Аннотация: Мы не разговариваем. Только слышно, как она дышит в тишине. Остаётся до темноты. Мы играем в интересную игру. Я всё ближе и ближе продвигаюсь к финалу.
Солнце выжгло тропинку до тонкой пудры. До рассыпающейся мукой, белесой пыли. Высушило своим дыханием воздух над ней. Он загустел и стоит, колеблется. Кажется, что можно надрезать ножом и откинуть ломтем прозрачное густое желе. А потом поглощать его, обжигаясь. Втягивая в себя, торопясь и захлёбываясь. Всё вымерло. Мне всё равно, что дорога раскалена и тянется, петляет вдаль пустынно, одиноко. У меня самого всё вымерло внутри, застыло. Не хочется двигаться, шевелиться. Но я иду, поднимаюсь по насыпи к железнодорожной станции.
Мне тридцать пять. Худые ноги болтаются в широких штанах на размер больше. Я подтягиваю их ремнём. Туго, до складки, до ощущения тяжести в животе. Сверху вытянутая тенниска. С планкой под горло, под кадык. Секса во мне нет. Я никогда не думаю про секс. Спать можно только с любимой женщиной. А так как такой у меня нет, то и думать, в общем-то, не о чем. Квартира моя похожа на волчью нору. Я не люблю там бывать.
Сегодня я увидел её на тропинке, когда шёл на работу. Лет шестнадцать, мосластые коленки под летящим, из какой-то тонкой ткани в цветочек, платьем. Длинные ступни, сорок первый, что-ли? В туфлях без каблуков, как разношенные тапочки. Еле сформировавшаяся грудь выделяется под платьем. Нулевым размером, усмехаюсь про себя. И лицо, не красивое, веснушчатое. Но глаза. Меня поразили её глаза. Как озёра. Как будто смотрят вовнутрь меня и всё видят. Читают меня изнутри. Как книгу, будто перелистывают страницы. Одну за другой. Я просто голый перед ней. Хочется запахнуть на себе толстую куртку, френч. Чтобы скрыться от этих всевидящих глаз, спрятаться.
Теперь я каждый день утром иду за ней. Просто пожираю глазами бледные ноги с пупырышками, как у магазинной курицы. Округлости ниже талии, которой почти нет. Вырисовывающиеся под платьем, когда налетит ветер. Представляю себе нулевой размер с розовыми кружками и пуговичками сосков. Обгоняю её, чтобы увидеть синие удивлённые озёра глаз. Дома я сижу на кровати в одних трусах. Потягиваю пиво и думаю о ней.
Сегодня я догнал её около подъезда, успел проскользнуть за ней в дверную щель. И заскочил вместе с ней в лифт. Там я молча прижал её к стене, сжал лицо в ладонях как в тисках. И поцеловал в холодные мягкие губы. Она не шевелилась. Ужас застыл в синих озёрах, плавающих в слезах. Я взял её за руку, и повёл к себе. Она молча, не проронив ни слова, шла за мной. У себя я раздел её. Совсем. Тоненькие трусики спустил на пол. Повалился на кровать и разглядывал её. Она стояла, ежилась, покрылась пупырышками. Нулевой размер с розовыми сосками. Воронка пупка. Я смотрел на неё как удав, как гипнотизёр.
- На сегодня хватит. Всё, одевайся. Завтра придёшь опять в это же время.
Каждый день она приходит. Смотрит на меня своими синими озёрами. Молча раздевается. Розовые, сжимающиеся под пальцами, пуговички сосков. Мы не разговариваем. Только слышно, как она дышит в тишине. Остаётся до темноты. Мы играем в интересную игру. Я всё ближе и ближе продвигаюсь к финалу. Уже совсем почти. Совсем близко. Осталось только перейти границу. Я медленно, очень медленно, двигаюсь рядом, как по острию бритвы. И с трудом удерживаю себя. Просто до крови кусаю губы. Думаю, завтра. Уже завтра.