До ночи мы успели только отмыть светлицу и часть кухни. Да и как отмыли... Я таскала от колодца огромные водяные шары, запускала их в помещение, создавала водяной вихрь и гоняла его по комнатам, заставляя оттирать грязь, а бабы потом вытирали потолок, стены и грязные лужи на полу. Мужики чистили печные трубы и выясняли работают ли вообще печки, расположенные в жилых комнатах. В светлице как раз топить можно было, а вот с кухонной и той, что в горнице... В общем, хотелось выть и плакать. Лучше одновременно.
Как ни старались, но у полуночи стало очевидно, что ночевать в избе нельзя. Насквозь отсыревшая комната не располагала к уюту, а вот к простуде самое оно... Хлюпать носом никому не хотелось. Мужики только рады были сбежать, зато я... Ну, как, как пойти к Князю на поклон?! О, приюти, обогрей, накорми, Князюшка... Тьфу! Но тут за дело взялись бабы и таки заговорили мне зубы, пообещав, что сами все скажут да под каким надо соусом подадут - Вацлав слопает и добавки попросит! Ха! Так и я поверила, но ведь пошла же! А куда деваться?
Шла и сама себя ненавидела. А бабы болтали с Михасем, да и Соул не молчал, все больше вклиниваясь в беседу. В глубине сердца шевельнулась ревность. Все же не так просто отпустить "своё". Конечно, остыну со временем, но пока очень неприятно видеть, как на него заинтересованно поглядывают деревенские и пусть интерес пока прикладной, то есть как и к какому делу крылатую невидаль приложить можно, совсем скоро на Соула пойдёт охота, хотя бы из простого интереса!
И меня осенило... А каково ж тогда Вацлаву наблюдать за мной и крылатым было? Князь же вообще... того... любит меня... как бы...
Сглотнула.
И раньше идти к Вацлаву не хотелось, а теперь и подавно. Это общая бабья дорога что ли - непроходимыми дурами быть или мне одной повезло?
За самоедством не заметила, как дорога закончилась, уже и по селу темному идём. Если б Михась не догадался факел из своей рубахи намотать, глаза б повыкидывали, а так ещё чего-то под ногами разглядеть могли. Я, правда, меньше всех, ибо плелась за спинами весело щебечущей компании, иногда и рожи им корчила - ага, им весело, а ч страдай тут от тонкой сердечной организации!
Вацлава дома не оказалось, но светилось окошко бани. Эти... разговорчивые которые, рукой мне махнули, мол, сходи за Князем, а? Помялась, помялась, но пошла. Поплелась, точнее, еле переставляя ноги. Все же перебрала с колдовством сегодня: такая усталость накатила, что на ходу засыпала.
Дошла, дверь отворила, предбанник оглядела - нет никого... Вошла и в мыльню поперлась... И вздохнуть не успела, как оказалась лицом к стене прижатой с вывернутой назад руками.
- Отпусти! - прогундосила.
- Янэшка? Ты что здесь делаешь? - Удивился Князь.
- Пришла! - Резко бросила, повернулась, растирая ноющую руку. - В моей избе спать невозможно, вот, думала лавку выделишь...
Клубы пара немного рассеялись. Я зевнула, скользнула взглядом по вытянутому лицу оборотня, по его груди, ниже... М-мать моя, порядочная женщина, да он же голый! Взвизгнув, я вылетела за дверь, прислонилась к стене предбанника и крепко зажмурилась. По лицу стекала влага - нахваталась пара в мыльне, схватила полотенце и прижала к пылающим щекам. Промелькнула было здравая мысль "а что, собственно, такого?!", но взбесившиеся эмоции просто затоптали её возмущённой толпой.
Скрипнула дверь. Голову обдало тёплым воздухом.
- Янэшка, что с тобой? - Спросил Вацлав.
Со мной? Со мной ничего, а вот с ним...
- Ты оделся? - Выдохнула я. Идея вести беседы с совершенно голым оборотнем меня нисколечко не привлекала. Или... Я сглотнула и сама себя испугалась. Ведь помню его руки, губы... Все помню! В постели ему стыдиться нечего, да и любая баба однажды его попробовав за добавкой точно придёт. Я тогда хоть и не любила Вацлава, но за лаской его тянулась, аж горло до хрипоты надрывала. Хорошо мне с ним было. Даже лучше чем с Соулом, если совсем честной быть. Видимо, правду говорят, что девка после волчьей любви никого другого равным не признает, вот и я не признала...
