Батальон НКВД, где старший лейтенант Виноградов служил парторгом, участвовал в боевых операциях в Латвии, против "Лесных братьев".
Фашистские формирования латвийских националистов совсем недавно проводили операции против мирного населения в Белоруссии, Эстонии, на Украине по проверенному плану.
Войдя в деревню, латвийские эсесовцы сразу расстреливали всех, кого подозревали в принадлежности к партизанам. А таковыми считали всех жителей-мужчин в возрасте от шестнадцати до пятидесяти лет.
Они действовали так же, как немцы, когда за регулярными войсками появлялись части СД, которые действовали примерно так: всех подозрительных среди тех, кто остался, расстреливали, в том числе стариков и инвалидов, которым был не по силам долгий пеший марш.
Остальных, в основном женщин с детьми направляли пешком к месту так называемого второго шлюзования.
Тех, у кого в пути отказывали силы, расстреливали. Из сборных лагерей людей направляли другие лагеря, в Саласпилс под Ригой, где женщин отделяли от их детей и направляли на работу в Германию.
Дети от грудного возраста до шестнадцати лет распределяли среди латышского населения.
Деревни в большинстве случаев ещё до прибытия немецких хозяйственных команд с целью сбора оставшихся ценностей, подвергались разграблению и сожжению. При этом пропало большое количество льна, шерсти, зерна, лесоматериала.
В ходе продолжающейся операции сопротивление местного населения возрастало. Было уничтожено несколько сотен деревень. Были среди них и такие, где насчитывалось до тысячи и более жителей. Только в районе Мациевичи латвийские эсесовцы уничтожили свыше одной тысячи двухсот мирных жителей. Во время некоторых расстрелов убивали стазу до двух тысяч человек.
Виноградов присутствовал при допросе члена "команды Арайса" Литониса, который показал, что с января по март 1943 года в Бикерниекском лесу латышскими полицейскими было расстреляно более десяти тысяч человек.
Палачи из латышей-фашистов "совершенствовали" способы расстрелов. Организовывали и проводили расстрелы продуманно, чтобы потом не тратить время и сил. Обречённых на смерть людей ставили небольшими группами на край рва, стрелки по команде производили залпы.
Затем строили ещё группу раздетых до нижнего белья, иногда донага, эти должны были спуститься на трупы ранее убитых людей и встать так, чтобы их тела ложились ровными рядами.
В 1943 году части латвийской дивизии СС участвовали в карательных операциях против советских партизан в районах городов Невель, Опочка, Псков, где в трёх километрах от Пскова было расстреляно свыше пятисот советских граждан.
18 декабря 1943 года в деревне Заля-Гора, что западнее Новгорода, латвийские фашисты расстреляли свыше двухсот мирных жителей. Силами роты полицейской жандармерии, укомплектованной латышами, в начале января 1944 года массовые расстрелы проводились в городе Чудово Ленинградской области. В деревне Глухая 21 января 1944 года латышские каратели загнали в сарай двести человек и расстреляли из пулемётов. Этими же силами было расстреляно пятьсот человек, содержавшихся в концлагере под городом Порохово в Белоруссии.
Всего с 18 декабря 1943 года по 2 апреля 1944 года личным составом девятнадцатой латышской дивизии СС при проведении карательных акций было уничтожено двадцать три деревни, расстреляно одна тысяча триста человек.
После изгнания фашистских войск, на территории Латвии активно действовали шестьдесят четыре группы националистических военных группировок общей численностью более двадцати тысяч человек.
Виноградов напряженно всматривался в заросли, но не заметил ничего подозрительного. Немного помедлил, повесил автомат на шею. Круглый диск, оказался прямо в том месте, где очень жгло в груди. Старший лейтенант, держа палец на курке, медленно пошел по дороге в сторону хутора, из которого они выехали часа три назад.
Он затылком чувствовал, что в него целятся, зябко повел плечами, но не оглянулся. Он понял, что там опытный снайпер, а если так, то очень трудно помешать ему. Выстрела всё не было.
