Утки с урчанием и глухим, свойственным им криком игрались с друг другом на поверхности воды; одни не могли успокоиться в поисках самки по весне, другие, блаженно развалившись своими серыми тельцами на досках причала, неотрывно смотрели в даль.
Да я и сама не могла оторваться от этих кремовых, рыжих, коричневатых или травянисто зеленых домов, стараясь разгадать их жителей. Сколько мерно вытянутых окон, окаймленных мелкими пятнами ржавчины и плесени; однако, оконная стройность никак не нарушалась этими маленькими житейскими недостатками - они были настолько законченны в своем узоре деревянных балок и редких штор, что на них хотелось любоваться вечность. Кое-где по фасадам мелкой, непослушной листвой уже побежали вьюны, переливаясь бордовыми и фиолетовыми оттенками в лучах солнца. Удивительное дело - прямо на берегу, у самой кромки мутной плещущейся речки, старый торговец обустроил небольшую лавчонку, шаткие древесные полки которой ломились от изобилия глиняных горшков и прочей фурнитуры прямо из мастерской. Неподалеку от него пристроился каменный загон для разноцветных каноэ. Начиная с первых дней весны, множество людей от млада до велика будут приходить на этот канал, чтобы на время почувствовать себя заматерелыми капитанами с веслом каноэ в руках; или просто чтобы приятно и размеренно провести вечер на воде в компании любимых.
Шум воды был самым настоящим оркестровым аккомпанементом моего пребывания там. Мощные струи Лана врезались в изумрудное стекло воды, разбиваясь снова и снова; в этот момент я находилась в забвении и умиротворении настолько, что хорошая книга с заложенным пальцем на нужной странице вяло свисала к земле; мои глаза, уши, нос, поза, в которой я застыла - все было направлено навстречу этому удивительному немецкому сочетанию - природе и городу.
Мне было так хорошо; хорошо с молочным кофе на вынос, йогуртом и небольшим букетиком нежно-жёлтых крокусов рядом, которые я купила себе сама. Я сидела лицом к тем домам на венецианский лад и спиной к аллее, которая каждую минуту встречала нового прохожего. Начало этой мощеной дороги начиналось в самом центре города и вело в его глубь; кипящая на этой аллее жизнь доставляла мне огромное удовольствие: вот, стук колес и неспокойное журчание шин, проносящихся за моей спиной велосипедистов; также веселый шелест, что доносился от гуляющих по этой улочке мам с колясками или вот, снова весёлая перекличка хозяев со своими четвероногими друзьями, что всё время подрывались к воде или с охотничьим взглядом замирали в нескольких метрах от двух крупных сазанов, дремотно греющих свои пёрышки.
Изредка из-за веток вяза лениво выглядывало солнце и несколько минут начинает яростно печь мне спину в пальто. В следующий миг его снова нет и все вокруг снова окутывает мерзкий холодок, который еще присущ началу марта.