На следующий день мы вернулись в деревню Сорантии, где нас ожидал военный отряд. Как же хорошо, что мы поменяли охрану. Потому как новая охрана слушала меня беспрекословно и не задавала лишних вопросов. Пантелеймон объявил солдатам, что прямо за лесом нас ждёт сопровождение Драконии, посланное Румусом, а сейчас мы забираем телеги с вещами принца и начинаем их перевозить через лес. Отряд эта новость сильно обрадовала, им уже надоело сидеть в деревне и ждать Румуса, в то время как дома ждали семьи и друзья. Согласитесь, любого выведет из колеи бесконечное ожидание.
Когда наш обоз подъехал к кромке леса, сразу стало ясным, что телеги через лес не проедут. Потому мы спешно разгружали телеги и на лошадях перевозили вещи. Мы не стали рисковать жизнью солдат, потому оставили отряд возле леса, а сами вели лошадей через лес. Вещей было много, а нас только двое, потому великое переселение затянуло пару дней. Возможно, если бы я сама перевозила вещи, то что-нибудь обязательно оставила бы на дороге, но Пантелеймон был не приклонен и воевал со мной за каждую книгу и одеяло. "У нас дом пустой и нам всё пригодится", - говорил он. Как хомяк, честное слово, всё тянет и тянет домой. Когда все вещи были переправлены в особняк, мы отпустили отряд домой, наградив золотыми за отличную службу. Дальше пару недель мы обустраивались и раскладывали вещи. Несмотря на все мои протесты, должна признать, что дом стал уютнее, когда мы перевезли туда вещи Пантелеймона. Но всё же кое-что нам пришлось покупать: инструменты, кастрюли, ведра, кошёлки, всё, что так нужно в хозяйстве, но не предусматривается у благородных. В итоге, мы пили чай из тончайшего фарфора и ели из серебряных ложек, просто других не было. Но это конечно мелочи, на которые не стоит обращать внимание.
Каждое утро, Пантелеймон носил воду из ручья для всяких хозяйственных нужд, потом шел в лес за грибами и ягодами, не бог весь, что, но есть что-то надо. Где-то в лесу росли дикие фруктовые деревья, потому иногда меня радовали яблочками и грушами. Мы часто посещали ярмарку деревни, где покупали провизию. В общем, жизнь мы вели крестьянскую, никто в деревне не подумал бы глядя на нас, что этот парень в вышитой рубахе - настоящий принц, а эта девушка, выбирающая картошку - магиня зла. Деньги у нас были, король оплатил мне жалование на год вперёд и выдал деньги Пантелеймону на безбедную жизнь в Драконии. По меркам крестьян, мы могли прожить, не зная нужды, несколько лет, чем мы и воспользовались. Проблемы у нас были с ремонтом крыши дома и заменой разбитых стёкол. Ни я, ни Пантелеймон, не знали, что можно сделать, ведь с приходом холодов и проливных дождей, жизнь в доме станет невозможной.
Как это ни странно, но Пантелеймон сам решил эту проблему, даже не советуясь со мной. В одно прекрасное утро, он "поговорил" с лесом и деревья, скрепя корнями начали передвигаться, явив нашему взору небольшую просёлочную дорогу. После этого мы с Пантелеймоном отправились в ближайший город, где Пантелеймон договорился о ремонте особняка, сказав, что он управляющий поместьем. В детали я не сильно вникала, но через пару месяцев особняк был как новый, даже трубы почистили. Пантелеймон щедро расплатился с рабочими за работу, и они уехали. Как только рабочие покинули лес, деревья вернулись на прежнее место, а дорога исчезла.
