у худших такого самомнения не бывает.
Маг пропустил колкость мимо ушей.
- А знаешь, почему я вернулся?
- Костлявого испугался?
- Что ты, я тогда еще ничего не знал про верховного. Владыка рассказал правду только тогда, когда я получил диплом Академии и тут же предложил выбор.
- И ты добровольно замуровал себя под землей.
- Да.
- Должно быть, - медленно произнес Китарион, - причина была действительно уважительной.
- Ага, наверное, - весело согласился Кштиртион. - Мои родители служили Матери. Старшая сестра тоже. Их зарезали прямо на моих глаза. И меня бы прикончили, да только вот сердобольный орденец в последний миг сжалился, сказал, что и из дурного семени может произрасти красивый цветок. - Некромант хмыкнул. - Цветочек, и правда, произрос и теперь очень хочет отплатить добрым садоводам той же монетой.
Он поднялся и махнул рукой остолбеневшему Китариону.
- Ладно, капитан, оставляю тебя одного. Не проспи битву.
Капитан остался один, пытаясь понять, чем же это он вызвал такую откровенность.
Под утро, наконец, усталость взяла свое, и кольценосец погрузился в тяжелый муторный сон, в котором мелькали сожженные города, истекающие кровью дети, и хохочущий Кштиртион, разбрызгивающий во все стороны жидкого, пульсирующего и переливающегося всеми цветами радуги огня.
***
Двадцать девятый день первого месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны.
Китарион нахлобучил на голову шлем и мрачно обвел взглядом пространство вокруг себя. Ему, как полководцу, надлежало оставаться в укрепленном лагере и командовать, в то время как другие будут драться, убивать и умирать.
Он бы многое отдал за то, чтобы поменяться местами с кем-нибудь из гвардии, но такой возможности одному из последних кольценосцев никто не давал. И поэтому он замер на наблюдательной вышке в центре лагеря, с трудом сдерживая зуд в ладонях.
- Мы все лишь пещинки под ногам Матери. Мы прах и тлен. Мы делаем то, что должно, и будет так, как будет, - пробормотал он слова старой молитвы.
Помогало не очень.
Армия выстроилась баталиями. Центральная, самая большая и насчитывающая почти пять тысяч солдат, выдвинулась вперед, четыре маленькие - по три тысячи бойцов каждая - выстроились на флангах, позади главной, еще две малых баталии прохлаждались в резерве. Конницы решительно не хватало: три сотни рыцарей смерти ждали в самом лагере, еще одну он спрятал в лесу с приказом действовать по своему усмотрению, но лишь в самый крайний момент.
Вот и вся его армия.
Враги не мудрствовали - вся тяжелая конница равномерно распределилась по полю. Благороднейший Ниргашт намеревался разбить врага, столь неосмотрительно согласившегося на честное сражение в поле, лобовым ударом. Фланги должны были лишь довершить разгром.
Внизу не менее злой и столь же невыспавшийся Кштиртион гонял своих людей.
- Живее вы, бараны безрогие! Пятеро со мной, формируйте уже круг, остальные - на оборону. Жилионна, Нагтион, чтобы вас живьем жрали зомби, птицы готовы? Смотрите, прозеваете врагов - я потом вас и у Матери достану, помяните мои слова!
Капитан отметил, что целительные вопли, сопровождаемые не менее мотивирующими пинками, помогали как нельзя лучше - маги быстро разобрались по группам и принялись выполнять свои обязанности.
Протрубил рог и вражеские войска пришли в движение.
Из-за замерших всадников вперед выступили пехотинцы, вооруженные луками, которые, рассыпавшись по полю, стали приближаться к баталиям.
Подойдя на расстояние выстрела, они натянули свое оружие и почти одновременно спустили тетивы. Сотни стрел полетели в сторону имперцев, но ответа не последовала. Китарион еще до сражения приказал арбалетчикам укрыться за большими щитами до момента атаки конницы.
