По объездной дороге, близ села,
Шёл человек, голодный и босой.
С седой и редкой, грязной бородой,
Которая на грудь ему легла.

Он шёл, он был почти без сил,
Лохмотья его ветер раздувал.
Споткнулся вдруг, тихонько застонал,
Присел, лицо своё в ладони опустил.

И слёзы его капали в песок,
Он вспомнил, как здоров был и богат.
Но ничего уж не вернуть назад,
Теперь он стар, забыт и одинок.

И некого теперь ему винить,
Друзья покинули его вперёд врагов.
Осталось, стиснув зубы и без слов,
С протянутой рукой, на жизнь себе просить.

Забывшись, вдруг услышал голос над собой,
То незнакомец перед ним возник.
Как будто молодой его двойник,
И взгляд холодный, строгий, но не злой.

Ты всё добро своё, старик, раздал,
И никогда об этом не жалел.
Ты на себя со стороны смотрел,
Когда всем милостыню подавал.

И горд был ты, что мелочью такой,
Спасёшь, у пропасти, стоящих, на краю.
И тешил добродетель ты свою,
И был доволен лишь самим собой.

Так дай же ты, другим, таким как я,
Творить добро, подав от всей души,
Ту мелочь или те гроши,
Которые согреют и спасут тебя.

Иди, проси и не гордись бедняк,
Позволь другим, святую радость испытать,
В протянутую руку опускать,
Обшарпанный, спасительный медяк.

И хлеб, за жалость проданный ему,
Был самым сладким в жизни старика,
И не было стыда, в душе у бедняка,
Он знал, на сердце радость почему.