Первые холода осени я встречала в тепле и уюте. Холодно. Выходить на улицу не хотелось, дождь и грязь не способствовали прогулкам, потому очень часто я сидела с рукоделием возле окна, там за окном бушевала стихия, а мне было сыто и тепло. Я с содроганием вспоминала время своей учёбы в академии: когда и в снег, и в дождь, и в гололёд я должна была посещать лекции; как мерзла от холода не отапливаемых аудиторий; как нагревала камни, чтобы согреться в своей комнате. Никого не волновали такие мелочи, они считались само собой разумеющиеся. И только теперь, я поняла насколько они важны. Согласитесь, очень приятно стоять возле не продуваемого окна и любоваться первым снегом. Помню, мне дали почитать сборник стихов, в котором поэт восторженно описывал красоту метели, что-то он там писал про безудержную неукротимо прекрасную стихию. Скажу прямо, я не прониклась его творчеством и посчитала, что он лишь испортил бумагу. Посудите сами, что может быть прекрасного в метели? В такую погоду лучше всего из дому нос не высовывать. Особенно ненавижу я поэтов, которые описывают путников, героически сражающихся со стихией. Во как! Безмозглые поэты! Человеку не повезло, он не успел добраться домой во время и теперь вынужден страдать, идти, не смотря на порывы ветра и снега, теперь у него две задачи: добраться до дома и не замёрзнуть в снегу. В чём тут геройство? Однако, сейчас, стоя возле не продуваемых окон и наблюдая за стихией, я осознала всю прелесть ситуации. Возможно, в душе, я тоже поэтесса, и когда-нибудь напишу оду окнам, печке, тёплой кроватке и горячему чаю. Мои милые, прекрасные создания, как же я Вас люблю! Что? Вам не интересно? Это не возвышенные чувства? А вы попробуйте за день устать так, что ног не чувствуете, и тогда у Вас появятся самые возвышенные чувства, ложась в кровать. Или, героически пару часов погуляйте в метель, вот тогда Вы и поймёте мои искрение чувства к тёплым предметам.
Чем занимался Пантелеймон? Он гулял по лесу, что-то восстанавливал, кого-то лечил, помогал мне по хозяйству, часто сидел с книгой в гостиной вместе со мной, или занимался в своей лаборатории. Он был довольно интересным собеседником, много чего знал. Бывало, мы спорили до хрипоты, или он давал мне почитать интересные книги, или я ему помогала в лаборатории. Пантелеймон обращался со мной как с принцессой, ни грубого слова, ни оскорблений, я никогда не слышала от него. Напротив, он всегда был по отношению ко мне: вежлив, тактичен, учтив и предусмотрителен. Неудивительно, что мне хотелось отвечать ему такими же чувствами. О, как это прекрасно чувствовать себя леди и видеть уважение в мужских глазах. Нет, не похоть, а уважение. Уверена, многие женщины полжизни отдали за такие отношения, хотя, в этом мире, есть и те, которые совершено их не ценят. Причём не ценят именно до той минуты, пока их не потеряют. Люди часто пилят ту ветку, на которой сидят... Справедливости ради, скажу, что последние утверждение относится и к мужчинам. Я часто вспоминала семейные отношения Алона с Ауринией. Насколько Алон отличался от Пантелеймона. Во мне боролись противоречивые чувства к Алону и Пантелеймону.
Алон был праздничным парнем: с ним можно весело провести время, в компании, на вечеринке, да где угодно, с ним не надо было следить за собой и соблюдать этикет, полагаю, с ним можно было переспать без последствий и упрёков. Но, так же как и елка с праздничной мишурой, после праздника становилась мусором, также Алон потерял свой лоск после свадьбы. Теперь вся его мишура осыпалась, и быт рвёт красивую упаковку, за которой скрывается совсем неприглядная душа. И за этого человека я хотела выйти замуж?! Я представила, как мой муж всё время проводит в компании друзей, а я для него существую лишь как источник близости и сытости. Возможно, из-за наличия сильной магии зла, я бы смогла за себя постоять и дала понять мужу, как надо себя вести с любимой женой, но это не те семейные отношения, которые я хочу. Я вспомнила слова Алона о том, что я, будучи магиней зла, никогда не стану нежной и милой. Тогда, эти слова для меня были сильным ударом, возможно, Алон не воспринимал меня, как девушку, именно из-за моей силы. Слишком поздно я поняла, что друзья для Алона важнее любви, а значит, мне совершено не на что жаловаться, я всегда имела то, чего ни когда не будет у Ауринии, его уважение. Мне стало жаль Ауринию, думаю в её семейной жизни, глупость - это спасение.
