Я МЕХАНИКУС

Часть 1
Все события в Экспедиции следовали принятому плану. Осознание этого факта вызывало чувство удовлетворения, насколько этот термин вообще был уместен для дисциплинированного разума техножреца Адептус Механикус. Но к этому чувству примешивался отголосок беспокойства, что время от времени вторгался в сознание адепта. Тревожное эхо, что знакомо всем псайкерам от младшего астропата до библиария могучих космодесантников. Возможное предвестие неожиданных событий. Слишком туманный намек, но чего еще можно ждать от переменчивого Варпа.

Приглушенный красный свет, да металлические панели переборок - вот и все убранство каюты. Жгуты проводов и ящики когитаторов, оружейный сейф и пучки ауспекс-сканеров над дверным проемом - эти детали только подчеркивают функциональность помещения. На откидной полке у дальней стены - хозяин этой комнаты, командующий Экспедицией, служитель культа Машины.

Пусть Адмиралы заводят себе сонмы наложниц и пытаются своим тщеславием затмить роскошь губернаторских дворцов. Мы не Флот. Здесь каюты экипажа обставлены скромнее, чем кельи космодесантников, и более напоминают тюремные камеры Инквизиции. Этот корабль исполняет священную миссию Духа Машины, и все на борту подчиняется холодному расчету.

Псайкеру несложно увидеть себя со стороны, но Механикуму достаточно всего лишь внешней видеокамеры. Критический взгляд привычно скользит по силовому доспеху ручной работы, определяя статус всех узлов. Достойное применение свободному времени. Порядок, развившийся за десятилетия в добрую традицию. Результаты осмотра подтверждают высокое качество каждой детали, их безупречную сборку в агрегаты и прецизионную настройку систем. В общую схему гармонично вписан аугметический протез правой руки. Это не потеря, а приобретение, когда интенсивно используешь плазменное оружие. Ну и напоследок, прямой взгляд в узкую щель визора бронзовой маски.

Будем знакомы, я - Фабрис Тейлоран, Техножрец-псайкер. Предвижу вопрос: почему меня не забрал Черный Корабль? Рейс опоздал на десяток лет. Причина простая - Варп шторм и изоляция Мира-Кузни. В какой-то степени мне повезло, поскольку одно из ценнейших богатств Адептус Механикус это Либрариумы. Хотя понять тексты Схоластика Псайкана оказалось куда более сложным вызовом, чем найти необходимые кристаллы с данными, фрагменты манускриптов и выписки из фолиантов. Навыки лексмеханика помогали сохранять тайну от коллег техножрецов, но не от инквизитора. Теперь это прошлое. А пристального внимания требует настоящее.

Я активировал вокс-передатчик, встроенный в маску.
- Флавиус, это Фабрис. Есть ли новости?
- Как всегда вовремя, Эксплоратор. Один из астропатов перехватил фрагмент передачи. Похоже на просьбу о помощи.
- Кто отправитель?
Увы, но опыт показывает, что далеко не всегда разумно выходить из Имматериума по каждому подобному поводу, даже если сигнал исходит от верных слуг Императора. Наш вклад может оказаться ничтожным, несопоставимым с риском завязнуть в продолжительном конфликте или вообще потерять все.

Флавиус, как никто другой понимал и полностью разделял мои опасения. Однако он принимал в расчет и другую сторону медали. В различных течениях Культа Машины настороженное отношение к псайкерам не является редкостью. Раскрытие моей тайны лишь усложнило отношения со многими иерархами родного Мира-Кузни. Когда я только приступил к формированию экспедиции, мне было отказано в поддержке. Все, чем я располагал к настоящему моменту, удалось наскрести лишь благодаря личным накоплениям, дружеским связям, да должности старшего дознавателя в свите инквизитора. Отказываться от возможного пополнения в данной ситуации было бы нерационально.

После слегка затянувшейся паузы из вокса донеслось:
- Сообщение подписано инквизитором.
Я машинально извлек из-под броневой пластины инсигнию Тациана Брасса. Именно он нашел меня и счел пригодным к работе в своей команде. Сам он находился на реконструкции по причине недавно полученных тяжелых ранений. Формально я распоряжался от его имени. Де-факто я был его учеником-аколитом, хотя мы оба прекрасно понимали, что Механикуму звание инквизитора не получить никогда. Разногласия между двумя структурами с самого начала носили фундаментальный характер и за десять тысячелетий не улучшились ни на йоту. Наконец, я принял решение:
- Флавиус, объявите общий сбор на мостике. Мы ответим на вызов.
- Старший навигатор уже готовит маршрут. Выход из Варпа через два часа.

Во Флоте непосредственное командование кораблем вне Варпа осуществляет капитан. Но даже самому компетентному офицеру для исполнения мало-мальски сложного приказа требуются длинная субординационная цепочка. Адептус Механикус не может позволить себе многочисленный экипаж, поэтому корабельные системы подключены прямо к операторам. Управление организовано так же, как и на других боевых машинах - Титанах. Общее командование осуществляет Принцепс Максимус Навис. Каждый Принцепс Навис отвечает за свою систему, будь то маневровые двигатели, пустотные щиты, вооружение или связь. Каждой подсистемой заведует Модератор Навис. Непосредственное обслуживание и ремонт узлов производят техножрецы, а вся рутинная черновая работа достается сервиторам. Хотя мои предпочтения на стороне персонала из мыслящих людей, должен признать, что корабельные сервиторы исполняют свои функции намного качественнее, чем матросы, набранные с планет-тюрем.

