Аннотация: Живу в этой пустыне, и она жива мной...
Пустыня
На все вопросы - рассмеюсь я тихо,
на все вопросы не будет ответа,
ведь имя мое - иероглиф,
мои одежды залатаны ветром.
"Пикник"
Я живу в этой пустыне, и она жива мной. Мои ноги переносят песок чужих мыслей, шаг за шагом по страницам забытых книг и растаявших в воздухе воспоминаний, кружится голова, пересыхает рот от жажды старых иллюзии. И вот - я снова вне дома, над головой палящее солнце, тело прокалено до предела и очищено жаром. Я здесь! Я свободен. Абсолютно и бесповоротно.
Живу в пустыне моих мыслей и шагаю по ней, усталый и изнуренный. НЕ ходите по моим следам - их развеет ветер, вы затеряетесь, пытаясь отыскать путь в мое сердце, и станете таким же странником, как и я.
Мое тело иссохло и стало старым. Молодость плавно перетекла в вечность, а вечность стала моим именем, и я живу для нее, живу ею, люблю только беспечный и равнодушный песок, и небо под ногами, и свой путь, который более не зовет меня за собой - он стал моей сутью.
Живу в моей пустыне и как будто счастлив. Хотя, это, конечно, не то, что я хотел когда-то. Но мои желания давно не важны. Они покинули меня.
Целую вечность блуждаю по этой тишине, зыбким и жарким странам, наполненными только моими шагами и дыханием. Эта пустыня - только моя, я сам ее создал и стал ее единственным жителем. Мне не нужно ничего, кроме обжигающего песка и огромного, раскаленного больше, чем любая человеческая страсть, солнца, затмевающего собой даже небо. Единственное, что отныне наполнено для меня смыслом, - это движение подобно тени за солнцем до его величественного падения за горизонт. А потом - возвращение по обжигающему песку - в Дом, имя которому - Разруха.
Мой Дом, который я воздвигал когда-то с любовью и терпением для самой нежной в мире женщины, давно обветшал и пропитался пустыней. Он стал ее частью. Да и не дом это, а самая большая хижина, какую способен придумать одурманенный созиданием человек. Не видящий в своем бессилии и ослеплении, что есть другие Дома, крепче и больше, построенные другими мастерами вечности. Я создавал ее, как умел, и моя Хижина возвысилась над всеми ними, ее крыша вознеслась до самого неба и смутила Бога. Возвысилась для того, чтобы стать последним прибежищем путника. Груда плохо пригнанных камней, занесенных песком. Но это мой Дом, другого мне создать не суждено. В нем весь я, он останется со мной до конца.
Когда-то я был влюблен, и был любим - той, что прекрасна, насколько может быть прекрасна женщина, созданная только для меня. Я желал ее больше, чем все, что желал до нее в жизни. Она стала моей, и я перестал спать. Стерег ее сон, смотрел ослепленными глазами в темноту, укрывающую нас благосклонным шатром, и плакал от счастья, что она существует и я рядом с ней. Она спала у меня на плече, утомленная нашей любовью, ее дыхание согревало губы. Я прижимал к груди сокровище, доставшееся мне, грабителю человеческих эмоций. Всю жизнь до нее я мечтал только о свободе, о дальних странствиях и неизведанных путях жизни. Но ее губы были нежнее самого легкого ночного ветерка, ее сверкающие волосы струились по телу, как неизведанные пути, которые я мечтал постичь, а в глазах тонули мои мысли, погружая в самый сладкий дурман. И ничего не желал я отныне, кроме нее, забыв все иные дороги, кроме тропинки к ее сердцу, забыв даже о том мифическом пути своей жизни, которым грезил когда-то. Я строил Дом в своем сердце для нас двоих. Ее присутствие уже было моим Домом.
- Любимая! - шептал я ей, когда она открывала навстречу утру свои убаюканные сновидением глаза. - Ты - самое святое, что есть у меня и когда-нибудь будет. Я люблю каждую улыбку, подаренную тобой этому миру. Будь со мной всегда.
Она улыбалась мне, и я тянулся к ее губам, как к освежающему источнику.
Я воздвиг наш Дом, где мы были бы вместе, как две половинки одного существа. Он был единственный в своем роде, я строил его на своей любви к ней - материал находил в своем сердце, а креплением были наши объятия. Прохладой дома стала моя душа, а жаром - жажда этого тела, прозрачного, как лунный свет, озарявший наши ночи, и теплого, как солнце, соединявшее нас днем.
В нашем Доме были окна, множество окон. Я хотел залить ее светом, чтобы она, как богиня любви, каждое утро рождалась из него, как из морской пены. В ней одной был для меня мир. Моя свобода осталась за его пределами. Я больше не мечтал о безграничных просторах нехоженых дорог. А она любила меня так, что жила только мной. Так мы слились телами и стали одним целым.
Но наступил день, когда лунный свет прочертил дорогу от нашей кровати до окна. И что-то взволновалось во мне, разрушив покой тихого счастья просто быть с ней. Я встал и ступил босиком на холодный пол, оставив ее в объятиях лунной ночи - одну. Шел долго - и оказался за окном, в саду, который вырастил для нее. Деревья приветливо покачали мне ветвями, но я брел, зачарованный, сам не зная, куда, радостный одним желанием идти.
Лунная дорога увела меня далеко, от дома до самого рассвета, а когда я вернулся, она плакала, впервые проснувшись одинокой. Я обещал - больше никогда не уходить, но в следующую ночь снова ушел, ведомый судьбой, ночью и неизведанным. Все повторилось: ее слезы, мои обещания, но я был заражен дорогой. Уходил и возвращался, а однажды утром, вернувшись, не увидел ее в нашем Доме. Искал ее повсюду, но не нашел ни на одной дороге, а в чужие дома заходить не смел.
И я стал жить в нашем Доме один. Потому что никогда не войти дважды в один поток любви. Бродил по дорогам бесцельно, а потом заметил, что боль отступает и остается лишь тень в сердце. Солнце высушило мое тело, состарило душу. Мои одежды обветшали, дом опустел, сад превратился в пустыню. Моим призванием стала свобода, только она была моей возлюбленной, я согревал ее на груди. Свобода уходить и приходить, желать и не желать. Только возвращаться отныне было некуда - позади меня остался лишь тлен и песок.
Вот уже целую вечность живу в своей пустыне, и она жива мной. Я счастлив. Мне больше нечего желать и нечего терять. У меня есть все - у меня есть путеводная звезда солнца и неизведанные дороги. Мою жизнь, мою любовь и даже мое имя развеял ветер. Все, что мне осталось - это идти навстречу закату до самого конца.