Вишневская София : другие произведения.

Марк и Софи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С каждой минутой он начинал нервничать всё сильнее. А вдруг она не придёт? Нет, должна придти. Пора закончить со всем этим. Он сделал глоток кофе, поморщился и прокрутил в голове свою короткую речь, которую он скажет сегодня ей, и которую он обдумывал долгими бессонными ночами. "Прости, дорогая. Нам нужно расстаться. Я ухожу". Вот и всё.
  "То, что не излечивается лекарствами, излечивается ножом;
  то, что не излечивается ножом, излечивается раскалённым железом;
  то, что не излечивается раскалённым железом, следует считать неизлечимым"
   Гиппократ (IV век до н.э.)
  
  
  
  Он сидел в кафе на Авеню Оч и смотрел в окно. Начинался дождь, но его это не беспокоило. Он ждал её. По улице торопливо шли парижане, надеясь спрятаться под зонтом случайного прохожего, или успеть дойти до метро, пока стихия не разбушевалась.
  Перед ним на столике стоял уже давно остывший кофе, до которого, впрочем, он не дотронулся. На улице мелькнул жёлтый плащ. Нет, не она. Он ненавидел жёлтые плащи. Софи всегда носила жёлтый плащ, а когда на нём обнаруживались дыры, она предпочитала зашивать их, чем покупать новый. Этот плащ был её своеобразным талисманом. Он посмотрел на часы: она опаздывает почти на полчаса. Он не переносил её привычку заставлять ждать. С каждой минутой он начинал нервничать всё сильнее. А вдруг она не придёт? Нет, должна придти. Пора закончить со всем этим. Он сделал глоток кофе, поморщился и прокрутил в голове свою короткую речь, которую он скажет сегодня ей, и которую он обдумывал долгими бессонными ночами. "Прости, дорогая. Нам нужно расстаться. Я ухожу". Вот и всё. Всё просто. Просто ему, как мужчине, захотелось новых ощущений. Манон - эта студентка из Марселя - смогла их ему дать, она заставила почувствовать его молодым, за что он ей бесконечно благодарен. Он был честен сам с собой в том, что не мог больше обманывать жену. Он и Манон встречались больше года, и всё это время он, Марк, чувствовал себя не 45-летним банковским клерком, а 20-летним юношей, студентом Дофина или Декарта... А Софи ни о чём не подозревала. Но сегодня он ей всё скажет. Ничего ужасного не произойдёт: она всего лишь поплачет, а потом всё забудется, "рассеется, как туман"- как любила говорить Манон.
  За окном дождь набирал силу, а по радио Эдит Пиаф запела свою "Под небом Парижа". "Мы расстанемся под музыку Эдит Пиаф"- подумал Марк. Колокольчик над дверью зазвенел, и вошла она. Это была светловолосая женщина лет 40, во внешности которой не было ничего примечательного: она была ни полна, ни стройна; ни высока, ни низка. А ведь он когда-то влюбился в эту родинку у неё на щеке! Сейчас она подойдёт к нему, и ничего не скажет насчёт своего опоздания. Закажет апельсиновый сок. Его раздражало в ней то, что она никогда не заказывала десерт, но съедала почти всю его порцию. Возможно, так будет и сегодня. А потом - развод, деление имущества и прочая суматоха. Марк часто в шутку сравнивал развод с древнеегипетскими похоронами: каждый старается взять с собой больше, чтобы в дальнейшей жизни обеспечить себе достойное существование. Но он решил оставить квартиру Софи, ведь он столько лет любил её! Но, как всем известно, ничто не вечно; и именно поэтому он сейчас сидит здесь и смотрит на женщину в жёлтом плаще, ищущую его глазами.
  -Софи!- позвал он, вскинув вверх правую руку.
  Женщина обернулась, и уголки её губ поползли вверх. Она махнула ему рукой и направилась к его столику, поправляя на ходу мокрые волосы.
  Женщина подошла к Марку и, поцеловав его, села напротив него. Подошедший официант поинтересовался, не желает ли она чего-нибудь, на что Софи попросила стакан апельсинового сока. Официант ушёл, и настало неловкое молчание, длившееся около минуты. Его прервал Марк:
  -Софи...-начал он и, не успев договорить, увидел в её глазах слёзы. "Неужели, она догадалась?"- промелькнуло в его голове, но он тут же отбросил эту мысль: он и Манон слишком хорошо скрывались от чужих глаз, Софи не могла ни видеть их, ни узнать об их связи от многочисленных подруг.
  -Что случилось?- спросил Марк.
  Зарыдав, женщина зажала рот левой рукой, а другой стала рыться в своей сумке. Через секунду на столе появился белый носовой платок, а за ним - слегка помятый листок. Всё тот же официант принёс апельсиновый сок. Софи громко высморкалась, и дрожащей рукой протянула Марку листок.
  -Что это?..
  -Прочитай...-прошептала она сквозь слёзы.
  С трудом подавив в себе внезапно возникнувшее желание разорвать лист и стряхнуть кусочки бумаги на пол, мужчина развернул его. Это оказалась медицинская справка из поликлиники, куда ходила Софи. Кривой почерк врача занимал почти всё свободное место, и казалось, не замечал ни линий, ни места для печати и подписи. В нескольких местах на словах были пятна, будто на них по неосторожности капнули какой-то жидкостью - это были следы от слёз Софи. Повертев его в руках и не поняв ни слова из-за отвратительных каракуль, Марк протянул листок обратно женщине и вопросительно посмотрел на неё. То, что он услышал; её три слова, произнесённые, когда где-то в Париже у некоей Анны Дескур родился сын, двенадцатилетнего Гаспара Беланже сбил автомобиль, а по телевизору в выпуске новостей сообщили об ужасном пожаре в Ницце; эти три слова раскаленным железом впились в его память. Позже, размышляя об этом дне, Марк часто вспоминал этот момент. Но ещё чаще он вспоминал всего три слова, так резко изменившие его жизнь.
  -У меня рак,- прошептала женщина, делая глоток сока.
  Наступила пауза. Софи снова звучно высморкалась и добавила:
  -Последняя стадия. Поражены лимфатические узлы. Я скоро умру.
  То, что почувствовал в тот момент Марк, невозможно описать словами. Десяток мыслей молниями пронеслись в его голове, но ни одна из них не имела особого смысла. Он подозвал официанта и попросил ещё кофе, а тот торопливо ушёл, то ли надеясь на большие чаевые, то ли понимая, что лучше не раздражать внезапно покрасневшего мужчину своим длительным присутствием.
  Марк не мог произнести ни слова. В горле пересохло, а во рту появился противный привкус выпитого недавно эспрессо. На глаза, противореча некоторым законам физиологии мужчин, навернулись слёзы. Тщётно пытаясь сдержать их, Марк схватил листок и сделал вид, что читает; но от синих глаз Софи это не укрылось. Женщина грустно улыбнулась и сказала:
  - Нам стоит лишь принять это. Я это приняла. Теперь прими и ты.
  Марк закашлялся и, сказав, что сейчас вернётся, поднялся из-за столика и направился в мужской туалет. Подойдя к огромному зеркалу, он облокотился на раковину, и всмотрелся в своё лицо. Седеющие волосы, щетина, образовавшаяся за неделю, мелкие морщины на лбу и подбородке - кого он хотел обмануть, крутя роман с Манон? Самого себя? Ведь где-то в подсознании, каждый раз укладывая её в постель, он понимал, что это всего лишь игра; глупая шутка подсознания. Не так ли? Нет, едва ли это так.
  Умыв лицо обжигающе ледяной водой, мужчина вытащил из кармана мобильный телефон и набрал номер Манон. Занято. Тогда он ещё раз взглянул на своё отражение в зеркале, и набрал смс, состоящее всего из двух слов. Парой часов позже, Манон, ехавшая из аэропорта, прочитав его, вскрикнула и забилась в истерике, и водителю пришлось отвезти её в ближайшую больницу, чтобы ей сделали успокаивающий укол. Из-за этого он потерял полтора часа и ещё трёх клиентов. Марк написал: "Забудь меня".
  