Пантелеймона же я представляла в виде рукавичек в лютый мороз. Незатейливый, хороший, правильный и такой нужный. Скорее всего, любителям развлечений, будет с ним скучно, потому на балу его не оценят дамы. Он никогда не будет залазить в чужие окна или совершать безумных поступков. Но уже сейчас, я завидую его будущей жене. Ей не придётся даже задумываться о многих бытовых вещах, ведь хозяйственность Пантелеймона даже меня приводит в шок. Но главное не это, а его отношение к женщине. За всю мою жизнь, я не встречала мужчин, которые бы так уважали моё мнение и признавали бы правильность моих доводов. Нет, я не хочу, чтобы я всегда была права, но согласитесь, обидно, когда можно было бы избежать проблемы, если бы мужчина воспринял мой совет. Когда я разговариваю с Пантелеймоном, то прекрасно вижу, что моё мнение его интересует, другой вопрос, примет ли он мою точку зрения или нет.
Совместное проживание в одном доме, ставило перед нами ряд совместных проблем, решение которых заставили меня по-другому посмотреть на принца. Ведь свою точку зрения Пантелеймон всегда аргументировал, именно это условие заставляло меня пересмотреть собственные взгляды и нередко согласиться с его мнением.
Кроме уважения, у Пантелеймона была ещё одна положительная черта. Он был интересным собеседником и много чего знал. Когда я училась, то увлекалась многими предметами не связанными с магией. Однако, все мои знакомые не считали мои увлечения важными и не поддерживали меня. Самая большая беда была в том, что реально я сама разбиралась в дебрях науки, и мне не с кем было об этом поговорить. Что-то подсказывает мне, что Пантелеймон находился в точно такой же ситуации. В нашем случае обычно говорят, они нашли друг друга.
А ещё Пантелеймон был джентльменом, несмотря на огромную разницу в положении в обществе, он всегда помогал мне по хозяйству и делал всю мужскую работу по дому. Он запретил мне носить тяжести. Воду, дрова он сам приносил в дом. Ещё он заботился о моём здоровье, и часто ругал меня, когда я выходила на улицу в калошах на босу ногу или мыла посуду в холодной воде. При этом у него был такой грозный вид, как будто я сделала какое-нибудь преступление. Но обиды на него у меня не было, наоборот, мне было приятно, что хоть кто-то в этом мире заботиться обо мне.
В общем, жить с Пантелеймоном было легко, приятно и интересно. Но однажды у нас произошел неприятный разговор, мы обсуждали отношения Румуса и Ядвиги. Я очень негативно высказывалась в адрес Румуса:
- Пантелеймон, ну ты ведь согласен, что Румус не настоящий маг добра, иначе как объяснить его кровожадность.
- Элли, ты не права, мы не имеем право судить поступки Румуса, потому как не были в его шкуре. А насчёт магии добра он был магом и этого достаточно.
- Но если бы он не мстил, то Ядвига была бы жива, - гнула я свою точку зрения.
- Это всё условно. Знаешь, я понимаю чувства Румуса и считаю, что Ядвига тоже виновата, потому как ничего о себе не рассказала.
- Дааа!... Но если бы Ядвига рассказала о том, что она маг зла, боюсь Румус казнил бы её намного раньше.
- А я в это не верю и считаю, что Румус по-настоящему любил её, - несмотря на мои доводы, Пантелеймон защищал Румуса.
- Откуда такая уверенность, может быть, он просто с ней развлекался.
- Он хотел на ней жениться. В нашем мире, где измена карается смертью, мужчина должен всё обдумать, прежде чем делать предложение...Да и магия добра указывает на это.
- Причём тут магия?