- Янэшка, ты в каком поле гуляешь?!
- А? Так я ответа жду... - растерялась.
- Я три раза сказал, что сперва вытереться надо, а ты полотенце на голову приспособила. Может, отдашь? - С насмешкой попросил Князь.
- Н-нет!
- Но почему?! - Изумился волк.
- Если отдам, то тебя увижу, а ты голый! - Выпалила на одном дыхании.
- Я в бане.
- Это не повод... - я осеклась. Баня как раз повод голышом разгуливать. Это я без спроса заявилась, ещё и постучаться забыла. И кто меня вообще просто в мыльню заходить?! Могла и через дверь крикнуть.
- Так отдашь? - Спросил и потянул за краешек полотенца.
- Бери, - обреченно вздохнула.
Глаза опять зажмурила, стащила тряпку с головы и протянула на голос.
- Спасибо, - поблагодарил оборотень. - А с глазами что?
- Что? - Переспросила, замявшись. Вот докопался!
- Не открываешь. Повредила чем?
- Ах, это... ну да... - прямо-таки взяла и созналась ему! Как скажу, так он за ниточку потянет, и чего недоброго разговор не в ту степь пойдёт, а а степи волки.. большие... злые... голодные...
Вацлав подошёл вплотную ко мне. Прикоснулся рукой к лицу:
- Давай посмотрю, небось просто соринка попала.
Ага, бревно! Сразу в оба. Подковой изогнулось и как дало!
- Да не попало мне ничего и никуда! Я просто тебя стесняюсь! Я это, поговорить пришла, а там ты...
- Ну я...
- И голый!
Как сама в словах не запуталась - не понимаю! Мысли в узел завязались и слова змеями сплелись... И ничего поделать не могу!
С опаской взглянула на Князя и чуть не сплясала от радости: одетый! Рубаха, штаны просторные, сапоги свежие блестят. Уф!
- Ты повторяешься, - пожал плечами Князь.
Да, а как ещё, если перед глазами до сих пор его торс маячит? Резкий ответ вертелся на языке, но я не стала дразнить Вацлава. Не девочка уже, да и ругань по любому поводу мы вроде как переросли уже.
- Так переночевать пустишь или ещё куда идти? - Буркнула я, опустив глаза.
- Пущу. И в бане полно воды осталось, даже помыться сможете.
- Отлично! - Преувеличенно радостно воскликнула я. - Тогда скажи остальным, а я тут останусь.
Волк усмехнулся, но кивнул. И ушёл.
Я медленно сползла по стеночке и рассмеялась резким неприятным смехом. И что со мной случилось?
***
Утро выдалось ранним. Я на рассвете подорвалась, быстренько скрутила белье с кровати, оделась, дошла до бани, умылась и принялась на кухне греметь. Нашла молоко, яйца, муку - руки помнили что и где лежит. Замесила тесто, разожгла печь с плитой и поставила сковороду нагреваться. Делала все быстро и яростно. Из за того, что поспать толком не удалось, да и тело после чужой кровати ломило, настроение было откровенно лешачьим. Хоть спину краской расписывай: не подходи, глаза выцарапаю.
Мужики чуяли. Заглядывали, хмыкали и быстренько удалялись по своим делам. Князя и Михася я в окошко у корыта видела. Мылись и дурачились молодыми волками. Соул, очевидно, крылья решил поразмять. Очень он до утреннего солнышка охочь.
Когда на тарелке выросла горка румяных оладьев, а на столе уже красовались глиняные плошки с вареньем и крынка со сметаной, я позвала мужиков к столу. Соул уже присоединился к оборотням. Те закончили валять дурака и обменивались неспешными репликами. Удивительно как быстро братья нашли общий язык, будто и не ругались никогда!
Крылатый бережно вручил мне кувшин свежего молока и ободряюще улыбнулся. Я ответила кислой гримасой и вздохнула. Мне бы его уверенность, что все хорошо сложиться... Ведь складываем мы сами, а у меня руки всем известно откуда растут! Да и голова где-то там недалёко расположилась...
- Какие планы? - Осведомился Вацлав, избавившись от первого голода.
- Избу мыть и сушить, - ответила чуть подобревшая я. Все же еда она умудряется человека с самим собой примирить, пусть и не надолго. - Не хотелось бы долго твоим гостеприимством пользоваться.
