Апрельское утро. Потихоньку наступала весна. По сырой дороге шёл мальчик, которому было 14 лет, по имени Алёша. Шёл он медленно и вяло, так лениво поднимая одну ногу и следом другую. Взгляд его был блуждающ: то посмотрит на небо, то при громком звуке, проезжающей мимо машины, резко повернёт голову в её сторону, то снова опустит глаза под ноги. Алёша шёл, волоча за собой школьный портфель и что-то про себя говоря с ухмылкой.
По дороге в школу шёл Миша, мальчик 13 лет. Мише нравилось дружить с Алёшей. Они жили по соседству друг от друга, поэтому с малых лет всегда гуляли и развлекались вместе. Когда три месяца назад его мама, Ирина, купила ему новую компьютерную игру, Миша тут же похвалился ею Лёше. Но такая идея Алёшу не привлекла.
Чем старше становился Лёша, тем скучнее он был для своих сверстников. Ему интереснее было проводить время с собой и одиночество увлекало его.
Миша же, в отличии от других мальчишек, был привязан к Лёше, хотя интереса к себе и к своим занятиям с его стороны не видел. Удивляет бескорыстие детской дружбы. Когда Мишу спрашивала мама, почему тот дружит с Лёшей, он, не задумываясь, отвечал: "Потому что он добрый и хороший".
Увидев впереди себя вяло идущего в школу Алёшу и чего-то про себя бормочущего, Миша подбежал к нему, чтобы поговорить. Догнав его, он резко остановился возле него и шаг их сравнялся. Миша, поздоровавшись, спросил:
-Лёш, а что с тобой?
-Ничего, - отвечал Алёша сжатыми манерными губами. - А у тебя тоже отвалились плавники? - спросил на полном серьёзе Лёша.
-Это как? - удивился Миша.
-Никак, - быстро ответил Лёша.
-А почему на поле не приходишь?
-Неохота, - отвечал Алёша равнодушным голосом, смотря себе под ноги.
-Жалко..., - медленно сказал Миша, также опустив голову вниз.
Они уже подошли к крыльцу школы и Миша, увидев мальчишек, с которыми играл вчера на футбольном поле, побежал к ним. Его выражение лица резко изменилось с кислого в азартную улыбку. Немного отбежав от Лёши, он повернулся, чтоб сказать ему: "Увидимся после урока", но его уже не было рядом. Был виден только краешек его серых брюк, когда тот заходил в большие двери школы.
________________________________
Из дневника мыслей Алеши:
Я сегодня смотрел такой смешной мультфильм про рыб. Они такие чудные. А один у них там говорил: "Ой, сейчас плавники отвалятся", ха, такой чудной. А у меня где плавники? Уже отвалились, наверное, ха-ха ха. Вот и Миша подошёл, у него вовсе никогда этих плавников не было.
_________________________________
В стенах, где учатся сотни детей, Лёша чувствовал себя неуютно, скучно, надоедливо. Он поднялся и зашёл в класс после звонка на урок.
-Опаздываешь, Плетнёв, - сделала Алёше замечание его Классный руководитель, Ольга Александровна.
Он с интересом на лице рассматривал портфели и рюкзаки своих одноклассников, которые висели на крючках для сумок. Сел на свою последнюю парту. Учитель спросила Алёшу, выучил ли он заданное на сегодня стихотворение. Алёша, засмотревшись в окно, проигнорировал вопрос О. А.
-Плетнёв! Ты почему не отвечаешь на мой вопрос? - с криком и возмущением спросила учительница.
-Какой? - тихо и притупленно спросил Алёша.
О. А переспросила раздражённо:
-Ты выучил стихотворение на сегодня?
Алёша встал и пошёл в сторону доски. Учителя и ученики знали его молчаливый и скучный характер. Но О. А была в удивлении, когда увидела, как Плетнёв Лёша, идя к доске, повернул направо и вышел из класса. Она была в шоке! О. А не ожидала такого от него и пошла стремительно за ним. Но Петя Костин, что сидел рядом с ним, сказал:
-Лёшин рюкзак висит под партой, - указывая пальцем в сторону его места.
Учительница с возмущённым духом подошла, взяла резко рюкзак и, выйдя из класса, пошла искать Алёшу.
-Алёша! Плетнёв!
Но след его простыл. Она вернулась в класс и сказала перед ребятами вслух:
-Вот, - держа в руке его рюкзак, - к чему приводит систематическое невыполнение домашнего задания. Вот! Видите, уже неуважение к старшим, отсутствие всякой ответственности перед товарищами!
Звонок об окончании урока, неожиданно для учителя, прервал её возмущённые слова.
-Он сорвал урок мне! Лёша ни о ком не думает!
В неожиданной для неё горячности, О. А наговорила всякого и лишнего при детях.
___________________________
Из дневника мыслей Алёши:
Надоела мне эта школа! Учительница сама не знает, что говорит. Ей какой-нибудь сатана шепчет в уши, а она всему верит и говорит на каком-то электрическом языке. Как же тут поймёшь, чего она хочет. Нельзя исполнять все прихоти говорящих карандашей.