Организационные отличия от Флота этим не ограничиваются. Поскольку каждый корабль стоит дороже легиона Титанов, мы пользуемся услугами только лучших навигаторов, предоставляемых обычно домом Хелмсбурга. Более того, дополнительные навигаторы из различных Малых Домов на борту - скорее правило, чем исключение. Штат астропатов расширен из тех же соображений. Адептус Механикус обычно возлагает боевые функции на скитариев, но мне, по понятным причинам, они были недоступны. Пришлось искать замену в рядах Имперской Гвардии и Орденах Космодесанта, приближенных к Адептус Механикус. Нужно ли говорить, что сумма расходов на Экспедицию могла бы впечатлить даже бюрократов Администратума. Теперь остается надеяться, что мы не разделим судьбу первых двух Экспедиций.

* * *
Я покинул каюту и вышел в коридор. Под низким потолком притаилась тарантула со спаренными тяжелыми болтерами. Весь интерьер корабля был напичкан автоматическими орудийными установками. Ключевые узлы защищались лазерными пушками и даже прецизионными противотанковыми рапирами. Горе тем, кто попробует взять корабль на абордаж.

На капитанском мостике наблюдалась несвойственная оживленная атмосфера. О причине сбора были осведомлены лишь немногие. Командиры подразделений образовали четко различимые группы. Лейтенант востроянских гренадеров в компании элизианского пилота и модератора Титана обсуждали в узком кругу результаты последней тренировки на корабельном стрельбище. В отдалении, обособленно ото всех расположились две группы молчаливых космодесантников в черных доспехах. Взаимная неприязнь двух орденов не охладела ни на градус за десять тысячелетий. Саламандры, призванные в Караул Смерти, и Железные Руки. Дисциплина не позволяла им опуститься до словесной перебранки. Астартес стояли порознь и демонстративно игнорировали друг друга. С самого начала я подозревал, что их взаимные отношения сложатся именно так.

В памяти всплыли отрывки первого разговора:
- Дознаватель, что на борту делают Астартес Ферруса Мануса?
- Капитан, надеюсь, вы поймете. Ваше звание дает вам право не подчиняться никому, кроме непосредственно инквизитора. Мне не хотелось бы остаться в критический момент без поддержки космодесанта.
- Тогда зачем привлекли Караул Смерти?
- Экспедиция может столкнуться с Некронами. Вы имеете неоценимый боевой опыт и без колебаний примените оружие против них. Я же не вполне доверяю сынам Ферруса Мануса в этом вопросе. Они слишком усердно превозносят все механическое.
- Но вы сами Адептус Механикус!
- Я принадлежу фракции органицистов. Для нас замена исправной плоти аугметикой без необходимости суть невежественное расточительство.
- Допустим. Есть ли еще войска на борту, о которых я должен знать?

Принцепс Максимус вежливо дожидался моего прихода, и приступил к тактическому совещанию. Ситуация сложилась исключительно запутанной. Согласно реестру на этой планете продолжительное время осуществлялась добыча адамантиума, прекращенная из-за истощения месторождений. К настоящему времени действовала лишь застава дальнего обнаружения, остальная инфраструктура была законсервирована или просто брошена на милость местных стихий. Жрецы культа Машины давно потеряли всякий интерес к этому месту. Номинальный гарнизон составляли три отделения Имперской Гвардии. Я терялся в предположениях, чего же такого интересного там мог найти инквизитор? Хотя до выяснения подробностей требовалось проявить лишь немного терпения.

* * *
По всему кораблю взвыли сирены. Выход из Имматериума был не менее опасным мероприятием, чем странствие в непредсказуемой стихии. Переход в реальное пространство отозвался набатом под сводами моего усиленного аугметикой черепа. Для псайкеров это ощущение сродни быстрому подъему из океанической бездны, когда постоянное давление извне внезапно прекращается, а продолжающееся сопротивление напору грозит выдавить сознание наружу.

Пси-капюшон лишь отчасти помогает удержать разум в пределах привычно занимаемого объема. Но даже с псионическим усилителем я все равно остаюсь нерадивым псайкером. Целиком посвятить себя Схоластике Псайкана - не мой путь. На пределе возможностей я могу соперничать с лексиканиумом космодесанта, но не более того. Борьба с колдунами и демонами не для меня. Как лексмеханик я прогнозирую будущее точнее, чем могу прочитать по картам Таро. Мой удел - машинная эмпатия. Я чувствую Духов Машины, общаюсь с ними на их языке. Я знаю, каково быть болтерным снарядом, вырывающимся из ствола или мелта-бомбой за мгновение до детонации. Я могу навязать малым Духам Машины свою волю. Для этого не требуется длительного экспонирования души в Варпе.

