Аннотация: Захотелось мне вот о викингах фэнтези написать, больно уж тема знакома. Как пойдет не знаю, так что регулярных прод обещать не могу.
- Ниже Эрик, еще... - Наблюдая, как сын целится из лука в мечущегося среди ясеней зайца, Рагнар Эдмундсон осторожно направлял юного лучника. - Задержи дыхание, отлично, а теперь почувствуй себя единым с этим миром. Ощути, как ветер колышет траву и шелестит среди листьев, как движутся облака в небе, услышь звон ручья вдалеке... а теперь, стреляй!
Поймав момент, когда заяц вспрыгивает на вершину холма, черноволосый паренек в блестящих доспехах из вываренной кожи резко выдохнул, и спустил тетиву. Черный, исписанный рунами наконечник, несколько раз вильнул в воздухе, будто настраиваясь на цель, и вошел в спину подпрыгнувшего в воздух серого. Короткий взвизг, и вот уже через долю мгновения стрела задрожала, пригвоздив тушку к дереву.
- Отличный выстрел, сын. Подбить ушастого с двух сотен ярдов... твою руку направляли сами Боги!
- Отец, а они существуют? - Широко открыл, светящиеся злым синим пламенем глаза, паренек, и поднялся с колена.
- Конечно, Эрик. Один, Тор, Локи... они гуляют неузнанными среди всех девяти миров, и иногда помогают смертным, а порой и вредят. Именно Боги принесли в Мидгард волшебство и чары.
- А как же южане, отец? Они говорят, будто Бог лишь один, а все остальные - всего-навсего бесы и демоны, а то и вовсе выдумки глупых дикарей. - Забросив лук в колчан за спину, Эрик вздохнул, и с нейтральным выражением на лице неторопливо зашагал к добыче.
- Ты слышал этого безумца-миссионера франка? Зря я не приказал дружине вспороть мерзавцу брюхо, а лишь вытолкал это отребье взашей из Драгскаара... - зло прорычал ярл. - От южан пахнет гнилью, сын, они предлагают дружбу, и говорят о доброте и всепрощении, но предают при каждом удобном случае, если х Бог такой всеблагой и могущественный, разве он допустил бы такое кощунство? Они готовы вогнать кинжал в спину любому, кто отказывается молиться кресту, а мне нравится жить в стране, где люди ходят прямо. Можешь считать это причудой старого дурака, но я уверен, что Единый, которому они поклоняются, есть ничто иное, как смешанная сила богов и етунов, истекающая в Мидгард. Я много беседовал с Оландом, скальдом из Тирхольма, так он считает, будто Исса - одно из воплощений старика-Игга, а истина... она ведома лишь Богам.
- А как же магия?
- Магия, это все. Душа мира, что объединяет в одно целое всех, кто жил, кто живет, и кто будет. - Задумчиво уставился в пустоту ярл, продолжая шагать плечом к плечу с сыном. - Мы все - дети богов, и можем творить волшебство. Смотреть глазами птицы, спросить у ветра дорогу... но чем крепче ты связан с силой небес, тем сильнее она вредит твоему рассудку. Берсерки наделены ужасающей мощью, и могут гнуть сталь голыми руками, но ни один из них никогда не сможет сосчитать и до полусотни. Зачем нужна сила, если ты с трудом помнишь даже собственное имя? И то же касается ведьм и скальдов. Не обижай их, сын, но если хочешь сохранить здравый рассудок, старайся держаться от них подальше.
- А как же христиане? - Спросил Эрик, следуя попятам за отцом. Это был уже третий заяц, а кроме того он сумел завалить косулю, так что можно было смело возвращаться домой. Впрочем, они все равно охотились для науки, а не ради дичи.
- Их святые - тоже умеют совершать чудеса, но в чем источник их сил, такой же он, как у нас или различный, неведомо никому. Единственное, что тебе скажет точно любой викинг, так это то, что валькирии - гораздо лучше этих бесполых крылатых существ.
С усмешкой кивнув отцу, Эрик склонился над впившейся в ясень стрелой, и с силой рванул ее на себя.
- Кстати, дядя Хюндль однажды показал мне молнию!
- Вот такую? - Криво усмехнувшись, ярл сделал несколько незаметных глазу пассов руками, и меж его ладоней загорелось ослепительно сияющее копье света, перевитое дугами разрядов. Разыскав взглядом ствол потолще, Рагнар, с громким хеканьем запустил снаряд в цель.
И доли секунды не прошло, как весь лес ощутимо вздрогнул от ужасающего взрыва, Эрик даже упал на одно колено.
