Пирамида Хлопцева
Когда хочешь сделать другу приятное - задай вопрос на его любимую тему. Я знал, что у моего одноклассника Сашки Иванова это был строительный бизнес.
Но реакция на невинный вопрос: "Саш, как успехи твоей бригады?", - была неожиданная. Он изменился в лице, заиграл желваками, сжал кулаки до белых костяшек, два раза открыл рот, чтобы ответить, но потом опустил голову и разжал кулаки. Давно я не видел в его глазах такой злобной безнадежности.
Расстались мы с ним после окончания сельхозинститута десять лет назад. В то время учеба была практически единственным способом вырваться из крепких деревенских пут. Из нашей группы Сашка один вернулся назад. То ли из-за больной матери, то ли из любви к рыбалке и охоте.
В нашей родной Березовке на пятьсот дворов работы по его редкой специальности инженера-мелиоратора не было, и он сколотил небольшую бригаду для подрядных работ из десяти крепких парней, умеющих держать в руках инструменты. Строили в райцентре магазины, трехэтажные виллы разбогатевшим базарным торговцам и склады для фермеров.
До меня доходили слухи об успехах и огромном спросе именно на его бригаду. Думал, что этим он и захочет передо мной похвалиться. Встретил я его случайно в холле частного коммерческого банка и затащил к себе на дачу. Очень хотелось узнать судьбу друзей и подруг по беззаботному детству.
- Саш, что не так? - я недоумевал.
- Давай не будем об этом.
- Что, бригада развалилась или заказов нет?
- Дело не в бригаде. Ты, Стас, о себе лучше расскажи. После института где работал? Платят тебе, вижу, не хило. Вон какую дачу отгрохал. Сам строил? А квартира тоже есть?
Вот тут настало время смутиться мне.
- Понимаешь, Саш, как бы тебе это попроще объяснить... Дело в том, что я нигде не работаю.
- Совсем? Наследство получил? От тетки? Что, померла она?
- Нет, тетка жива и пусть еще проживет столько же.
- Воруешь, что ли? - испугавшись собственного вопроса, Сашка вместе с креслом со скрипом отодвинулся от меня подальше.
- Нет, у меня частный интеллектуальный бизнес.
- Ну, слава богу, а то я уже подумал, что спасать тебя надо. Ты вон и в школе горазд был всех обдуривать. Помню, как ты у меня ножик на дохлого ежика выменял. Сказал, что это он от страха так скрутился в клубок. Фарцуешь, что ли?
- Типа этого, но меняю не товар, а мозги на деньги.
- Чего, чего?
- Ладно, покерист я. Профессионально играю в карты.
- Да брось... Хочешь сказать, что в карты на дачу заработал?
- Нет, дачу я тоже выиграл. И не только. Видел во дворе гараж на четыре машины?
- А я думал, это у тебя такой свинарник длинный.
- Вот, и машины, и все это, - я повел рукой вокруг. - Все это выиграно в карты у новых русских.
- Фу, ну хоть не у простаков. А это - одобряю. Так им и надо, эксплуататорам проклятым.
Ненавижу.
- Погоди, погоди. А ты сам - не эксплуатируешь свою бригаду?
- Нет, Стас, бригады, - Сашка подтянул свои длинные ноги в джинсах и полусапожках ближе к креслу и опять свесил свою белокурую шевелюру. Всегда завидовал его схожести со сказочным богатырем Алешей Поповичем. Все девки в школе были его. Мне, сухому карлику с дынной головой, оставалось только глотать слюнки.
Помню, в военкомате доктор долго ощупывал мой длинный сплющенный череп и заглядывал в медицинскую карту.
- Странно, записи о родовой травме нет. Ты под машину не попадал, сынок?
Я тогда испугался, что не возьмут в армию и рассказал ему тут же придуманную историю, как меня в детстве толпа придавила к прилавку в магазине. Доктор долго смеялся, но добро в армию дал.
Ну, вот, опять скатились мы к больной Сашкиной теме.
- Как семья? Детишек настрогал много? Помню, как ты за Нинкой Волковой ухлестывал. Сошлись? - я перевел стрелки в разговоре.
