Свидетель зла не может быть правдив,
А промолчав, поймёт и узаконит.
...Вот войско, ход войны переломив,
Врага теперь в его же доме гонит.

О том, что там ещё произойдёт,
Ни в письмах, ни в газетах не напишут.
Кто побеждён, тому предъявлен счёт,
И он такой, что лучше и не слышать.

Огнём его взимают и мечом,
И нет табу в режиме оккупантском.
За всё заплатит тот, кто ни при чём,
Здесь речь о населении гражданском.

Но сожалений шрамы не видны,
Отвоевали - сделали, забыли.
Живут всю жизнь, не чувствуя вины.
Осталось в прошлом. Даже если было.