Вечером, я как всегда приготовила ужин. Я не повар, и не могу похвастаться тортами, или какими-нибудь заморскими блюдами, но приготовить простые блюда я могу. Пока Пантелеймон не жаловался на мои кулинарные способности и ел всё, что я приготовлю.
Я не была на него обижена, кто я такая, чтобы лезть в его личную жизнь, но его покорность судьбе меня раздражала. Возможно, во всех своих бедах он виноват сам, он никогда не будет счастлив лишь потому, что не использует свои возможности. Глупо надеяться, что счастье само свалиться тебе на голову. Несмотря на мой полный провал на личном фронте, у меня, по крайней мере, было хотя бы несколько дней счастья.
Примерно такие мысли посещали мою голову во время ужина. Разговаривать с Пантелеймоном мне не хотелось, правда всегда слишком жестока и убивает надежду на простое везение. Заумная философия принца меня пугала, потому вечер я решила провести в одиночестве, уйдя в свою комнату, сразу после ужина. Рано утром, позавтракав, я вспомнила, что давно не кормила лес своей магией. Мне хотелось развеяться, потому я решила совершить прогулку. Путь оказался не близким, только к вечеру я вернулась домой. В окнах не было света, и я решила, что Пантелеймон сегодня лёг спать пораньше. Стараясь не шуметь, я пробралась на кухню, чтобы перекусить и лечь спать. Однако, спокойно поужинать мне не дали, как только я села за стол, в дверном проёме появился мрачный Пантелеймон.
- Элли, где ты была? - с порога спросил он.
- Ням-ням...К камню ходила, - спокойно ответила я.
- А почему мне ничего не сказала? Я уже не знал где тебя искать.
- Ням-ням...А зачем меня искать?
-...Элли, что происходит? Ты меня избегаешь?
- Ням-ням...Нет. С чего ты решил?
- Перестань есть, когда я с тобой разговариваю! - гневно приказал принц.
Ложка выпала из моих рук, и я подавилась едой от такого заявления. Мгновение, и Пантелеймон понял моё состояние, подскочив ко мне, он похлопал меня по спине. Отдышавшись, я посмотрела на еду, есть сразу расхотелось. Что ж, сегодня придётся ложиться спать на голодный желудок.
- Элли, подожди, нам надо поговорить, - сказал Пантелеймон, когда я уже собиралась уходить.
Я села напротив Пантелеймона.
- Элли, извини, я не хотел на тебя кричать. Просто я переживаю и думаю, что ты меня избегаешь.
- Зря ты так думаешь, я тебя не избегаю, просто много дел накопилось.
- Может, ты поужинаешь со мной?
- Нет, спасибо. Мне что-то есть расхотелось.
Я встала и направилась к двери.
- Может, ты о чём-то хочешь меня спросить? - спросил Пантелеймон.
Я задумалась, раньше мне было интересно узнать что-нибудь новое о принце, его мнения о тех или иных вопросах, или послушать его советы, но сейчас я поняла, что не имею права лезть к нему в душу и не могу всерьёз воспринимать его взгляды, мы слишком разные люди.
- Не хочу...Спокойной ночи.
Следующие несколько дней наши отношения напоминали дворцовый этикет, мы разговаривали лишь на бытовые темы. Мне не хотелось ничего о себе рассказывать или просить совета. Главная причина такого поведения была в том, что я боялась выставить себя глупышкой в глазах Пантелеймона. Принц тоже не любил о себе что-либо рассказывать, потому наше приятное общение постепенно угасало. Теперь в комнате сидели два абсолютно чужих человека. Каждый из них обладал острым умом, и не мог снизойти до общения. А смысл? Самые умные всё всегда знают, спросить совета - значит признать своё поражение. Возможно, через несколько дней наши отношения вышли бы на уровень "слуга-хозяин", но ситуацию решил изменить сам Пантелеймон.
- Элли, что происходит? Ты стала другой и по-другому стала ко мне относиться.
- Ничего, тебе это просто кажется, - ответила я.
- Ладно...Пойдём другим путём...Элли, ты считаешь, что я должен признаться в любви?