- Да. Две девчушки у меня и парень, - Сашка поднял свои зелено-голубые глаза. - Кстати, а ты Вальку Гудкову не забыл? Она о тебе как-то спрашивала.
- Эту мышку серенькую, что ли? Помню. Самая грудастенькая была в классе.
- Э-э, братан, из этой мышки вызрел такой цветочек! Правда, сорвал его не тот, кому надо, - Сашкины глаза сверкнули, как жало сварки.
Ну, вот опять! Чего не коснись в Березовке, все не так. Да что у них там происходит? Я заволновался не на шутку. Решил зайти с другой стороны.
- А ты, Саш, что в банке, счет открывал?
- Ссуду хотел взять, но не дали. Залога у меня нет. Ни машины, ни дома.
- А где же ты с семьей живешь? Пожар был, что ли?
- Хуже. Ладно, расскажу. Гришку Хлопцева помнишь?
- Этого хлюпика, которого мы в футбол только на ворота брали?
- Ну да. Только теперь он не хлюпик, а наш районный олигарх. Помнишь, он сахарными семечками торговал в школе?
Да, было такое. Гришка навострился жарить зернышки с сахаром. Потом резал на кусочки и нам продавал. Требовал только денег. Меняться ни на что не хотел. Помню, из-за него пол-школы в кино не ходили.
- Так он в райцентре после школы открыл ларек. Заработал капитал и стал другим торгашам давать под проценты. Сам знаешь, в банке не допросишься, да и бумаг куча. Пока оформишь - торговать некогда. Весь доход - неси в банк. Вот и потянулись к нему. Гришка и жил, и спал в своем ларьке. А через пять лет приехал назад в Березовку. Скупил ее на корню.
- Как это, всю?
- Всю и всех. Сначала у нашего фермера за долги отнял хозяйство. Тот с горя повесился. Гришка в его дом переехал и начал народ закабалять. Всему району давал в долг любые суммы.
- Так это же хорошо!
- Стас, хорошо, когда есть чем отдавать. В райцентре чуть лучше, а вот взять нашу деревню. Где работать? Школы нет, почты нет, колхоза нет, только пять должностей у главы поселения. На фермера еще четыре тракториста и два комбайнера работали. Гришка их выгнал.
- Это уже самодурство какое-то.
- Хуже, он весь район заставил на себя бесплатно работать. Да, а еще он женил на себе Вальку Гудкову, первую красавицу на деревне. Кстати, вот она есть у меня на фотке. На день рождения снимались. Вот, рядом с женой стоит.
Сашка достал из бумажника три потрепанные фотографии. Там, куда он ткнул пальцем, стояла Снегурочка. Только без ледяной короны. У меня мурашки пробежали по спине. Вот тебе и мышонок! Какие дивы пропадают по заброшенным деревням! Размалеванные киноактрисы рядом с ними будут хуже Бабы Яги.
- Это Валька? Ни фига себе цветочек! Да нет, это уже ягодка. И Гришка женил ее на себе? Насильно?
- Да. Хитрый он. Все долги оформлял только на бумагах со свидетелями. За три года у него все поголовно набрали огромные суммы. Весь район как паук опутал долговыми сетями. На жалкие стариковские пенсии семью не прокормишь, не оденешь и не обучишь. А он никому не отказывал и, главное, три года ни с кого долг не требовал. Первой была Валька. Он предъявил ей кучу долговых расписок и пригрозил судом. Потом предложил пожениться. А что Вальке делать? Продать свою саманную халупу? Кому она нужна в деревушке за сорок километров от райцентра? Поженились. Теперь она у него за бухгалтера ведет учет долгов.
- Но ты же работал не в Березовке?
- Он просто скупил моих деревенских рабочих. Заставил их отрабатывать долги родителей. Это когда он совсем озверел и на весь мир ополчился.
- Его-то кто обидел?
- Не знаю, видимо, бог его покарал. Помнишь, он несколько лет торговал сахарными семечками?