Я слишком хорошо знаю об опасностях, что рыщут во владениях Хаоса, поэтому при мне всегда не только пси-капюшон, но и пресловутая мелта-бомба, как более комфортная альтернатива комиссару, приглядывающему за адептами Астротелепатики на поле боя. Таково проклятие каждого псайкера, и я не исключение.

* * *
Корабельный когиториум послушно обрабатывал поступающие из ауспексов данные и заполнял соответствующими рунами добрую сотню дисплеев на мостике. Корабли эскорта заняли боевое построение, но ни одной вражеской сигнатуры зафиксировано не было. Пару дней назад инквизитор сошелся в орудийной дуэли с пиратами. Упорство схлестнулось с упрямством. Ни один капитан корабля не захотел выйти из боя. Теперь же на высокой орбите болтались два безжизненных остова. Обе команды продолжили вражду на поверхности планеты.

Максимус Навис бросил на меня вопросительный взгляд. Я едва заметно кивнул, разрешая нарушить радиомолчание. На таких коротких дистанциях при наличии электромагнитной связи прибегать к услугам астропатов было бы вызывающей роскошью. Таково было устоявшееся мнение большинства Адептус Механикус, которое разделял и я, несмотря на прочие свои таланты.

Сквозь статические помехи прорвался властный голос:
- Говорит инквизитор Горан Вандерснорк. Требую незамедлительной эвакуации.
При разговоре с инквизиторами главное - сохранять спокойствие и уверенность в себе. Этого правила придерживаются не только Адептус Механикус, но и агенты самой Инквизиции.
- Вас понял, инквизитор. Обрисуйте тактическую ситуацию.
Пикт-приемник заморгал световыми индикаторами, слой за слоем выстраивая гололитическую карту местности. Качество изображения было на порядок выше, чем реконструкция измерений с корабельных сканеров. Я продолжил разговор.
- Сколько у вас людей?
- Неважно. Просто пришлите за мной челнок! Немедленно! Я не потерплю никаких возражений и проволочек!
Затем вокс-передача прервалась.

Я уже спешил на летную палубу, когда ко мне приблизился сержант Валериус. Хотя лицо ветерана-космодесантника из ордена Железных Рук не выражало никаких эмоций, я уже выстроил предположения о теме грядущего разговора.
- Эксплоратор, - в голосе воина проскальзывало раздражение, - отчего вы не обрушите наш праведный гнев на отступников?
- Это нецелесообразно. Ваша боевая мощь может понадобиться в другое время в другом месте.
- Мы воплощаем волю Императора! А вы позволяете этим еретикам жить!
- Сержант, жажда славы является одной из слабостей плоти... Я могу развернуть против пиратов целый Титан класса Император. Но что бы вы сказали, поступи я так?
Астартес умерил свой пыл.
- Столь жалкая цель оскорбила бы Дух Машины.
- Вот именно. Противник лишен космического транспорта и средств дальней связи, а планета бесплодна. Все что требуется - забрать инквизитора со свитой и гарнизон, а пиратов оставить в покое.

* * *
Низкий гул известил о прибытии в зону конфликта новых участников. Мародер шел на бреющем полете, так низко, что можно было разглядеть заклепки на створках бомбового отсека. Небо расчертили лучи лазганов и трассы болтерных снарядов. Элизианские пилоты вели самолет со скольжением, так что весь заградительный огонь пришелся в бездонную черноту небес.

Я предполагал ограниченное вооруженное противодействие. Мне представлялось, что это хорошо. Во-первых, подобная активность выдает позиции противника. Во-вторых, истощает у него боекомплект, невосполнимый в данной ситуации. В-третьих, бомбардировщик отвлекал на себя внимание от моей персоны на борту транспорта. По бронированию Арвус значительно уступал даже Мародёру, а характер груза делал даже одно попадание смертельно неприятным. Мог ли я реализовать другой тактический план и отправить в бой космодесантников? Разумеется. Но, прознав об Астартес, инквизитор переподчинил их себе и устроил бы охоту. А пираты известны своей изворотливостью и мастерством выживания. Даже с десятком воинов космодесанта операция бы затянулась. А время было для меня самым ценным ресурсом. Не раз и не два оно оказывалось дороже соображений собственной безопасности. Вдобавок, на сорок процентов я - машина, на оставшиеся шестьдесят - псайкер. Я не боюсь смерти как таковой, но, как один из Механикумов, испытываю раздражение от неэффективной траты ресурсов, пусть даже и в такой форме, затрагивающей моё персональное благополучие.

Крылатая тень скользила по широкому полотну, ведущему от бункера связи в воронку карьера. Орбитальные пикты не обманули. Шлаковая дорога действительно была достаточно прямой и гладкой, чтобы принять бомбардировщик. Посадке мешало только одно препятствие - огромный скелет башенного крана у самого спуска в карьер. Но это обстоятельство было предусмотрено в плане.

Рёв четырех плазменных двигателей заставил защитников бункера поднять головы. Инквизитор угрюмо разглядывал брюхо самолета над собой; в этот момент разверзлись бомболюки, и из недр фюзеляжа посыпались миниатюрные заряды. Хрюкнул вокс:
- Снизу наверное красиво как на празднике Сангвинианы. Это не повод для беспокойства.
Микромины двумя лентами улеглись ровно вдоль дороги, образовав коридор к остаткам башенного крана. По одной незримой команде коридор затянуло дымовой завесой. Кто-то из пиратов, прятавшихся за опорами крана, решил преодолеть неожиданный барьер. Под покровом дыма хлопнули две осколочные мины и один крак-заряд. Теперь у пиратов оставалась единственная мишень, да и та быстро уходила за дистанцию действительного огня.