- Кто я такая, чтобы давать тебе такие советы? Это твоя жизнь и только тебе решать, как поступить.
- Но мы же друзья! - возмутился Пантелеймон, - Я прошу у тебя дружеского совета?
- Пантелеймон, я тут подумала, скорее всего, мы не можем быть друзьями вечно.
- Это ещё почему?!
- Мы из разных слоёв общества, ты принц, я слуга. Рано или поздно наши пути разойдутся, а нашей дружбе придёт конец. В этом никто не виноват, у нас слишком разные судьбы. Мой тебе совет, лучше заводи друзей из своего окружения, с ними тебе будет намного легче, чем со мной.
Услышав мои слова, принц застонал:
- Нет, только не это... Я не хочу потерять наши с тобой отношения.
- А придётся. Я дочь шлюхи, ниже сословья просто не придумаешь, если королева узнает, то будет против наших отношений.
- Причём тут королева? Я сам решаю с кем дружить.
- Не верю! Если мне не изменяет память, то прошлый раз, когда ты хотел поехать в Драконию, именно мама запретила тебе поездку.
- Но на это были серьёзные обстоятельства. Сейчас всё по-другому.
- Нет! Как только ты вернёшься во дворец, вернутся и обстоятельства. Ты от них не убежал, ты их просто отсрочил.
- НО...Хорошо, раз ты такая умная. Что ты мне посоветуешь сделать? Что бы ты сделала на моём месте?
- Попыталась бы что-нибудь изменить...Пантелеймон, посмотри на всё это с другой стороны. Возьмём нашу дружбу. Мы оба знаем, что окружающие нас не поймут. И что?.. А ничего, мы дружим и помогаем друг другу, сейчас нам легче переносить трудности, а дальше будь, как будет. Представь, если бы ты отказался от дружбы со мной, одному в лесу тебе пришлось бы туго... Мы не смогли изменить судьбу, но жить стало намного легче.
- Считаешь, что я должен был признаться в любви? Элли, чувства любви намного серьёзнее дружбы и потом, я не смогу жениться на другой.
- Не женись, тебя жениться никто не заставляет.
- Заставляют, родители меня заставляют, ты не поверишь, но меня чуть ли не женили, пока ты была в Драконии.
- Вот это новость!...И ты молчал? Расскажи, что за невеста? Это по ней ты страдаешь?
- Элли, что у тебя за мысли? Я по ней не страдаю, наоборот, я рад, что избавился от неё, меня родители хотели заставить, но спас брат, он женился на ней.
- Так чего ты так страдаешь? Всё ведь прекрасно разрешилось.
- Но родители захотят меня женить снова!
- Ерунда, как-нибудь отвертишься! - я махнула рукой.
- И как же?
- Пантелеймон, включай фантазию, можно сбежать, отравиться, умереть... Способов море.
- Умереть? Ты предлагаешь мне самоубийство?
- Нет, конечно! Как ты мог до такого додуматься?...Можно инсценировать твою смерть, например, взять истерзанный труп, одеть в твою одежду и отдать родителям. Мол разорвали хищные звери принца Пантелеймона... Но это крайние меры.
- А поверят ли они?
- Конечно поверят, другие же верят. Не думай, что ты первый будешь использовать этот трюк.
- Вот это меня и смущает! Мой отец не верит таким трюкам, он будет меня искать, пока собственными глазами не увидит моё тело.
- Дааа, проблема...Тогда отравись. Представь, прекрасный принц отравился от несчастной любви, готова поспорить, о твоей несчастной любви будут слагаться песни...Что опять тебя смущает?
Я заметила, что лицо принца исказила гримаса.
- Элли, проблема в том, что я не хочу умирать.
- Никто тебя не заставляет умирать, просто полежишь с остановленным сердцем пару суток, тебя похоронят, а я приду и откопаю.
- Откапывать не надо, меня будут хоронить в родовом склепе.
- Прекрасно, мне даже напрягаться не придётся.
- Элли, ты надо мной издеваешься? Если сердце не бьётся, то это смерть. Как я могу воскреснуть?
