Судёнышко натужно и размеренно тарахтело. Сонно шло вниз по реке, широко впадающей где-то там далеко в море. Обещали шторм. Разрезало белым, небрежно крашеным масляной краской, полуоблезлым носиком тяжёлую воду. Натягивало на себя тупыми, округлыми бортами тёмную маслянистую жидкость. Ныряло и сбрасывало с себя, лезло тяжело вверх. Чтобы потом опять нырнуть, снова и снова. На носу валялись свёрнутые канаты, пахло речной водой, рыбой и неизвестностью. Он хотел поменять свою жизнь, повернуть на сто восемьдесят градусов. Сбежать, может даже от себя.
Другой берег темно плыл мимо с выгнутыми чернильными шеями кранов, вот-вот нырнут за добычей. Вспыхивали, взмывали к небу, гигантские светящиеся буквы реклам. И гасли, погружая в ночь спины высотных зданий, неведомо как нарисовавшихся в этой бедной восточной стране. Ему было всё равно куда плыть, абсолютно всё равно. Он засунул руки в карманы, как можно глубже, чтобы натянуть до предела сукно. Улыбался в темноте, хмурил брови, собирая лоб складками. И не выдерживал, растягивал рот до ушей. Как зубастый Щелкунчик.
- Ты дурак, какой же ты дурак, честное слово!
Ловко спрыгнул на берег и через полчаса уже входил в маленький отельчик. Бегом поднялся по шаткой деревянной обшарпанной лестнице на второй этаж. Где в крошечном номере по белёным стенам бегали юркие ящерки. Повалился на кровать, заложив руки за голову, и смотрел в потолок :
- Теперь всё будет по-другому! Всё!
В баре было не протолкнуться. Он увидел её сразу, местную девушку своеобразной красоты. Тёмная оливковая кожа, узкий разрез глаз. Маленькая головка с узлом волос сзади, которую хотелось обхватить руками и прижать к себе. Ручки как прутики и маленькие ступни в открытых сандалиях с голубыми камешками. Лёгкое платье, сквозь которое просвечивал силуэт.
-Ради неё я приехал сюда! Точно!
Внутри поднималось что-то, жарко подкатывало волной к животу. Он подошёл к ней :
- Ты не хочешь со мной выпить?
Сердце стучало, вот-вот выскочит из клетки. Прижал девушку к стойке, обхватил горячее тело руками и потянулся к губам..