Огромный зал шириной шагов в сто-сто пятьдесят, теряющийся в неведомой дали, заполнен толпой искусников Лирнесса и проживающих в городе дворян. Люди - альфы, омеги, пары и тройки, четвёрки, пятёрки - в зависимости от состава семьи, фланируют между фуршетных столиков, разговаривают, смеются, обмахиваются веерами (хотя в зале и не жарко, но почему бы нет?), пьют из высоких фужеров вино, отпивают из коктейльных бокалов разноцветные алкогольные жидкости покрепче, закусывают крохотными канапе, фруктами. Блеск изысканных костюмов, драгоценностей, фальшивых улыбок неискусников... Изысканные причёски длинноволосых оме, запах духов и цветов расставленных в вазонах в простенках между высоченными витражными окнами и углах монументального зала... Ненавязчивая музыка, там дальше... За залом для приёмов танцевальный зал, сейчас ярко освещённый, танцы ещё не начались и пока здесь пусто. Ещё дальше, за огромной ширмой банкетный зал, в котором мечутся, накрывая стол и расставляя приборы, официанты и прислужники.
Ливрейные прислужники-распорядители по указанию главного распорядителя подходят к тем или иным посетителям, негромко говорят им о чём-то... подсказывают растерявшимся, где найти туалет, где можно присесть пока бал не начался...
Мы вошли. Эльфи на своём месте, чуть сзади за левым плечом. Лисбета я поддерживаю под локоток, успокаивающе сжимая тонкую ручку.
После объявления нас сенешалем Совета, те из присутствующих, кто оказался недалеко от входа, тут же повернулись к нам. Взгляды сотен глаз вперились в нас. Начались перешёптывания. Не удивительно. Светлостей тут нет. В Лирнессе в настоящее время нет ни одного герцога или маркиза (кроме меня, естественно). В рамках феодальной лестницы я самый высокопоставленный. И пусть это титул учтивости, как считают многие - по причине того, что я омега, тем не менее, даже титул учтивости маркиза стоит выше графа, не говоря уж о баронах и рыцарях. Искусники - практически все альфы, внимательно разглядывают нас, омеги, обмахиваясь веерами, улыбаются, глядя на нас, что-то шепчут на ушки своим спутникам - альфам и омегам. Лисбет теряется и я наклоняюсь к маленькому целителю, делая вид, что что-то шепчу на ухо, мягко тыкаюсь губами в пепельную головку - я тут, с тобой, сжимаю подрагивающую руку.
В ответ он благодарно поднял на меня прекрасное лицо, посмотрел своими золотистыми глазами.
Из рядов провожающих нас взглядами искусников и дворян вышел Максимилиан фон Мальберг:
- Оме Ульрих! Очень рад вас видеть! - сделал он попытку подойти к ручке.
Не сегодня! Чуть подталкиваю к нему Лисбета и Максимилиан берёт протянутую ручку омеги:
- Оме Лисбет! Оме Лисбет Брайтбах, как я рад..., - прикладывается альфа к тонким пальчикам целителя выглядывающим из кружев тонкой рубашки.
- Н-но...
- Ни слова, оме! Я помню вас всех...
Что-то рассказывая нам, Максимилиан повёл нас к столикам фуршета, щелчком пальцев подозвал официанта, предложил нам всем троим вина в высоких бокалах. Максимилиан, улыбаясь, выдавал нам что-то весёлое, показывая нам тех или иных гостей, давал им меткие характеристики, раскланивался со знакомыми. Словом, был как рыба в воде. Вот отвлёкся на кого-то. Извинившись, отошёл перекинуться парой слов со знакомцем.
В центре внимания мы оказались не только потому, что я маркиз, но и наши с Эльфи одеяния... Они сыграли свою роль. Как я и предполагал, ничего подобного моему костюму и костюму Эльфи тут не было. Ни у кого! Пару раз слышалось завистливое шипение.
Повернувшись спиной к тем, кто завидовал, я поставил своих омег перед собой. Сила Великая! Лисбет был даже чуть ниже Эльфи. Оба уставились на меня снизу вверх. Личико Лисбета исказилось мучением, а Эльфи, наоборот, стрелял глазками налево и направо - ему было не привыкать к присутствию блестящего собрания. Целитель моляще смотрел на меня, держа высокий бокал в подрагивающих пальцах. Ещё чуть-чуть и он расплачется.
- Оме Лисбет, сейчас я вас прикрою и вам станет легче...
Формирую и растягиваю сферу эмпатии на нас троих, отсекая все эмоции и мысли, направленные на нас. Сфера моя и всё, что в ней происходит зависит только от меня. А от меня зависит... Наполняю, вот просто открыв кран (представляю, закрыв глаза, здоровенный пожарный гидрант у которого кручу вентиль), сферу чувствами удовлетворённости , дружелюбия, доверия, доброжелательности (а для того, чтобы транслировать такие чувства их надо пережить, и не просто пережить, но и отрефлексировать). Визуализация этих чувств (так проще) показывает, как шар сферы доверху наполнился разноцветными волнами - синей, красной, зелёной, жёлтой. Эльфи и Лисбет восхищённо, сразу оба, блестящими глазами смотрят на меня - похоже как, я в их глазах взял очередную высоту.
- Не отходите от меня далеко, - негромко говорю, передавая Лисбету новый бокал с белым вином.
- Любезный, - подозвал я официанта, молодого альфу, - подайте нам, пожалуйста, что-нибудь безалкогольного...
Расторопный молодой человек, принёс нам стакан оранжевого сока и восхищённо глядя на меня сверкающими глазами, с поклоном подал его, удерживая стакан обеими руками. Принимаю стакан, коснувшись пальцами рук официанта. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Да он слишком близко ко мне подошёл! Вот и попал в сферу, созданную мной для Эльфи и Лисбета. Альфа колеблется на грани влюблённости. Я ему сниться теперь буду.