Я внимательно посмотрела на Пантелеймона, лицо выдавало недоумение, похоже действительно не знает. Нет, не может быть, он знает столько вещей, а этого не знает.
- Ты действительно не знаешь, как такое возможно? - осторожно спросила я.
- Даже примерно не понимаю о чём ты, - возмутился принц.
Ура я обскакала умного Пантелеймона, но это не возможно, столько разных вещей, а то, что жизненно необходимо не знать.
- Пантелеймон, а у тебя в академии была охрана труда?
- Конечно. А что?
- Разве вы не изучали всякие яды и зелья?
- Яды и противоядия мы изучали на другом предмете, а на охране труда нас учили гигиене: пациентов принимать в перчатках, ходить в белых халатах, часто мыть со спиртом инструменты и многое другое.
Сначала, я не поняла, о каком предмете, говорит Пантелеймон, но потом, когда пришло прозрение, я громко хохотала. Охрана труда, такой предмет есть у нас обоих, только труд у нас разный, хранить себя мы должны по-разному.
- Не смотри на меня так, - сказала я, - просто мы на охране труда изучали яды, противоядия и всякие зелья, которые могут пригодиться в работе, а также методы, с помощью которых можно инсценировать смерть.
- Как интересно!...Вы такое изучали?!
- Да, ведь иногда, чтобы выполнить приказ короля, нужна военная хитрость... Есть такое зелье, которое останавливает сердце на пару суток, но ты не умираешь и не спишь. Странное состояние, но через пару суток ты живой и здоровый.
- Не верю, такого просто не может быть, - не поверил мне Пантелеймон.
- Если хочешь, могу его сделать, только нужны редкие ингредиенты.
- Какие?
Я сбегала за книгой и выписала состав зелья. Пантелеймон, посмотрев на список, принёс мне всё необходимое и предложил мне сделать зелье. Я отказываться не стала, мне хотелось доказать принцу, что я тоже чего-то стою.
- Вот оно, - сказала я Пантелеймону, демонстрируя флакон с жидкостью.
Принц аккуратно взял флакон, и начал изучать зелье, он его нюхал, смешивал с реактивами, нагревал и что-то делал ещё, но в конце своих исследований сказал мне.
- Состав и свойства этого зелья, конечно интересные, но это не доказывает, что оно обладает теми свойствами, о которых ты мне говорила.
- То есть, ты не веришь, что если человек его выпьет, то сердце его остановиться, а через пару дней снова забьётся?
- Прости, но в это я не верю.
- А если я смогу тебе доказать? Что ты сделаешь?
Пантелеймон усмехнулся:
- А чего ты хочешь?
- Ты перестанешь быть таким занудой, и я больше не услышу этой чуши про судьбу. Идет?
- Боюсь, если ты мне докажешь воскрешение без магии добра, я вообще поверю в чудеса, - усмехнулся Пантелеймон, но видя моё лицо, серьёзно ответил - Ладно, я согласен.
- Запомни, двое суток, - сказала я.
Я осторожно взяла зелье, открыла крышечку и залпом выпила его. Перед тем как я потеряла сознание, я видела страшное лицо Пантелеймона, он что-то кричал, но разобрать слов я уже не могла и медленно оседала на пол.
Я проснулась не в своей кровати, рядом сидел исхудавший Пантелеймон. Ох, как неудобно получилось, я выпила зелье, а обед не сготовила. Бедный принц, голодал двое суток. Пантелеймон заметил моё воскрешение.
- Элли, ты жива! Я так боялся...- он бросился меня обнимать со слезами на глазах.
- Ну что! Поверил? - довольно улыбалась я.
- Поверил! - лицо его стало серьёзным, - Не делай так больше! Хорошо?
- Этого я обещать не могу, не известно, что жизнь меня заставит делать...А сейчас я голодная, пошли обедать?
- Подожди! - скомандовал принц и стал читать заклинание, по мере чтения, удивление сменило серьёзность, - Действительно, полностью здоровое тело...Элли потом ещё раз расскажешь мне состав и способ изготовления зелья...И ещё... Напишешь мне список учебников, по которым ты изучала охрану труда? Думаю, мне эти знания пригодятся.