____________________________
Алёша же пошёл гулять по парку, что возле его дома. Он очень часто проводил здесь время. Частенько видел здесь пожилую семейную пару. Это были Валентин Иосифович и Ольга Михайловна.
Валентину Иосифовичу было около 80, а Ольга Михайловна была моложе его на 10 лет. Валентин Иосифович - высокий, сформулированный телосложением старец, был болен и внешне это было видно. Проявлялась болезнь в неживой мимике лица, скованности и заторможенности в движениях. Походка была медленной. Хотя, если он думал про ходьбу и про внешний вид со стороны, то выпрямлялся как мог и старался идти быстрее, но при первом же отвлечении на постороннее, его согбенные ноги и сгорбившаяся спина возвращались к нему неотступно. Речь его была невнятной. Но когда он говорил краткими словами, речь была вроде чёткой, а когда говорил долго, увлёкшись темой рассказа, то слова ускорялись в скороговорку со скомканной дикцией. Рассудок же у В. И был сохранён.
Ольга Михайловна была ниже по росту своего мужа, но намного энергичнее его. Поэтому вся работа в доме по хозяйству лежала только на её плечах, и отдавать её кому-либо она не собиралась. Хотя В. И был самостоятелен, как в передвижении, так и в ориентации, О. М, зная о его заболевании и беспокоясь за него, считала своей обязанностью сопровождать его, говоря при этом: "Мне тоже прогуляться не мешает". Но Валентину Иосиф. не нравилось это, и он нередко говорил недовольным тоном: "Я сам!", боясь быть обузой, став несамостоятельным. И Ольга Михайловна говорила с серьёзным тоном: "Ты что хочешь, чтобы я сидела, как затворница, дома? Смотри мне! Я тоже хочу погулять". Сопротивляться такому милому, но убедительному доводу В. И уже не мог.
В весеннем парке, где ещё пока лежал снег, но уже начинали петь птицы, Алёша прогуливался в своей манере, весь в себе, медленно, задумчиво шагая. Но обратил внимание на знакомые лица. Валентин Иосиф. и Ольга Мих. поздравствовались с Алёшей милой улыбкой на добром пожилом лице. Лёша в ответ сказал: "Здрасте...", с небольшой стеснительной улыбкой, медленно отводя от них пристальный взгляд.
_____________________________
Из дневника мыслей Алёши:
Интересно, а как же всё-таки пишется "извозчик"? Через "щ" или через "з". По телевизору показывали и говорили: "Извозчик, заложи тройку". Странно, что такое имеют в виду эти... Ой, знакомые бабушка и дедушка, старенькие, а обнимает бабушка его. Добрые какие, как по радио говорили... Я поздоровался с ними... Странные какие, таких в парке больше нет. Да и во всем мире, наверное, нет.
____________________________
После обеда, часа в два по полудню, после около четырёхчасовой прогулки Алёша подходил к своему дому. Дом, в котором он жил со своей мамой и бабушкой, Елизаветой Григорьевной, был высотным, кирпичным, недавно построенным. Он, как высокая свечка из красного кирпича, стоял один такой, среди других домов, тоже многоэтажных, но довольно старых. В таком доме могли жить люди только богатые, обеспеченные, имеющие свой бизнес.
Мать Алёши, Людмила Плетнёва, женщина сорока лет, разведённая уже 10 лет назад, была директором мебельной фирмы. Людмила, деловая женщина добилась в жизни материального благополучия самостоятельно. Поэтому, по социальному статусу и финансовому положению, она могла со всеми своими словесными регалиями поместиться в таком доме со своей семьёй. Их огромная квартира включала в себя: просторная гостевая, кухня с отдельной столовой комнатой, три больших лоджии, четыре спальные комнаты, два санузла и отдельная ванная для хозяйки дома.
У Людмилы была домработница, Лена, девушка 25 лет, родственница её подруги по работе. В работу Лены в этом доме входило приготовление еды, глажка белья, уборка. Мягкая по характеру и стеснительная Лена обращалась также по-доброму как с Алёшей, так и с Елизаветой Григорьевной. К Людмиле, как к хозяйке дома, она относилась с уважением.
Успешная женщина была вся в своих рабочих делах, совершенно занятая и поэтому мало уделяла внимания Алёше. Но для того, чтобы поругать и отчитать своего сына, она выделяла достаточно времени.
Алёша заходит в дом, не раздеваясь, проходит в гостиную, где в мягкой качалке сидит его бабушка и смотрит старое кино по телевизору. Алёша часто сидел возле неё и вместе с ней смотрел всё то, что смотрит она. Он очень увлечённо и внимательно смотрел телевизор, и видимо оттуда нахватался всяких умных слов, потому что книги Алёша не читал и к урокам не готовился.