Виноградов знал, что более ста шестидесяти тысяч латышей принимали участие в боевых действиях против Красной Армии на стороне вермахта. Наиболее подготовленная часть из их стала членами латвийских дивизий СС.
Первый латвийский "шума" - батальон был послан на Восточный фронт в октябре 1941 года. Полицейские латвийские подразделения служили в немецких войсках в качестве резервных подразделений, а с 1942 года их использовали на передовой.
Созданная в марте 1943 года пятнадцатая добровольческая латвийская дивизия СС, была направлена на фронт с задачей - задержать наступление советских войск на невельском направлении.
Наступление частей Красной Армии началось 18 ноября 1943 года, Латвийские подразделения пятнадцатой дивизии СС оказали серьёзное сопротивление, до января 1944 года дивизия вела тяжёлые оборонительные бои в районе Пскова.
13 июня 1944 года наименование "добровольческая" было изменено на - "Ваффен", офицеров "Ваффен-СС" отправили из Латвии в специальную школу СС, расположенную в городе Бад-Тольце. Латышская дивизия "Ваффен-СС" была почти полностью уничтожена под городом Остров в завершающие месяцы 1944 года.
Красная армия продолжала наступление в Латвии, в результате которого в октябре 1944 года была освобождена Рига.
По данным НКВД и СМЕРШ, в Латвии действовало более шестидесяти вооружённых партизанских групп националистов общей численностью более двадцати тысяч человек, которые проводили открытую вооружённую борьбу, а ещё восемьдесят тысяч активистов помогали провиантом и убежищем.
У них имелся единое командование и штаб. Было создано офицерское училище, преподавателями которого были опытные латвийские офицеры.
Виноградов шёл не оглядываясь. Он знал, что выстрелы могли не слышать на хуторе, у самой границей с Литвой. Там оставался взвод НКВД, но без приказа, они свое расположение не покинут. А подход роты из Литовского города Мажейкяя, вызванный по радиостанции для помощи в уничтожении крупного отряда "лесных братьев" явно опаздывал.
Старший лейтенант, как самый опытный, сам отправился в разведку и установил, что отряд разделился на две группы, большая из которого, (командиром в ней был литовец), ушла лесами в Литву, а для нападения на взвод НКВД, оставили засаду из "лесных братьев" со снайпером. Вот только где она?
Пробираясь вдоль реки Вянто, очень скоро Николай устал и стал спотыкаться о небольшие камешки, мохнатую траву, выросшую посреди дороги.
А по сторонам, куда не посмотри, стоял лес. Переводя дыхание, Николай остановился, прислушался. Лес жил своей жизнью, но сквозь шум природы, прорывалось что-то чужое, угрожающее. Виноградов достал из кармана галифе, смятый, уже не первой свежести платок, вытер лицо. За ним вели охоту, явно издевались. Они знали, куда он идёт, захотели бы, давно застрелили.
На дорогу выскочил испуганный заяц, увидев стоящего человека, смешно подбрасывая зад, нырнул в лес. Смолистые сосны заполняли все пространство вокруг живительным воздухом. Летавшие от цветка к цветку пчелы, славили жизнь. Всё было прочно и вечно, но не жизнь человека, идущего по дороге.
Солнце спряталось за высокие шеренги сосен. Стемнело. Лес жил своей жизнью, деревья дружески протягивали друг другу ветки и хлестко, хлопали по лицу чужака.
Через силу, заставляя себя идти дальше, Николай перестал чувствовать свое тело. Так дело не пойдет, да и куда теперь торопиться? Старший лейтенант одолел ещё несколько километров, остановился, посмотрел назад.
Дорогу практически не было видно, солнце окрасило верхушки деревьев, последние лучи на них подрагивали, словно это горели сказочные свечи.
Сойдя с середины дороги, Виноградов подошёл к маленьким сосенкам, поднявшимся у самой дороги, присел на траву.