Всё, пацан. Забыл. Всё забыл. Снова неуловимо касаюсь руки молодого парнишки. И тот, по неизвестной для него причине заалев ушами, отходит от нас.
- Эльфичка, возьми сок, - передаю стакан омеге, так и продолжающему млеть в сфере комфорта.
Лисбет, глядя снизу вверх, не отрывает от меня своих чудесных глаз. Ему хорошо. Он искусник и моё воздействие на него гораздо слабее, чем на Эльфи, но всё равно - ему хорошо рядом со мной.
- Оме Лисбет, если вы так будете на меня смотреть, то мне ничего не останется как поцеловать вас, - добавив бархата в голос (вот такой вот я! Коварный!), чуть наклонившись к целителю, говорю ему.
Лисбет молча мне улыбается пригубляя бокал вина.
- Вам неловко будет, оме Лисбет...
Ах, да согласен я - будто бы говорит мне он.
Беру в свободную от вина руку пальчики омеги и начинаю перебирать их, не отрывая взгляда от его глаз. И как ему мне в лицо смотреть не страшно?
Щёчки Лисбета заливаются румянцем. Носа достиг запах ветивера и иланг-иланга.
Нет. Хватит. Не надо. Он промокнет весь.
С бокалом в руке краем глаза отслеживаю причудливое движение по залу Максимилиана. Он, не смотря на возраст, бодр и крепок. Вот перекинулся с кем-то парой слов, поощрительно улыбнулся, придержал за руку, нагнулся к ручке оме - голубоглазого блондина с алой розой в руках, снова сказал пару слов альфе. Искуснику, судя по всему - омега у него один.
Вот пошёл дальше, совершая круговой обход, раскланиваясь, здороваясь со знакомыми, подходя к ручке многочисленных омег...
Сворачиваю сферу эмпатии до минимума и, оставляя за спиной Лисбета и Эльфи, поворачиваюсь к подошедшим:
- С кем имею честь? - надо же сделать вид, что я не знаю этого мудака.
- О! Простите наши манеры, Ваша Светлость, - работает закладка в голове посла (ему кажется, что он знает меня только по описаниям), подошедшего ко мне под ручку со своим любовником Адольфом, тремя омегами-супругами и ещё двумя омегами - супругами Адольфа, - позвольте представиться, посол его Величества короля Тилории в вольном городе Лирнессе барон Эммерих фон Краутхайм, мои супруги... мой помощник, - долгий влюблённый взгляд на Адольфа, - барон Адольф фон Ульм, - это сказано с придыханием, так, что выглянувшие из-за моей спины Лисбет и Эльфи с трудом сдержали улыбки, - мои супруги: Дагмар, - омега лет сорока со светлыми длинными волосами, со злым лицом и тонкими губами, чуть кивнул головой, - Кирс, - продолжает барон, ну, этого я знаю, - Шуонхилд, - высокий молодой омега, выше остальных супругов, с широкими плечами пловца, длинными золотистыми волосами и круглым лицом, во все глаза глядя на меня, кивнул.
Супругов Адольфа, двух омег - полноватого темноволосого и невысокого с утянутыми белёсыми волосамиг представлять мне никто нужным не счёл.
'Эмочка', едва оторвавший взгляд от Адольфа в результате толчка Дагмара, дежурно мне улыбнулся, не найдя, что сказать, снова уставился на Адольфа, не замечавшего никого кроме своего шефа.
- Какой у вас интересный костюм, Ваша Светлость, - выдал Дагмар, - у кого заказывали?
Завистливый взгляд омеги, поджавшего губы, окинул меня с ног до головы. Кирс был печален, а Шуонхилд, наоборот, с восторгом оглядывал меня и моих спутников. Интересно, какой там у них расклад в семье?
- Ах, оме Дагмар, - картинно взмахиваю руками, изображая взбалмошного оме, - тут в Лирнессе есть один мастер. Мне пришлось столько с ним помучиться! Я уж и так и эдак ему показывал, что я хочу... Вы знаете, у нас в Великом герцогстве всегда столько внимания уделяют тому как выглядят супруги знатных особ... А он никак понять не может! Болван! Настоящий болван, оме Дагмар.
Жалуясь и намекая на то, как одеты супруги посла, между делом касаюсь руки Дагмара. Интере-есно...
Дагмар намёк понял, щёки омеги пошли пунцовыми пятнами - ещё бы! - им пришлось одеваться в уже показанное ранее на предыдущем балу - сказывалось моё ограбление посольства, и, незаметно подталкивая своего супруга и его любовника, компания потянулась куда-то в сторону.
Высокий незнакомый альфа, маячивший за спинами посла с помощником и их супругов, вперил в меня острый взгляд.
Начальник охраны посольства. Искусник. Я его помню из образов извлечённых из голов тех тринадцати охранников. На него мои штучки не действуют.
- Оме, Ваша Светлость, - альфа кивнул головой, - после встречи с вами господин посол ведёт себя странно... Мне это не нравится. Где мои люди, Ваша Светлость?
- Господин?..
- Алоиз Кёлер, Ваша Светлость, начальник охраны посольства королевства Тилория.
- Так что вы хотели, господин Кёлер?
- Мои люди, они были направлены на встречу с вами, Ваша Светлость.
Вот и пошли прямые вопросы. Человек он, видно, опытный и врать ему нельзя. Ни в коем случае. Почувствует.
- Да? А что говорит господин посол?
- Господин Эммерих утверждает, что послал людей за город, по заданию.
- Ну, вот видите. Какие ко мне вопросы?
- Вы знаете, Ваша Светлость, я не чувствую, что вы говорите неправду, но тем не менее, полагаю, что в этом деле не обошлось без вас.
