Аннотация: Многим из нас порой хочется обладать какими-нибудь особыми талантами и способностями. Но готовы ли мы к этому на самом деле?
Деревянный крест
За окном медленно вечерело, на тускнеющее небо лениво наползали сиреневые сумерки. Вдалеке, вдоль дороги, уже зажигались первые фонари.
Лерка отвернулась от окна и уселась на деревянный кухонный диванчик, привычно поджав под себя ноги в тапочках-зайцах. Электрический чайник на столе, до сих пор мерно и монотонно шумевший, звонко забулькал, закипая, и отключился с громким щелчком. Теперь, в наступившей тишине, снова стал слышен звук работающего в комнате телевизора - родители смотрели какой-то фильм.
Соня достала из шкафа две чашки.
- Тебе какой чай, чёрный или зелёный?
- Все равно.
Соня молча положила в обе чашки по одинаковому чайному пакетику и, залив кипятком, поставила одну чашку перед сестрой. Лера с шелестом развернула обертку на шоколадке и, поломав плитку на кусочки, положила их на блюдце посреди стола, внося свою лепту в подготовку к чаепитию. Потом рассеянно подергала пакетик в чашке за "хвостик" - и кипяток медленно окрасился болезненным бледно-желтым цветом. Так и есть, снова зелёный чай. Соня всегда заваривала всем зелёный, уверяя, будто бы чёрный чай вреден для здоровья. Даже тогда, когда Лерка специально просила сделать ей чёрный, Соня все равно поступала по-своему, по непонятной причине каждый раз продолжая предварительно спрашивать: "Тебе какой - чёрный или зелёный?". Найти хоть какую-нибудь логику в подобном поведении сестры Лерка уже давно отчаялась, и поэтому, в конце концов, просто перестала обращать на это внимание. У каждого свои странности, а уж в их семействе странностей хватило бы на целый городской квартал.
- О чем задумалась? - Соня изучающе посмотрела на нее.
- Ни о чем, - Лерка равнодушно пожала плечами.
- Врешь, - не моргнув глазом, уличила ее сестра.
- Ах да, извини, забыла, - фыркнула Лерка, глядя в чашку. - Ты ведь у нас всё всегда знаешь... Зачем тогда, вообще, спрашиваешь?
Софья спокойно пропустила шпильку мимо ушей и принялась размешивать ложкой сахар в чае.
- Я не всё знаю, просто тебя знаю уже почти девятнадцать лет. И поэтому вовсе не нужно быть провидицей, чтобы понять, когда ты не в духе.
Лерка тут же устыдилась собственного сарказма, и молча сунула в рот кусочек шоколада.
- Ты в последнее время какая-то не такая, - спокойно заметила Соня, мерно звякая ложкой о керамический край чашки.
- Вот именно, - хмуро буркнула Лерка, делая быстрый глоток и с размаху обжигаясь горячим чаем. Судорожно прокашлявшись и проморгавшись от выступивших на глаза слез, она сдавленно выдохнула: - В том-то всё и дело, Сонь!.. Мне уже девятнадцать, а я до сих пор не такая. Не такая, как вы все. Можно подумать, будто я вам вообще не родня...
- Это еще почему? - искренне удивилась Соня. - Что за глупые фантазии?
- Ну да, конечно!.. - теперь, когда внутренний барьер был уже преодолён, слова вдруг полились из Лерки сплошным потоком. - Я ведь, действительно, словно не из вашей семьи, сама посмотри. Отец - знающий, тетка - видящая, мать... ну, ладно, это больная тема... но ведь у них у всех есть дар! Про тебя я, вообще, молчу...
- А что - я? - совершенно спокойно возразила сестра. - Я всего лишь слышу голоса, которые не слышат другие. Расскажи я об этом кому-нибудь постороннему - и меня сразу же в дурдом определят, на курс электрошоковой терапии.
- Ну, это только если посторонний - идиот, не имеющий ни малейшего представления об экстрасенсорике, - убежденно откликнулась Лерка, не обращая внимания на укоризненный взгляд сестры - та не выносила ругательств ни в каком виде. И немного помолчав, с тяжелым сердцем добавила. - И, при всем при этом, я у вас - совершенно нормальная... Это просто несправедливо, честное слово!
Несколько секунд Соня безмолвно и задумчиво взирала на младшую сестру, потом аккуратно поставила чашку на стол и рассеянно побарабанила по ней пальцами.
- Лер, - осторожно сказала она. - Возможно, для тебя это будет новостью, но большинство "нормальных" людей не имеют ни малейших способностей к ясновидению. Так что, на самом деле, в наш паноптикум ты вписываешься очень даже неплохо.
Однако Лерка в ответ лишь презрительно фыркнула.
- Ясновидение! Да разве это - ясновидение? Жалкие обрывки информации, возникающие в мозгу непонятно откуда? Я ведь часто даже не знаю, что они означают, до тех пор, пока событие уже не произойдет!
- Ну, а ты чего хотела? - спросила Соня. - Скорее всего, это просто начальная стадия развития. Со временем дар проявится - в конце концов, девятнадцать лет это еще не конец жизни. Прояви терпение и не устраивай истерик на пустом месте.
- Ну, а если нет? - упрямо спросила Лерка. - Что, если я так и останусь на всю жизнь такой вот, недоделанной не-поймешь-кем? Ни рыба, ни мясо... Что тогда?
- Значит, так должно быть, - с невозмутимой уверенностью ответила Соня. - В конце концов, миллионы людей живут, вообще, безо всяких экстрасенсорных способностей - и ничего, как-то справляются. Что плохого в том, чтобы быть, как все?
- Вот, сразу видно, что тебе это точно не грозит! - саркастически откликнулась Лерка. - Может быть, для тебя это, Соня, и новость, однако на самом деле никто не хочет быть, как все. Вот, и я тоже не хочу!