- Пантелеймон, я есть хочу, а всё остальное потом.
В отличие от принца, я не согласна была голодать во имя науки, потому очень быстро побежала на кухню. Найдя чёрствый хлеб и позавчерашнюю кашу, мы кое-как перекусили. Оставшаяся часть дня прошла в заботах: я готовила, переписывала рецепт зелья, составляла состав учебников по охране труда.
На следующее утро, случилось что-то странное: Пантелеймон весь такой нарядный, с цветами спустился на завтрак. Я только улыбалась глядя на него, красивый он парень. Но как говориться: не родись красивым, а родись счастливым.
- Доброе утро, - поздоровался Пантелеймон и протянул мне цветы, - Держи, это тебе.
- Спасибо, - я была смущена, белые лилии поздней осенью казались чудом. - Где ты их раздобыл?
- Забыла, что я маг добра? Магией я могу вырастить всё, что угодно.
Лилии истощали легкий одурманивающий аромат, а я просто наслаждалась им. Лилии, необычный цветок, можно сказать экзотика для наших регионов, до этого момента я их видела лишь на картинках. Красиво! Ой, надо поставить в воду, иначе увянут. Пантелеймон лишь молча следил за мной. Наконец, цветы в воду были поставлены, и я вспомнила, что спустилась на кухню завтракать. Как только я села за стол, Пантелеймон произнёс:
- Элли, помнишь, ты спрашивала меня о девушке, которая мне нравится?
- Да.
- Так вот, эта девушка мне не просто нравится, мне кажется, что я её люблю. Со временем мне всё тяжелее держать себя в руках, потому я решил ей признаться.
- Даже так, - мои глаза загорелись огнём, сейчас я узнаю имя таинственной незнакомки, - И кто она?
- Это ты, Элли, ты единственная девушка которую я люблю.
Я мысленно застонала, какой конфуз, да король, если узнает, голову мне оторвёт. Король никогда не поверит, что я не совращала принца... Так, без паники. Может это ошибка?
- Пантелеймон, а ты уверен, что это именно я?
- На все сто процентов, особенно после твоего зелья, когда ты ради меня рисковала своей жизнью.
Вот вляпалась! Обидно. Я даже не думала его совращать, он сам влюбился, и вела себя я с ним прилично, никогда не позволяла себе даже намёка на какие-нибудь другие отношения...Кошмар. Кто меня за язык тянул? Признайся девушке в любви, признайся! Зачем я его трусом обозвала?
Теперь на принца я смотрела другими глазами, его трусость уже не выглядела слабостью, наоборот, он делал мне большую услугу, скрывая свои чувства. Теперь я поняла всю глупость ситуации, и Пантелеймон это понимал, и по-своему меня защищал. Даже без объяснений принца, я прекрасно знала, что никакого совместного будущего нам не светит. Если бы он был хотя бы обедневшим дворянчиком, проблемы бы не было, но принца мне не простят, ни сам король, ни весь высший свет.
- Пантелеймон, а король об этом знает?
- Знает. Сама могла догадаться, что вряд ли охрану принцев поручают молодым девушкам, я сам предложил тебя на роль своей охраны, только присутствие Румуса, спасло меня от гнева отца. И мама знает, я имел не осторожность выдать своё беспокойство, когда ты заснула в библиотеке. А Павел даже советовал жениться на тебе, только папа этого не одобрил.
Ой, бедаааа! Все уже знают, только я не имела ни малейшего представления. Так Элли успокойся и обдумай ситуацию с разных сторон. Паника до добра не доводила. Обидно, но после того, что я наговорила Пантелеймону про судьбу, я даже не могу ему рассказать о своих чувствах, потому что просто повторю то, что он говорил мне.
- Пантелеймон, прости, я даже не подозревала о твоих чувствах ко мне. Если бы я только знала об этом, я бы тебя не мучила.
- Нет, Элли, ты меня не мучила, наоборот, заставила пересмотреть собственные взгляды и дала надежду на счастье. Если это и есть любовные страдания, то я готов так мучаться всю жизнь. Знаешь, я подумал и решил, что лучше для меня не скрывать свои отношения...Элли, а ты меня любишь?
