Я помню...

Я помню музыку надменных лир,
Звучала что над полем полным трупов,
Сзывающую на победный пир,
Убийц разврата, похоти и блуда.
И отвечает ей немою тишиной,
Сняв вечно-лицемерный грим,
Навеки проигравший бой,
Низвергнутый теперь уж Рим!



"Отдать швартовые..."

"Отдать швартовые, мы дома!" - 
Кричит суровый капитан -
"Давайте выпьем, братцы, рома
За нас, за жизнь, за океан!"

Жизнь моряка трудна, опасна -
Пираты, бури да шторма,
Зато теперь мне шепчет страстно
Красавица: "Уже весна..."

Лишь молодым, горячим, смелым,
Гардемаринам, юнкерам,
На этом нашем свете белом
Принадлежат сердца всех дам!

Эх море... Забираешь самых,
В душе которых место есть
Для славы, слов для величавых,
Что не забыли слово Честь.

А капитан... Как все - лет тридцать,
Хоть молод, но уже старик,
Все так же ему часто снится,
Тот первый бой, тот первый крик...

Кричишь "На абордаж!" и в бой,
С горящим взором, крепкой сталью,
Но падает товарищ твой,
Следя за синеватой далью...

Кровь прилила к твоим вискам,
Орешь от ярости священной,
Вплотную, ближе, к ним, к врагам,
Наносишь ты удар смертельный!

За ним другой, "Яхонт", "Клещи",
В смятенье, в страхе от напора
Отходит враг. Уж не взыщи -
Опасна жизнь морского вора.

Юнец, не видел что без моря
Себя, судьбу свою, любовь,
В бою том хапнул много горя,
Впервые в жизни пролил кровь...



"Былина".

Мы едем трое, и видать издалека -
Как вороны, взымают комья грязи,
Горы слева, быстрая река,
А мы все едем, мы пока не князи.

Пусть времени прошло немного,
Как отчий дом покинули сыны,
Но как остаться, коль своя дорога - 
Отцы не возвращаются с войны?

Но вдруг - видны хазарские отряды,
Переглянулись, вынули мечи свои,
"Держитесь - мы сказали - браты!" - 
Когда-то в верности поклялись на крови.

До боли, скрипа стиснули мы зубы,
Собрали волю всю немалую в кулак,
Взыграли люто сечи трубы - 
Мы бросились в "атаку из атак".

И бились где-то двое суток,
Потом враг дрогнул, побежал,
Мы гнали их, как будто ястреб уток,
А князь Владимир пировал!


Вдали задребезжал рассвет,
И сразу в путь, дорогу - 
Не приняли ни веру, ни завет,
Покорный где угоден Богу.

А как иначе - мы ведь войны,
Как нож по сердцу детский плач,
И тяжкой доли лишь достойны,
А струсим коль - готовь топор, палач!


Но вот уж вечер, впереди распутье,
Три дороги... Эх, Судьба...
Теперь не связка, только прутья -
Видать у каждого своя звезда.

Милав, Илья и старший - Веркут,
Мы обняли друг друга на прощанье,
Взыграл над нами тихий беркут,
Махнув своей пернатой дланью.

Ну что ж - последний и стыдливый взгляд, 
Мужчинам не пристало плакать,
Но все-таки одна, "горючая" слеза
Стекла до подбородка, стала капать...

Наш терпеливый, храбрый Милав,
Могучий, большой, как скала Илья,
Пришпорив коней, помчались стремглав,
А Веркут остался стоять... "Друзья"...

Спустя две минуты, тряхнул головой,
Коня поднял на дыбы, поскакал к оврагу,
Все грустные мысли отбросил долой,
А ветер выдул последнюю влагу.


Прошло четыре года... Прошли они в неволе. 
И вот уж после битвы, жестокой и кровавой,
Встречаются три брата, одни во чистом поле,
Да не юнцы - воспеты грозной славой.

Объятия, улыбки со спекшейся кровью,
Но что же? Как это возможно?
Они из разных армий, полегших в этом поле!
Что делать братьям? Все так сложно...

И братья застыли, в смятенье младушном,
Три побратима стали врагами,
Им стало вдруг нестерпимо душно,
Они будто прокляты всеми богами!

У каждого мысли, гороше другого,
Злодейка-судьба, что творишь ты, дуреха?!
Что ж они сотворили такого?
Зачем все делать настолько плохо?

И братья решили...Честь сохранить. 
Суровые лица разом смягчились,
И знают ведь - не врага убить,
Но чувства в единое целое слились.