- Ну, у дяди было попроще... - через несколько секунд, отойдя от звукового удара, оповестил отца молодой наследник. Его взгляд неверяще шарил по горящему пню, все никак не в силах признать, что буквально пару мгновений назад на его месте находился зеленый гигант с уходящей в небеса кроной. В ветвях окружающих деревьев, будто в издевку, весело потрескивали обломки догорающего бука. - Пап, а ты научишь меня?
- Если ты действительно этого хочешь, сын. Но не забывай, что я рассказал тебе, чем ты ближе к богам, тем выше шанс, что они покарают тебя за дерзость. Сила небес дает смертному возможность видеть больше, чем ему позволено от природы, но так же, ведет к безумию. Я порой сам не могу разобрать, благословение это, или проклятье, способность говорить с богами.
Эрик неопределенно тряхнул головой, он и сам на секунду будто услышал, как валькирии поют в небесах.
- Отец, такая сила... но почему тогда римляне распространяют свое могущество, а мы лишь совершаем редкие набеги, да отсиживаемся на скалах?
- Золото сын, и армии. Любой из данов с легкостью одолеет в бою легионера, а наш хирд непобедим для этих женоподобных трусов, но блеск металла ослепляет конунгов и вождей могучих народов не хуже солнца. Divide et impera, разделяй и властвуй. Кто не ведает разницы меж добром и злом, и желает лишь набить брюхо, те охотно идут на поклон южанам, и готовы ударить в спину родного брата. Поэтому многие племена сами приходят служить к ним. Впрочем, Империя загнивает, и вот-вот рассыплется на осколки. Саксы, гунны, вандалы, франки... у Святой Земли много врагов, но нет ни единого друга.
- И все же, их власть распростерлась едва не до края земли, а мы только и можем, что иногда пощипать прибрежные деревеньки богатого соседа.
- Это так. Много земли, и жителям нет числа, но ни один северянин, что когда-либо бывал на юге, ни за что не согласиться там жить, даже конунгом, или графом.
- Почему же, отец?
- Наши трэллы живут лучше, чем мастеровые в их городах. К тому же, у нас раб может купить свободу, бонд, если того пожелает - вступить в хирд, а купивший себе драккар и кусок земли хирдманн - объявить себя конунгом. Конечно, такого, чтоб трэлл стал конунгом, не было от сотворения мира, но уже сама возможность стоит многого. Не воруй, не убивай никого иначе, как на Хольмганге, и можешь заниматься, чем хочешь. Наш мир построен на правде, а южане... рожденный землепашцем у них обязан до конца жизни работать на лендлорда, разве что в монастырь отдадут, но и там его участь не завидна. Только маги и рыцари обладают у них относительной свободой, и то, первые накрепко связаны узами гильдий, а вторые - законами и клятвами сюзерену.
Эрик неверяще покачал головой.
- Но... зачем? Почему бонды позволяют относиться к себе, как к скоту, и умирают от голода, а мастеровые работают за гроши?
- Это большая загадка, сын. Они почему-то уверенны, что должны служить хозяевам, и подчиняться навязываемым им законам. Они думают, что боятся, и не ведают иной жизни, а высшие сословия, разумеется, всеми силами сложившееся положение поддерживают. В молодости я бывал на Южном Рейне, и странствовал по землям франков, и поверь, ничего хорошего я там не видел.
- Думают, что боятся? - Удивленно спросил отца Эрик, шагая следом за ним по тропинке.
- Верно, сын. Видишь ли, страх это иллюзия. Любой человек только думает, будто что-то испытывает. Любовь, ненависть, радость, грусть, страх, смелость...в действительности нет ничего, кроме разума. Только он и есть то, что нами движет. Впрочем, отнюдь не всеми, порой диву даешься, чем руководствуются люди при принятии тех, или иных решений.
Лесок постепенно кончился, и сын с отцом вышли к расщелине между скалами, из которой открывался отличный вид на принадлежащий им фьорд. Окруженный зеленью на побережье стоял длинный дом яла, а чуть в стороне раскинулось поселение викингов. Капище Одина, торговая площадь, кузнечная мастерская, конюшни...
По сути, Эдельхольм был, скорее не городом, а просто большой деревней, где жили семьи хирдманов и вставших под защиту ярла бондов и ремесленников, но ни Роскилле, ни Хедебю, ни Орхуса, ни Ольберга, ни других крупных городов Эрику видеть не доводилось, так что именно так он и представлял города. Причалы, и ряд домов, вытянувшихся вдоль береговой линии, впрочем, если уж он в собственном городе знал в лицо далеко не всех жителей, только отцовскую дружину, кое-кого из детей, жреца, скальда, несколько торговцев, да кузнеца Рольфа, то как обстоит дело у крупных властителей, ему и вовсе было страшно представить. Во владениях Инглингов и Скьёльдунгов наверняка творилось сущее безумие.