- А скажите мне, господин Кёлер, с какой целью вы направили ко мне своих людей?
Давай-ка скажи мне, что они должны были меня изнасиловать.
Альфа молча пристально смотрел на меня.
- Я жду, Кёлер, - надавил я, перебьётся без 'господина'.
Взгляд альфы скакнул вправо-влево. Искусник молча кивнул, прощаясь, и отошёл вслед за послом.
Я повернулся к Эльфи и Лисбету, так и стоявшим за моей спиной у столика с закусками.
Снова обнял сферой обоих омег.
- Кто это? - спросил Эльфи, жмурясь от удовольствия как кот.
- А... не бери в голову, Эльфичка, - беззаботно махнул я бокалом в руке.
Оркестр из более чем сотни музыкантов, расположенный на хорах, заиграл громче и гомонящая толпа почти целиком переместилась в танцевальную часть зала.
Решив полюбопытствовать, мы двинулись следом.
Быстро сформировались пары и двинулись под музыку по кругу.
- Бас-данс, - шепнул Эльфи стоя слева от меня и глядя на танцующих широко раскрытыми глазами.
Альфы-кавалеры едва касаясь и поддерживая снизу ручку своей пары-омеги, заложив свободную руку за спину важно выступали в такт весьма медленной музыке. Повинуясь ритму и смене мелодии, поворачивались лицом к паре, склоняли голову, в ответ пара-омега чуть склонялся всем телом в сторону альфы, выпрямляя при этом одну ногу и сгибая в колене другую. Вот снова выпрямились и пошли парами по залу.
Какой-то молодой высокий альфа подошёл и к нам. Взглянул на меня, тень пробежала по его лицу (глаза увидел!). Лисбет тут же спрятался за мою спину. Альфа смущенно кашлянул и склонил голову перед Эльфи. Мой омежка, так долго прихорашивавшийся перед походом на бал и выглядевший весьма соблазнительно, вспыхнул и молча протянул кавалеру дрожащие от волнения пальчики с бордово-перламутровым маникюром, соглашаясь на танец.
Провожая улыбкой вышедшего в круг Личного Слугу, умело двигавшегося в медленном танце, я, не поворачивая головы, потянул к себе уцепившегося за локоть Лисбета:
- Оме Лисбет, а вы почему не танцуете?
- Нет, оме Ульрих, я от вас никуда не уйду...
- Звучит двусмысленно, не находите?
В ответ Лисбет молча приник к моему боку, разглядывая танцующих.
- Да и не умею я..., - вдруг добавил он.
- А хотите я вас научу... Ну, и сам поучусь тоже..., - я наклонился к омеге задравшему ко мне голову, - представьте, оме Лисбет... Завтра... когда тут никого не будет... ночью... В огромном гулком зале... мы с вами, - Лисбет, заворожённый моими словами, зачарованно следил за моими губами, - только мы... вдвоём... Таинственный полумрак, едва видимый сквозь витражи свет от звёзд и большой-большой круг из горящих свечей... музыка... и... мы... с вами...Раз-два-три... раз-два-три...
Ореховые глаза Лисбета подёрнулись пеленой, розовые губки чуть приоткрылись... И запах... Сводящий меня с ума запах Лисбета и его духов, окутал меня невесомым облаком...
Наступил вечер и зал осветился сотнями шариков, запускаемых прислужниками в вышину, под сводчатые потолки. Танец сменился не раз, а Эльфи, очаровав альфу пригласившего его к танцу, так и кружился по залу.
Переходя с места на место, беседуя с Лисбетом ни о чём, изредка здороваясь с его знакомыми, в основном, целителями с которыми он учился, я разглядывал публику, присутствующую на балу и заодно отслеживал нашего Эльфи. Кавалер у него сменился. Теперь омега танцевал с альфой постарше. Танцы чередовались так, чтобы медленный сменялся быстрым. Затанцевав своего партнёра и запыхавшись сам, Эльфи нашёл нас, раскрасневшийся от удовольствия, сопровождаемый завистливыми взглядами омег, подошёл и присел на подысканную мной банкетку. Лисбет сел рядом с ним, а я стоял и смотрел на омегу, с жаром рассказывавшему целителю о своих впечатлениях о бале и танцах. Где-то в стороне образовалось, какое-то движение. Несколько молодых альф, слащавых до невозможности, о чём-то шептались между собой, бросая на нас троих пристальные взгляды. Пришли они сюда, судя по всему, одни. По крайней мере, пар-омег у них не было. Родителей этих молодчиков я тоже не заметил. Зато, один из них, сивый, с тёмными густыми бровями, с красными, будто накрашенными губами, одетый в бордовый изысканный костюм с толстой цепью белого металла на шее и унизанными перстнями пальцами обеих рук, переглянувшись с кем-то в толпе, незаметно, как ему показалось, кивнул головой.
На банкетке сидели не только Лисбет с Эльфи. Омега, белоснежный блондин, изысканно причёсанный и завитый, с полными кораллово-розовыми губами, с камушками бриллиантов в ушках, в чёрном с искрой тонком жилете и такой же невесомой чёрной рубашке с кружевами на груди, улыбаясь, слушал рассказ Эльфи. Я увидел, что ручки омеги затянуты в кружевные в цвет костюма перчатки, не перчатки, а такие... штучки... очень изысканно... Надо бы и нам тоже - Эльфи и Юту заказать.
Незнакомый омега, попавший в мою сферу, разнежился, но заметив моё внимание, представился, попытавшись встать:
- Ой, Ваша Светлость, позвольте представиться, Элрик фон Камлох... Я здесь с супругом. Вот присел отдохнуть, а тут ваш Личный Слуга...
- Сидите-сидите, господин Элрик...
А этот Элрик неплох... Весьма неплох... Красив даже...