Может, от сахара, может, от жадности, но у Гришки обнаружился диабет. И он посчитал это несправедливостью и стал мстить всему миру.
- Так, а бригада строительная ему зачем?
- Так я и говорю, свихнулся он и решил, как фараон, построить себе в Березовке заранее усыпальницу в виде пирамиды. Денег-то у него немерено за последние десять лет накопилось. Для начала эмигрантов из города пригнал больше двух тысяч. В каждый дом подселил по два вьетнамца.
- А ты?
- Что я? Остался без рабочих и с огромными долгами. Если сейчас не выкуплю расписки, Гришка пригрозил мне тюрьмой. У него же там все куплены. Никого не боится. А последнее время вообще охренел - развлекается охотой на воров.
- Какие в Березовке воры? Там же взять нечего?
- Правильно. А Гришка это тоже знает. Он на току под крышу поставил телегу с разным барахлом.
Люди несут ему все свои ценности в счет долга, а он на телегу складывает. Охраны, вроде, не видно. Вот, пацаны, да бабы глупые, и соблазняются на добро, что плохо лежит. А он их по ночам ловит.
- В тюрьму сдает?
- Хуже. Он им топором пальцы отрубает. Не поверишь, полдеревни пацанов с культями ходят. А ему - развлечение.
- А если кто заявление напишет?
- Кто? Какой пацан признается в воровстве? Нет, они все молчат.
- А ты что молчишь?
- Я? Я ж тебе сказал, мне самому тюрьма светит. Придется идти к нему прорабом. Буду пирамиду достраивать.
- Подожди, пирамиды же из камня строили. Откуда в Березовке камни? Кроме рощи там нет другого стройматериала.
- А помнишь под Дубовым меловые горы? Они там тянутся километров на сорок.
-Помню.
- Так вот их уже три года режут на метровые кубы и собирают пирамиду. Приезжай, сам посмотришь. Там основание - триста на триста метров. Столько же будет в высоту. Издали - как сахарная гора.
- А знаешь, приеду.
Вечером, проводив гостя, долго обдумывал свое сгоряча данное обещание. А может и не сгоряча. Серый мышонок с фотографии не выходил у меня из головы. Да и не она одна. Рабы на моей родине! Сотни моих знакомых строят надгробие озверевшему богачу. Да он хуже феодала!
Он унизил и растоптал мое детство! Нет, этого я так просто не оставлю. Еду и немедленно.
План действий у меня сложился в голове только под утро. Но такие мозговые ночные штурмы давно уже вошли в привычку. Четыре часа сна и я уже выбирал транспорт для поездки. Немецкие машины низковаты для деревенского бездорожья. Выбрал американку Шевроле Камаро оранжевого цвета. Я ее называл "апельсинчик". Выиграл эту красавицу у жены известного футболиста.
Помню, с каким презрением она подстелила на сиденье такси норковое манто, когда уезжала из ночного клуба.
Мягко скрипнула оранжевая кожа сидений. Еще раз прокрутил в голове пункты своих заготовок.
Так, канистра с бензином, складной туристский набор в багажнике, в дверных барах набор вин и крепких напитков, в сумке-холодильнике консервированные деликатесы, в бардачке полсотни нераспечатанных упаковок карт. Вроде все предусмотрел.
В райцентре меня укачало на ямах и колдобинах. Отличное трехрядное шоссе из серого пенобетона началось сразу за заправочной станцией. Я понял, что въехал в царство новоявленного фараона.
Американка плыла над дорогой с легким шипением шин. Почему я выбрал самую дорогую из своих машин для поездки по деревенскому бездорожью? Почему не шикарный джип? Джипом сейчас даже в глубинке никого не удивишь. А вот Шевроле штучной сборки... Это и для столицы пока лакомая диковинка.
Я долго расспрашивал Сашку перед отъездом о характере и отклонениях от нормы у сбесившегося ростовщика. Еще в армии мне запомнились в школе сержантов слова мудрого татарина старшины Шайморданова: "Ищите у этих баранов самую больную точку и долбите, долбите в нее, пока не превратите баранов в человеков!".