Елизавете Григорьевне было уже 75 лет. Активностью не отличалась ни в движениях, ни в словах, ни в мыслях. Она прожила жизнь долгую, работящую, воспитала дочь. На ней держался весь домашний быт, особенно, когда из их семьи ушёл её муж, оставив Елизавету одну с пятилетней дочерью. Сейчас же Елизавета проживает свою жизнь несколько иначе, сидя почти целыми днями то в кресле у окна, то в качалке возле телевизора, то полежит на кроватке со словами: "Ох, устала, нездоровится чего-то...". Вздыхая, всё удивлялась бабушка, чего это у неё болят ноги ни с того, ни с сего, чего так утомляется быстро. Часто посматривала на свои, разрезанные толстыми, отёкшими венами, ноги. Пыталась их немного массировать, пока не уставала поясница и не появлялось желание разогнуться.
Общаться ей было не с кем, хотя жила рядом с ней по соседству Валя, регулярно посещавшая их дом. Валя вместе с ней смотрела любимое кино и вздыхая, говорила: "Нет... Раньше всё было по-другому". Этим многозначительным замечанием они ограничивались в комментариях фильма, который возбуждал воспоминания о молодых годах. Если же по программе показывали какую-нибудь современную "дрянь", как они изволили это называть, то говорили почти в одноголосие: "Хм, ну надо же, такого не позволили показать бы в наше время", а когда-то со смехом отплёвывались от эдакой современности на экране. Пускаться в длинные, со спором, разговоры, как это делают многие пожилые домоседы с ревностным огнём в глазах - на всё это Е. Г и Валя не тратили свои еле живущие силы.
Алёша, зайдя в гостиную, плюхнулся в кресло у окна, и взяв печенье из вазы на столе, стал, причмокивая, смотреть блуждающе то в окно, то на печеньице, болтая обутыми ногами. Потом он с кем-то разговаривал через окно. Так продолжалось несколько минут, пока Лёша не заметил в большой гостиной присутствие двух старух, его бабушки и соседки Вали.
Валя, поздоровавшись с Алёшей, спросила до кучи, как учёба. Алёша смотрел ей в глаза и на воротничок её кофточки, туда-сюда.
-Нормально..., - уверенно и протяжно заторможенно сказал Алёша, демонстративно сгибая и разгибая свой указательный палец. Засмеявшись, резко вскочил с кресла и пошёл медленно и манерно в свою комнату.
Лена же пошла снять ботинки с Лёши и протереть пол от следов его обуви.
_____________________________
Из дневника мыслей Алёши:
Интересно, как нарисованы следы от обуви на полу. На печенье были кружочки... А за окном сидела толстая ворона. Я, как культурный человек, сказал ей: "Кыш!", но она ничего не поняла. Я продолжил с ней разговор: "Ворона, ты знаешь что такое магистратура?". Она молчала. Ну конечно, откуда знать ей, такой бестолковой, что такое значит эта "магистратура". Она же не смотрит вещания по телевизору, а там ничего нельзя упускать. То и дело говорят и говорят, со мною говорят, объявляют всякие слова. Я же самая важная фигура! Да, и незачем смеяться! Вон фигура на печенье и... ой, вон ещё две фигуры сидят. Ах, они сейчас, как заберут всю информацию оттуда, а может важное мне что-то должны сказать!
Я, как фигура магистральная, поздоровался, обязательно, с Валей. Ну... она, конечно, с таким воротником ничего не сможет понять из телевизора. Ха, какие смешные жёлтые кружочки на её кофте. Такие же, кстати, как на моих следах от обуви, вон они! Я встал с задоринкой, но не тут-то было... мои следы пусть поплачут на полу. И я, как самый деловитый человек, обязан пойти в свой кабинет... Ну никаких условий нет для переговоров...
___________________________
Валя подметила сложившуюся ситуацию словами: "Да... Алёшка то, как вырос, поумнел как. Ну как летят годы... Ведь и нам с тобой, Елизавет, когда-то столько же было!". Елизавета откликнулась на такое длинное предложение ответной ухмылкой и продолжительным "Да...." на выдохе, не отрывая глаз от экрана. Лицо Елизаветы сложилось в неисправимую окаиенелость, из-за постоянно скучного, однообразного выражения.
II.
Людмила, мать Алёши, сидела в своей комнате за рабочим столом и вела воодушевлённую беседу со своей подругой Ириной, мамой Миши, что дружит с Лёшей. Диалог между ними состоял, в основном, из возмущений с одного конца и ответной поддержкой этого возмущения с противоположного конца провода, который был посредником этого праздно болтающего тандема.
Тут Ирина говорит:
-Люд, что у тебя с Лёшей-то? Мишка мой рассказывает, что он какой-то странноватый стал. А я думаю, болтают же дети ерунду всякую. Вот... И я что-то давно не видела твоего у нас в гостях, как раньше. Играли ведь вместе там что-то.
