Его окно было открыто, и летняя ночь, проносясь мимо с перестуком колесных пар, теребила его длинные волосы. Он стоял, держась за оконные поручни, и вдыхал ночные ароматы, к которым примешивался характерный железнодорожный запах с ноткой тепловозного дыма. Поезд летел на юг. Тадам-тадам, тадам-тадам....
Она молча смотрела в свое закрытое окно, отражающее приглушенный свет длинных коридорных ламп, и изредка бросала на него быстрый взгляд. На вид ей было около 12 лет. Это была девочка небольшого роста, с падающей на глаза рыжей челкой, с веснушчатым носиком, в летней маечке, и в короткой джинсовой юбке.
Он взглянул на часы. Половина второго ночи. В купе было душно. Он проснулся в поту, и уже не мог заснуть. Надев джинсы, он осторожно, чтобы не разбудить спящих, слез с верхней полки, и вышел в коридор вагона. Прикрыв за собой сдвижную дверь купе, он открыл окно, жадно вдыхая свежий воздух ночи.
Минут через десять в другом конце вагона тоже открылась дверь купе, из нее появилась девочка, и, аккуратно прикрыв за собой дверь, встала у своего окна.
"Наверное, тоже не может заснуть", - подумал он.
Девочка попыталась открыть окно, но не смогла. Сделав еще пару безуспешных попыток, она недвусмысленно посмотрела на него.
Он все понял, вздохнул, и направился к ней.
- Вы мне не поможете открыть окно? - прощебетала ему девчонка.
- Помогу, - хмуро отозвался он, и, подойдя к ее окну, с силой дернул за длинную горизонтальную ручку. Окно не сдвинулось с места.
- Наверное, заперто, - заключил он, и попробовал открыть соседнее окно. С тем же результатом.
- А можно, я у вашего окна постою, а то жарко очень? - девчонка взглянула на него странным для ее возраста изучающим взглядом.
- Вообще-то, детям ночью спать положено, - намеренно грубо парировал он смутивший его взгляд.
- Я не дитё, - улыбнулась девочка, - Я в институте учусь, на втором курсе уже.
- Это что, шутка такая? - он, не понимая, уставился на девочку.
- Нет, не шутка. Просто я маленького роста, и меня все за ребенка принимают.
Теперь уже он изучающе смотрел на нее. Вблизи она не казалась 12-летней, но вряд ли ей было больше 15 лет. Ее зеленые глаза озорно поглядывали на него из-под рыжей челки. В тон глазам на ее тонкой шее висели бусы со светло-зелеными камешками.
- Не веришь? - улыбнувшись, девушка неожиданно перешла на "ты", - Давай поспорим?
- Проиграешь, - ухмыльнулся он.
- Испугался?
- Нет, конечно!
- Тогда, на что играем?
- Да на что хочешь, только конфет у меня сейчас нету.
- Ну-у-у, - протянул он, соображая, - Как выглядит знак интеграла?
Девочка удивленно посмотрела на него.
- А ты откуда про интегралы знаешь?
- Как откуда? - в свою очередь удивился он, - Я же в институте учусь!
- Хватит врать-то! Ты, хоть, восьмой класс закончил?
- Ха-ха-ха, - не удержался он, - Неужели я так молодо выгляжу? А вот и не скажу! Отгадай с трех раз!
- Значит, закончил. Перешел в девятый! - девочка победоносно посмотрела на него.
- Не угадала, - улыбнулся он. Его уже забавляла эта странная девчонка.
- В десятый?
- Нет.
- Ну, тогда точно - в восьмой, - неуверенно заключила девочка и поправила разметавшиеся на ветру волосы.
- Проиграла. Я уже второй курс института закончил, вчера последний экзамен сдал.
- Не может быть! - девушка заглянула ему в глаза, словно проверяя, не шутит ли он.
- Может.
- И где ты учишься?
- В московском инженерно-физическом.
- Вундеркинд, что ли? - девушка с интересом смотрела ему прямо в глаза.
- Да нет. Просто молодо выгляжу.
- А сколько тебе?
- На днях двадцать стукнуло. А ты на вопрос отвечать будешь, или передумала уже? - он посмотрел на нее с усмешкой в глазах.
- Знак интеграла выглядит как вытянутая латинская буква "s", от слова "summa". Впервые его использовал немецкий математик Лейбниц, основатель дифференциального и интегрального исчисления. Кажется в 17 веке, - почти без пауз выпалила девочка.
- Та-а-к, - протянул он, не зная, что сказать. Он сам не помнил таких подробностей.
- Ну, как? Верно? - девочка хитро посмотрела на него.
- Значит, это ты у нас вундеркинд? - предположил он.
- Тоже не угадал, - засмеялась девочка, Мне уже 18 лет, я почти старуха.
- Восемнадцать? - он смотрел на нее, и не верил.