Софья на мгновение изучающе прищурилась на сестру и вдруг спросила.
- Ты когда-нибудь слышала притчу о деревянном кресте?
Лерка равнодушно пожала плечами в ответ.
- Не знаю... Не помню.
- Ну, так я расскажу, - спокойно кивнула Софья, игнорируя недовольный взгляд сестры. - Жил-был один бедный крестьянин. Каждый день он трудился в поле, но заработанного едва хватало, чтобы свести концы с концами. И вот однажды, увидев проезжающего мимо богача, он задумался: "Почему одним Бог дает богатство и власть, а других заставляет жить в бедности?". И начал роптать на свою горемычную долю. И вот, снится ему ночью сон - будто стоит он у подножья горы, и лежит перед ним, тут же, множество крестов - золотых и серебряных, медных и железных, каменных и деревянных... Вдруг подходит к нему старец и говорит: "Выбирай себе любой из этих крестов, и неси его на вершину горы". Посмотрел крестьянин вокруг - и выбрал себе золотой крест. Однако, как ни трудился, но даже не смог оторвать его от земли. Тогда он выбрал серебряный, но тоже не смог поднять его. То же самое случилось и с медным, и с железным, и с каменным крестами - они были легче, но тащить их все равно было слишком тяжело. "Что ж, бери тогда деревянный крест", - сказал ему старец. Крестьянин послушался, взял деревянный крест - и легко внес его на гору. "А теперь, - сказал старец. - Я расскажу тебе, что это были за кресты. Золотые и серебряные - это кресты правителей и всех, кто наделён властью. Это лишь кажется, что быть правителем легко, а, на самом деле, много у них забот и тревог, ведь на них лежит огромная ответственность. Медные кресты - это кресты богачей. Ты после своих трудов можешь спокойно спать - никто не тронет твоей убогой хаты - а богатый человек днем и ночью трясётся, как бы кто его не обманул, не обокрал, не поджег его дом. Железные кресты - кресты военных людей: многие лишения приходится им терпеть во время войны. Каменный крест -- это крест людей торговых. Тебе нравится их жизнь, потому что им не приходится работать, как тебе? А ведь бывает так, что едет купец за море, тратит весь свой капитал на товар, а товар весь гибнет от кораблекрушения, и возвращается несчастный купец домой совершенным бедняком. А вот деревянный крест, который ты так легко внёс на гору - это и есть твой крест. Ты жаловался, что жизнь у тебя трудная, а теперь вот видишь, что она гораздо легче, чем жизнь других людей. Каждому Бог дает ношу по силам, кто сколько сможет снести... - Соня немного помолчала и бросила на сестру короткий взгляд. - Притча, конечно, старая, но... актуальная для тебя.
- Значит, по-твоему, ноша тяжелее, чем деревянный крест, мне просто не по плечу? - подозрительно спросила Лерка, глядя на сестру и размышляя, стоит ли ей сразу обидеться или нет.
- Я этого не говорила, - по-прежнему ровно возразила та. - Я лишь попыталась намекнуть, что не стоит торопить события. Вон, у отца дар проявился только после двадцати восьми, а у тети Иры - вообще, к сорока годам. Станешь сама сильнее, тогда и дар усилится, а если нет, так значит, оно тебе и не нужно... Не положено.
- Что значит - не положено? - возмутилась Лера. - Как ты можешь так говорить? Чем это, интересно, я хуже тебя?
- Да ничем! - в сердцах отозвалась Софья, теряя, наконец, терпение. - Что ты, вообще, ко мне пристала? Все претензии к Господу Богу, а не ко мне. Я просто пытаюсь сказать, что не надо раньше времени беспокоиться и пытаться откусить кусок больше, чем сможешь пока проглотить... И вообще, я иду спать. Мне завтра на работу рано вставать.
Она решительно встала из-за стола и, не спрашивая, убрала обе чашки в мойку.
- Да... в общем-то... мне тоже в универ с утра, - буркнула Лерка, не глядя на сестру, и тоже слезла с диванчика. - Спокойной ночи.
- Спокойной.
Войдя в свою комнату и тщательно притворив за собой дверь, Лерка застыла возле кровати и некоторое время бездумно смотрела в окно. С высоты девятого этажа через полупрозрачный тюль хорошо просматривался и сквер рядом с домом, и яркие цепочки фонарей вдоль дороги. Постояв так еще немного, она вздохнула, стащила через голову футболку и полезла в шкаф за ночной сорочкой.
Все претензии к Господу Богу... Вот ведь скажет, тоже.
Да, существующее положение дел Лерку, действительно, не устраивало. О том, что у нее есть слабые способности к ясновидению, всем было известно давным-давно. Однако время шло, а все задатки так и оставались на зачаточном уровне. С одной стороны, она понимала, что Соня, возможно, права, и это вопрос времени. Но с другой... С другой стороны Лерка была абсолютно уверена, что уже вполне способна на что-то большее, чем это отрывочное, спонтанное ясновидение. Смутные образы, периодически возникающие в ее сознании, странные сны, которые удавалось истолковать через раз, информация, словно возникающая в голове ниоткуда - все это казалось ей уже слишком несерьезным, слишком... мелким. Ей хотелось чего-то более значительного, более серьезного. Пусть даже не так, как у отца или у тетки, но все же.
Она засветила лампаду перед иконой и привычно сложила руки для молитвы. В этом отец вымуштровал их с Соней до автоматизма - никогда не ложиться в постель, не помолившись перед сном. Она еще помнила, как ворчала по вечерам в детстве, возмущаясь, что, мол, других детей этого делать не заставляют... но потом привыкла.
- Отче наш... - привычно зашептала Лера, опускаясь на колени и прикрывая глаза для пущей сосредоточенности. По затылку пополз знакомый холодок, над макушкой словно бы закружился маленький невидимый водоворот - если верить отцу, явный признак того, что молитва достигает чьего-то слуха... там.