Поскольку я стоял спиной к залу, то подошедших увидел только энергетически и по ставшим вдруг растерянным лицам Элрика и Лисбета с Эльфи.
- Господин Эльфи, - развязно произнёс высоченный с длинными чёрными волосами голубоглазый альфа в чёрном же камзоле и чёрной рубашке, - вы обещали мне танец!
Эльфи растерялся. Ротик его, накрашенный насыщенно-алой помадой приоткрылся. Карие глазки скакнули с альфы на меня.
'Оме, я ему ничего не обещал! В первый раз вижу! Оме!' - прозвучало у меня в голове.
Резко сузив сферу эмпатии, я развернулся лицом к подошедшему. Элрика продёрнуло между плечиков от неприятного ощущения прошедшей рядом смерти.
За спиной альфы маячил бровястый и ещё один - блондин с узким подбородком, голубыми глазами, зачёсанными набок волосами, в тёмном камзоле с рукавами и светлыми расшитыми отворотами. Все трое искусники.
- Господин,.. - начал я сурово, вперив крокодилий взгляд прямо в лоб альфе, в точку между бровей, - не имею чести вас знать. Прежде чем ангажировать Личного Слугу, следует справиться у его сюзерена. Вас этому не учили?
Лисбет, почувствовав в альфах искусников, вскинул голову, внимательно глядя на всех троих.
- Извините, оме..., - пробормотал чёрный альфа, отступая к своим подельникам.
- Назовитесь! - потребовал я.
Но чёрный, сделав вид, что не услышал, отошёл к пялившимся на нас молодцам и вся троица смешалась с толпой.
- Его зовут Эрнст Орлерн, а тех двоих Ральф фон Балк и Айко фон Дунов, все студиозусы Схолы, кажется, последний курс, - негромко рассказал нам Элрик, пожав плечиком затянутым в чёрный шёлк, - дворян и искусников в Лирнессе не так уж и много, мы постоянно встречаемся на балах и все друг друга знают. Вы, Ваша Светлость, здесь недавно и потому возбудили столько любопытства. Говорят, вы из Тилории... Это правда?
- Не совсем... Отец мой - Великий герцог Лоос-Корсварм... Но война и некоторые обстоятельства... кх-м... привели нас сюда...
- Да-да, я понимаю, - чуть опечалился Элрик, но потом его глаза снова разгорелись любопытством, - Ваша Светлость, скажите, я боюсь показаться навязчивым, но, говорят, вы видели демонов?
От Лисбета, прислушивавшегося к нашему разговору полыхнуло любопытством.
Вот откуда? Я же только Главе Совета рассказывал!
Сейчас проверим. Присаживаюсь на банкетку рядом с любопытным омегой, невзначай касаюсь пальцем его тонкой кисти с пальцами унизанными перстнями. Хо-о... Понятно...
Те трое, за дверями, в кабинете Главы Совета. Элрик - супруг одного из этих искусников.
За высоченными окнами полыхнуло. Через несколько секунд донёсся тяжёлый, глухой гул. Гроза. Над городом началась гроза. Искусники Лирнесса, заведовавшие погодой, понимали, что время от времени необходимо сбрасывать напряжение, накопившееся в атмосфере от вмешательства в погоду. Накопленное иногда сбрасывалось в виде грозы - как сейчас, иногда в виде ураганов - те пытались направить подальше в океан. Но погода на планете настолько сложна, что не всегда искусники могут оказывать на неё существенное влияние. Сегодня как раз такой случай - гроза настолько близко подошла к Лирнессу, что в атмосфере ощущалась повышенная влажность, что в свою очередь выливалось в ухудшение самочувствия у некоторых жителей.
- Оме Ульрих, Ваша Светлость! - нас нашёл Максимилиан и, вместе со мной отойдя на пару шагов от беседующих на банкетке омег, искусник шепнул, - я переговорил с ректором Схолы, он ждёт вас.
- О как! Господин Максимилиан, мы же не договаривались о такой встрече!
- Мы вообще ни о каких встречах не договаривались. Но я рассказал ему о вас и он хочет с вами увидеться.
Дяденька куёт железо горячим и подмётки рвёт прямо на ходу. А с другой стороны... Была не была!
- Пойдёмте! Оме Лисбет, Эльфи, я вас оставлю ненадолго. Оме Элрик, у меня к вам просьба - вы не могли бы присмотреть за моими спутниками, мне надо отлучиться с господином Максимилианом?
- Конечно, конечно, Ваша Светлость, идите, мы найдём чем заняться с оме Лисбетом и господином Эльфи, - с готовностью откликнулся Элрик.
И вот я опять в кабинете Главы Совета города.
Вольфрам как его там? Вольфрам Альбрехт Хартманн фон Адельманнсфельден, рыцарь Великой Силы, помощник ректора Схолы Лирнесса, второй десятник факультета стихии Схолы Лирнесса, член Супермум консилиума Схолы Лирнесса, магистр ордена Рыцарей Замка, комтур Сумисвальда, Ципплингена, Мергентхайма и Южных островов поднялся мне навстречу, поприветствовал. Вместе с ним из кресла поднялся здоровенный мужик, ростом с Вольфрама, совершенно лысый, жёсткое загорелое лицо, от лба сверху вниз, через правый глаз, на щёку, проходит едва заметный тонкий шрам. Одет в просторную чёрную рубаху с открытой грудью, широкий чёрный пояс расшит рунами, накинутый на плечи кожаный жилет, тоже чёрный, в обоих лацканах проткнут золотыми амулетами ярко полыхающими в энергетическом зрении. Похоже, глава Схолы не сторонник формализма в одежде.
Острый взгляд пристальных глубоко посаженных глаз окинул мою фигуру.
Я чуть склонил голову в приветствии.
