Макс с трудом разлепил глаза. Зажмурился от яркого света. Утро, уже утро. Серое какое-то, удушающее, безвольное. Хочется лежать и не вставать до вечера. Курить одну сигарету за другой, затягиваясь глубоко и выпуская дым колечками. Соседняя подушка поразила холодом. Её не было. Может, это всё приснилось?
Встал. Болела голова после вчерашнего. Сколько вчера выпил? Не нужно было мешать водку с Асти. Выпил остатки шампанского прямо из бутылки. Дрожащей рукой нащупал пачку сигарет. Поморщился от головной боли. Нельзя даже шевельнуться. Закурил, затянулся глубоко. Что она за дрянь!
Нет, вчера он познакомился с ней на улице. Она ходила туда-сюда в полутьме, по тротуару. Как-то судорожно металась, дёргалась. Закусывала пухлые губы чуть ли не до крови. Иногда попадая в овал от фонаря. И тогда было видно, что она молода. Даже красива, такой полувосточной тонкой красотой белой лилии. С удушающим дурманящим запахом, от которого кругом идёт голова. Хочется схватить её, упасть с нею в постель и не выбираться оттуда дня три. Чтобы она тебя выпила до конца, до дня. Чтобы ничего уже не осталось. Ни капли.
Они вчера, вроде, побрели к нему. Поднялись наверх в старинном дребезжащем сетчатом лифте. Потом он открыл одну высоченную, под потолок тяжёлую тёмную деревянную дверь. Другую. Она прямо в коридоре начала целовать его в губы. Потом долго не поддавалась молния на синем узком шёлковом платье. Наконец, он справился. И принёс из холодильника Асти Марти, утопая ногами в бежевом мягком ковре. Пролил шампанское , чертыхнулся. Она погасила свет. В полутьме он видел, как тонкая фигурка скользнула на холодные простыни.
- Иди ко мне!
Она выбралась из подъезда, тяжёлая дверь сама закрылась за ней. Улыбнулась. Сколько она вчера выпила? Сморщила носик. Снег слепил, блестел на солнце. Какой же бардак у этого "испанца"! Она про себя называла его испанец. Тёмные, почти чёрные волосы, тонкие усы и смуглая кожа. Мерзавец!
Уже через полчаса она сидела на кухне и глотала обжигающий кофе. Завернувшись в бархатный бордовый халат. На ногах бордовые бархатные тапочки с розовым пушком. Сейчас на ней розовое кружевное бельё. Вспомнила, просто ощутила прикосновение небритой мужской щеки. Передёрнуло. Как он это делал? Страшно даже вспомнить! Нужно поскорее всё это забыть, будто ничего и не было. Мерзавец!