Уязвимые точки есть у каждого, проблема в другом - не ошибиться в правильном выборе. Я решил, что самым уязвимым местом Гришки можно считать любовь к машинам. Сашка сказал, что из фермерского гаража тот выкинул все комбайны и трактора на свалку, а на их место расставил шикарные иномарки и даже одну "чайку", неведомо как оказавшуюся в наших краях.
За бугром, кстати, "чайки" ценят намного выше "феррари".
Сорок километров промелькнули незаметно. Сахарно-белый остов пирамиды стало видно километров за десять. Шоссе вело прямо к усыпальнице. Я предусмотрительно оставил машину метров за сто в тени лесополосы, а сам решил обойти монументальное будущее восьмое чудо света по периметру.
До полуденного зноя было еще часа два, но с бедных эмигрантов пот лил ручьем. Первое, что меня поразило - это практически готовый белоснежный сфинкс высотой метров двадцать и длиной в половину футбольного поля. Сразу я не разглядел этого зверя за поднявшейся уже метров на тридцать пирамидой. Сфинкс был с человеческим лицом. Гришкиным, естественно, какие могут быть сомнения.
Сам хозяин, строящий себе могилу, восседал на деревянном помосте на берегу узенькой речушки. Я поднялся по лестнице. Пожал небрежно протянутую руку и представился с подчеркнутым подобострастием. Фараон промолчал, не выказав ни интереса, ни удивления моим прибытием. Но это - пока. Пока я не начну дергать за нужные струны.
Да, судя по сваренной сахаром полупрозрачной коже на ладонях, этой царственной особе усыпальница понадобится значительно раньше, чем он думает.
Спрашивать было нечего, и так все ясно. Сиди и смотри на могилу. Белое лицо смерти. Я непроизвольно перевел взгляд с морды сфинкса на Гришкину. Один в один. Видимо, ваял известный дорогой скульптор.
- Ну, че, Гриш, может, за встречу по капельке? - я постучал по хлипкой царской спине .
- Нет, Стас, ты как в школе был нахалом, так и остался.
Ага, помнит меня, значит. Будем нахальничать дальше.
- Куда рванем - к тебе, или посидим на бережку? - я махнул в сторону реки. - Э-э, да ты в шлепках? Давай я тебя подвезу, а то до Березовки не дойдешь в этой рванине.
Много бы я дал, чтобы еще раз понаблюдать за сменой гаммы чувств на лице этой твари. От смертельной обиды, удивления, злобы, до пренебрежительной усмешки.
-Стас, ты что, не понимаешь, кто я? - Гришка выпятил подбородок под итальянского диктатора, причесал набок косую челку и по-наполеоновски сунул руку за борт казахского халата. Видимо хотел изобразить трех императоров в одном флаконе.
- Как кто? Я так понял, ты прорабом на этой стройке. Что здесь, стадион затеяли? Местные власти уже не знают, куда закопать хилый бюджет? Лучше бы ямочный ремонт дорог в райцентре сделали.
Последовала очередная волна по лицу олигарха, но теперь от отвращения до снисходительного порицания.
- Да, я прораб. Но прораб мирового значения. Меня, как любого гения, мир признает после смерти.
- Давай, Гриш, не будем о грустном. Так тебя подвезти?
- Я на ваших машинах не езжу.
- А у меня - не "ваша". У меня американка. Шевроле.
- Какая модель?
- Шевроле Камаро, - небрежно бросил я.
- А цвет?
- За кого ты меня принимаешь, Гриш? Фирма, апельсинчик!
Феодал заинтересованно пожевал прозрачно-белыми губами. Видимо, в его стаде не было такой лакомой буренки.
Он три раза обошел вокруг блестящего чуда и нахально уселся за руль. Ничего, я потерплю.
Протянул ему электронный ключ и сел рядом.
Пенобетон никак не сочетался с саманными избами и дырявыми заборами из прогнившего потемневшего штакетника. Дом бывшего фермера одиноко стоял на бугре около загаженного свиным дерьмом пруда. Как можно здесь жить?