Залп следовал за залпом, не принося ощутимого успеха. Живые были отделены от каленых наконечников деревом и металлом, а мертвые стрел не боялись.
Вновь прозвучала труба - марейский командующий оказался сообразительным - и лучники, дав напоследок еще один залп, отошли на свои позиции.
В это время земля под лагерем пришла в движение - наступило время магов.
- Защита! - заорал Кштирион. - работайте, лентяи, это всего лишь маги земли! Что вам сделает Дочь?
Некроманты, ответственные за оборону, сомкнули руки и, раскачиваясь в такт одним им известной музыке, принялись нараспев читать заклинание, переливая свою силу в самого опытного, которому и предстояло сладить с надвигающейся напастью. С каждым новым слогом тряска становилась все слабее, пока, наконец, совсем не прекратилась.
- Молодцы! Прирежьте какого-нибудь пленника, чтобы восстановиться, да живее! - Приказал некромант, поднимая обе руки вверх над головой. - Силу на меня!
Китарион однажды уже видел это - как слова стекали с губ, облекаясь в огонь, пульсирующий на ладонях. Только на сей раз шар был размером не с голову человека, а, наверное, раз в пять больше.
Последние слова были произнесены, и шар исчез в руках некроманта, а вслед за этим ревущий поток пламени рухнул с небес и накрыл собою центр марейнийской армии.
Ему навстречу взметнулся пылевой шит, принявший на себя удар и поглотивший почти все заклинание. Почти...
Несколько капель все же пробилось и со стороны марейского строя до лагеря долетели чудовищные вопли людей, заживо сжираемых колдовским огнем.
Китарион подумал, что имперцам очень повезло: рысаки сохранили не только веру в Дочь, но и ее магов. Явись на поле боя Орден или чародеи Брата, и даже он не взялся бы предсказать результаты.
Раздались радостные крики, но Кштирион выглядел мрачно.
- Капитан, - крикнул он, повернувшись. - Магов у них больше, чем мы думали. На мою помощь не рассчитывай - мы уйдем в защиту.
- Понял, справлюсь и сам, главное, прикройте нас. Не хочется умереть под градом камней.
- Прикрою, земля - не огонь, - отвернулся маг. - А ты начинай справляться.
Конница марейнийцев двинулась вперед, переходя с шага в карьер. Выглядело это красиво - колыщущеся море цветов. Флажки-баннеры на копьях, развевающиеся на ветру, и многие сотни голосов слились в один протяжный вопль:
- Марейния-я-я-я-я!!!
- Приготовиться к отражению атаки, - приказал Китарион Лисириону, незаметно ставшему его правой рукой и телохранителем.
Лисирион хмуро кивнул, ему тоже не нравилось быть вдалеке от поля боя, и подул в рог.
Пехотинцы опустили пики, а арбалетчики, вскинув свое оружие, отправили в сторону приближающейся конницы тысячи болтов.
Сражение началось.
И для конницы рысаков едва не закончилось на острых пиках баталий. И тогда вновь зазвучал горн. На сей раз он звучал тревожно и прерывисто, и всадники отхлынули назад столь поспешно, что отступление походило на паническое бегство, однако Китарион слишком хорошо знал старого рысака, чья могучая воля поддерживала в маренийской армии железную дисциплину. Враги что-то задумали.
И он не ошибся. Едва только поредевшие конные сотни заняли свое место на противоположной стороне поля, земля перед ними в нескольких местах вздулась и начала пониматься. Рукотоворные холмы стремительно приобретали человекоподобную форму, у них выделились ноги, затем четыре руки, потом некоторое подобие головы.
Еще несколько мгновений, и вот, перед вражеской армией замерли десятка три огромных - в два человеческих роста - существ, созданных из земли.
- Что это такое? - крикнул Китарион некроманту.
- Проблема, - устало ответил тот, утирая пот со лба. - Они призвали големов.
- Сделай что-нибудь.