За монотонным гулом Мародера никто не уловил тонов других двигателей. Арвус снизился практически вертикально и приземлился, укрывшись от возможного обстрела массивным коробом бункера. Теперь надлежало покинуть место второго пилота и инициировать процедуру разгрузки.

Под бронированными ботинками зашуршали хлопья адамантинового шлака. Из десантного отсека по откинутой аппарели один за одним выкатывались три миниатюрные гусеничные машины. В этих машинах для экипажа не было ни места, ни смысла. Единственное предназначение - доставить сейсмический заряд и подорвать его. Дистанционное управление хоть и было капризным - на практике оказывалось эффективнее водителей-штрафников с билетом в один конец.

Два циклопа, позвякивая узкими траками гусениц, устремились по дымовому коридору. Самоходные бомбы соблюдали дистанцию. Рутинная мера предосторожности на случай, если кто-нибудь в металлических переплетениях крана ухитрится попасть в танкетку из тяжелого орудия. От более близкого огневого контакта взрывоопасную процессию прикрывали четыре серво-черепа с болтерами. Один циклоп остался у бункера. Он вступит в игру когда все защитники покинут планету. Диспозиция завершилась. Можно было запускать обратный отсчёт.

Из-за двери бункера показались четыре фигуры в изящной силовой броне. Адептус Сороритас частенько сопровождали инквизиторов Ордо Еретикус. Одна из сестер махнула болтером, выразительным жестом приглашая внутрь укрепления. В этот момент по головной танкетке с верхних секций крана ударил тяжелый болтер. Серво-черепа незамедлительно набрали высоту, заняв один уровень с целью, и открыли ответный огонь.

Составляя набор микропроцедур для серво-черепов, я предполагал, что подобным маневром они отвлекут внимание на себя. Неожиданная реакция противника застигла меня врасплох. Сквозь стену дыма по окрестностям бункера хлестнула длинная очередь. Вместо стрельбы по вертлявым черепам и долгому колупанию танкеток, стрелок попытался поразить оператора. Холодная логика подтолкнула к еще одному неприятному открытию - площадь была пристреляна заранее.

Подобная щепетильность в тактических вопросах не свойственна пиратам, как, впрочем, и подробная осведомленность о возможностях имперской бронетехники.

В псайкерской части моего сознания зародилось темное расплывчатое подозрение, но на разглядывание деталей не осталось времени. В Имматериуме я почувствовал эхо разрывов болтерных зарядов в пробоинах силовой брони. Правая рука уже выброшена навстречу трассам. Импульс, усиленный пси-капюшоном, по проводнику перетекает в силовую перчатку. Кристаллиновая матрица входит в резонанс. Варп отвечает на зов, и на мгновение Хаос прорывается в реальный мир, разрушая законы природы и обещая невозможное. Болтерные заряды детонируют в воздухе, не достигая одной из Сороритас.

Вместо благодарности развернулась немая сцена. Из темноты дверного проема вырвался визгливый крик:
- Еретик! Мутант!
За этим последовал двойной щелчок взводимого штормболтера. Мой начальник Тациан Брасс не уставал повторять, что монодоминанты - самые упертые и недальновидные из всех его коллег. Столкнувшись с одним из представителей этого течения, я мог лишь согласиться со столь резкими эпитетами. Впрочем, и на монодоминантов есть управа:
- Один выстрел, и я улетаю отсюда также быстро, как и прибыл.
Из бункера вышли еще три Сестры Битвы. Стволы пяти болтеров синхронно уставились на меня.
- Предпочитаю более спокойные приветствия, - в моей руке блеснула инквизиторская инсигния, - особенно от коллег.
Сквозь густую тень проступили очертания рельефной терминаторной брони. Штурмовой болтер в правой руке оставался нацеленным на меня.
- Следуйте за мной, дознаватель, - сварливо ответил мне приверженец монодоминантных взглядов, - я не настолько упертый, чтобы отказаться от помощи, и достаточно проницателен, чтобы не признать в вас полноправного инквизитора.
Я вступил внутрь бункера. За моей спиной вышагивал караул из двух Сороритас. Инквизитор продолжал:
- Где, кстати, ваш хозяин?
- Мой начальник, - твердо поправил я.
- Неважно, если мы говорим об одном и том же человеке.
Паранойя среди инквизиторов считается необходимой чертой характера. Механикумы хотя бы часть своих подозрений вверяют заботам Духа Машины.
- Желаете удостовериться в том, что я тот, за кого себя выдаю?
- Так под чьим началом вы работаете? - в дребезжащем голосе появились нотки нетерпеливого раздражения.
- Инквизитор Тациан Брасс сейчас на реконструкции. Он уполномочил меня исполнять свои обязанности.
Монодоминант кивнул и поманил в одну из дальних комнат управления. Ряд неприметных рун сообщал посвященным в таинство Машины, что они входят в хранилище центрального когиториума. Помещение от пола до потолка было загромождено пыльными шкафами когитаторов. Пронзительный взгляд инквизитора уперся в зеленоватый визор моей бронзовой маски:
- Это не должно попасть в руки врага.
Массивные плиты пола ощутимо вздрогнули, когда под фундаментом прокатилась сейсмическая волна. С потолка посыпалась пыль. По сумраку стен заплясали ожившие тени. Инквизитор удовлетворенно хмыкнул:
- Вы правильно понимаете поставленную задачу. А теперь, проводите меня к челноку.