Вольфрам, внимательно наблюдавший за нами, как хозяин кабинета пригласил всех присесть. Те же неприметные альфы, бесшумно двигаясь, сервировали стол и скрылись. Вон тот, похоже как, супруг Элрика.
- Et Ille, O Bona Puella, Intra lectum Maximilian... pour vos projets (Итак, Ваша Светлость, Максимилиан рассказал мне о вас... о ваших способностях), - начал ректор Схолы.
Я молча склонил голову - да я такой.
- Locuti sumus hic, (Мы здесь пообщались), - продолжал альфа, - tunc... quod... notitia quae nobis interest, magni momenti est...(то... та... информация, что нас интересует... она важна...), - ректор говорил будто размышляя, обертоны в его голосе обволакивали, гипнотизировали. Чувствуя это воздействие, я шевельнулся, чуть сменил позу в кресле и стряхнул с себя это влияние.
Хорош, собака! Хорош!
- Praeterea Gratia tua, facultates tuae singulares sunt Et Credo Scholam in te esse interested sicut magister et...(Кроме того, Ваша Светлость, ваши способности уникальны и я полагаю, что Схола заинтересована в вас, как в преподавателе и...), - он остановился, подбирая необходимые слова, - et peritus homo.... (опытном человеке...).
Глава Схолы замолчал, разглядывая меня.
Это я такой старый? Ну, так-то не мальчик. Во всех смыслах. Телу девятнадцать лет, Ульке тоже, а вот мне...
Ну, что ж мяч на моей стороне.
Отпиваю того самого великолепного, памятного по прошлому разу, вина. Молчу, показательно задумавшись и сложив руки домиком перед лицом, любуюсь блеском здоровенного бриллианта в перстне доставшемся мне от Шиарре. Все ждут и смотрят на меня.
Максимилиан, чуть скрипнув кожей кресла, тоже отпивает, осторожно ставит бокал на стол.
- Domine Wolfram, nos... non placet (Господин Вольфрам, мы... мне бы не хотелось...), - делаю паузу, показывая пальцем на силуэты троих альф за стенами кабинета.
Вольфрам, молча согласившись, кивнул головой, взял колокольчик, встряхнул. Что-то шепнул вышедшему из неприметной двери и склонившемуся к нему альфе в чёрном глухом костюме. Тот, выслушав, кивнул головой, вернулся обратно к себе и все три силуэта исчезли из-за стен.
- Itaque, iudices, novissimo tempore dixi Dominus Wolfram de daemonibus...(Так вот, господа, в прошлый раз я рассказывал господину Вольфраму о демонах...)
Тот согласно кивнул.
- Et videtur mihi periculum eorum minoris aestimatur. Ego ipse, iudices, passi sunt, etiam... (И мне кажется, что их опасность недооценена. Я сам, господа, пострадал), - быстрым движением очерчиваю лицо, - ita, credo quod ego scio notitia erit valde utilis Ad Magistros Scholam...(да... Так вот, полагаю, что те сведения, которые мне известны, будут очень полезны искусникам Схолы...)
Вольфрам и Максимилиан пошевелились в своих креслах, отпили из бокалов, а ректор, не шевелясь, внимательно наблюдал за мной.
- Hoc, vicissim, ratio nobis permittit ut eas pugnare et copias instituere...(Что, в свою очередь, позволит выработать тактику борьбы с ними и обучить войска...), - заканчиваю я свою сентенцию.
Вспомнив видение со смертью Лисбета, прикрываю глаза рукой и глухо завершаю:
- Forsitan damna reducere poterit many multi homines vivi remanebunt heal peritus ... sanatores...(Может быть, удастся снизить потери... В живых останется множество людей... искусников... целителей...)
Я, если надо, готов выдернуть своё солнышко откуда угодно... И сделать тоже...что угодно.
- Bene, bene, (Так, так), - не меняя каменного выражения лица, говорит ректор, - puteus cogitare de illo sumus, youll' certus cogitare de illo... Maximilianus dixit mihi te, Gratiam Tuam...(над этим мы подумаем, обязательно подумаем... Господин Максимилиан говорил мне, что вы, Ваша Светлость...)
- Aliquam Ultrices... Ita, Dominus Maximilianus dixit mihi te, Quidam Ulrich, cum creatione facultatis mentalismi in Schola nostra consentire et experientiam Tuam magnam Potestatem gerendi communicare parati sunt...(Хорошо, оме Ульрих... Так вот, господин Максимилиан рассказывал мне, что вы, оме Ульрих, согласны с созданием факультета менталистики у нас в Схоле и готовы поделиться опытом владения Великой Силой...)
Ну, Максимилиан, ну, жук!
Пристально глядя на Максимилиана, продолжаю слушать ректора:
- Te certiorem facere possum quod ad creationem facultatis assentior... sed huiusmodi actiones non possunt fieri sine consilio Consilii Supermum. Praeterea, credo Quod Consilium Supermum talem decisionem facere poterit nisi si species mentalistarum... quam explicare non est ... posuit super amnis. Consentire debes, iudices, quod aliquantum temerarium est facultatem ad tempus creare, donec filii ome Ulrich studia sua perficiant... (Предварительно могу сообщить, что я согласен на создание факультета... Однако, такие действия не могут совершаться без решения Супермум консилиума. Кроме того, полагаю, что Супермум консилиум сможет принять такое решение только в том случае, если появление менталистов... как бы это объяснить... будет поставлено на поток. Согласитесь, господа, что создавать факультет на время, до тех пор, пока не закончат обучение дети оме Ульриха - это несколько опрометчиво...)
Разумно.
- Bene, cum doctrina tua, ome Ulrich, hoc modo decernamus...(Ну, а с вашим преподаванием, оме Ульрих, решим так...)