Да уж, семейство у них с Соней было действительно странное - кое-кто из соседей так и вовсе откровенно крутил пальцем у виска. Как их только не называли за глаза - и колдунами, и ведунами, и даже сектантами. А услышь кто-нибудь из этих "доброжелателей" разговоры, которые тут спокойно велись на кухне за чашечкой чая, так и вовсе решил бы, будто в сумасшедшем доме день открытых дверей... Вот, только другие люди - те, которые время от времени приходили к ним домой за помощью - называли их совсем иначе. И Лерка видела, какими глазами эти люди потом смотрели на ее отца, тетку, сестру... Но никогда не смотрели на нее.
Может быть, именно поэтому Лерка еще и казалась себе на фоне своего одаренного семейства такой совершенно бесполезной. Ущербной. Потерянной. Словно по какой-то причине она вдруг оказалась болтающейся меж двух миров - с одной стороны, мало отличаясь от нормальных людей, а с другой, при этом, зная куда больше, чем положено знать обычному человеку для собственного душевного спокойствия.
Это сбивало с толку. Заставляло чувствовать себя чужой среди своих.
Она снова вздохнула. Молитва уже закончилась, но Лерка почему-то не торопилась вставать с колен, все еще задумчиво глядя на икону Христа-Спасителя.
Как-то, давно, один из отцовских друзей - такой же "колдун", как и вся ее родня - дал ей мимоходом один совет.
- Ты, Лерка, запомни вот что. Если тебе что-нибудь в жизни по-настоящему нужно - проси об этом Бога. Проси, поняла? Не надейся на то, что Он сам догадается, ибо тут принцип простой - раз человек ни на что не жалуется и ничего не просит, значит, он всем доволен... Помнишь ведь - вначале былослово? Вот, то-то и оно - озвучивать надо свои желания, озвучивать. Облекать в слова, понимаешь? И будешь услышана. Ты, Лерка, точно будешь. Это я тебе говорю.
Лерка не знала тогда, что могло дать тогда советчику такую странную уверенность, однако до сих пор еще так никогда ни о чем и не просила. Ей казалось, что у нее, в принципе, и так всё есть, а отвлекать высшие силы ради пустяков, вроде успешно сданного экзамена, было попросту глупо. Однако сегодня она впервые задумалась над подобной возможностью всерьез.
- Боже Всемогущий... - неуверенно начала она, довольно смутно представляя себе, в какие именно слова должна облекаться подобная просьба. - Прошу тебя, надели меня даром истинного знания. Я чувствую, что уже вполне готова для этого... честное слово... Пожалуйста...
По спине скользнул какой-то странный, незнакомый по очущению и похожий на щекотку, холодок, и Лерка машинально покосилась на неплотно прикрытую форточку. Потом еще раз, на всякий случай, перекрестилась, и, поднявшись с колен, быстро, по-детски, заскочила на кровать с ногами и нырнула под одеяло.
* * *
Утром, на свежую голову, все вечерние разговоры воспринимались, как обычно, совершенно по-другому. Все вчерашние душевные метания казались уже не такими серьезными - тем более, что сейчас у Лерки было множество куда более насущных проблем, которые требовали немедленного решения. И главной из них было то, что она проспала.
Дома уже никого не было, все ушли на работу. Лерка торопливо запихала в рот кусок хлеба с маслом, в два глотка выпила стакан воды - на кофе уже не было времени - и, на ходу натягивая на ногу кроссовок, забросила на плечо сумку и зазвенела ключами от входной двери.
Ей повезло. Автобуса ждать не пришлось - он появился на остановке почти в тот же самый момент, что и Лерка. Если повезет, то она не так уж и сильно опоздает. Тем более, что первая пара все равно неинтересная. Лерка протиснулась от двери вглубь заполненного людьми салона и встала на свободное место у окна. Теперь можно было временно расслабиться. Она с облегчением вздохнула и быстренько пробежалась взглядом по толпе. Никого из знакомых заметно не было, неужели только она сегодня умудрилась отличиться? Ничего не скажешь, хорошо неделька начинается...
До университета было ехать минут пятнадцать. От нечего делать Лерка принялась рассеянно разглядывать пассажиров. Это было ее привычное развлечение. Она скользила взглядом по людям до тех пор, пока кто-нибудь не задерживал на себе ее внимание. Или вернее, оно само задерживалось - когда Лерка понимала, что об этом человеке она что-то знает. Эти сведения обычно просто возникали в ее голове - так же, как возникают любые другие мысли. Раз - и вот они, мы. Вот только касались они в таких случаях не ее, не Лерки, а каких-то совершенно незнакомых ей людей.
Вот, к примеру, эта молодая брюнетка с красной сумкой - модная одежда, стильная прическа - едет на работу. И даже не подозревает, что там ее ждет весьма неприятный разговор, скорее даже, ссора. Лерка пока не могла сказать точно, будет ли это выволочка от начальства или же просто конфликт с кем-нибудь из коллег, но что-то будет наверняка, и эта ссора брюнетку очень расстроит... Лерка даже посмотрела на нее с неожиданным сочувствием.
Или вон та старушка... Впрочем, нет - старушкой ее, как раз, совсем нельзя было назвать. Скорее, пожилая дама - в красивом бежевом берете и дорогом пальто. Как ее, вообще, в этот автобус занесло? Машина, что ли, сломалась? Нет, не машина, поняла Лерка, продолжая изучать даму. Нет у нее никакой машины, да и вообще, с деньгами сейчас плохо. А пальто и берет просто сохранились с "лучших времен" - с тех, когда в ее жизни еще все было хорошо. Тогда у нее были и хорошая работа, и деньги, а сейчас остались только пенсия, купленные раньше дорогие вещи да расходы на лекарства... И никого из близких.