Когда аппарель задрожала от тяжелой поступи терминаторного доспеха, ко мне обратился астропат, до этого отстраненно ожидавший своей очереди на посадку.
- Брат Тейлоран, мне было видение. Вы потеряете руку.
Адамантиновые пальцы аугметического протеза прикоснулись к кобуре с плазменным пистолетом.
- Не в первый раз, может и не в последний.
На борту Арвуса поднялись восемь Сестер Битвы. Одна из них кивнула, сквозь урчание поднимающейся аппарели:
- Благодарю, дознаватель!
Транспорт поднялся и быстро набрал высоту. Я был спокоен за пассажиров и за их возможно негативное поведение тоже. Не зря пилотом был мой старый друг Ормус Линг. В одной из давних передряг я вырвал незадачливого твиста из жестоких лап Эклезиархии. У Механикумов свой счет к Имперскому Культу, который мы не забываем предъявить при каждом удобном случае. Теперь в Ормусе не узнать мутанта, которым он был. Неискушенный взгляд монодоминанта не увидит ничего, кроме универсального высококачественного сервитора. А на самом деле, я не раз доверял свою жизнь этому человеку незаурядного ума.

Я почувствовал, как все серво-черепа вернулись в зону действия ментального интерфейса. Не успели четыре закопченных механизма повиснуть за моей спиной, как им поступил новый мысленный приказ. Под негромкое гудение встроенных энергетичесих ножей, серво-черепа скрылись в недрах бункера.

У самого карьера дымовую завесу разорвали многочисленные завихрения. На посадку шел Мародёр. Всхлипнули стойки шасси. Собранные в блоки колеса с визгом пытались успеть за стремительной пеленой шлакового полотна. Плазменные двигатели сменили малую тягу на полный реверс. Минутой позже из распахнутых бомболюков уже выпрыгнули четыре сервитора. Одна пара приступила к монтажу подъемника, другая отправилась на помощь черепам.

Пираты оправились от первого взрыва и обрушили всю огневую мощь на вторую танкетку. На их месте я тоже не оставил бы подобную угрозу у себя в тылу. Из оранжереи, разрушенной одной из посадочных капсул, по нам ударил тяжелый стаббер. Оборонительные башни не остались в долгу, щедро расходуя оставшийся боекомплект. Пространство расчертили шлейфы болтерных зарядов.

Ментальный интерфейс принял еще один импульс: "подъемник собран и готов к использованию". Временное окно операции неумолимо подходило к окончанию. Я настроился на волну солдат гарнизона.
- Гвардейцы! Приготовиться к эвакуации!
- У нас приказ инквизитора удерживать эту позицию до конца.
- Здесь больше нет инквизитора. Я приказываю оставить укрытие и занять места в транспорте. Да, и помогите сервиторам с погрузкой ценного оборудования.
- Он все равно казнит нас за это.
На секунду во мне вспыхнуло негодование из-за расточительности агентов самого влиятельного ведомства Империума.
- Еще она причина перейти в мое распоряжение. Я отношусь к своим активам куда более экономно, - по земле прокатился еще один сейсмический удар, - Только пошевеливайтесь, во имя Духа Машины и Омниссии.

Верхняя турель бомбардировщика развернулась в сторону оранжереи и влилась к какафонию башен бункера. Первое отделение гвардейцев бегом преодолело простреливаемое пространство и погрузилось в темное нутро фюзеляжа.

Сквозь обрывки дымовой завесы на миг показался космодесантник в черной силовой броне. Я бы нахмурился, если мог. Авточувства за бронзовой маской выдали максимальное увеличение, но силуэт заволокло дымом.

Релейная станция бомбардировщика подтвердила мой персональный код, и я вышел на связь с крейсером.
- Мостик, все Астартес на борту?
- Так точно, Эксплоратор. Вылетов не зафиксировано. Все летные средства, за исключением двух задействованных, на своих местах.
- Благодарю, конец связи.
Неопознанный Астартес на поле боевых действий. Неучтенный фактор в операции. Каждый план - это головоломка. Картина, собранная из кусочков. И теперь в этом мозаичном наборе объявился дополнительный фрагмент. И будет настоящим мастерством приткнуть его куда-нибудь, не искажая замысел.

Второе отделение пехотинцев, растянувшись в цепочку, исчезало в глубинах бомбового отсека. В радиоспектре я отыскал частоту командирского вокса.
- Лейтенант, в обороне участвуют дружественные космодесантники?
- Смеетесь?
Мне было совсем не до смеха. Лейтенант продолжил:
- Кроме инквизитора, Сороритас и вас в силовых доспехах не видел никого, - в голосе читалась неприкрытая зависть.
- Завершайте погрузку! Доберемся до корабля, получите обновку...