- Ага! У меня мама тоже молодо выглядит. Когда мы с ней и папой куда-нибудь идем, прохожие думают, что он дочек выгуливает.
- Даже не верится, - честно произнес он.
- Мне тоже не верится, что тебе - двадцать. Ты на подростка похож. А волосы-то зачем такие длинные отрастил?
- Я в группе играю, у нас все с длинными волосами. Имидж такой.
- В группе? - заинтересовалась девочка, - Как называется?
- Да мы еще нигде не выступали, пока только репетируем. Полгода уже. Готовим ударную программу, хотим, чтобы о нас сразу заговорили. И с названием все никак не определимся.
- Вот интересно-то! Обожаю эти музыкальные тусовки! У меня парень был, играл на бас-гитаре, я на все их концерты ходила.
- Парень был? - машинально переспросил он. У него никак не укладывалось в голове, что стоящий перед ним подросток - уже взрослая девушка.
- Ну да, был. Только он сволочью оказался.
- Почему? Изменил тебе? - он с любопытством, и не без удовольствия смотрел на худенькие ножки, и торчащий из-под маечки голый животик девушки.
- Хуже. Полгода гуляли, все было тип-топ, а потом, на его дне рождения он меня по кругу пустил.
- Что? - не понял он.
- Ну, напоили они меня, и до утра, по очереди, имели.
Девушка отвернулась к окну и, закрыв глаза, стала вдыхать свежий воздух ночи.
Он не знал, что сказать. У него еще не было девушки. Он ничего про них не знал. Это был другой мир, загадочный, но пока мало его интересовавший. Все, что для него сейчас было интересно и важно - это физика и музыка. А тут какая-то девушка-подросток делится с ним самым сокровенным. Причем, через десять минут после знакомства.
- А как тебя зовут? - он вдруг вспомнил, что они так и не познакомились.
- Лена. А тебя?
- Владик. То есть, Влад.
- Очень приятно, Владик. Ты очень симпатичный парень. У тебя есть девушка?
- Нет.
- Что-то, не очень верится, - хитро улыбнулась девушка, - А почему?
- Не знаю, - честно признался он.
- Так, сейчас девушки нет, или вообще еще не было? - продолжала допытываться девчонка.
- Вообще, - ответил он и почувствовал, что краснеет, - А что?
- Ты что, еще ни разу не целовался? - глаза у девушки удивленно округлились.
- Нет, - он отвернулся к окну, заливаясь краской по самые уши.
- Ну, ты даешь! - засмеялась девушка.
Мимо с ревом пронесся встречный поезд, на несколько секунд оглушив их и обдав жарким ветром. И вот уже снова они стояли наедине в этой странной жаркой ночи под перестук колесных пар.
- Итак, ты проиграл мне желание. Но я добрая, прощаю. Более того - хочешь, я твое желание исполню?
- Какое желание? - удивился он.
- Хочешь, научу тебя целоваться? - не глядя на него, произнесла девушка.
- Хочу, - тихо ответил он после небольшой паузы, и почувствовал, как какая-то странная, приятная волна накрывает его с головой.
Он не успел опомниться, как тоненькие ручки девушки обняли его за шею, а ее пухлые, почти детские, губки впились в его губы, пытаясь разжать их язычком. Он обнял ее хрупкое тельце, закрыл глаза и стал медленно погружаться в жаркий и солоноватый океан удовольствия.
- Ну, как? - спустя вечность девушка вырвалась из его объятий и облизала свои губы.
- Ты очень вкусная, - только и смог произнести он. Он был настолько возбужден, что с трудом возвращался к действительности.
- А ты, для первого раза, неплохо целуешься, - со смешинкой в глазах произнесла девушка, - Хочешь еще?
- Да...
Они снова слились в поцелуе. На этот раз он осторожно проник языком в ее ротик и плавно проводил им по зубкам, глотая ее слюну, как волшебный нектар. Одной рукой он держал ее за талию, другая утонула в копне ее рыжих волос.
Неожиданно хлопнула дверь тамбура. Она резко отпрянула от него, и повернулась к окну. Мимо них прошел заспанный проводник, с интересом окинув их взглядом.
- Мы тут у всех на виду, - серьезно произнесла девушка, когда за проводником закрылась дверь, - У тебя много народу в купе?
- Я, и мои тетя с дядей.
- А у меня все купе забито мужиками. Владик, ты на какой полке спишь?
- На верхней.
- А дядя с тетей?
- На нижних.
- Отлично! Пошли к тебе!
Он осторожно сдвинул дверь. Тусклый синий свет освещал купе. На нижних полках раздавался переливчатый храп - дядя и тетя крепко спали.
Владик осторожно подсадил девушку на верхнюю полку, закрыл за собой дверь, и забрался следом, стараясь случайно не задеть спящих.