Или, вот, парень. У него тоже в этом городе нет никого из родных, да и друзей настоящих тоже нет. И девушки... Лерка невольно присмотрелась к нему с интересом. Симпатичный такой брюнет, даже очень. Высокий и. вроде бы, умный. А что, если?.. Впрочем - Лерка присмотрелась еще внимательней - нет, ничего не получится. Этот красавец одинок не потому, что ему не везет. Просто ему самому никто не нужен.
Ну и ладно.
Засмотревшись на парня, Лерка едва не пропустила свою остановку. Ловко протиснувшись мимо уже закрывающихся дверей, она выскочила из автобуса и поспешила в сторону университета, решив для экономии времени срезать дорогу напрямик через парк. Что-то она сегодня слишком увлеклась чужими историями. Заигралась. Кажется, сегодня она в ударе - так хорошо "читать" окружающих ей еще ни разу не удавалось. Обычно, ну, один человек... ну, максимум два. А сегодня почти каждый мог бы поведать ей о себе что-нибудь интересное.
Сегодня!
Лерка так резко остановилась посреди дороги, что заработала несколько удивленных взглядов от встречных прохожих. В памяти внезапно снова всплыл весь вчерашний вечер и особенно отчетливо - его окончание. Лерка невидяще уставилась в пространство перед собой широко распахнутыми глазами. Значит, просьба сработала? Ее действительно услышали?
Неужели... услышали?
Она медленно глубоко вдохнула и выдохнула.
Неужели, и вправду?.. Вот это да!
Кто-то случайно задел ее плечом, проходя мимо. Лерка очнулась и машинально снова зашагала вперед, не глядя на дорогу.
Круто! Теперь она будет ничем не хуже, чем Соня... А может быть, даже и лучше! И может, к ней теперь тоже будут приходить за помощью - так же, как к отцу или к Софье! Вот было бы здорово...
Она так увлеклась собственными мечтами на ходу, что не заметила, как наступила на какое-то странное темно-бурое пятно на асфальте...
...и неожиданно провалилась в черноту.
Вокруг было темно.
Где-то вдалеке тускло горели желтые фонари, но здесь их свет был едва различим, скупо выхватывая из ночного мрака темную стену древесных стволов по левую руку. Лерке понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что это все тот же самый парк... только вокруг, почему-то, ночь, и нет ни одного прохожего на дорожке.
А в следующее мгновение на ее затылок обрушился тяжелый удар. От неожиданности она даже не успела вскрикнуть - просто бессильно рухнула на колени, чувствуя, как голова буквально раскалывается на куски от невыносимой боли. Рядом на асфальт с глухим стуком упала сумка. Новый удар пришелся уже по спине... И еще один... Кажется, кто-то еще, с другой стороны, врезал ей в бок изо всех сил остроносым ботинком. Скорчившись и сдавленно всхлипнув от боли, чувствуя, что в глазах уже все начинает расплываться от слез, Лерка через силу попыталась поднять голову. Взгляд различил на фоне ночного неба три широкоплечих мужских силуэта, дружно склонившихся над ней с разных сторон. В воздухе отчетливо витал резкий запах спиртного.
- Ну что, с*чка? Теперь, может, будешь посговорчивее?..
И снова - удар. Лерка только тихо и жалобно вскрикнула.
Они нарочно пока не бьют по лицу, пришла в голову внезапная, какая-то отстраненная мысль, не хотят портить себе эстетику предстоящего развлечения. Но если она хотя бы попытается снова сопротивляться, то их планы быстро изменятся...
Новый удар заставил ее сжаться в комок на асфальте. Кто жестокий и сильный грубо заломил ей руку за спину, одновременно хватая за волосы и запрокидывая голову назад...
- Девушка, с вами всё в порядке? - кто-то осторожно придерживал ее под локоть, помогая подняться с асфальта.
Лерка потрясенно моргнула, вздрагивая, и сделала судорожный вдох. Теперь зрение словно раздвоилось - одной его частью она все еще продолжала видеть жуткую ночную сцену, а другой уже снова видела ту же дорожку парка, но уже залитую ярким светом дня... Ту самую дорожку, с которой так внезапно провалилась в этот жуткий кошмар.
Незнакомый парень, который помог ей подняться, озадаченно хмурился, глядя на нее.
- Вам нехорошо? Может, "скорую" вызвать? - его голос доносился до Лерки, словно сквозь толстый слой ваты.
Где-то, на заднем плане, она все еще продолжала слышать другие звуки - хриплые, прокуренные голоса и глухие удары по живому телу... И тихие, уже едва слышные всхлипы их беспомощной жертвы.
- Нет-нет, спасибо... - неуверенно пролепетала она, пытаясь сосредоточиться, однако сознание все еще продолжало словно бы пребывать на двух уровнях реальности одновременно. - Просто... голова закружилась. Давление, наверное.
Она вдруг почувствовала, что затылок действительно до сих пор слабо ноет. Словно от настоящего удара.
- Уверены? - с некоторым сомнением уточнил ее спаситель. - Ну, давайте тогда, я вас хоть до лавочки доведу. Не оставлять же вас посреди дороги.
Парень коротко бросил взгляд на часы.
Ну, естественно. Тоже ведь, наверняка, куда-то торопится.
Лерка молча кивнула, все еще с трудом фокусируя взгляд на молодом человеке. Тот взял ее под руку и осторожно потянул в сторону стоящей неподалеку скамейки. Лерка послушно двинулась за ним.
Шаг в сторону - и сознание внезапно прояснилось. Тот, второй, план вдруг исчез, все вокруг снова стало ясным и отчетливым, словно она вдруг проснулась. Лерка вздрогнула от неожиданности и машинально оглянулась. Только теперь она, наконец-то, заметила позади себя эту темную бесформенную кляксу на асфальте - словно здесь что-то пролили недавно... И теперь Лерка с содроганием понимала, что точно знает, что это было.