Напряжение сменилось слабостью. Он кожей почувствовал присутствие постороннего, не поворачивая голову, повёл автоматом, нажал на курок. Стоящие рядом деревья, теряя ветки, подрагивали, принимая своими телами пули.
Николай ослабил палец, прислушался. Было тихо, только раненые деревья, обиженно шевелили ветками. Временами Николаю казалось, что он слышит чьи-то осторожные шаги.
Справившись со своей слабостью, старший лейтенант сменил автоматный диск, притих. Теперь он был убежден, что кто-то очень опытный, был рядом, наблюдал за ним, а его, Николая, непродуманные действия, только развлекают. В любой момент, когда этот кто-то пожелает, он может нажать курок.
Осмотрев ближние деревья, Николай просчитал время броска врагов, он хотел последнего боя, но боя не было. Виноградов лег на живот, напряженно вглядываясь в заросли, рассчитывал на фоне темнеющего неба, разглядеть подходивших к нему. Минута, две... Никого нет. Может, ушли, но скорее, как у них было принято, оставили одного, чтобы довести дело до конца.
Виноградов выпрямился, поводя стволом ППШ из стороны в сторону. Рядом, остерегая, зашелестела старая береза.
Закинув за спину автомат, сдвинул назад планшетку, Николай стал медленно взбираться на дерево. Нужно было переждать ночь.
В нескольких метрах от старшего лейтенанта, из густого кустарника, следил худой человек в темной куртке. Вот он медленно поднял винтовку, поймал на мушку спину, положил палец на курок, чуть выбрал свободный ход и...
Сейчас руки НКВДешника ослабнут, он, ломая своим большим телом ветки деревьев, грохнется вниз.
Виноградов взбирался всё выше, до тех пор, пока ветки не стали прогибаться и потрескивать, тогда он спустился ниже, сел на ветку что была потолще, прижался к стволу, ощущая, как дерево дарит ему тепло и силу.
Николай глубоко вздохнул чистый, словно настоянный на лечебных травах, воздух. Сдвинул автомат на грудь, портупеей пристегнул себя к боковой ветке за спиной, чтобы не упасть в дреме.
Земля едва просматривалась, но Николай квадрат за квадратом просматривал территорию, прилегающую к дереву.
Он почти сразу заметил голую ветку, угрожающе направленную в его сторону. Ветка шевельнулась, с земли приподнялся человек. Автомат хватать было поздно, вот сейчас...
Ствол винтовки опустился, не поднимая головы человек, повернулся к Николаю спиной, остановился, словно ждал выстрела в спину. Потом сам поднял винтовку, выстрелил в воздух, постоял ещё немного и пропал среди серых кустов.
Николай поежился, похоже, что пойдет дождь, подумал, что не все "лесные братья" хотят убивать.
Стало совсем темно. Сквозь проплывающие по небу тучи, проглядывали яркие звезды. Николай теснее прижался к дереву, словно хотел, чтобы оно, поделилось теплом. Поочередно стал напрягать мускулы ног, рук. В сорок первом году под Тулой было холоднее.
Сразу стало теплее, Николай по очереди вытягивал ноги, покачивая ими. Автомат мешал, ударяя в грудь, старший лейтенант толкнул ствол ППШ вниз, шею словно обожгло.
Виноградов повертел головой, застыл, потом улыбнулся, вспоминая...
В Латвии основу для создаваемой немецким оккупационным командованием охранной полиции, "отрядов самообороны", составили члены вышедшей из подполья военно-фашистской организации айзсаргов.
В Риге было создано шесть "отрядов самообороны", численностью по сто пятьдесят человек каждый.
По замыслу немецкого оккупационного командования предполагалось использовать созданные подразделения для обысков, арестов, облав и прочёсывания лесов.
Кроме того, они активно участвовали в карательных операциях против партизан на территории Ленинградской области, в Литве, Белоруссии и на Украине, отличаясь особой жестокостью по отношению к местному населению. Как правило, им предшествовала специальная подготовка.