  На следующий день они готовили гратэн. В окно лились яркие лучи апрельского солнца, и Марку казалось, что никогда ещё он не был так счастлив, как теперь. Софи в фартуке и косынке стояла у стола и аккуратно нарезала спаржу. В солнечных лучах она казалась ему чем-то нереальным, будто протяни он сейчас руку, чтобы дотронуться до неё - рука бы наткнулась на пустоту. В голове пронеслась и скрылась где-то в закоулках подсознания мысль подарить ей букет хризантем - её любимых цветов; но он не умел выразить свою любовь. Да и любовь ли это? Да, любовь. Теперь Марк ясно это понимал. Стоя с бокалом вина у окна, он смотрел на свою жену, и в нём появлялись смешанные странные чувства.
  
  С тех пор, как он понял, что делает всё для неё в последний раз, жизнь его обрела другой смысл. Он вёл себя, как влюблённый, и снова влюбился в неё. Он заказывал три порции десерта, в душе виня себя за то, что хотел оставить Софи одну; он ходил с ней по распродажам, ненавидя душные залы и очереди, тянувшиеся от самого входа - но улыбался ей; он переключал канал с футбола на сериал, когда она входила в комнату. Его жизнь изменилась.
  Время шло. Время мчалось. Весна сменилась летом, а его потеснила осень. Вечера стали длиннее, а вслед за ними появились и первые холода. С каждым днём Софи, казалось, становилось хуже. Обезболивающие лекарства больше не помогали. Двадцатого сентября она сделала последнюю запись в своём дневнике, про который она забыла почти на два года. Вернувшись из магазина, Марк застал её сидящей на диване и что-то пишущей. И всё же, несмотря ни на что, они были счастливы.
  Холодным и пасмурным октябрьским утром Марк, опустив ноги на пол, и не найдя тапочек, медленно, по холодному полу, вышел из комнаты. Тихо одевшись, и собрав нужные для работы документы в кейс, он подошёл к кровати, чтобы ещё раз на прощание поцеловать её. Её светлые волосы растрепались по подушке. Он погладил её по голове и нежно прикоснулся губами к её лбу. Её лоб был холоден. Она умерла. Марк медленно опустился на кровать и сидел в одной позе, держа её за руку, пока в пояснице мучительно не заныло. А в шкафу с книгами, на самой верхней полке лежал её дневник, на последней странице которого была вклеена фотография с их свадьбы: улыбающиеся молодожёны в окружении приглашённых, а ниже - всего одна, по-детски наивная, надпись: "Марк и Софи, вместе навсегда".
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"