- Отчего же? - Вскинул брови Князь.
Я едва не зарычала. Намёк в его словах и глухому понятен, но неужто не видит что время не то да и без компании наш с ним вопрос обсуждать надо!
- Янэ свои порядки устанавливать любит. Да и как бы не повернулась, негоже своё прошлое в таком состоянии оставлять, - напомнил о плачевном состоянии моего дома Михась. - Без хозяйки все равно не останется. Какую другую ведьму поселишь.
- Спасибо, уже поселил одну! - Недовольно фыркнула я. С Ярминой надо что-то решать. Не хочу жить со злобой за спиной. От этого цвет лица, знаете ли, портится.
- Не пыхти, Янэшка, - оборвал меня Соул.
- И то верно! - Поддержал младший волк.
Вот же сомяра: и нашим, и вашим, а главное, без усилий!
- Не беспокойся. Я отдал распоряжения. В каждой деревне, в каждом селе Ярмину ждать будут. Как объявится, так уйти не дадут. Но с Лешим и Лесавкой все равно поговори, пусть смотрят.
- Первым делом, - кивнула я.
- К родственникам бы этой ведьмы зайти, - обронил Соул.
- Зачем? - Удивилась я. Дядька Играш остался в моей памяти разумным человеком, и вряд ли мог поддержать планы дочурки. Любил он её, правда, безмерно, но разве то преступление?
- Ну, кому как не им знать отчего у Ярмины шапка набекрень съехала?
- Дело говоришь, - Князь налил молока и опустошил кружку. - Сходим. Я Играшу вчера сказал что Минка по дороге отстала, что делом не отвлекли.
Предусмотрительный какой Князь, а мне это и в голову не пришло. С другой стороны я и не Вацлав, чтобы об этом голова болела! Хотя могла и подумать... Не глупая же.
- Когда? - Спросила я.
- Вечерком, когда вы все у меня соберётесь. Ты же от своей идеи восстановить Агнешкину избушку не откажешься? - Усмехнулся оборотень.
- Не откажусь. У всякой ведьмы свой угол должен быть! - Воскликнула горячо.
- Янэшка, - простонал Михась, на стол облокотясь, - давай я тебе тут в двух углах твоё имя намалюю, а? Вот какое тебе удовольствие, чтобы двух здоровых мужиков до гнилого деревца ушатывать?
- Не ной, - отрезала я, - и вообще, чем больше дела для тела, тем меньше дурости для ума! - Важно произнесла я и принялась складывать посуду в стопочку.
- Ой, так ты сегодня сама будешь молотком и топором махать? - Аж подпрыгнул от радости волк. Но в словах его крылся подвох.
- Почему это?! - Тут же нахохлилась я.
Михась на тарелки в моей руке с опаской подкосился, но ответить рискнул.
- Видать тебе вчера не хватило дела для тела, раз чуть весь Лес на дрова не пустила! Такое только по великой дурости учинить можно! - Закатил глаза оборотень.
- Ну и кто ты после этого? - Я решила обидеться.
- Оборотень! - Широко улыбнулась эта ягодка травленная.
- Нахальный, мерзкий, вредный и... - я замялась, выбирая более-менее приличное слово из тех, что крутились у меня на языке.
- Ты меня все равно любишь, ибо я говорю правду! - Заржал коняга четвероногая и зубастая.
- Ты смотри, а то попала она по обеим сторонам обычно бьет. Как прилетит в ответку - костей не соберёшь, - как бы невзначай заметила я, планируя мелкую, но приятную для своего сердца месть.
Я погрузила посуду в таз и понесла к колодцу. На полпути меня догнал Вацлав, ношу отобрал и сам донёс. Я аж прибалдела слегка: шла за широкой спиной Князя и все глаза терла. Не чудится ли мне, а если нет, то с какого травяного настоя мне волк помочь решил?! А Вацлав ещё и воды набрал в корыто, потом оглянулся, заметил, что я тряпку вытирать не захватила и резво за ней поскакал. Принёс, на колодец облокотился и стал смотреть. У меня под его взглядом, руки враз неловкими стали. То молчалку в грязь уроню, то тарелку на излёте поймаю. А он стоял и смотрел. Ну и как горка накопилась, так вытирать начал, насвистывая. Тут у меня ноги подкосились.