Накануне на совещаниях собирались руководители полицейских команд, представители националистических организаций, где обсуждались способы и методы ареста и уничтожения людей. Каждый из участников массового расстрела должен был четко знать свое место и функции в предстоящей акции, проводившейся всегда по одному сценарию: в заранее назначенное место и время собирались её участники из числа полицейских, айзсаргов. Всех поили водкой, затем на городскую площадь немцы с полицейскими выгоняли арестованных и гнали их в ближайший лес, где заранее были вырыты ямы и установлены пулемёты. Более трёх тысяч человек стали жертвами этих акций.
Кроме Риги на территории Прейльской волости Двинского уезда такие карательные группы расстреляли тысячи советских граждан, в том числе всё еврейское население города Прейли. В августе 1941 года там было расстреляно сто жителей селения Дагла.
Руками карателей-латышей на окраине города Субатэ Илукского уезда 21 июля 1941 года было расстреляно семьсот советских граждан, в том числе женщины и дети.
При этом во всех случаях все имущество расстрелянных делилось поровну между палачами.
Полицейские "отряда Арайса" охраняли концлагерь в городе Саласпилс, где в результате массовых расстрелов, чинимых администрацией и охраной лагеря, за весь период оккупации было истреблено свыше ста тысяч советских граждан.
Немецкими и латвийскими фашистами на территории Латвии было замучено триста тысяч мирных жителей, в том числе около сорока тысяч детей, свыше трехсот тридцати тысяч советских военнопленных.
Боевая подготовка латвийской пятнадцатой дивизии СС была на низком уровне.
Ккогда началось наступление советских войск в 1945 году, немецко-фашистские войска с латвийской пятнадцатой дивизией СС отступали к городу Кёницу.
20 января 1945 года латвийская дивизия СС в составе немецкой третьей танковой армии вела оборонительные бои в районах Западной Пруссии - Шлауфензее, Накель, Иммеенхейм, Вансбург
26 января в городе Накеле командир дивизии фон Обвурзер был взят в плен. Раненые и больные солдаты латвийской пятнадцатой дивизии СС отправлялись в город Кёниц. Отсюда они были эвакуированы вместе с частью прибалтийских полицейских подразделений в город Данциг (Гданьск) и город Пилау (Балтийск). Там все, кто сохранил возможность держать оружие, приняли участие в ожесточённых боях за удержание этих портов, через которые проходила основная эвакуация остатков немецкой северной группировки.
Некоторым военнослужащим латвийской пятнадцатой дивизии СС удалось добраться в Данию, но большинство легионеров сдались наступающим советским войскам.
Отступившие с немцами, военнослужащие латвийской пятнадцатой дивизии СС после краткого отдыха в Померании соединились с девятнадцатой дивизией в Курляндии.
19 апреля латвийская дивизия СС дивизия в составе боевой группы, состоящей из двух полков, была переброшена на берлинское направление, в район города Фюрстенберга, к югу от немецкой столицы.
20 и 21 апреля дивизия несколько раз вступала в бой с советскими войсками в городах Экнер, Буххорст и Ной-Циттау. Затем она выдвинулась к юго-западу от Берлина в направлении города Гутергольц.
27 апреля оставшиеся подразделения и части дивизии
сдались в плен американскому командованию городе
Гютерглюк, в шести км от реки Эльбы.
От Виноградова после войны я узнал, что после проведённой им разведки, было уничтожено крупное подразделение лесных братьев. Николай говорил, что до 1947 года центральное командование латышского сопротивления содержало штаб-квартиру на улице Матиса в Риге и издавало печатные издания.
Латышские партизаны с 1944 до 1954 год убили около трёх тысяч советских военнослужащих и сотрудников советских учреждений.
Почерком сына, Михаила Анатольевича Лукянова на странице блокнота дописано: "Отец и Николай Виноградов так и не узнали, что последний "лесной брат" - Янис Пинупс легализовался в Латвии только в 1995 году".