Дым почти рассеялся. Это сулило лишь обострение ситуации. Четыре сервитора слаженно волочили к подъемнику блоки когитаторов. Дульную вспышку снайперской винтовки я не заметил. Изображение вокруг пошло рябью, пока рефракторное поле замедляло болтерный заряд и преломляло его траекторию в обход бронзовой маски.

По мысленному приказу все серво-черепа рванули в предполагаемом направлении выстрела. Первые боевые потери. Вряд ли эти малые вместилища Духа Машины уцелеют, но при любом исходе я не буду дожидаться их возвращения.

В башнях бункера тяжелые болтеры лязгнули затворами и затихли. Пираты поднялись в атаку. В плане появилась еще одна лишняя деталь. Слаженности этой атаки и дисциплине пиратов позавидовали бы некоторые полки Имперской Гвардии. Противник сближался, хладнокровно сохраняя строй и на ходу стреляя из лазганов.

Будь на моем месте младший офицер Гвардии, он поддался бы панике и непременно получил бы от комиссара причитающийся болтерный заряд в затылок. Я же научился справляться с подобными неожиданными поворотами исторического процесса. Что произошло, того не переиграть. Даже сам Омниссия-Император не мог обратить случившегося, не говоря уже о скромном служителе Духа-Машины.

По воксу отправился еще один запрос на ретранслятор Мародёра.
- Мостик! Поддержите меня огнем. Только не повредите полотно.
- Принимаем координаты.
- Координаты...

Хлопок. Броня самолета дробью отозвалась на удары бесформенных мелких кусочков металла. Невероятно меткая или удачная осколочная граната разворотила антенный комплекс дальней связи. Случается и такое. В глубине души опять вспыхнул огонек раздражения. Пришлось удостоить своим вниманием неприметный керамитовый конус на крыше бункера. Бронекожух надежно защищал деликатное оборудование от мелких неприятностей вроде осколочных гранат.

Кто-то с той стороны дымовой завесы мыслил похожими категориями. Яркий шлейф навесной гранаты - и вся крыша уже окутана змейками электрических зарядов. Ноющей болью отозвались механические компоненты моего тела. Помехопостановочные боеприпасы были редкостью, недоступной и бесполезной для обычных пиратов. План дал трещину. И эта трещина стремительно разрасталась.

Запрокинув голову, я направил сознание в низкое темное небо, все выше и выше, пока не достиг крейсера. На мостике один из астропатов вышел из транса и забубнил монотонным голосом:
- Передаю координаты: 27.124, 15.183.

Гулкий удар швырнул мое сознание обратно в бренное вместилище. В воздухе таял еще один шлейф. Крак-граната угодила в крайний двигатель правого крыла. Похоже, что на этой планете план имелся не только у меня.

Пилоты вышли на связь:
- Фабрис! Нарушено управление четвертым двигателем...

Небо разверзлось и исторгло колонну света, ослепительного, как нимб Императора на гололитических фресках бесполезно-помпезных храмов Эклезиархии. Вспышка высокоэнергетического орбитального лазера поглотила ряды нападавших. В эфире повисла тишина, нарушаемая лишь статическими зарядами потревоженной атмосферы. Масштаб зрелища завораживал и лишал воли к действию.

Из огненного водопада вышел рослый силуэт. В контрастных очертаниях безошибочно узнавался силовой доспех космодесантника. В руках воин держал многозарядный гранатомет. Новый противник вскинул оружие. Я потянулся сознанием к источнику угрозы. Тонкий ручеек Варпа - и гранату заклинило при подаче из барабана в ствол. Взрыв отбросил космодесантника на землю; оружие разлетелось на куски.

На месте орбитального удара рассыпчатое покрытие полотна спеклось, над дорогой повисло марево раскаленного воздуха. Пилоты оторвались от созерцания и вернулись к насущным проблемам:
- Не сможем выйти на крейсерскую скорость и набрать высоту. Требуется ремонт. Я бросил мимолетный взгляд на последнюю танкетку с сейсмическим зарядом. Таймер обратного отсчета был уже запущен и, увы, не предполагал возможности остановки. Времени на ремонт не осталось. - Запускайте три двигателя, я займусь починкой на ходу.

Тень от крыла легла на носки бронированных ботинок. Кромка плоскости нависала над головой вне досягаемости вытянутой руки. Арлекин Эльдаров очутился бы на крыле одним стремительным прыжком. Однако моему силовому доспеху такая акробатика была не доступна. Сервоманипулятор вытянулся из-за спины и крепко ухватил край крыла. Пара секунд ушло на то, чтобы под недовольный вой сервомоторов подтянуться и перевалиться за кромку несущей плоскости.

Мародер тронулся с места, разворачиваясь по широкой дуге. Металлическая плоскость мелко дрожала и неприятно раскачивалась, но системы стабилизации доспеха частично компенсировали волнение обшивки и помогали оставаться на ногах.