Я поднял руки, пытаясь взять тайм аут:
- Exspecta, exspecta, consensum meum nondum dedi. (Погодите, погодите, я ведь своего согласия ещё не дал.)
- Quod suus quid? Et introitum tuum cognovi, which quae, ut intelligo, cum Magistris Scholae communicare vis. Ome Ulrih, eu ullamcorper....(Вот как? Но вы же только что рассказывали о ваших знаниях... которыми, как я понял, вы хотите поделиться с искусниками Схолы. А впрочем, извините, оме Ульрих, я вас прервал...)
- Si non, audeo dicere, me omnino confundere. (Да... Нет... Погодите, господа, вы меня совсем запутали.)
Сидящие за столом едва заметно улыбнулись.
- Aliquam Ultrices, sed conveniunt (Оме Ульрих, но вы же согласны), - высказался Максимилиан, снова отпивая вина.
- Et conveniunt, quid possum facere vobiscum. (Согласен, что ж с вами поделать), - тяжко вздыхаю, - Sed!(Но!) - поднимаю палец с перстнем, - Mane, dum refero condicionem (у меня есть условие).
- Quid est? (Какое же?) - ректор, наконец, тоже решил попробовать вина.
- Triginta horae guilders (Тридцать гульденов в час), - решил я поднять расценки. Чем чёрт не шутит! Вдруг выгорит!
- Bene. Ego conveniunt (Хорошо. Я согласен), - безразличным тоном говорит он, смакуя напиток.
Это как! Это, получается, если бы я талер в час попросил, он бы согласился? Бли-ин! Опять продешевил.
- Vale, amice, et cito ad nos redi (Ну, что ж, господа, я вынужден откланяться), - поставив бокал на стол, ректор поднялся, за его спиной в воздухе загорелся узор портала.
Мы поднялись следом. Пожав руки Вольфраму и Максимилиану и раскланявшись со мной, ректор уже было шагнул в мерцающее марево, как повернулся и, глядя на меня, выдал:
- Aliquam Ultrices, curriculum tuum et suggestiones in methodis docendi exspecto. (Оме Ульрих, я жду от вас учебный план и предложения по методике преподавания).
Портал погас скрыв за собой чёрные одеяния ректора Схолы.
Вот это... вот как это... Да что ж такое-то! Опять я в блудняк вписался! Дайте мне кто-нибудь затрещину! И покрепче! Покрепче!
В полной растерянности распрощавшись с Вольфрамом, я, ведомый под руку Максимилианом, вышел из кабинета Главы Совета.
- Domine Maximilianus, curricula et methodos docendi scribere nescio,(Господин Максимилиан, я не знаю как писать учебные планы и методик преподавания я тоже не знаю), - жалобно блеял я, пока мы с искусником шли гулкими пустынными переходами к бальному залу.
- Suus 'okay, Aliquam Ulrich, suus' okay, ego auxiliatus sum tibi. In omnibus meis annis docendi ad Scholam, ego tantum exaggeratus. Ego cogitavi iactare eam, sed vides, factum est in manus manus! (Ничего, оме Ульрих, ничего, я вам помогу. За все годы преподавания в Схоле у меня столько всего накопилось. Думал, уж выбросить, а вот видите, пригодилось!)
- Sed nihil omnino scio! Et usquam, nullam habeo educationem! Tiro: certissime! (Но я совсем ничего не знаю! И вообще, у меня образования нет! Для преподавателя точно!) - паника и страх накатили на меня.
- Aliquam Ultrices.. O factum bene! quid est? Tu es mentis! "Pas de panique! (Оме Ульрих.., ну же, соберитесь! Вы же менталист! А так паникуете!)
Да, действительно... Что это я?
- Exspecta minutum, Dominus Maximilianus, minutum expecta...(Погодите, господин Максимилиан, погодите...), - я остановился в пустом коридоре, приложил разгорячённую голову к прохладной стене.
Видимо, весь разговор, державший меня в напряжении, дал себя знать. Инициатива поимела инициатора. Классический случай. Тебе не нравится то, что на демонов не обращают внимания - получи! Будешь на острие обучения и разработки тактики войны с ними!
И тридцать гульденов в час, отжатые у ректора, хоть и греют душу, но сейчас кажутся совсем не равноценной платой за суету и хлопоты, связанные с обучением старшекурсников...
Хотя...
О! А там же эти трое повес будут! Это те, которые к моему Эльфи попытались подкатить. Так-так... Я мысленно потёр руки (мысленно щёлкнул хвостом!). Не-е-ет, ребятушки, не ждите от меня лёгкой жизни, не ждите...
Хищно оскалившись, я повернулся к Максимилиану:
- Veni, dominus Maximilianus, veni! Ego denique! Dicis igitur te habere materiam emendatiorem? (Пойдёмте, господин Максимилиан, пойдёмте! Я в порядке! Так, вы говорите, у вас есть методический материал?)
Лисбет и Эльфи так и сидели в компании оме Элрика. Ничего страшного с ними за время моего отсутствия не случилось - перемывали кости присутствующим, разглядывая фланирующих по залу и танцующих альф и омег. Лица всех троих осветились радостью, когда я к ним подошёл.
- Оме Элрик, я забираю у вас этих господ, вы позволите? - чуть прищурившись (на самом деле это сложно, нужно во всех подробностях представлять насколько сдвигается картинка век, у нормальных людей это происходит рефлекторно), я слегка поклонился Элрику, разворачивая сферу эмпатии, а омеги с готовностью подскочили и попали в желанные пределы комфорта, - благодарю вас, оме Элрик, что присмотрели за оме Лисбетом и господином Эльфи...
Оме непринуждённо улыбнулся в ответ.
- Ох, оме Ульрих, - Лисбет вцепился в мою руку с одной стороны, и сейчас заглядывал мне в лицо, - я едва дождался вас...