Она глубоко вздохнула и неторопливо обвела глазами парк, словно стремясь удостовериться, что привычный мир все еще находится на своем месте. Тем не менее, увиденное там неожиданно цепко и болезненно, словно заноза, засело в голове. Лерка без сил опустилась на скамейку и, тихо поблагодарив тут же поспешившего дальше незнакомца, снова уставилась невидящим взглядом на серую асфальтовую дорожку. Бурое пятно, тускло темнеющее на пыльной крупитчатой поверхности асфальта, теперь вызывало в ней самую настоящую оторопь.
На этом самом месте еще совсем недавно убивали человека...
В том, что дело закончилось именно этим, она не сомневалась ни секунды. Потому что та девушка - и Лерка теперь знала это совершенно точно - видимо, уже не соображая от ужаса, что делает этим только хуже, инстинктивно продолжала сопротивляться... И, в конце концов, окончательно разозлила своих мучителей.
Лерка зябко вздрогнула, отгоняя снова возникшее перед глазами кошмарное видение.
Когда же это произошло - сегодня ночью? Или, может, вчера?.. Когда?
Лерка прислушалась к собственным ощущениям, но потрясение от увиденного все еще было слишком сильно, заметно притупляя восприятие. Кто-нибудь в милицию заявил? Ее уже нашли? А преступников? Вопросы теснились в ее голове, словно перепуганные зрители у выхода из горящего кинотеатра.
А что, если никто так до сих пор и не узнал о том, что здесь произошло?
И еще...
Тело. Те подонки точно не оставили бы его валяться посреди парка, где жертву смогут быстро обнаружить. Скорее всего, отволокли куда-нибудь... Но куда?
Чувствуя, что до университета она сегодня так и не дойдет, Лерка поднялась со скамейки и наугад побрела вглубь парка.
Целый час она бродила по парковым тропинкам и кустам, в надежде найти... что? Тело? Улики? Пожалуй, она и сама не знала толком. Парк был небольшой, а собачников с питомцами - не меряно. Если что-то тут раньше и было, то кто-нибудь уже давно это обнаружил.
И все-таки недавнее видение всё еще никак не отпускало Лерку. Оно было таким ярким, таким настоящим... таким страшным! Словно это она была там, ночью, на этой самой асфальтовой дорожке, будь та неладна. Словно это она, беспомощная, умирала там от побоев, нанесенных тремя здоровенными и злыми, потерявшими всякий человеческий облик во хмелю, молодыми подонками.
Лерка постояла еще немного, незряче уставившись в задумчивости на очередную тропинку - уже пройденную за последнюю четверть часа вдоль и поперек - а потом, с мрачной решимостью поправив сумку на плече, направилась в ближайшее отделение милиции.
* * *
Раньше Лерка в таких местах ни разу не бывала - повода не было - и поэтому она довольно смутно представляла себе, как здесь надо себя вести, что говорить и что делать. К счастью, народу в участке практически не было - только какая-то старушка в углу за столом, похоже, вдохновенно строчила жалобу на соседей - так что выглядеть глупо было особо не перед кем. Честно говоря, Лерка вообще не была уверена, что из этого что-нибудь выйдет... но попытаться, в любом случае, стоило.
Немного поколебавшись, она подошла к окошку дежурного. За обитой светлым пластиком стойкой с перегородкой из оргстекла обнаружилась довольно миловидная и немного усталая женщина лет тридцати пяти, одетая в милицейскую форму. При Леркином приближении она подняла взгляд от журнала, который заполняла в этот момент, и вопросительно посмотрела на девушку.
- Добрый день. Вы по какому вопросу?
- Здравствуйте, - немного неуверенно начала Лерка. - Скажите, пожалуйста, к вам сюда вчера... - она почти через силу заставила себя проглотить слово "труп", - молодая девушка не поступала?
- Особые приметы? - без малейшего намека на улыбку уточнила дежурная.
- Особые?... Честно говоря, не имею представления.
- Она вам не родственница? Имя, фамилию назовите.
- Я не знаю.
Дежурная выразительно приподняла бровь, глядя на Лерку. Та почувствовала, что невольно начинает краснеть. Вот уж, действительно, глупейшая ситуация.
- Понимаете, я думаю... то есть, я уверена, что вчера ночью на одну девушку было совершено нападение. Здесь недалеко, в парке Петровского.
- Откуда такая уверенность? - дежурная не сводила с нее взгляда, перестав писать. Серые глаза внимательно изучали Леркино серьезное лицо. - Вы свидетель происшествия?
- Да... в некотором роде. Понимаете, я видела, как бы это сказать... видела, как ее избивали, очень сильно избивали... до смерти.
- Значит, свидетель, - коротко подытожила дежурная. - Говорите, вчера? Почему вчера не заявили?
В ее профессиональном голосе не дрогнула ни единая нота, однако вдруг Лерка подумала, что в глазах дежурной выглядит сейчас просто-напросто мелкой трусливой сволочью. Ей таких, наверное, часто приходится видеть.
- Нет-нет, вы не поняли! - торопливо сказала она. - На самом деле я только что об этом узнала...
Лерка осеклась, заметив отразившееся в глазах дежурной непонимание.
- Вы же сказали, что видели! Девушка! Так вы не свидетель? Что ж вы мне голову морочите?
Теперь в ее голосе уже сквозило легкое раздражение.
Несколько секунд Лерка молча смотрела на нее, с каждым мгновением все отчетливее понимая, что шансов объяснить что-либо без риска быть принятой за сумасшедшую у нее практически нет. И что, на самом деле, решение обратиться в милицию было, возможно, не таким уж и удачным.
В этот момент в углу помещения внезапно распахнулась дверь, пропуская невысокого худощавого молодого человека в форме.
- Ларис, тебе Прохоров рапорт для меня оставлял? - негромко окликнул он дежурную.
Та мельком оглянулась на него, отвлекаясь от Лерки.