Дюжина шагов вперед вдоль двигателей, наполовину утопленных в обвод крыла, и в сознании формируется полная картина повреждений. Бронекапот четвертого двигателя был сорван недавним взрывом. Но, несмотря на свежий слой копоти, фокусирующие кольца остались целы. Аварийные клапаны послушно исполнили команду диагностики и выбросили порцию горячей плазмы позади двигателя. Фотореактор работал на холостом ходу, с готовностью ожидая управляющих инструкций по оптическому синапсу. Вот только информационная магистраль была перебита, оба обрывка кристаллинового жгута почернели и оплавились. Простым соединением не обойтись, а установка нового проводника требовала длительной калибровки.

Характерная фактура дороги размазалась до монотонного состояния. Ветер, цепляющийся за полированную поверхность доспеха, с шелеста перешел на свист. Я присел, протянул руку и зажал в кулаке силовой перчатки обрывки оптического канала. Входящие информационные потоки заполнили сознание до краев и, на мгновение, помутили восприятие внешнего мира. Двигатель незамедлительно откликнулся на долгожданный поток команд и начал выходить на полную тягу.

На мгновение мне показалось, что все трудности позади. Но сквозь набор инструкций поступил яркий образ - черный космодесантник, встающий с земли. Прогнав видение, я ощутил, как машина оторвалась от земли. Затем через доспехи передалась всплеск вибрации крыла, словно от легкого удара. Я подумал, что-то задело за тележку шасси. Увы, мое суждение оказалось ошибочным. Это что-то стояло во весь рост на крыле. Космодесантник в черном силовом доспехе.

Разум привычно разбирал картинку на детали. Силовой доспех - несомненно, седьмая модель. За спиной пристегнут прыжковый ранец. Понятно, как такая туша очутилась на крыле. Черная краска доспеха вздулась мелкими пузырями - результат кратковременного термического воздействия. Сплошной черный цвет. Ни одного опознавательного знака. Ни намека на геральдику ордена, ни следа аквилы. Такое бывает с изгнанными космодесантниками. Я предположил бы, что он ренегат из Гвардии Ворона, но что-то заставило меня усомниться в подобной версии.

Вдалеке вырос гриб сейсмического взрыва. Словно эхо из перчаток со звоном выдвинулись энергетические когти. Мой план стал неактуален. Настал черед чистой импровизации.

Армапластовые панели крыла загудели от тяжелого бега. Космодесантник пошел в атаку. Вид исполина в керамитовой броне не раз повергал в трепет сердца даже закаленных боями ветеранов Имперской Гвардии. Мощь космодесанта была известна по всей Галактике. Астартес заслуженно признавались могучими воинами. Но большая часть их силы происходит от используемых технологий. От наших технологий, подкрепленных пропагандой Имперского культа.

Фибросвязки в одно мгновение доставили плазменный пистолет из кобуры в аугметическую ладонь. Я успел дважды нажать на спусковой крючок. Первый выстрел следка задел шлем и оплавил визор. От второго заряда космодесантник закрылся энергетическими лезвиями.

Гигант провел выпад правой рукой. Энергетические когти располосовали бы бронзовую маску, но за мгновение до этого я освободил ладонь от пистолета и остановил смертельный удар, перехватив керамитовое запястье противника. Активные фибросвязки послушно утянули выпавшее плазменное оружие обратно в кобуру.

Десантник атаковал левой. А я не мог отпустить кристаллиновую магистраль и лишить двигатель потока управляющих инструкций. В такие моменты сожалеешь, что не установил дуал-кортекс. Пусть даже эта церебральная аугметика предназначена для совсем других целей. Мне же из-за невозможности разделить сознание, остается переключать свое внимание с одной задачи на другую, причем многократно в течение каждой секунды. Самый подходящий образ для этой операции - арлекин Эльдаров, жонглирующий вортексными гранатами.

Удар пробил бы нагрудную кирасу, но энергетические когти не дошли до брони, соскользнув в сторону. Рефракторное поле отвело угрозу, но генератор замкнуло непомерной нагрузкой. Дух Машины покинул прибор снопами искр и шлейфом черного дыма.

Повторный удар достиг цели, но мое проклятие опередило его, на секунду нарушив работу энергетических когтей. Металлические лезвия оставили на кирасе лишь глубокие царапины, несмотря на всю приложенную силу.

Атаки следовали одна за другой. Я едва успевал короткими ментальными уколами смущать Духов Машины, обитающих в доспехах противника. Астартес был вынужден бороться не столько со мной, сколько с сервоприводами своей силовой брони, менявшей направление выпада резкими непредсказуемыми движениями.

Выгадав момент, я активировал серво-руку и нанес удар, способный пробить лобовую броню танка Имперской Гвардии. Брызнули осколки керамита, но противник молниеносно отклонился назад, упав на плоскость крыла.

Внезапно окружающая реальность изменилась. Оказалось, что на спине лежу именно я, а огромный бронированный силуэт нависает надо мной. Пока мое сознание возилось с двигателем, противник выполнил подсечку чудовищной силы. Смертоносные энергетические когти удалось перехватить, но еще один могучий пинок отшвырнул меня к задней кромке крыла. Удар такой силы даже через силовой доспех отбил бы все внутренние органы у обычного человека, но аугметика в моем корпусе ответила лишь легкой десинхронизацией, которую сама и погасила через пару секунд.