Разве так можно с тонкой девичьей натурой обращаться? Если он каждый раз помогать будет, да за одно это я готова ему женой быть! Вот уж чего-чего, а посуду мыть я терпеть не могу. Князь мой оторопелый взгляд увидел, подмигнул весело, сам корыто с грязной водой в канаву опрокинул, таз подхватил и бодро к дому зашагал, оставив меня с лихорадочно мельтешащими мыслями.
Он ведь это специально делает! Понял, что меня драками да оскалами не пронять, вот и решил с другого бока зайти! И ведь действует! Ик... Пришлось на крыльце постоять, унимая икоту.
А вот фиг ему! Не сдамся, так просто не сдамся! Посуда - это ещё не весь залог успешной семейной жизни. "Ага," - возразил внутренний голос, - "надо ещё посмотреть как Вацлав коврики выбивает".
И пронеслось перед глазами: Князь полуголый, с румянцем во все щёки, с плечами покатыми, от пота блестящими, рядом с ковриком чистоты неслыханной, на палку-выбивалку опирается грациозно, поглаживает её, и меня пальчиком подманивает, улыбаясь призывно...
Я аж вздрогнула от макушки до пяток. Ну и примерещится же такая гадость!
***
Мужиков я вперёд отправила, а сама на поклон к вчерашним помощницам пошла. Одним нам избушку не осилить, а бабы без прямого распоряжения не пойдут. Кому чужие заботы нужны, коли своих полна изба, город и хлев? Ну дак я не гордая теперь, я и напомнить могу, что Князь просил.
Как ни странно не отказали. Даже уговаривать не пришлось. Мельничиха так две корзинки с едой приготовила, а пока я глазки удивленно пучила, все интересовалась надолго ли я и когда опять сбегу...
Пришлось врать. Ну, как врать... Сперва да, компотом самой удивляться, что никуда я из Соснового деваться не собираюсь. Дом у меня тут, муж... какой-никакой, а мой, присмотреть бы надо, а то только погулять выйдешь, так ведьмы всякие норовят чужое добро к рукам прибрать... А так лежит добро в чуланчике, никому не мешает, мало ли самой понадобится...
Мельничиха Берта слушала мои рассуждения и поддакивала, а в промежутках что-то про цены на зерно и муку говорила, дескать надо бы подсобить малёк, а то жить не на что, дети голодные сидят, а муж вообще окостенел практически. Муж у Берты действительно был чрезвычайно тощ - хворостина и то шире, но на удивление силён. Мешки с мукой одной левой ворочал!
Я что-то покивала вразнобой, агакнула для пущей Бертиной уверенности и в дальний уголок отложила. Вечером у Вацлава спрошу чего она мне головой свой мукой присыпать решила. Странное это дело...
Так и дошли. Я задание бабам дала, воздух в избе пузырем обернула воздушным и внутри пузыря нагрела. Пврсь светлица так быстрее просохнет. И отправилась в гости к Лешему. Должен был остыть со вчерашнего дня.
- Лешик, Леська! - Крикнула я.
- Чего надо губительница? - На ближайшей ветке взметнулся зелёный вихрь и осел мальчуганом лет десяти. Только очень маленьким, с ладонь росточком.
- Колбаски тебе принесла, - подластилась я к Хозяину. - Хочешь?
Глаза инороди жадно блеснули. Он было протянул руку, но отдернул её в последний момент, рожу свою в сторону отвернул и заявил:
- От врагов дары не принимаю!
Я вздохнула. Не отошёл, значит.
- А ты и не бери. Тебе на неё что любоваться надо? Ты её зубками, зубками жуй! Показать как?
И я нарочито медленно поднесла ароматное колбасное кольцо ко рту. Чуть собственные пальцы не откусила! Эта мелочь лесная выдернул угощение из-под носа, сам впился в него зубами и захрумкал. Колбаса при этом ужалась до размеров Лешека.
- Жадина, - проворчала под нос. Я как бы тоже на круг рассчитывала. Хоть и еда недавно, но уж больно хорошо колбаса пахла.
- Ты что-то сказала? - Поинтересовался инородь.
- Аппетита тебе пожелала, - фальшиво пропела я.
- Так с чем пожаловала? - Осведомился подобревший после перекуса Хозяин.
- Ярмину найти надобно. Ты уж поищи её, везде поищи, а как найдёшь, так сразу мне и Князю весточки пошли.