-Да он изменился с возрастом; не знай, может серьёзней они так становятся, в их-то возрасте. Молчит, молчит постоянно. Хотя, ой... Ну лень вот эту его ничем не выбьешь. Уроки совсем не делает, в комнате всё время сидит, хотя бьюсь с ним каждый Божий день. Я уже не знаю. Сил моих женских нет на всё это.
-А он кушает у тебя хорошо?
-Да, уплетает всё, как некормленный. Вот так увидит кто, подумают: голодом морю ребёнка. Я сама уже потолстела и даже Лене дала инструкцию по диетическому питанию, а то в штаны уже не влезаю. Куда меня всё вширь прёт? Хотя, Ириш, ну что там может быть такого, когда одни нервы на работе, дома тоже сплошная нервотрёпка с этим бездельником, ведь пока с ним разберёшься....
-Ну ты смотри, следи за собой... Может к врачу сводишь Лёшку, как думаешь?
-У них в школе был весенний медосмотр. Я спрашивала у его Классной, она говорит, что всё в порядке со здоровьем.
-Да тут, просто, передачи идут по телевизору и на работе мамочка одна рассказывает... Ну ладно... Своди его, на всякий случай. Сама знаешь, профилактика не помешает.
Ирина замечала и в рассказах Людмилы, и в рассказах Миши об Алёше, что-то неладное. Но прямо сказать об опасениях всё не решалась. Всё-таки тема какая-то острая. Хотя обсуждать бывшего и мусолить нынешних мужчин, с тоном критичной обречённости и усталой безысходности, смелости всегда было предостаточно.
После часового разговора, Людмила распорядилась Лене о позднем обеде или уже раннем ужине.
В пятом часу вечера Людмила, Алёша, Елизавета Григорьевна и заодно уж Валя пообедали или уже поужинали.
Такую гремящую ложками тишину, как на поминальных обедах, прервал телефонный звонок. Лена подошла к телефону, подняла трубку, заодно протерев её сухой тряпочкой, которую всегда носила с собой в кармане фартука. Узнав, что позвонила Ольга Александровна, Классный руководитель Алёши, она передала Людмиле трубку, с выражением удивлённой загадочности. Лёша посмотрел на Лену, потом на трубку телефона, потом на маму и, быстро опустив голову, со смехом стал ковырять чего-то в тарелке.
-Людмила Николаевна, я звоню пересказать сегодняшнюю ситуацию на уроке, который мне, практически, сорвал Алёша.
-Я слушаю Вас внимательно, Ольга Александровна, что случилось?
-Понимаете, весь учительский состав нашей школы давно уже стал наблюдать у Алёши вялость, безынициативность к учёбе, отчего он, практически, всегда не готов к урокам. Вот..., - с некоторой запинкой и волнением учительница продолжала вести интеллигентно разговор. - Сегодняшний инцидент, а..а..натолкнул нас на одну мысль.
-Какой инцидент? - с настойчиво хмурившимися бровями спрашивала мать Алёши.
И Ольга Александровна рассказала странное и неожиданное поведение Лёши на уроке, а также о его равнодушном отношении к учителям.
-Да, да я поняла. Я поговорю с ним и приму меры. Спасибо, что просигнализировали мне. - сказала Людмила, постаравшись неосознанно говорить также интеллигентно, как учитель.
-Знаете, сегодня как раз был педсовет и сообща решили посоветовать Вам обратиться к детскому психологу для коррекции его поведения.
-Хорошо, я приму к сведению, спасибо.
Людмила окончила разговор со свойственным всем матерям огорчённым видом, когда им говорят о нехорошем поведении их ребёнка, как бы невольно указывая на плохое воспитание родителя. Поэтому слова "Я приму к сведению", "Я приму меры", говорят о том, что родитель как бы держит под контролем воспитание своего ребёнка, и немного задет эдакими замечаниями. Получается скрытая негласная война подсознаний.
За время телефонного разговора, Валя уже успела съесть всё, что ей было положено и пошла домой, а Е. Г пошла её немного проводить.
Людмила снова села за стол и стала отчитывать Алёшу словами: "Почему ты заставляешь меня краснеть перед твоей учительницей? Объясни мне, пожалуйста, что значит твоё поведение", а также словами: "Я устала", "Тебе что, не жалко свою единственную маму?", "Посмотри, как я устаю на работе, а ты заставляешь меня выматываться и объяснять тебе элементарные вещи". Мать Алёши говорила это с нарастающей интонацией возмущённости, и её волосы тряслись на каждое акцентированное слово. Своим отчитыванием она пыталась надавить на жалость Алёши к себе, пробудить в нём гордость и самосознание словами: "У всех дети, как дети", "Неужели тебе не стыдно перед ребятами?". Алёша же встал с абсолютным спокойствием на лице и пошёл к себе в комнату, будто никого рядом не было.