- Пантелеймон, я скажу тебе правду, я не люблю тебя.
Глаза принца потухли, но он не сдался:
- НО, может быть, я тебе нравлюсь?
- Не знаю, я никогда не думала о тебе, как о мужчине, я всегда считала тебя только другом. Я никогда не думала, что ты, весь такой благородный, сможешь влюбиться в такую, как я.
Глаза Пантелеймона загорелись ярким светом:
- Значит, у меня есть шанс?... Я понимаю, что ты не могла меня полюбить. Просто у тебя не было возможности увидеть меня с другой стороны, но раз ты меня так высоко ценишь. Возможно, я смогу завоевать твою любовь. Конечно, если ты мне разрешишь.
Ой дурааа! Что же я наделала! Теперь он от меня не отстанет и будет за мной ухаживать. Он хороший, милый, умный, красивый, и любит меня, в такого я бы влюбилась, не будь он принцем. Но он принц, и мы одни в этом доме, да ещё в глухом лесу.
- Знаешь, твоё признание для меня полная неожиданность. Можно я подумаю над ответом до завтрашнего утра?
Не то чтобы, принц обрадовался ожиданию, но и не расстроился, свой самый главный шаг он уже сделал, теперь моя очередь. Я удалилась в свою комнату думать думы, лучше в одиночестве поразмыслить над ситуацией, чем под прицелом сияющих глаз, ждущих твоего ответа. Итак, что мы имеем: король и королева уже в курсе, Пантелеймон уже в том обезумевшем состоянии, когда голос разума не слышен. Я могу собой гордиться, это ж надо было уметь, сухую, расчётливую машину довести до такого состояния. Да я монстр! Думай, думай. Как же мне выкрутиться? Уже глубокой ночью, обдумывая все варианты, я поняла, что выкрутиться у меня уже не получиться. Слишком многое уже поздно. Поздно что-либо объяснять королю и Пантелеймону, поздно становиться злой и менять градус отношений, поздно отвечать Пантелеймону отказом. На самом деле, он мне нравился, и я хотела продолжения отношений. Единственная причина, по которой я не влюбилась в него, была лишь в том, что я считала, что отношения между нами не возможны. Но теперь всё изменилось, я обратила на него внимание. И считаю, что он даже очень не плох для любви, можно сказать, что он просто создан для любовных отношений. Чуткий, внимательный, заботливый, умный, хороший, именно такой мне и нужен, именно такие девушкам и нравятся. Это у мужчин всё просто, увидел красивое тело и любовь. А женщинам сложнее, они требуют тонкую организацию мужской натуры, да так, чтобы ноги подкашивались и душа летела в высь. Пусть я буду эгоисткой, но я отвечу Пантелеймону согласием, просто потому, что верю: не один мужчина не будет меня так любить, как он; не один мужчина не вызовет у меня такого восхищения; ни когда у меня не будет такой любви. Почему? Потому что я маг зла. Все мужчины, которые меня ждут в будущем, это либо продажные альфонсы борделей, либо наши маги, помешанные на собственной силе. Ни те, ни другие не будут тратить силы на любовь, там схема проста: переспали и разбежались.
Любовь Пантелеймона, скорее всего, не будет длиться долго, нас разлучит сам король, но я хочу отвоевать у судьбы это время, время счастья. Мне придётся заплатить страданиями, но я готова пойти на это. Нет, я не буду жалеть, когда всё окончиться, потому что счастье, пусть и кратковременное, даётся не всем. Нельзя жалеть о том, что однажды тебе крупно повезло, надо быть за это благодарным.
Да, я соглашусь на предложения Пантелеймона, потому что сама этого хочу. И я не буду стыдиться своих чувств, ведь знаю, возможно, в моей жизни это в первый и последний раз, больше такого не будет. А король? Мне не страшен гнев короля, с Пантелеймоном или без, он всё равно меня угробит. За те полгода, что я провела в Драконии, я только чудом осталась жива. Если он так низко ценит мою жизнь, то количество поручений и наказаний не имеет значения. Если суждено умереть, я умру, если суждено выжить, выживу.