Мы неспешным шагом шли вдоль танцпола, Эльфи оттягивал вниз другую руку и шёл, привалившись головкой к моему плечу, мечтательно улыбаясь.
- И почему же, оме?
- Я... я... не знаю, оме, как сказать, но то, что я чувствую, находясь рядом с вами... это... так, - маленький целитель сбился, смущаясь.
- Оме Лисбет, поверьте, я очень рад, что вам со мной комфортно, - выдохнул я.
А вот так, да?
Я замолчал, копаясь в себе. Причина моего срыва после разговора с начальниками города и Схолы потихоньку становилась ясна. И натолкнул меня на неё Лисбет. Поддерживая сферу комфорта для троих сразу, да ещё и в атмосфере наполненной разнонаправленными эмоциями, я утомился. Нервное напряжение могущего стать острым разговора (а меч и баклер я не взял! Идиот!) вымотало окончательно (мне некуда бежать из Лирнесса!). Точка, поставленная ректором, заставила дёргаться и я запаниковал.
Наживую резал всяких уродов, кромсал демонов - и хоть бы хны! А тут...
- Уважаемый, - обратился я к распорядителю, - подскажите, где здесь туалет?
- Пожалуйте, оме, туалеты для оме в том коридоре...
После всех волнений и выпитого вина я почувствовал желание облегчиться.
Вошёл. Неяркий свет пары шариков. С одной стороны филёнчатые лакированные дубовые двери к посадочным местам. Напротив - умывальники - в толстой плите полированного мрамора лунки раковин с блестящими бронзовыми кранами и над ними во всю длину стены зеркало. Какой-то оме, быстрыми ловкими движениями поправлял макияж, покосившись взглядом серых глаз, кивнул, здороваясь. Я прошёл в дверь, заперся, нашарил в штанах своё невеликое достоинство. Потекло. Хлопнула дверь. Красившийся оме вышел. Но по каменному полу слышался стук каблучков. Двое. Вошли, продолжая разговор:
- Вы знаете, оме, мне он не понравился. Высокомерный, ростом как... я не знаю что... А супруг мой говорит, что ему очень даже ничего, кобель...
- А вы видели, оме, какой на его Личном Слуге костюмчик? Миленько... И эти кружавчики в разрезе, так... провокационно...
- Ах, ну, что вы говорите, выползли какие-то из глухой деревни, а все вокруг - ах, Ваша Светлость, Ваша Светлость... Вы бы видели, оме, как он чуть драку не устроил!
- Да вы что?
- Да, да, да! Я сам, вот этими самыми глазами видел! Эрнст Орлерн, мальчик из очень приличной семьи, искусник, Схолу заканчивает, супруг его отца мне троюродным братом приходится, подошёл к этому его Слуге и вежливо попробовал ангажировать на танец. Так вы бы видели, оме, что там стало! Этот дылда как развернётся! Я думал он Эрнста с разворота ударит! Зенки свои крокодильи вытаращил и говорит: я, говорит, вам, говорит, молодой человек, не давал позволенья с моим Личным Слугой танцевать! Бедный Эрнст побледнел даже! Так его этот маркиз перепугал! Я, говорит, сюзерен! И что хочу, то и со своим Слугой сотворю! А он, Слуга-то его, беременный говорят... Какой бессердечный! И я вам так скажу, оме...
Послышался шёпот.
- Да не может быть! - поражённо воскликнул второй.
- Да, оме, да! - убеждал первый, - и даже более того... - снова шёпот.
- Ох, вы скажете тоже, оме, даже в пот бросило! И это наши целители! Как вот после этого людям верить? Придёшь на приём, разденешься, а он...
- Угу! Можете мне верить, оме, именно так и было...
Здесь говорящий чуть помолчал, видимо поправляя макияж перед зеркалом. По камню умывальников звякнула замочками сумочка, раскатились мелкие побрякушки, что-то упало на пол.
- Ах, оме, как вы неловки! - воскликнул второй.
- Ничего, оме, ничего, я соберу..., - первый снова замолчал, затем продолжил, - да... бессердечный. Но костюм у него потрясающий. Он здесь кому-то рассказывал, что заказывал его у нас, в Лирнессе. И точно, я такую ткань в лавке у купца Зеехофера видел... Зашли мы туда как-то с оме Илсом, он там своему ребёночку фланельку на пелёнки присматривал. Такая миленькая фланелька, чуть розовая, а потом такой переход в голубоватенькое и узорчик меленький-меленький, оме Илс четыре канны сразу взял, а я всё никак, старшенький-то у меня подрос, а за вторым всё никак не соберёмся. Второй наш супруг тоже вот... Ох, и гроза на улице! Как возвращаться будем? Вымокнем все!
Рассказчик снова замолчал.
- Так что там было-то? У купца в лавке? - второй изнывал от любопытства.
- У какого купца? А! Да! В общем, там он был, Светлость этот, ткань себе на камзол покупал, и на жилет с рубашкой. Помню еще мулине взял много. Понятно теперь куда столько. Вы меня подождите, оме, я быстро...
В мою закрытую дверь толкнулись. Неведомый оме вошёл в соседнюю кабинку. Зашуршала снимаемая одежда. Зажурчало. Снова шуршание. Хлопнув дверью, оме выскочил, полилась вода из крана...
- Так вот, - продолжил рассказывать первый, - набрал Его Светлость тканей, как бы не на полтора талера!
- Да что вы говорите, оме! Неужели?
- На талер и шестьдесят пять гульденов, оме, - вышел я из кабинки и пристроился мыть руки рядом с остолбеневшими оме, - вот так, оме, вот так. Дороговизна в Лирнессе... Просто уму непостижимо, - бросил я, выходя из туалета.