_______________________________
Из дневника мыслей Алёши:
Какая длинная лапша в супе! Странно, как её делают?! Нужно распорядиться об укорочении суповой лапши... А этот звонок учительницы, которая уже сама забыла, как её зовут. Вот и Люда в сговоре с эдакой. Это какими же нужно обладать собачьими способностями, чтобы понять этот сатанинский язык. Да, мир сходит с ума, ничего не поделаешь. А повесят ведь на меня это сумасшествие, как лапшу. Нет! Эта паршивая лапша не выходит из моей, озабоченной мировыми проблемами, головы! Какая настырность и насмешливость видится в этой длинной белой мрази! ... Ну а всё, что говорят эти люди по телефону, можно вывести в одно слово ..., какое же слово? Я уже забыл все слова от этого крика. С ними невозможно никак говорить. Пойду в комнату, там должно быть написаны все забытые слова. Надо искать...
________________________________
Людмила, вся вымотанная словами, которые как об стенку горох, продолжила кушать уже без желания, так как нервность, превратившись в комок, застряла в её горле. И подумалось ей, что уже два совета за один день о том, что нужно обратиться к врачу, наверное, не случайны. Поэтому на следующий день она позвонила в поликлинику и записалась на приём к детскому психиатру на следующую неделю.
В выходной день Алёша по обыкновению пошёл гулять в парк. Его лицо было задумчивым. Видимо тяжесть его мыслей отвисала и делала тяжёлой его нижнюю челюсть, высовывая немножко язык наружу. Погода так и близилась к летнему теплу. В парке гуляли двое влюблённых. И это были снова Валентин Иосифович и Ольга Михайловна. Пожилая чета была влюблена друг в друга, будто они только вчера вышли из зала бракосочетаний. Нежности, прикосновения рук и поглаживания по спине были как будто неотъемлемой частью их жизни.
Конечно, сейчас, когда В. И было уже около 80 и болезнь захватывала его, больше любви выражалось со стороны Ольги Михайловны, женщины преданной и положительной. Сказать стоит, что В. И был в своё время не без юмора, но перед настигшей болезнью, его смех и остроумные шутки постепенно сводились на нет.
Их единственная взрослая дочь, вышла замуж благополучно и уехала в другую страну. Там и родила двоих детей. Созванивались по телефону они очень редко. В. И и О. М видели внуков только раз, когда дочь с мужем приезжала к ним показать своё наследие. Их приезд был, что называется, "Показаться и отметиться, как благодарная и помнящая о родителях дочь".
Алёша, бродя по парку, снова увидел знакомую семейную пару. Валентин и Ольга поприветствовали Лёшу всем своим радушием. Особенно постарался Валентин Иосиф. сделать свою невольно окаменевшую мимику, по доброму живой, и получилось очень даже неплохо. Алёша в ответ тоже улыбнулся и подошёл к ним молча, когда те сидели на скамейке на шерстяной подстилке. Лёша встал возле них, посмотрел на них недолго и, резко опустив голову вниз, стал тщательно рассматривать свои ладони, особенно все ногти и какую-то ссадину на большом пальце. О. М спросила:
-Как тебя зовут, милый мальчик?
-Алёша Плетнёв, с годом рождения... а..а... Ну?
Ольга Мих. хотела было спросить сколько лет ему, но увидев его замешательство, опустила этот вопрос.
-А в каком классе ты учишься?
-Восьмом.
-Молодец! Какой большой! Мы с Валей давно знаем твою бабушку и наблюдаем за тобой уже давно, и говорим: "Какой хорошенький!"
Да, с каким отношением посмотришь на человека, таким его и увидишь.
Лёша смотрел на большую чёрную пуговицу, что была на весеннем плаще Ольги Мих. На похвалу, обращённую к нему, он ответил только так: "Ты тоже хорошенькая". Эти слова он произнёс с серьёзностью, но всё же его внимание поглощалось той большой пуговицей и он спросил:
-А зачем ты носишь такую пуговицу? - То, что Алёша обращался с О. М на "ты", совершенно не воспринималось ею, как неуважительная фамильярность. Напротив, Ольга Мих. видела в этом искренность Лёши и его доверие к себе. И она без всяких замечаний ответила:
-Она большая и красивая, к тому же она не одна у меня, их много на плаще, видишь?
Лёша кивал головой и говорил:
-Да. Да. Вижу всё.
Ольга Мих. сообразила быстро и сказала:
-Алёш, хочешь кусочек вишнёвого пирога. Я его сама пекла и очень хочу тебя угостить. Ты будешь?
-А ты его с собой носишь? - с большим удивлением спросил Алёша.
-Нет. Он дома у меня. Мы живём вон в том доме, - показывая рукой на ближайший дом возле парка.
-А..а, так вы соседи? А зачем пирог?
-Да, мы рядышком живём. Давай я схожу и принесу тебе. Я хочу угостить тебя, а то Валя слопает всё. Давай не дадим старику растолстеть.
-Давай. - и на лице у Леши был некоторой оттенок расположенности к ним.
Пока О. М ходила за гостинцем для Алёши, он встал и стал ходить вокруг, прижав за спину согнутые в локтях руки. В. И смотрел на него, но сказать ему что-то так и не решился.