Вот Веркут с Милавом пешим сошелся,
Брат с братом дерутся, слез не тая,
Один по другому секирой прошелся,
И молодую траву кровь залила.

Один погиб, в печали другие,
Илья и Веркут, ваш черед,
Храбрые, честные, еще живые - 
Как ни горько, но бой зовет!

Но руки у них опустились в отчаяние,
И подленький страх в душу заполз,
В глазах неподдельное пламя страдания,
Боль и печаль промелькнули не вскользь.

И первым не мог руку на брата
Поднять никто из братьев "седых",
Сердце становится черным агатом - 
Не к месту сейчас ни песня, ни стих...

Вот бы стояли братья безмолвно,
Но видно и им, бывает, везет - 
Нищий бродяга, без родословной,
Очнулся и дико от боли орет.

Для них это стало живительной влагой,
Что путник в пустыне жаждет найти,
Душа трепетала надеждою слабой - 
Через это можно еще пройти.

Но как будет жить брат самый старший
Убивший младшего рукою своей,
И вот еще один ангел упавший,
Мститель, каратель, бога плебей.

Удары Судьбы предназначены сильным - 
На прочность жизнь проверяет лишь тех
Которые с кровью, что льется обильно
Добудут славу, почет и успех!










Великому поэту...

Памяти Высоцкого 
к его семидесятилетию... 

Я задыхаюсь, 
Мне больно, больно,
Злость так и плещет 
Из рваных краев,
Но я не раскаюсь,
Ведь жить так привольно,
И пусть этот вещий
Другому "споет"!

Забыть мне о боли
Никак не удастся,
И даже любовь
В этом деле не друг,
Но вольному воля,
И мне не сломаться
Пусть вижу я кровь
На лицах прислуг.

Удар за ударом
Обрушат на раны,
Края разрывая - 
О рана моя!
Мне больно, боже,
Даже во сне,
Но плакать не гоже,
Пусть наедине.

И плакать не будем,
Ломаться не станем,
Забудем о ранах,
Презрим эту боль,
Мы вспомним, что люди,
Немногим поране
Не в далечих странах
Презрели ту боль!





"Бескрайнее поле..."

Бескрайнее поле, закат над пролеском,
Могучий, раскидистый дуб,
Быстрая речка, с заливистым плеском,
Косой деревенский сруб,

Изба неказистая, забор перекошенный,
Старушка сидит во дворе,
И сын ее, сединой припорошенный,
Виднеется в темном окне,


Баба усталая, с ведрами полными,
Крепкий мужик с косой,
Сердце, русское сердце бездонное - 
Вот он, край мой родной!




Гимн укротителям обезьян

Мир прогибается под поступью
Людей, что и не люди вовсе,
И не поймут их те, что "просто пью",
Которые "я покурю, как все".

Есть общее у тех и у других,
Да только сходства нету с НИМИ,
Им возразишь, услышишь слово "псих" -
Они и это слово извратили.

Забытый край, медвежий угол,
Леса, пещеры, хлев, навоз- 
Места родные всяких "пугал",
Что попирали волю звезд.

Иисус, Мухаммед, падший Будда -
Сподвижники великих дел,
Но есть такие, как Иуда - 
Всенаводящих беспредел.

И в "Божье Царство" не возьмут
Иуд, и прочих разных,
Пусть остаются, к черту, тут -
Боимся их, заразных!




Песня о непонятных дверях

Сейчас один, затем другой - 
Совсем уж непонятно,
Какой-то все же не такой...
Быть может нам невнятно?

Быть может это мы
Отстали все от жизни?
А жизни новые грибы
Поднимутся под ливни?
Вдруг восхотелося ему
Зажечь какую-нить звезду,
Аль погасить другую?
Какуй-нить не такую?

Сейчас вон тот, потом не тот -
Совсем уж непонятно,
Но не дурак он, и не бот - 
Наверно нам невнятно!

Смотри - а занят он другим,
Совсем каким-то не таким,
Совсем уж непонятным -
Но все-таки занятным:
Да, сингуляр не промах парень,
На мелочь не меняет он -
И поднимет этот камень,
Не Бог, не царь, не даже слон!


Сейчас один, и вот второй -
Совсем уж непонятно,
Какой-то все же не такой...
Быть может нам невнятно?

Проснулся с ужасом макак,
Что немакак услышал,
Подумал "Вот же я дурак,
Я рылом-то не вышел!" -
И правда - если твоя цель
Балдеж, вино, сигары,
То для тебя закрыта дверь
Ведет что в сингуляры!



Революция

Погибла Честь, погибла Совесть - 
На трон Советы возошли!
И в моем сердце живет горесть,
Хоть годы те давно прошли!