- Смотри, сын, флаг Харека Высокого на горизонте! - Указал Рагнар на паруса маячащего вдалеке драккара. - Иди, переодевайся, к вечеру у нас будут гости.
Согласно кивнув, Эрик рванул в Медовый зал, оставив отца с дичью далеко за спиной. Собственно, переодеваться ему не было особенной необходимости, многие дружинники отца так и вовсе не расставались с броней, она в каком-то смысле была показателем социального положения человека, даже в большей степени, чем украшения. Но увы, в присутствии гостей было принято демонстрировать успех и достаток, а значит снова придется натягивать кольца, цепи, браслеты, пояс с тяжелой золотой бляхой, и, конечно, корону. Вместе парадная одежда весила даже больше кольчуги, не говоря уж о кожаных доспехах, и жутко стесняла движения, так что Эрик ее едва терпел. Увы, мнение наследника ярла никого в данном случае не интересовало. Вот когда начнешь водить за собой дружину, тогда и твори все, что только заблагорассудится, а пока...
А пока приходилось делать, что велено. Мать и сестры увлеченно командовали слугами, отец раздавал указы хирду, а Эрик, переоблачившись в синюю, расшитую соколами тунику, шерстяные брюки и расшитые золотом сапоги, просто изнывал от скуки, наблюдая за драккарами на горизонте.
Конунг Харек пусть, и ходил когда-то в походы с отцом, но в эти смутные времена даже кровные братья порой были готовы предать друг друга. Дюжины лет не прошло, как в городе Вормсе сложил голову убийца Фафнира, и среди северян многие забыли о старых обычаях. И все же, законы гостеприимства едины для всех, так что предложить незваному гостю убраться восвояси отец не мог. Точнее, возможность-то была, не было весомого повода.
Скучая, Эрик прогуливался у ворот длинного дома из стороны в сторону, время от времени, поправляя перевязь с клинком. Трэллы спешили подготовить пиршественный зал к появлению гостей, а на причалах, сверкая кольчугами, начала потихоньку собираться дружина. Даже старых друзей среди викингов было принято встречать с оружием наготове. С одной стороны, нелишняя предосторожность на случай всяких сюрпризов, а с другой, дань уважения гостям.
- Почему бродишь, как неприкаянный, сын ярла? Неужели ты не должен сейчас находиться в строю рядом с отцом? - Весело поинтересовался рыжеволосый скальд, Ульрих, выглянув из медового зала. Возня слуг пробудила его после вчерашнего пира.
- К чему торопиться, если драккар конунга пристанет к берегу едва ли намного раньше заката? - Хмыкнул Эрик, кивком указав на едва перевалившее за полдень солнце.
- Ты прав, сын ярла, но повод ли это предаваться безделию?
- Конечно, нет. Но еды сейчас все равно не допросишься, а больше пока и заняться нечем. В парадной одежде ведь даже подрться нельзя. - Угрюмо выдохнул Эрик. - То испачкаешься, то порвешь что-нибудь, и достанется, не от отца, так от матушки...
- Да, Фрида, она такая... - С мечтательностью во взгляде обернулся к медовому залу Ульрих. Красота жены ярла была не раз воспета им в многочисленных висах, впрочем, на что-то большее, чем улыбка ему рассчитывать, явно не стоило. Рагнар Эдмундсон был скор на расправу.
- А почему ты не спешишь присоединиться к хирду, скальд? - С сомнением прищурился Эрик.
- Мое дело, говорить с богами, и воздавать хвалу небесам, смертный. - Гордо подбоченился Ульрих, впрочем, тут же испортив впечатление от позы, скривившись из-за головной боли. - Только проснулся, а никто из слуг не пожелал подать мне меда, опохмелиться. Пойду, наверное, сейчас к Адальгауту на капище, у него наверняка должен быть припрятан запас чего горячительного.
- Я с тобой, скальд! - Обрадовано воскликнул Эрик, которому все равно было нечем заняться. Поход к жрецу, конечно, не самое веселое мероприятие, тот считал ровней только отца и скальда, и даже к простым хирдманам относился с долей высокомерия, но все же лучше уж лишний раз взглянуть на статую одноглазого, чем впустую околачиваться у ворот.