Ольга Мих. вынесла пирога и горячего чаю в термосе, поднеся всё это Алёше.
-Я не буду. Я не люблю сладкое. Дай лучше конфет, у тебя шуршат они в кармане, - обратился Лёша к Валентину Иосиф., ошарашив своим противоречивым отказом Ольгу.
Успев уже съесть кусок пирога, Валентин стал доставать три конфетки очень долго. Копавшись чего-то в кармане, он никак не мог поймать конфетку за шуршащий хвост. Под пристальным ожиданием Алёши, В. И всё таки достал из кармана конфеты и протянул их Лёше. Алёша, взяв, положил две конфеты себе в карман, а одну съел и пошёл выбрасывать фантик за бордюр.
О. М окликнула Лёшу и сказала, что мусорный контейнер стоит возле скамейки и идти так далеко не нужно. На что Лёша ответил:
-Тут вне зоны, а там нельзя!
-Покушай пирога или чаю попей, Алёш?
-Нет, мне пора на кошкомёжку.
Ольга сделала искренне удивлённое лицо, не слыша никогда такого слова. Лёша же пошёл от них с прямой осанкой и гордой головой, будто идёт командовать ответственным делом. Он пошёл к своему дому и возле дверей повстречался с беленькой кошкой и сказал:
-Что, кошка! Будешь кушать конфеты с молоком. На! - протянув ей завёрнутую в фантик конфету.
Кошка же в свою очередь, понюхала осторожно и, облизнувшись, пошла дальше. Это и был процесс кошкомёжки, то есть кормёжки кошки.
_______________________________
Из дневника мыслей Алёши:
Какие добрые люди! Да ещё с такими огромными пуговицами. Таких не сыщет свет уж точно, даже в какой-нибудь Австралии. ... Вот и ссадина на пальце, как пальпация. Хм, слово-то, какое кудрявое. ... Что же всё это такое "Пифагоровы штаны на все стороны равны" и "Биссектриса - это крыса, что бегает по углам и разделяет их напополам". Плеваться будешь от такого, и не отплюёшься вовсе. Сама крыса в эдаких штанах не разберёт этого вопроса. А кошка голодает. Вон она, аж поседела вся от голода. Всех крыс растаскали по углам. Надо бы приказать пойти, чтоб отыскали. ... Голубая кровь... Сама культура не разберёт. Нет ... ничего не разберёт.
______________________________
День заключался обыкновенно: Людмила ругалась по телефону с "бестолковыми" рабочими; Елизавета Григорьевна смотрела в тёмной комнате вечернюю телевизионную передачу; домработница, Лена, уже ушла домой, переделав кучу дел и выстояв, особенно сегодня, шквал всяческих недовольных слов от своей хозяйки, то бишь Людмилы. Леша же стал копаться в своём шкафу, достал все свои носки и развесил носовые платки по всей комнате.
Подошёл день, назначенный для посещения психиатра. Людмила специально не пошла на работу, чтобы пойти с сыном в психиатрическую больницу на консультацию. И вот в кабинете врача стоял стол, а за ним сидел мужчина с плакеткой на белом халате: "Врач-детский психиатр". Алёша смирненько зашёл и сел на стул. Следом за ним зашла мама.
-Как тебя зовут? - спросил доктор.
-Алексей.
-Сколько лет тебе, Алексей?
-14, - отвечал Алёша, будто выстрелилвал.
-Молодец. Где учишься?
-В школе, в восьмом...
-Что "в восьмом"?
-Классе, - говорил Алёша чётко, сидя прямо. При вопросах врача, смотрел ему куда-то в область носа и бровей, испытывая большое волнение, которое выражалось в частом сглатывании и в красном цвете лица.
-Как чувствуешь себя, Алёша?
-Хорошо
-А чем занимаешься?
-Наукой
-Какой?
-Изучаю строение окружающего мира. А где у тебя тут туалет?
-А почему ты обращаешься к взрослым на "ты"? Тебя разве не учили родители, что это неуважительно?
-Нет, не учили.
-Понятно. Спасибо Лёша...
-Я Алексей.
-Да..., Алексей, подожди маму за дверью, я с ней немного поговорю.
Лёша вышел из кабинета.
______________________________
Из дневника мыслей Алёши:
Как всё путано в голове. Правильно, по радио мне сказали, что с такими белыми людьми надо чётко говорить, а то он бы сдох на месте от сложностей. Да, да именно так мне сказали. Болит чего-то голова, надо почесаться...
_______________________________
Доктор продолжил разговор с матерью.
-Как Вы подметите состояние своего сына? Он часто так волнуется?
-Нет. Он вообще не волнуется. Наверное, с Вами неожиданно ему.
-Какие-то у Вас есть жалобы по поводу сына?
-Он лентяй! Ничего не делает дома, а здесь показаться, может, хочет...
-А друзья у него есть?
-Есть..., гуляет каждый день. - Людмила говорила и недоговаривала, потому что боялась сказать каких-то резких слов и услышать, как врач окрестил бы её сына словом "ненормальный".