- Да, Саш, оставлял, - она, почти не глядя, протянула руку в сторону и взяла с края стола тонкую картонную папку. - Возьми, вот.
Молодой человек быстро, с привычной ловкостью, обогнул стойку и взял у дежурной рапорт. Мельком взглянул по пути на Лерку и, снова в несколько широких шагов пересекая комнату, скрылся в кабинете.
Несколько секунд Лерка еще продолжала неподвижно смотреть на дверь, за которой он только что исчез, а потом вдруг вздрогнула, молча развернулась и направилась к выходу.
- Девушка, так вы заявлять будете? - громко окликнула ее сзади дежурная.
- Нет... извините, - пробормотала Лерка, не оборачиваясь, и толкнула тяжелую пружинную дверь.
На крыльце она остановилась и на секунду закрыла глаза, чтобы немного упорядочить мысли.
Не помогло.
Нет, она вовсе не потому сбежала, что прониклась вдруг внезапным равнодушием к несчастной девушке, чья мрачная судьба по-прежнему оставалась в неизвестности. Просто уже поняла - всерьез ее свидетельство все равно никто не примет. А еще она внезапно испугалась. Не насмешек, нет - испугалась того, что увидела там, в участке, мельком глянув на парня, который так уверенно мерил шагами комнату приемной. Кто он по званию - лейтенант? сержант? Лерка слишком плохо разбиралась в званиях, чтобы понять. Да и не важно это было.
Перед ее мысленным взором снова встало его серьезное лицо. Молодой совсем еще. Лерке вдруг показалось даже, что не намного старше ее самой. Как там его дежурная назвала? Саша?
Александр...
Приятный такой парень - простое спокойное лицо, серые глаза, русые волосы. А над левым плечом... Лерка снова вздрогнула, словно по спине кто-то вдруг провел острым ледяным коготком. Над левым плечом - в тот момент она увидела это предельно ясно - слабо колыхалось что-то темное и бесформенное, похожее на парящие в воздухе грязные серые лохмотья. Лучше рассмотреть она не смогла... да и не захотела бы. И без того уже поняла - "спасибо" теткиным рассказам - что это может означать.
Лерка машинально поправила сумку и медленно побрела прочь от участка.
Она не знала, как именно это произойдет с ним. Бандитский нож, шальная пуля или просто автомобильная авария. Да и не хотела знать. Собственно, это было не так уж и важно. Не важно - потому что, одновременно со знанием о близости смерти, пришло и осознание другого рода. Осознание того, что этого не избежать. Не помочь. Не изменить. Это просто должно случиться. Потому, что пришло его время.
* * *
В университет в этот день Лерка так и не пошла - просто прошла мимо старинного серого здания, словно посторонняя. Потом свернула на боковую улицу, углубляясь в тихие тенистые дворы подальше от машин, потом еще на одну... Она вслепую брела по городу - без цели, без направления - и продолжала смотреть. И узнавать.
Это было такое знакомое ощущение - и незнакомое одновременно. Лерке уже и раньше доводилось знать о людях скрытое, но никогда еще в таком количестве сразу. Казалось, теперь почти каждый прохожий так и норовил поведать ей о себе хоть пару слов, хоть полслова. Стоило только задержать на ком-нибудь одном чуть более пристальный взгляд, и в голове почти сразу же начинали медленно всплывать, точно пузыри в закипающем чайнике, обрывки чужих историй - воспоминаний о том, что было, что есть, и что еще не случилось. Они сменяли друг друга, одно за другим, словно странные, полузнакомые картины причудливого калейдоскопа - иногда грустные, иногда пугающие, а иногда вполне обычные и обыденные.
Молодая женщина с усталым лицом. Она спешит домой, к своим трем маленьким детям-дошкольникам, которые уже давно с нетерпением ждут ее... Вот, только муж ее уже не ждет. Он ушел из дома два дня назад, решив вдруг, что сразу трое малышей под одной крышей - слишком много для той комфортной и спокойной жизни, к которой он всегда так стремился. И теперь все они, все трое малышей, достались ей одной...
Невысокий светловолосый парень. Он лишь недавно расстался со своей подругой. Вернее, это он думает, что расстался, а вот девушка с этим явно не согласна. Потому-то и тянется теперь вслед за парнем темный след чужого недоброго приворота. Не вернется к ней - истает, зачахнет совсем...
Седой старик, высокий и худой. Он выходит на улицу каждый день, и вовсе не потому, что очень любит гулять. Просто ему невмоготу сидеть в одиночестве дома, в четырех стенах, которые стали такими пустыми и неуютными после смерти жены...
Лерка шла по улице, вглядываясь в чужие лица, читая чужие судьбы и переживая их вместе с теми, кому они принадлежали. Однако были и другие. Они ничего не рассказывали о себе, да это было уже и не нужно. За них всё без слов говорили бесформенные серые тени, колышущиеся за плечами. Здесь уже не было историй - одна лишь большая жирная точка в конце повествования. И от понимания собственной неспособности чем-то помочь, как-то повлиять на исход событий, Лерке каждый раз при виде них становилось нестерпимо тошно.
Некоторое время она еще продолжала бесцельно мерить шагами городские кварталы, но потом, в конце концов, сдалась и села в автобус, направляющийся в сторону дома. Как же ей хотелось, наконец, сбежать от всего этого, скрыться, спрятаться в знакомых стенах!..
И только после того, как двери автобуса с шелестом закрылись, Лерка поняла, какую ошибку совершила. Здесь было слишком много людей - слишком много на один квадратный метр пространства. И слишком много историй.
Она торопливо уткнулась взглядом в истоптанный пол, стараясь не смотреть по сторонам.
* * *
- Выходите на следующей? - незнакомый хрипловатый голос вырвал ее из тугого кокона нервного напряжения, в котором она находилась последние несколько минут - с тех самых пор, как села в этот злополучный автобус.