- Не могу. Все колдуны заняты тем, что не дают марейнийцем разверзнуть землю под нашими ногами, так что выкручивайся, как знаешь!
Гвардеец выругался.
- Скажи хотя бы, что можно сделать с этими тварями?
- Изрубить на куски, больше ничего. Но не надейся, что будет легко.
Китарион и не надеялся. Он наблюдал за тем, как вражеские големы двинулись впред, нацелившись на главную баталию. Одновременно с этим, вся марейская пехота рассосалась по флангам, а конница сформировала три клина. Замысел Ниргашта Руилинэля был очевиден: разбить строй главной баталии и ввести в прорыв основные конные силы, разметав основной отряд имперцев по полю. Пехота же в это время должна была сраховать фланги от атак второстепенных баталий, которые кольценосец и так не мог двигать угрозы из-за крупных конных отрядов, один из которых по сведению некромантов приближался к полю боя через лес, а второй маячил в паре тысяч шагов поодаль.
С умопомрачительным грохотом големы столкнулись с мертвецами главной баталии. Они ломали копья и пытались пробиться вглубь строя, крушили мертвых, расшвыривая тех направо и налево, однако, Китарион через магов успел передать рыцарю смерти, управлявшему баталией, приказ, и часть мертвецов, побросав пики, взялись за топоры, рубя ими спрессованную землю.
Мертвое сошлось в схватке с мертвым. Со стороны это выглядело величественно и красиво, вближи же, наверняка вызывало лишь ужас.
- Проклятье, - Китарион начал нервничать. - Мать с ними, с флангами, резервные баталии вперед, пускай зайдут этим земляным тварям в тыл!
Марейнийцы словно ждали этого - пехота, оглашая окресности диким воем, безо всякого строя, обезумевшей толпой кинулась на его отряды. Враги дрались с упорством обреченных, зубами прорывая себе пусть сквозь пики, отводя их собственными телами, бросаясь на врагов безо всякого страха смерти. Им было за что сражаться и что защищать, и рысаки это понимали.
К конному отряду, нависшему над правым флангом, отправилось несколько всадников. Итак, с минуты на минуту на ослабленные баталии следовало ждать атаки, но и это было не главной проблемой - хуже всего дела обстояли в центре, где на помощь последним оставшимся в живых големам враги бросили конную тысячу, часть из которой смогла пробраться через прорывы в строе и принялась расширять его. Почему бездействовала основная масса конницы, Китарион не знал, но подозревал худшее. Он не ошибся - земля неожиданно дернулось, громыхнуло, и над полем повисло облако удушливой пыли.
- Что происходит? - закричал Китарион Кштириону.
- У них остался резерв! - огрызнулся мокрый от пота Кштиритион, после чего сплюнул кровавый сгусток на землю. - И они нас приложили. Специально копили силы, но больше, думаю, рысакам сказать нечего.
А большего и не требовалось. Когда пыль осела, кольценосец сумел оценить потери, и они не радовали - в главной баталии появилась еще одна значительных размеров брешь, которую уже закрывали копейщики из глубины строя, но слишком медленно - вражеские всадники ждали этого удара. В открывшийся прорыв тотчас устремились все оставшиеся марейнийские всадники. Баталия была разбита с двух сторон, и размахивающие длинными мечами рыцари прорвались-таки до центра, сея смерть среди арбалетчиков.
- Проклятье! - выругался Китарион. - Рыцарей смерти на помощь центру. Быстро.
Он наблюдал, как ряды всадников, закованных в полные доспехи черного цвета, пустивших своих коней галопом, приближаются к агонизирующей баталии, и продолжал сжимать эфес меча. Наблюдал за избиением марейнийской пехоты. За приближающимся с поля отрядом. Рысаки должны дрогнуть. Они не могут не отступить! Мертвый в схватке с живым просто обязан выйти победителем - ему не страшно умирать, он не боится боли. Враги бросили в бой все свои резервы, кроме трех тысяч, опаздывающих к сражению, и они не успеют! Это поле не превратиться во вторую Пауковку. Если Мать еще любит своих детей, этого не произойдет!