-Да, он молчалив и в школе не общителен. Уроки не делает. Но это я его разбаловала. Да, надо с ним построже...
Людмила убеждала сама себя в том, что её сын лентяй и надо с ним бороться. Говорила так, чтобы развеять какие-то возможные домыслы врача, потому что, в случае Людмилы, лучше охарактеризовать ребёнка, как лентяя, разбалованного, балбеса и т. д., чем в двух словах выразить опасение о его состоянии, хотя бы не своё, а опасение тех, кто чаще видит его, например, Классного руководителя. Лучше почему-то сказать, что "я распустила сына", взяв тем самым всю ответственность на себя, не давшись страшным медицинским терминам, нежели обратиться за помощью и советом.
-Ну, раз так, я назначу ему препарат для улучшения работоспособности как дома, так и для учёбы.
-Спасибо, доктор. - поблагодарила Людмила, с облегченьем "минувшей чаши", без каких-либо вопросов, которые удержал страх оказаться "мамой психа", особенно в глазах других.
III.
Прошло полгода с момента описанных выше событий.
Сразу после приема, мама пролечила Алёшу назначенным препаратом, но эффекта ожидаемой активизации не было.
Каникулы у Алексея прошли в одиночестве, дома или во дворе, особенно тогда, когда там никого не было. Девятый класс давался Лёше тяжело. Домашние задания он не выполнял, стал всё чаще и дольше прогуливать уроки. Подолгу бродил по дворам и по парку. Валентина Иосифовича и Ольгу Михайловну он больше не видел с тех пор, но воспоминания о них оставались в его сумбурной голове.
Всё явней становилась его апатия ко всему, всё чаще проявлялся дурашливый, пятилетний нрав. Алёша мог часами сидеть на полу и разбирать старые бабушкины часы и её сорокалетний радиоприёмник. Эти занятия всё навязчивей вызывали у Алёши мысли о жучках и подсматривающих за ним электронных приборах.
Обстановка в доме была временами стабильной, временами нет. Но гробовая тишина преобладала в комнатах этой квартиры, принимающих ежедневно день и ночь, свет от торшера и рассеянные лучи солнца. Всё чаще экая тишина перебивалась криками на Алёшу, ругательствами из-за его лени, из-за нечищеных зубов, за то, что иногда, не снимая ботинки с улицы, залезал с ногами на кровать. Сильнее стала выматываться Людмила, потому что раньше отчитывала только она, а в ответ была тупая тишина. Сейчас же, в ответ на её замечания, всё чаще стали слышаться неприличные и злые выражения в адрес мамы - его главного раздражителя. А однажды, пока мамы не было дома, Алёша опустошил свою комнату до минимума, выбросив всю декоративность и разбив большие настенные часы, объясняя это тем, что ему нечем дышать.
После очередного длительного прогула занятий, Алёша заявился в школу ко второму уроку. Ольга Александровна очень сухо и сдерживающе раздражённо, без церемоний сказала:
-Плетнёв, сядь на место, коль пришёл, и открывай книгу!
А Плетнёв степенно, с прямой вытянутой спиной и поднятой головой глазами смотрел на всех сидящих, осмотрел с ног до головы учительницу, мимо неё прошёл и сел, как царь, не увидевший должных почестей к себе.
-Не отвлекаемся! Вторая парта, что за хихиканья у вас? Огурцова читает далее по тексту.
Педагогическая гордость Ольги Александровной не могла вынести такого унижения к себе и к нормам школы.
-Сорок восемь "Ё", - сказал громко на весь класс Алёша.
-Плетнёв! Хватит паясничать! - сорвалась бедная учительница, хлопнув по столу ладонью. - Ты хочешь ответить? Иди к доске и отвечай!
Алёша подошёл к доске и сказал:
-Сорок восемь "Ё" в этой книге, я подсчитал всё точно, можно не проверять за мной.
О. А стала с криком говорить:
-Ты что себе позволяешь? Мало того, что ты ничего не учишь, так ты регулярно срываешь мне уроки. Вон из класса! И приходи сюда только с матерью, понял, Плетнёв! - Сев за стол учитель продолжала свою возмутительность. - Я сейчас напишу записку твоей маме, потому что родительские собрания она не посещает, - сказала это сквозь сжатый рот и непослушание бровей. Плясание бровей вразброс было следствием усердного сдерживания эмоций.
Выхватив записку из рук учительницы, Алёша стал рвать её в клочья своими натянутыми, еле сгибаемыми пальцами.
-А что вы себе такое позволяете, товарищ Потапова?! - так назвал её по фамилии Алёша с не менее возмущённым духом. Лицо его наливалось озорным бешенством. Его мышцы были очень напряжены.
-Ну это уж слишком, фамильярности?! Такое я не слышала вовсе!