Лерка вздрогнула, машинально вскинув глаза, и покачала головой. Мужчина, задавший вопрос, тем не менее, продолжал вопросительно смотреть на нее.
"Наверное, видок у меня сейчас тот еще", - мелькнуло в Леркиной голове. - "Отрешенное выражение лица и взгляд в никуда... Вон, как он смотрит - прикидывает, наверное, не вызвать ли бригаду санитаров".
- Вам нехорошо? - вопреки ее ожиданиям спросил мужчина, и на этот раз в его хриплом голосе Лерке послышалось неподдельное участие.
Лерка снова неохотно подняла на него глаза.
Высокий крепкий шатен лет сорока. Самый расцвет сил, как говорят. Сказали бы... в другом случае.
"Да уж получше, чем вам", - хотелось ответить Лерке, но она только крепче стиснула зубы и снова молча покачала головой.
Если скажет, он все равно не поймет, но уж точно решит, что она чокнутая. Да и кто бы поверил, скажи она ему, что тот обычный утренний кашель курильщика, с которым он уже так успел свыкнуться за долгие годы, уже не так безобиден, как раньше. И что легкие, пока еще незаметно, но уже неотвратимо начинает пожирать рак. Вон, сколько об этом Минздрав пишет - на каждой пачке... А толку-то?
Автобус остановился, и узкие металлические двери с шелестом разъехались в стороны. Хриплоголосый попутчик протиснулся мимо Лерки к выходу и, легко соскочив со ступенек автобуса на асфальт, быстро пошел прочь от остановки.
И тут Лерка все-таки не выдержала.
- Эй вы, подождите! - крикнула она, торопливо выскакивая из автобуса следом за ним.
Люди на остановке с интересом оборачивались вслед бегущей по тротуару девушке в красной куртке, с набитой тетрадями сумкой через плечо. Мужчина, между тем, то ли не расслышал, то ли не обратил внимания на оклик, уже рассеянно вынимая на ходу из кармана пачку сигарет.
- Стойте! - подбежав, Лерка не особо аккуратно затормозила, ухватив его сзади за рукав куртки. Мужчина резко обернулся и нахмурился.
- Что за...
- Выслушайте меня, пожалуйста, прошу вас! - Лерка почти умоляюще впилась взглядом в его недоумевающее лицо, продолжая крепко сжимать пальцами серую замшу куртки. - Вам нельзя курить... совсем, ни в коем случае, понимаете? Это вас убьет - уже убивает!.. Просто вы об этом еще не знаете. Пожалуйста, поверьте мне. Это не глупая шутка - я просто хочу вам помочь!
Некоторое время мужчина удивленно и внимательно смотрел в ее взволнованное лицо, а потом неожиданно спокойно и понимающе усмехнулся.
- Это что, какое-то новое молодежное движение? "Скажи сигаретам - нет!"? - с некоторой иронией спросил он, окидывая внимательным взглядом тяжело дышащую от волнения Лерку и преспокойно доставая из пачки сигарету. - Или вам просто такое задание в ВУЗе задали?
- Да нет же! - Лерка с досадой мотнула головой. - Никаких опросов, я просто пытаюсь вас предупредить. Вы больны, по-настоящему. У вас - рак! Эти сигареты вас действительно убивают!
- Ну, уж это вряд ли, - с непоколебимой уверенностью отозвался на это ее собеседник, и с усмешкой мягко высвободил свой рукав из Леркиных пальцев. - Я себя отлично чувствую, уж можете мне поверить... Впрочем, за предупреждение, конечно, спасибо. Можете отметить у себя в задании, что душеспасительную беседу с курильщиком провели на пять с плюсом.
Он еще раз улыбнулся ей на прощание и, отвернувшись, двинулся дальше, на ходу засовывая в рот сигарету, которую все это время держал в руке.
Лерка все еще продолжала стоять на тротуаре, неподвижно глядя ему вслед. Ходячий мертвец, неожиданно обреченно подумала она, глядя на его широкую серую спину в ореоле сизого табачного дыма. Невозможно спасти того, кто не хочет быть спасенным. Он ведь ей даже не поверил ни на секунду...
А может быть, это ей не удалось найти правильных слов? Вдруг это не он заупрямился, а просто она не справилась?
Мысль была такой неожиданной и пронзительной, что Лерка прикусила губу. Потом глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться... вот только успокоиться никак не получалось. Вместо этого в душе постепенно креп острый, противный страх, проступающий на коже липким потом.
Лерка вдруг отчетливо поняла, что по-настоящему боится возвращаться домой.
* * *
День медленно угасал, неудержимо клонясь к вечеру, кое-где на северной стороне зданий уже горел в окнах свет. Седьмой час - уже наверняка должны были вернуться с работы Леркины родители и Соня.
Лерка очень отчетливо представляла себе, как они все, как обычно, сначала дружно разуваются в тесной прихожей, толкаясь, перешучиваясь и негромко переговариваясь между собой. Потом мама привычно заглядывает на кухню, чтобы включить чайник, пока все остальные разбредаются по своим комнатам переодеваться. А потом, наверняка, зазвонит телефон, и уже через полчаса в гости заглянет кто-нибудь из знакомых...
Лерка вздохнула, продолжая медленно брести вдоль некрашеного бордюра. По сторонам смотреть давно не хотелось - хватит, насмотрелась уже за день.
Ей бы тоже очень хотелось сейчас оказаться дома, вместе со своими родными - сидеть за общим столом, с чашкой Сониного неизменного зеленого чая в руках, и слушать, как обычно, эти странные и путаные, но такие привычные и совершенно бесконечные споры о карме, энергиях и тонких планах... И снова чувствовать себя всего лишь зрителем, случайно попавшим на странное, но очень интересное ток-шоу.
Однако теперь она просто не могла себе этого позволить. Было слишком страшно - вернуться домой и увидеть в ком-нибудь из своих родных те же признаки надвигающегося несчастья, которых за этот долгий день она уже повидала немало. Слишком страшно было: узнать - и не иметь возможности предотвратить...