- Обещать не могу. Если сама через воду не свяжется, так по удачке можно долго искать. Как птица или зверь заметит...
- Ты и не обещай, поищи просто. Чует моё сердце не спроста она пропала. Появится ещё.
- Эта может, - согласился со мной Лешик. - Ладно, бывай ведьма. Коли ещё колбасой разживешься, так приходи. Кстати, Вацлаву передай, чтобы пришёл. Пора кровью делиться.
Исчез Хозяин Леса так же как появился. Искры зеленые вокруг себя рассыпал и оставил меня одну. Ну да дело сделано, можно и руками пойти помахать.
***
К вечеру светлица высохла. Я успела крышу магией подлатать и окна. Мужики крыльцо починили. Благо нашли у кого сухими досками и брёвнами разжиться. Я ещё успела защитный ведьмовской узор разметить, чтобы кто попала не шастал. Бабы все насухо в светлице оттерли. Из своих запасов занавески притащили и даже насчёт кровати и лавки похлопотать успели. Этого добра всегда в селе хватает. Осталось матрас раздобыть и печку с дровами. Тут проблема возникла, ибо Сосновский печник занят был, а мои мужики наотрез отказывались обогрев чинить. Ну да, наука-то тонкая, не всякому уму подвластная... Что я вслух и заявила. А Михась почему-то обиделся...
Не к полуночи, как вчера, но к заре поползли к Вацлаву. Хоть и зудело все тело, мечтая в своём доме остаться, разум - змеюка, все же погнал меня в лучшие условия для жизни. Живот верещал на разные лады, ноги подкашивались, в мысли о разговоре с дядькой Играшем приводили в ужас: это как же я ещё и это выдержу?!
Подоспели к ужину. Так немытые сели за стол, только руки сполоснули, чтобы уж не свиньями выглядеть. Впрочем, Вацлав и полслова не сказал: сделал вид, что ничего не заметил. Баба какая-то незнакомая, что хозяйничала в доме Князя, возмутилась было, но Михась на неё так взглянул, что она быстренько примолкла.
Играш пришёл спустя минут пять как мы за ложки схватились. Дозволения сесть спросил и примостился с краешка.
Отец Ярмины изменился. И не в лучшую сторону. Раньше он мужиком видным был в теле, а теперь сморщился, мочки ушей обвисли, шевелюра хоть и густая, но цвета пепла стала с желтизной нехорошей. Одежка на мужике висеть стала. По-прежнему добротная, с вышивкой богатой и без единой заплатки, смотрелась она как-то странно, будто Играш её с чужого плеча снял. Дядька вежливо прикоснулся к еде, но больше для виду, мы же уплетали за обе щеки, да и в за уши, пожалуй.
- Ну-с, - сказал Князь, - теперь и поговорить можно.
- Мгум, - поддержал Вацлава младший волк, отбирая у бабы тарелку с остатками пирогов. Я тоже дотянулась и утащила один с капустой.
- Вацлав, - помялся Играш, - я понял, что дело не ладно, но скажи уж в чем? - Мужчина стиснул руки в кулак. Пальцы у него стали тонкие, кости выпирали узлами старых разбухших верёвок.
Небось в дождь костяной огонь мучает. Вон родинку между большим и указательным почти стёр. Надо будет ему мази сварганить. В моих запасах готовой нет. Кому она в нашей команде охотников на инородь была нужна?
- Ярмина... она... - тяжело вздохнул оборотень, - она Янэшку убить пыталась.
Играш вздрогнул и перевёл взгляд на меня. Я покраснела и ссутулилась, будто виновата была.
- Ясно, - пробормотал мужик. - Это точно?
- Два раза не ошибаются, - Князь поджал губы.
- Ясно, - повторился Играш, - и... - голос его дрогнул. - Ты её уже осудил? - Глухо проговорил мужчина, пряча лицо.
- Ярмина сбежала. Мы ищем её, а когда найдём, то... - Вацлав выразительно замолчал.
- Я понимаю.
Князь встал, обошёл стол и сел на лавку рядом с Играшем.
- Мне надо знать, могу ли я тебе верить? - На лице оборотня отразилось беспокойство. - Мне нужен ответ.
- Можешь, Вацлав. Конечно, можешь, - дядька совсем поник. Плечи его устало согнулись, руки обвисли. Он медленно поднялся из-за стола. - Ты прости, пойду я.