При всей прочности и надежности механизмов я не мог превзойти генетически измененный организм космодесантника. Не в этих обстоятельствах, когда натянутый до предела кристаллиный жгут выскальзывает из пальцев, а под ногами вместо твердой поверхности только десять километров воздуха. Еще один удар, и самолет окажется в полной власти враждебного Астартес. Допускать подобного поворота событий мне бы хотелось. А если возможности Механикума исчерпаны, значит, придется использовать псионический дар, с какими бы опасностями это не было связано.

Мысли ручейком побежали от пси-капюшона в силовую перчатку, оттуда по магистрали к двигателю. Сознание заполнило крылья, фюзеляж, затопило каждый стрингер и шпангоут, охватило всю конструкцию от обшивки до центрального вместилища Духа Машины. Последнему придется потесниться. Я вобрал в себя ощущения от каждой заклепки на пронизывающем ветру, глубоко вдохнул плазмы каждым из четырех двигателей, влился в километры электрических цепей, чтобы воспарить в океане разреженного воздуха и насладится свободой от тяготения.

Теперь космодесантник - не более чем мясной рулет в тонкой керамитовой скорлупе, и есть много способов избавиться от непрошеного общества. Верхняя турель развернулась в сторону противника. Хоть стрелок с самого начала видел противоборство на крыле, но не стрелял, боясь зацепить техножреца. Псайкеру, облаченному в корпус бронированной птицы, подобные опасения не свойственны.

Сдвоенный тяжелый болтер изрыгнул короткую очередь. Первый снаряд расколол шлем, от остальных космодесантник успел пригнуться и укрыться в мертвой зоне турели. Мертвая зона была тесной, и положение великана в силовом доспехе оказалось недостаточно устойчивым. Я активировал форсажный режим, одновременно уходя в пологое снижение. Этот маневр должен был лишить противника опоры и стряхнуть с плоскости крыла.

Понимание допущенного просчета настигло меня слишком поздно для отмены принятого решения. Резкое изменение параметров полета подействовало не только на десантника, но и на техножреца, вырвав из рук последнего кристаллиновый провод. Сознание было грубо впихнуто обратно в тесную человеческую оболочку. Эйфория от обретенного могущества сменилась на боль и досаду. Досаду на несовершенство человеческой части самого себя. Пока я соскальзывал с крыла, неподвластные эмоциям автоматические рефлексы выполняли свою работу. Силовая перчатка мертвой хваткой вцепилась в окно одного из аварийных клапанов четвертого двигателя. Сопло было совсем близко, и приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не попасть в раскаленную выхлопную струю.

Отслеживание космодесантника переместилось на периферию мыслительных процессов. Передо мной развернулись более насущные угрозы. Но, несмотря на промашку и последовавший побочный эффект, маневр самолета решил поставленную задачу. Лишившийся шлема космодесантник потерялся далеко позади, оставшись один на один с воздушной стихией.

Лишившийся управления четвертый двигатель работал с перегрузкой. Клапаны аварийного выброса открылись раньше, чем я успел дотянуться серво-рукой до кромки крыла. Ментальный импульс активировал силовую перчатку. На изморозь псионической защиты обрушился поток плазмы. Я едва сдержал столь яростный натиск раскаленного вещества. Обратное воздействие буквально выдавливало мозг наружу. Индикаторы расцвели багровыми рунами.

Во мне проснулись редкие эмоции. Смех никак не мог быть оптимальной реакцией на происходящее, и, тем не менее, сквозь боль яркой искрой зажглось саркастическое веселье. Забавно, ведь я, будучи псайкером, неправильно истолковал пророчество астропата.

Вспышка чувств рассеяла мою концентрацию. Оболочка силовой перчатки таяла как свеча. Требовалось незамедлительно принять трудное решение. Мысленно вздохнув, я распорядился о струйной подаче стимуляторов и анестетиков в кровеносную систему. Затем я оставил всяческие попытки ментального сопротивления напору плазмы.

Боль, словно нейронный хлыст, нарастающей волной прокатилась по моей нервной системе. Точка перехода барьера пришлась на мозг, разрубая мысли на множество острых блестящих осколков.

Сначала ко мне вернулись тактильные ощущения. За ними пришел звук, последним восстановилось визуальное восприятие. Боль неохотно выпустила меня из своих объятий. Накал аварийных индикаторов несколько угас. Системный хронометр показал, что я был без сознания не больше сорока трех секунд. Дух Машины, обитающий в доспехе, не дал мне погибнуть и упрямо продолжал удерживать серво-рукой кромку несущей плоскости.

От силовой перчатки не осталось ничего, как, впрочем, и от плоти под ней. Рано или поздно, это случается со всеми последователями культа Машины. Планы планами, но никогда не знаешь точно, сколько процентов собственного тела вернется с очередного задания. Даже в случае полного невозвращения детали пригодятся твоим последователям. Новая конечность уже ждет меня в каюте крейсера. Одна из богатой коллекции запасных частей. И я лечу обратно, чтобы стать еще на шаг ближе к совершенству Бога Машины.