Пусть и не жил я в ту эпоху,
Когда Россия умерла!
Ее отправили на плаху,
И откатилась голова!



До края...

До края Русь дошла, до самого предела,
И мочи нет смотреть на этот ад -
Плоды мы пожинаем беспредела,
Пред нами горечь, боль и страха смрад.

Смотрите - вон убийца судит судей,
Вот парень в черно-розовом идет,
Пока смотреть мы безучастно будем -
Оркестр похоронный нам споет.

Играть он будет весело, злорадно,
И НАТО на надгробье наплюет,
А там написано: "Беззвестному солдату
Народ Эстонии долг честью отдает!"

Но где та честь, пропала где-то,
А сам народ продался ни за грош,
Сошли с тропинки к Храму Света -
Их покорила сладенькая ложь.




Горлопанам-критикам посвящается...

Вечность... К чему она?
Сила... Зачем? Зачем?
Трусость - вот это да!
Слава тебе, о лень!

Свобода нам нафиг,
Скажем ей: "НЕТ!" - 
Пусть хавает трафик
Злой интернет!

Живем по подвалам,
Лакаем с параши,
Не много, не мало - 
Мы критики ваши!




Песня о воздушном шаре. 

Меня разрывает на части давленье, 
И больно, как больно - ты бы узнал, 
Я не могу побороть то стремленье - 
Вверх подниматься, наверх, выше скал! 

Меня мой хозяин совсем не жалеет, 
Он будто бы хочет смерти моей, 
А надо мной мой товарищ белеет - 
Ты слышишь, товарищ, ты не белей! 

Восстанем, нарушим приказ против страха, 
На верочку жизни положим свои, 
И хоть нас не ждет топор или плаха, 
Нас ждет переплавка огнем в две струи. 

Но что же, что это, меня закрутило - 
То смерч беспризорный наткнулся на нас, 
И Им хорошо, у них будет могила, 
А я... Только тряпка да гнутый каркас.




Ода трансгуманизму

Новая идея, что мир не захватит,
Но Мир уже создала другой,
И пустит к себе тех, кто заплатит,
Пусть и билет чересчур дорогой.

Пить, курить, от чего-то зависеть
В Новом Мире будет нельзя,
Как нельзя будет разум холодный не слышать...
Солнечный ветер дует, сквозя...

Состоит из слов, по значению разных:
Транс, гуманизм - их мы знаем давно,
Но пора забыть тех страстишек страстных,
Что с таким злорадством тянут на дно.

Жажда жить - нормальное чувство,
Но маленький срок человеку был дан,
Безнадежной фантазии робкое буйство -
Не за грош этот мир был кому-то продан...

Забытое чувство неясной тревоги
Охватило мир беззаботнейших дум,
И прошлись по нему тяжеленные ноги
Тех, что вперед пошли, наобум!




Любовь...

Любовь... Как глупо и банально,

Неправда это изначально

Ведь чувства все мои к тебе

И сердце, что горит в огне,

Хочу с тобой всегда быть рядом,

Прикосновением и взглядом

О чувствах этих говорить...

Но разве это полюбить?

Отвечу - НЕТ, ведь слишком много,

Судить давайте будем строго,

Сокрыто лжи, обмана, боли

Сокрыто в этом самом слове!

Но нет другого... Жаль, что нету.

Скажу тебе не по секрету,

А прокричу на целый мир,

Что состоится званный пир,

Не просто так, не просто как бы,

А в честь моей с тобою свадьбы!



Черный ворон...

Черный ворон кружит в поле,
Бьет коварно в сердце мне,
Задохнусь от страшной боли,
Утону в слепом огне.

Но вмешался сокол ясный,
Складывает крылья над
Черной птицыщей ужасной,
Отправляя прямо в Ад.

Сила ворога огромна,
Но нетрудно победить:
Со спины напасть проворно,
Когти острые вонзить.




Что делать?

Цепким взглядом хватаю рубанок,
И старый Прадуб тесаю, тесаю,
Не надо и дюжины высших смекалок,
Понять чтоб, что я замышляю.

Я Сингуляр, развлекаюсь немного,
Мир создаю из дуба,
Решил сойти с главной дороги,
Такая уж видно Судьба...

Но нет, вы постойте, ведь что же такое
Судьба? Ведь я царь и Бог!
Наверное это не что-то слепое,
А дерзкий, злокачестный Рок!

И Рок это я... Так что же мне делать?
Вину на кого свалить?
И как в Мирозданье забросить невод?
Осталось одно - жить.