Лисбет и Эльфи дожидались меня снаружи. Снова развёрнута сфера и снова оба приникли ко мне. А я вспоминал разговор двух болтунов. Ну, и пусть болтают! На каждый роток не накинешь платок. Мне Лисбет нравится, а Эльфи вообще... только пальцем помани... И ещё - я лесбиян! Понятно?
Прозвучал гонг и всех позвали к столу. Стол, под яркими лучами осветительных шариков, сверкал хрусталём бокалов, металлом приборов, белизной скатертей и салфеток. Обед предполагался на серебре!
Распорядители рассаживали альф и омег семействами согласно неведомой мне табели о рангах, завязанной, скорее всего, на знатность и богатство.
Попытались посадить меня в непосредственной близости от Вольфрама, для которого место было подготовлено во главе стола - как же единственный Его Светлость в Лирнессе, да ещё и искусник!
Но потеребив за руку главного распорядителя и внушив ему, что так будет правильно, я вытребовал себе сразу три места, где-то в середине стола, и сел, примостив справа от себя оме Лисбета, а слева Эльфи. Огляделся. Вокруг сияние белоснежной накрахмаленной до жестяного скрежета скатерти и таких же дубовых салфеток, заправленных в серебряные кольца, возле каждого прибора на светло-бежевых наперонах - батарея фужеров для разных напитков, шеренга вилок, вилочек, ложек и ложечек с обоих сторон от подогретого подтарельника. Все расселись, Вольфрам кивнул и прислужники из-за спин гостей начали споро подавать блюда и закуски, омеги, сидевшие напротив нас и наискосок в обе стороны, начали манерничать, выбирая те или иные блюда, стоявшие на подкатываемых тележках, блестевших спицами тонких колёс. Я нагнулся к Лисбету и шёпотом продекламировал:
В дверь диетической столовой
Вошёл дракон семиголовый,
Он хором 'здравствуйте' сказал
И, улыбаясь, заказал:
- Для этой головы, пожалуйста, халвы.
И действительно, на той стороне стола, оме-шатен, с замысловатой причёской длинных волос, оттопыривая пальчик с длиннющим маникюром, и только, что, не перемежая слова бессмертным 'иу!', попросил сладкого - это в начале обеда-то! И его сотрапезник, по-видимому, оба супруги одного мужа, такой же оме, с такой же причёской, только с тёмно-русыми волосами - они даже накрашены были одинаково, тоже попросил сладкого.
- Для этой пасти - прочие сласти, - пробормотал я с каменным лицом.
Лисбет, увидев сидящих напротив, кашлянул, сдерживая смех и умоляюще посмотрел на меня - дескать, перестаньте, оме.
Оме, сидевший наискосок от нас и через альфу от омег-тэпэшек, обернувшись к прислужнику, спрашивал кашу.
- Для этой головки - перловки, - продолжил я комментировать происходящее.
Слева от Эльфи, на нашей стороне стола, как нарочно, поинтересовались рыбой и я не замедлил:
- Для этой глотки - селёдки.
Кто-то справа от Лисбета, а там сидели двое полноватых омег, выяснял у прислужника, когда подадут выпечку. Оп-па! В тему:
- Для этой башки - пирожки. Для этой рожи - то же. Для этого личика - два сдобных куличика.
Лисбет, не в силах терпеть, покраснел, схватил салфетку, зажал рот и тяжело дыша от сдерживаемого смеха, полными слёз глазами смотрел в стол. Стоило ему поднять взгляд на незадачливых соседей, как его снова накрывало неудержимым смехом.
Краснея и сотрясаясь от едва сдерживаемого хохота, омега попытался выпить холодной воды. Безуспешно. Руки Лисбета тряслись и ходили ходуном. Теперь все скажут, что я жестоко обидел своего спутника - Лисбета. Со стороны его смех и правда кажется сильнейшим горем, а ещё и слёзы!
Любопытный Эльфи, заглядывая через меня, пробовал выяснить, что происходит с Лисбетом. Наклонившись к своему Личному Слуге я воспроизвёл кстати вспомнившийся детский стишок, незаметно указывая ему на соседей.
Эльфи не понял:
- И над чем тут можно смеяться, оме? Ну, просят они чего хотят? Так, бал же?
Короче, чувство юмора у Эльфи... наверное, отсутствует, можно так сказать.
- Эльфичка, проехали мы с тобой, - завершил я размышления омеги над моим рассказом.
- Куда проехали?
- Мимо этой темы для разговора проехали, Эльфи, - наставительно произнёс я, - ты что будешь? Курочку или отбивную?
- И того и другого, оме...
- И, если можно, без хлеба, - закончил я фразу.
Ну, вот как тут не смеяться?!
* * *
Вивиан лежал на спине и тупо смотрел в потолок, пока толстый член, на диво невысокого толстого лысого альфы - торговца шерстью, отчего-то полюбившего бывать именно у него, Вивиана, вколачивался между развёрстых задранных стройных ножек. Наконец, альфа громко запыхтел, изливаясь в горячие внутренности омеги и выпуская воздух сквозь сжатые зубы, с его лба срывались крупные капли пота и капали на шею Вивиану, медленно стекая на смятую простныню. Омега развёл ноги шире, схватил толстяка за рыхлый зад, заставляя его погрузиться в себя ещё глубже и выплеснуть последние сладкие капли. Лысый дёргается в оргазме в последний раз, прикрыв глаза и тихо скуля. Наваливается, придавив мягким пузом, и слюняво целует в шею. Вивиан выдохнул и, уворачиваясь, безуспешно пробовал выбраться из-под торговца. Ещё тёплая сперма пачкает бёдра и ягодицы.
- На сегодня хватит. Ты устал, милый, - безразлично говорит Вивиан, шаря тонкими пальчиками по прикроватной тумбочке и разыскивая палочки хуки - к ней его пристрастил Красный Руди.