- Ах, Элли, я всё время забываю, что ты у нас маг зла, и ничего не знаешь о магии добра. Посмотри на меня, от жизненных неурядиц я практически потерял свою силу, восстановить которую, возможно никогда не смогу. Ведь для восстановления нужны настоящие светлые чувства: любовь, счастье, радость. Но проблемы мои ни куда не делись, потому радоваться я сейчас не могу. Остаётся только любовь и счастье, которое ещё надо найти и завоевать. Таких магов, как я, тысячи, и только единицы могут восстановить свою магическую силу... Я считаю, что Румусу повезло встретить Ядвигу. Пойми его чувства: он потерял родителей и сам чудом остался жив, конечно, его гложет ненависть к магам зла и обида на несправедливость мира. Эти чувства, должны были привести к потери магии, но этого не произошло. Почему? Всё очень просто, любовь пересилила весь негатив и заставила поверить его в будущее счастье. Ядвига ему была нужна и он её любил. Он, конечно, не обрадовался бы, когда узнал, что Ядвига - маг зла, но я уверен, со временем, он понял бы, что это не такая уж большая проблема.
- Пантелеймон, я не понимаю, почему ты его защищаешь. Он же был фанатиком своей мести, я уверена, ты бы никогда не поступил также как он.
- Элли, ты очень хорошего обо мне мнения. Но поверь, я не серенький зайчик, которым ты меня воображаешь, и не такой безобидный, как ты думаешь. У меня есть свои мысли и желания, которые очень далеки от понятия доброты, просто я их не афиширую. А что касается магов добра, то они такие же люди, как и все остальные, и так же как и все, хотят себе личного счастья. Со стороны свадьба Румуса выглядит очень романтично и благородно: прекрасный принц жениться на своей спасительнице. Но реально, свадьба была нужна не только Ядвиге, но и Румусу, ведь в этом случае, он обеспечит себе счастливую жизнь.
- Но люди не всегда счастливы в браке, даже если женятся по любви, возьми например Алона с Ауринией.
- Пример с Алоном, совершенно не уместен. Алон слишком эгоистичен и сам не знает, чего хочет. Для него Ауриния была всего лишь прекрасной роскошной куклой. Как только кукла ему надоест - пропадёт любовь. Такие мужчины -потребители, любовь же в их случае, лишь сексуальное влечение. Можно сказать, что они больше животные, чем люди.
- Слушай!... Пантелеймон... Мне вот интересно... А у тебя есть сексуальные влечения?
- Это очень личный вопрос, не тактично с твоей стороны мне его задавать.
- Но мне интересно...И я твой друг...Я никому не скажу! - во мне взыграло любопытство, ведь мы прожили под одной крышей несколько месяцев, но Пантелеймон ни словом, ни делом не давал мне пошлых намёков.
- Нет Элли, даже не проси...Пора закрыть эту тему, - раздраженно ответил Пантелеймон и вышел из комнаты.
Я почувствовала обиду, скорее всего, он как и многие другие не видит во мне девушку. Ведь любой девушке приятно, когда от её красоты парни сходят с ума и мучаются ночами. Но видно не судьба мне стать чей-то мечтой, а жаль, я ведь хорошая на самом деле и тоже хочу личного счастья.
Разговор с Пантелеймоном меня натолкнул и на совершено другие мысли: принцу для восстановления магических сил нужен любимый человек. Как друг, я хотела помочь ему, потому решила выпытать у него, к кому он питает нежные чувства. Возможно, после того, как я общаюсь с предметом его страсти, его личная жизнь наладиться и он не будет ходить таким несчастным.
- Пантелеймон, а есть у тебя любимая девушка? - как-то спросила я.
Пантелеймон оторвался от книги, внимательно посмотрел на меня и ответил:
- Нет у меня любимой девушки.
Это очень плохо, мой план рушился как карточный домик. Хорошо пойдём другим путём.
- А есть у тебя девушка, которая тебе нравиться?
- Зачем тебе это?
- Мне просто интересно, я же тебя не спрашиваю, кто она, я просто спрашиваю, нравиться ли тебе кто-нибудь.