-А что это за "вовсе"? - вступил в горячий разговор Алёша. - Что это такое за "вовсе"?! Вы все - сама безграмотность! Я прочёл 15 томов Шекспира и таких мракобесий там не видано! Что это такое тут наливается, - указывая пальцем на щёки О.А, говоря всё это чёткой дикцией. - Вот ты носишь кулончик на груди, а знаете ли вы, дети, что это у неё - записывающий жучок! Она - ведьма! - указывая на учительницу прямым пальцем на вытянутой руке. - Она в сговоре с Людмилой. Она всё записывает на свои гречневые бусы и передаёт запись в органы пожарной охраны, потому что это надо тушить пеной из красненького огнетушителя. Вот он в уголочку тихонько стоит. - Делая рот трубочкой, Алёша, улыбаясь, сюсюкался с ним.
Тут лицо и настрой у О. А стали стремительно меняться. Она увидела в нём сумасшедшего и опасного для всех больного.
Лёша подошёл, сорвал кулон с её шеи, открыл окно и, прежде растоптав его ногами, выкинул на улицу, демонстративно отряхнув ладони.
Ольга Александровна всё больше и больше убеждалась в верности своих мыслей. Выбежав из класса, она сообщила обо всём матери и вызвала психиатрическую бригаду скорой помощи.
Пока учительница бегала в панике и в шоке по школе, Алёша тем временем расправлялся со своими одноклассниками.
-Ну что, учащиеся крысы, сами выбросите свои стёрки в окно или изъять придётся? Ну, чего вы там во рту проглотили?
Все ученики, боясь, стали доставать стирающие резинки и выбрасывать в окно, потому что перед ними стоял устрашающий Плетнёв с гордыми туманными глазами.
Лёша подошёл к учительскому столу и стал сбрасывать на пол все тетрадки и книги, говоря:
-В этих бамажках сидят живые буквы, мне сообщили из радиоприёмника, которому 40 лет. Он конечно, младше чем сатана, но не дурак, понимает в этом больше, чем там какая-то Ольга или Полька, эта неадекватная котлета. А я вам по секрету скажу, что у неё бусы сделаны из гречневой каши..., - слова про бусы Алёша говорил сквозь сжатую ухмылку, с лицом имеющим будто какую-то тайну.
Тут зашли в класс врач, два санитара с чемоданом, Ольга Александровна и взъерошенная мама Алёши.
-Вот! Видите! Они! За мной пришли. И вообще мне некогда здесь с вами клопов травить!
Подойдя к санитарам, Алёша спросил:
-Куда изволите направить?
Психиатрическая бригада сопроводила Алёшу в машину и увезла в больницу. Все слова Алёши были спутанными, отдельно умными и раздражёнными. Ощущение превосходства действовало на него, как наркотик.
В больнице Алёшу сразу укололи лекарством, которое подействовало на него усыпляюще. Он обмяк, его напряжённые руки и ноги сбрасывали с себя стремительно нервную скованность. Глаза, из взбешённых, превращались в пьяные и сонные. Его оформили в стационар для диагностирования и лечения.
Пролежал Алёша в отделении больше двух месяцев, и далее перевели его на дневное врачебное наблюдение в этой же больнице.
Стоит упомянуть, что во время пребывания Алёши в больнице, к нему приходила Ольга Александровна с целью навестить и передать фрукты. Но лечащий врач не разрешил ей личного контакта.
О. А вся в слезах, идя сюда в зимнее ненастье, стала раскаиваться и объясняться, что работает на нервной работе и что не совладает с собой. Сетовала: "Откуда же я знала, что всё так серьёзно? Если бы знала... Ой, как мне совестно...". Доктор успокоил её, заверив, что переживать и винить себя не следует. Объяснил, что Алёша находился в состоянии психического аффекта, что они его полечат и он будет поспокойнее.
О. А в слезах и недоумении, от того, как может быть такое, чтобы Лёша - само спокойствие и вдруг аффект. Эти и другие мысли одолевали Ольгу Александровну. Она отправилась домой по той же вьюжной дороге, прежде передав через мед. сестру гостинцы для него.
Также в стенах больницы были неоднократные беседы между врачом и мамой Алексея. Сама Людмила стала посещать платные курсы психотерапии.
IV.
Ещё за неделю до того, как перевели Алёшу на дневной стационар, после долгого перерыва, позвонила Люде Надежда Павловна Плетнёва, бабушка Алёши по линии его отца. Они с Людмилой были в хороших отношениях, периодически созванивались и справлялись о делах друг друга.
Надежда Павловна жила в другом городе, в южном курортном городе, где была директором прибрежной гостиницы. Лёшу она видела последний раз 5 лет назад, но всё это время она интересовалась его делами по телефону через его маму.
В доме Плетнёвой раздался звонок и Людмила, узнав голос Надежды, обрадовалась звонку своей свекрови.
Надежда первым делом спросила:
-Как Алёшенька? Что? Учится как?
-Надежда Павловна, Алёша в больнице лежит.
-Как? Что стряслось?
-Лежит в психиатрической больнице.
-Боже мой! Господи, за что? Что с ним? Почему? Когда положили?