- Вот черт, - тихо прошептала девушка, - Я бусами за что-то зацепилась и порвала их...
В синем сумраке ночного освещения она стала собирать рассыпавшиеся по постели бусинки, а он мешал ей, целуя, куда попало - в нос, в затылок, в щеки, в шею.
Она сдалась через минуту, и они вновь слились в долгом чувственном поцелуе. Вагон сильно качало, и им приходилось придерживаться за багажную сеточку, чтобы не свалиться с полки. Вскоре их ласки перешли ту невидимую границу, когда начинается неуправляемая ядерная реакция любви.
Они были мокрыми от пота и страсти. Ему приходилось зажимать ей рот, когда ее стоны начинали переходить в крик. А когда неожиданно прекращался храп, или поезд останавливался на полустанке, они замирали в долгом поцелуе.
И только с первыми лучами жаркого летнего солнца, они заснули, крепко обнявшись.
- Чаю не желает? - щелкнула, открываясь, дверь купе, и в ее проеме появился проводник с четырьмя дымящимися стаканами в железных подстаканниках.
- Три, пожалуйста, с сахаром и лимоном, - ответил женский голос с нижней полки.
Владик протер слезящиеся глаза. Все купе было залито ярким солнечным светом. Рядом с ним никого не было. Он лежал на верхней полке один, укрытый простыней. Его джинсы свисали с багажной сетки. Он сразу вспомнил прошедшую ночь и странную девочку Лену. Куда она подевалась? Или это все ему только приснилось?
Он с трудом начал натягивать на себя джинсы, лежа на полке.
- Проснулся? С добрым утром! Как спалось?
Это был голос его жены. Она со своей мамой уже сидели на прибранных полках и готовились завтракать.
- Доброе утро. Нормально, - ответил Владик, - Я сейчас, только пойду, умоюсь.
Он спустился с полки, набросил на шею полотенце, взял мыло, и вышел в коридор вагона. Проходя мимо ее двери, он с замиранием сердца заглянул внутрь купе. Два мужика - кавказца играли в нарды, сильно стуча фишками по доске, а третий с интересом наблюдал за игрой. Конечно, никакой Лены там не было.
"Приснится же такое!" - думал Владик, умываясь в вагонном туалете. Возвращаясь назад, он снова заглянул в то самое купе. Лена там не появилась. Она и не могла появиться.
Потому, что это было лет пять назад, когда он еще не был женат. Когда он с тетей и дядей ехал на море. То лето было очень жарким. Он не мог уснуть, и стоял ночью в коридоре вагона у открытого окна. А потом он увидел ее - странную девочку, которая научила его целоваться. Они тогда процеловались всю ночь, стоя в тамбуре, чтобы их никто случайно не заметил.
И все. Они не лежали вместе на верхней полке, они даже в купе не заходили. К утру они обменялись телефонами и адресами, и вскоре она вышла на своей станции, а он поехал дальше.
А потом было море, соленое и терпкое, как вкус ее поцелуя. Были письма и звонки, признания в любви, обещания скорой встречи. Потом была учеба, первые выступления группы, и снова письма, и звонки.
Она приехала через год. На его день рождения. Он отмечал его на даче, вместе с ребятами из музыкальной группы. Он познакомил ее со всеми. У нее глаза горели от возбуждения - еще бы, группа уже была известна не только в Москве. Она подарила ему тряпичную куклу, похожую на себя - рыжую, с зелеными глазами. Они целовались на втором этаже, пока ребята накрывали на стол.
Потом было веселье. Много шампанского, водки и коньяка, хотя Владик почти ничего не пил - у него болели почки. Потом были танцы под их собственную музыку. Это был мальчишник, а Лена была единственной девушкой. Все ребята танцевали с ней по-очереди, пили за любовь, и не сводили с нее восхищенных взглядов. Она быстро опьянела.
А потом он ее потерял.
Нашел в спальне, на втором этаже, в объятиях басиста. Они, ничего не замечая, занимались сексом. Она прижимала его руками и ногами. Она кричала от страсти, и басисту приходилось зажимать ее рот ладонью.
Владик сел в машину и уехал домой. На следующий день она рыдала. Просила прощения. Она совсем не умеет пить. Она ничего не помнит, да и не хочет ничего вспоминать. Басист тоже просил прощения. Он тоже не понял, как все это произошло.
Владик простил их обоих. Но ее больше видеть не хотел. Она пожила несколько дней у басиста и уехала домой. Потом были письма, которые он не читал, и звонки, на которые он не отвечал. Когда она уехала, он выбросил похожую на нее куклу в мусоропровод.
И вот, спустя столько лет - этот странный сон.
Владик вернулся в купе, чмокнул в щеку жену и стал заправлять свою постель.
А когда он приподнял простынь, то обнаружил на матрасе маленькую светло-зеленую бусинку.