Пантелеймон кивнул каким-то своим мыслям.
- Хорошо, есть одна девушка, которая мне нравиться. Довольна!
- А кто она? - сразу нашлась я.
- Элли, мне не нравятся эти разговоры! - сердито ответил Пантелеймон.
- Ну, пожалуйста, скажи мне! Поверь, я никому не выдам твою тайну.
- Нет! - сказал Пантелеймон и отвернулся от меня.
Примерно с полчаса я на него дулась, но в итоге, моё любопытство победило.
- Пантелеймоша, а ты признавался ей в любви?
Пантелеймон лишь недовольно фыркнул и отвернулся от меня. Но я не гордая, потому переместилась на пол возле кресла Пантелеймона.
- А она красивая?... А как это было?...А ты ей белые розы подарил или красные? - моё воображение рисовало прекрасную принцессу в ажурной беседке и Пантелеймона, дарящего ей розы.
Да, да обязательно розы, для такого случая ромашки не подходят.
- Желтые, - услышала я голос Пантелеймона.
- Прости! Я не поняла. Что желтое?
- Розы желтые.
Не беда, розы перекрасим в желтый цвет, но в целом картинка из моего воображения не изменилась.
- Пантелеймон, ну расскажи, как это было. Я же от тебя теперь не отстану! - потребовала я.
Принц вздохнул и ответил:
- Нечего рассказывать. Я ей ничего не говорил, и она ничего не знает о моих чувствах.
- Как?!...И ты ещё здесь сидишь? - возмутилась я.
- А что я должен делать?
- Ты должен прямо сейчас сесть на коня, скакать к ней днём и ночью, и рассказать о своих чувствах.
Услышав моё последнее высказывание, Пантелеймон громко рассмеялся:
- Элли, какая же ты наивная...Думаешь, она будет рада моему признанию?
- А почему бы нет? Может она тоже тебя любит.
- Возможно, но мне нечего ей предложить. Я хоть и принц, но не наследник, и живу полностью за счёт родителей. Жениться на ней я не могу, родители никогда не дадут благословение на этот брак. А как только я захочу жить с любимой девушкой, они сразу лишат меня материальной поддержки. Магию я потерял, работать я не могу, соответственно не могу даже себя обеспечивать. Моё признание любви будет звучать так, дорогая ты не хочешь взять меня на иждивение... Всё что я могу, это смотреть на любимую девушку, облизываться и сожалеть о несправедливости судьбы. Да и ей не обязательно знать о моих чувствах, всё равно мы не будем счастливы.
- Но может быть всё не так печально, если девушка тебя действительно любит она согласится тебе помочь.
- А чтобы сделала ты, если бы тебе сделали такое признание?
- Даже не знаю, мне никто не признавался в любви. Одно я знаю точно, за свою любовь я боролась до конца.
- Помню я, как ты боролась. Только я не Алон, у меня всё намного серьёзнее.
- А по-моему Вы одинаковые. Алон сбежал от меня, боясь сказать правду в лицо, и ты точно также боишься посмотреть правде в глаза.
- Скажу я или нет, ничего не измениться, это судьба Элли! - крикнул мне Пантелеймон.
Не знаю, почему я разозлилась, но мне было обидно, что наши мужчины такие трусы. Может я слишком импульсивная, но за своё счастье я бы боролась.
- Трус! - крикнула я и выскочила из комнаты.
Уже в своей комнате я успокоилась и пришла в себя. Конечно, Пантелеймон - трус, он же маг добра, не стоит приписывать ему не существующие достоинства. В последнее время я слишком сильно его превозносила. Что ж надо поблагодарить Пантелеймона, он вовремя раскрыл мне глаза, пока я не успела в него влюбиться. Теперь я стала понимать, Пантелеймон умный и хороший, но не стоит сильно восторгаться его достоинствами, он всего лишь машина, а не человек. Алон - животное, Пантелеймон - машина без души. Где спрашивается настоящие мужчины в этом мире?