Кштиритион ошибся. Земля на марейской половине вновь начала вспучиваться. Пускай происходило это медленнее, да и фигур было меньше, однако новую порцию големов растрепанным баталиям встретить было нечем. Кольценосец в отчаянии смотрел на солнце. Казалось, битва началась, а оно стояло уже в зените, от утра не было и следа. Сражение подходило к своему апогею, и победитель должен был выявиться в ближайшее время.
И капитану с каждой секундой все больше казалось, что он знает, кому сегодня повезет.
- Извечный! - истошный вопль заставил Китариона подпрыгнуть от неожиданности. К нему со всех ног несся один из некромантов. Кажется, его звали Наргионом, и Кштирион отправил этого колдуна управлять птицами. От нехорошего предчувствия у капитана гвардии засосало под ложечкой.
- Что случилось?
- Враги! - некромант остановился, тяжело дыша.
- Что враги? В лесу? Скоро будут? У них подкрепление? Что?
- Враги из леса не придут! - выпалил он, с трудом переводя дыхание.
- Что? - Китарион поперхнулся. - Повтори, что ты сейчас сказал?
- Отряд разбит! На них напали из засады во время перехода. Стрелы летели со всех сторон, из кустов, с деревьев, даже из ручья, как мне показалось!
- Но кто?
Некромант нервно хихикнул.
- Ты не поверишь, извечный. Гоблины.
Лицо Китариона растянулось в ухмылке, и он с трудом сдержался, чтобы не захохотать. Вот оно! Владыка как всегда был прав. Он каким-то образом сумел заставить зеленых недомерков покинуть людские города, в трущобах которых те нашли приют, чтобы попытать счастья на войне.
Теперь понятно, почему таинственным союзникам были обещаны южные степи. Властелин не собирался отдавать им чужие земли, нет, он просто предложил вернуть свои.
- Хорошо. Возвращайся на свой пост, если что-нибудь еще увидишь - предупреди.
Теперь нужно было немного продержаться. Совсем скоро врагов ждет неприятный сюрприз с фланга, который они считали безопасным.
- Кажется, мы победили, милостью Матери.
И словно подтверждая его слова, земляные фигуры вздулись и лопнули, раскидывая во все стороны комья земли, а из леса полетели стрелы.
Союзники успели.
***
Кольценосец степенно прогуливался по полю боя, стараясь запечатлеть в памяти каждую его черточку. Солдаты, занятые обиранием покойников, почтительно расступались, пропуская своего командира вперед.
- Скажи мне, о носящий кольцо, доволен ли ты исходом сражения?
Китарион скосил глаза, чтобы поймать в поле зрения мерзкого на вид зеленогожего коротышку, плетущегося вприпрыжку рядом с ним.
Великий шаман Инуче не походил ни на великого, ни на шамана, и все же, именно он пробил защиту марейских чародеев и именно его зеленокожие солдаты, высыпавшие из леса, довершили разгром.
Сейчас было трудно говорить о потерях врагов - рыцари смерти, посланные в погоню, еще не вернулись с докладом, но даже по самым приблизительным прикидкам рысаки оставили на поле боя не меньше половины своей армии. Правда, и потери Империи нельзя было назвать мизерными: почти пять тысяч мертвецов и, что самое страшное - две тысячи арбалетчиков
- Доволен ли я, верховный шаман? Конечно же, да. Мы одержали великую победу, которой вернули себе и вам огромные земли, украденные врагами.
- Не одно поколение сменится, прежде чем пустыня, которую ты оставил после себя, о носящий кольцо, вновь нальется жизнью.
- Не важно, изменники должны получить по заслугам. Не считаешь?
- Кто такой убогий Инуче, чтобы считать? Как ты скажешь, так и будет, великий.
Китарион спрятал улыбку. Он прекрасно помнил потрясенное лицо Кштариона и его слова: "Извечный, что бы ты ни делал, не зли этого зеленого недомерка".