Лерка снова вздохнула. Вот, когда начинаешь по-настоящему понимать, что избитая фраза "Счастье - в неведении" на самом деле, оказывается, не так уж и банальна.
Она остановилась и подняла глаза, наконец-то отрывая взгляд от монотонного серого асфальта под ногами. Метрах в пятидесяти впереди, как оказалось, тихая улица заканчивалась, упираясь прямо в строгое каменное здание католического костела.
Лерка невольно ускорила шаг. Вообще-то, по крещению она была православной христианкой, однако в данный момент это обстоятельство волновало ее меньше всего. Она устремилась под свод старинного храма, отчаянно надеясь получить здесь убежище от всех откровений сегодняшнего дня и от собственных страхов, рожденных этими новыми знаниями... Так опрометчиво выпрошенными знаниями.
Внутри храм встретил ее торжественным молчанием и гулкой пустотой - видимо, вечерняя служба то ли еще не начиналась, то ли уже закончилась. Лерка немного постояла в нерешительности на пороге, а потом все же шагнула внутрь и неторопливо пошла вперед, к алтарю, по проходу между двумя рядами длинных деревянных скамей. Внутреннее убранство костела поражало с непривычки своей аскетичностью - не было ни привычных православной душе изукрашенных старинных икон, ни богатой росписи на стенах. Только несколько картин с изображениями святых на простых, оштукатуренных набело стенах, пара исповедален в дальнем углу помещения да алтарь, не по сезону щедро украшенный живыми цветами. И еще свечи - множество горящих свечей.
Лерка дошла до первых рядов скамей перед алтарем и остановилась. Поколебавшись немного, присела на длинную широкую скамью во втором ряду - почему-то первый ряд, расположенный прямо перед алтарем, повергал ее в непонятную робость. Это было даже немного странно - вот так, запросто, сидеть в церкви. Хотя в данный момент данный католический обычай ее вполне устраивал - ноги уже просто гудели от усталости. Она наклонилась вперед и, сложив руки на спинке впереди стоящей скамейки, опустила на них внезапно потяжелевшую голову. Глаза, казалось, уже просто закрывались сами собой.
"Господи... - успела еще подумать Лерка, неуверенно балансируя на зыбкой границе между ясным сознанием и черным провалом усталости. - Прости меня, пожалуйста, я не знала. Я не знала, о чем просила... Если это еще возможно, забери у меня Свой дар обратно. Верни мне мой деревянный крест..."
* * *
- Лера?
Тихий голос вырвал ее из дремоты, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Лерка резко, до хруста в шее, вскинула голову, и удивленно вгляделась в склонившееся над ней встревоженное лицо Софьи. Потом торопливо огляделась по сторонам, вспоминая, где она и как сюда попала.
- Соня? Как... - голос звучал неожиданно хрипло, словно после долгого сна. Или словно у давешнего курильщика. Лерка смущенно откашлялась и снова вопросительно взглянула на сестру. - Как ты меня нашла?
- Мне сказали, где тебя искать.
- Кто сказал? - удивилась она. Софья только выразительно приподняла брови, ничего не ответив, и Лерка вдруг с некоторым смущением сообразила, что именно та имеет в виду. - А, ну да... конечно...
- Да, - коротко кивнула Софья. Ее голос, всегда такой родной и знакомый, звучал сейчас как-то отстраненно, словно чужой, и Лерка невольно нахмурилась, вглядываясь в странно напряженное выражение ее лица. - А еще мне было велено тебе кое-что передать.
Лерка застыла, чувствуя, как по спине ползет уже знакомый холодок.
- Мне велели передать, что сегодня тебе был преподан урок, - продолжала Соня, не обращая внимания реакцию сестры. Ее взгляд в этот момент поразил Лерку своим странным, сосредоточенно-отрешенным выражением - словно ей, и впрямь, приходилось дословно вспоминать текст чужого послания, смысла которого она сама до конца не понимала. - Никогда не проси себе того, чего не готова принять - тем более, ради забавы. И еще. Научись отличать вещи, которые можно изменить, от тех, которых изменить нельзя, и прими их существование, как должное. Будь готова к тому, что тебя могут не услышать, не отчаиваясь и не проклиная за это свой дар. И тогда, в положенное время, ты получишь его назад.
Соня замолчала - и вдруг глубоко вздохнула, словно наконец-то избавившись от тяжкой ноши, которую несла все это время.
- Ну? - спросила она уже своим собственным, насквозь знакомым голосом. - Так что же такого ты уже успела сегодня натворить?
Лерка неловко поморщилась и покачала головой.
- Лучше не спрашивай.
Вопреки ожиданиям, Соня настаивать не стала. Просто коротко кивнула в ответ, соглашаясь, и протянула ей руку.
- Вставай, пропажа - пора домой. Мама уже волнуется.
Лерка послушно поднялась со скамьи и пошла к выходу из храма следом за сестрой.
Снаружи еще даже не успело окончательно стемнеть. Странно, а ей-то казалось, что прошло уже так много времени, и давно наступила начь... Однако западная кромка неба еще по-прежнему тускло розовела, кутаясь в подсвеченные закатным солнцем облака, а вдоль дорог еще только-только начинали неуверенно зажигаться бледным белесым светом первые фонари. Лерка внимательно вглядывалась в лица прохожих, торопящихся поскорее добраться из неуютной вечерней прохлады к своим теплым домашним очагам. Они все шли мимо, эти совершенно незнакомые люди. Люди, о которых Лерка не знала абсолютно ничего... И от этой мысли она внезапно почувствовала себя странно счастливой.
- Пойдем, - она подхватила Соню под руку и бодро зашагала рядом с ней вдоль по улице. - Кажется, я уже успела соскучиться по твоему ужасному зеленому чаю.