Кольценосец отдавал себе отчет, что сейчас перед ним находится один из сильнейших чародеев континента, но все равно никак не мог заставить себя воспринимать тощего карлика всерьез.
- Тогда мы продолжим мстить, верховный, - произнес капитан.
- Тогда прислушаешься ли ты к совету убогого старика, о непобедимый?
- Конечно.
- Мсти осторожнее, ненависть способна затмить даже самый сияющий разум.
- Приму твои слова к сведению. - Китарион остановился возле трупа марейского рыцаря. Он наклонился, чтобы поднять меч павшего воина. - Хорошее оружие. Ты точно согласен с условиями раздела добычи?
Гоблин осклабился. Китариону почудилось, что он ухмыляется.
- Мы забрали золото, вы - тела и оружие. Что в таком обмене может быть нечестного? Это скорее тебе, о носящий кольцо, стоило бы жаловаться на грязных гоблинов, обманувших долбестных сынов Империи.
- Мне ни к чему золото - мы изрядно взяли его в марейнийских городах, - а вот новые солдаты взамен павших пригодятся.
Шаман скосил глаза на оружие.
- Вы - воины, вам нужнее оружие. Мой народ слаб, золото и серебро привлекают гоблинов куда больше, нежели железо и сталь.
- Не прибедняйся, верховный. Да, вы влачили судьбу помойных крыс в городах Лиги, но сами же и покончили с нею, прийдя к нам на помощь. Вы - гордый народ.
- Нет, нет! - замахал Инуче руками. - Гоблины не горды. Вот орки - те да, были гордыми, гоблины - нет. Но орков теперь не сыскать, а гоблины все еще живы. Гордость - это плохо, о носящий кольцо, она заставляет делать глупые вещи: драться, когда надо бежать, помогать, когда нужно предать, поддерживать, когда стоит отвернуться.
- И все же вы выступили на стороне владыки.
Гоблин хмыкнул, и его уши дернулись.
- Величайший из великих умеет добиваться того, что ему нужно, хотят прочие этого, или же нет. Он умен, да, да, очень умен, и не оставляет выхода. У старого Инуче не было другого пути.
- Вы могли предать, но все же выбрали борьбу. Не думайте о себе так уж плохо.
- Как извечный пожелает, - охотно согласился гоблин и Китарион понял, что шаману надоела эта тема.
- Скажи, верховный, сколько воинов ты привел на юг?
Инуче задумался, отчего его бугристый лоб покрылся многочисленными складками.
- Сейчас со старым Инуче почти десять тысяч гоблинов, и еще четыре раза по десять тысяч рассеялись по Марейнии, чтобы взять города и деревни, оставшиеся без защитников.
Итак, если старик не врет, старые вассалы привели пятьдесят тысяч воинов и, надо полагать, не меньше пары десятков шаманов. Конечно же, большая часть зеленокожих спряталась так глубоко, как смогла. В этом кольценосец не сомневался - вряд ли осторожный шаман бросит все на одну чашу весов, пока победитель не выявится окончательно. Где они могут быть? Сложный вопрос, возможно, что и неподалеку - гоблины всегда славились умением быть незаметными. Без этого они не смогли бы доставлять регулярные послания императору прошлым летом.
- Вы понесли потери сегодня? - спросил он.
- Блистательный, разве мертвые гоблины могут иметь какое-то значение для столь великого воина? Мы - прах под твоими ногами. Прикажи - и все воины умрут во славу Черного Властелина.
"Не хочет говорить", - мысленно ухмыльнулся Китарион. - "Ну и пускай, переживу как-нибудь".
- Не волнуйся, верховный, такого приказа я отдавать не стану. - Он поднялся, бросив меч на тело павшего врага. - Идем, нам нужно готовиться к новому маршу, время не терпит. Не позднее, чем через пятнадцать дней Марейния должна пасть окончательно.