Воистину, если бог хочет наказать человека, первым делом он лишает его разума. Миллионы в грязи. Вкладывать миллионы в роскошную пирамиду и жить в навозе. Дышать навозом. Это ли не безумие?
Может, разумнее наоборот? Жить в роскоши и помереть в дерьме? Я бы предпочел последнее.
После смерти - какая разница, где гнить?
Гришка наслаждался мягким ходом красивой и дорогой игрушки. Я молча за ним наблюдал. Надо дать время фрукту созреть. Доехали быстро.
- Стас, она, наверное, очень много жрет. У меня есть экономичная "ауди". Поменяемся? Пойдем посмотрим, - он повернулся к гаражам.
Сделав два шага, удивленно обернулся. Я протянул руку:
- Гриш, верни ключи, машина не продается и не меняется.
На веранде я, уже сидя за столом, увидел Валюшку, так мы звали ее в школе, нашу тихую, безобидную мышку. Она была намного привлекательнее, чем на фото. И Гришка, видимо, успел что-то заметить по моему лицу, хотя уже через секунду я себя полностью контролировал.
- Помнишь Валентину? Теперь она моя жена, - в голосе не прибавилось ни капли тепла или нежности. Так обычно хвалятся новыми сапогами или перчатками. И мне все стало ясно.
Я опять переключился на охмурение злодея, упрятавшего чудную птичку в клетку.
- Помню, конечно. Эх, школьные годы чудесные! И голодные. Помнишь, как ты нас сахарными зернышками подкармливал? - реверанс в сторону клиента.
Да, с этого момента Гришка перестал быть для меня человеком и перешел в категорию покерного противника, которого нужно обмануть, просечь, обыграть, снять с него шкуру и голого отпустить гулять в Африку.
Эти "а помнишь?" продолжались еще полчаса. Но по настороженному взгляду я понимал, что и враг меня исподволь изучает.
- А если ты не продаешь и не меняешь машину, может - гонки? - вот первый деловой вопрос, даже скорее предложение. Сейчас я покажу ему безрассудство и азарт.
- Гонки? По твоему шикарному шоссе? - еще один реверанс.
- Можно по шоссе, можно - ралли по полевым дорогам. У нас здесь этого добра навалом.
- А какая у тебя машина?
- "Ламборджини" устроит?
Ага, специально модель не назвал. А то я не знаю эти спортивные рычащие чудовища?
- Нет. Не устроит. И вообще, я человек мирный, спокойный, приехал к тебе вспомнить детство, а ты с ходу - гонки, аварии, разбитые машины! Тьфу! Давай лучше выпьем?
- Нет, нет, умерла, так умерла. Согласился состязаться на машину - не увиливай. Ставлю на три партии в шашки свою красавицу против твоей. Это будет справедливо, по цене они одинаковы.
- В шашки? Ну, ты прямо как Чичиков! Может, еще и пару мертвых душ к своей красотке добавишь? Есть, небось, в запаснике? - и я тут же пожалел о сказанных словах.
Гришка закашлялся и позеленел. Прямо мертвяк в натуре. Я даже за него испугался, что он раньше времени с крючка сорвется и испортит обедню.
- Нет, Гриш, это ты у нас спец по шашкам да картам, а я, сам знаешь, в дурака только и умею.
- Ладно, согласен. В дурака, так в дурака. Истинно народная, простая игра. Валентина! Принеси из кабинета пару колод карт.
А вот это огромный промах с его стороны. В карты - двумя колодами? Да я их снаружи запомню после трех раздач, как нечего делать. Поэтому-то в покере и меняют колоды каждый розыгрыш.
- Ну, если только пару партий...
- Нет, Стас, будем по-честному. Ты мой гость, я не хочу тебя обижать и лишать шансов. Согласен из пяти партий?
- Хорошо, из пяти - это справедливо. А Валентина с нами не сядет?
- Стас, ты что? Это же игра на спор, да она и играет плохо. И потом - ей и ставить на кон-то нечего, кроме себя, - Гришка закатился икающим противным смешком.
Искреннее признание, я его запомню.
После первого выигрыша злодей потребовал у меня ключи от машины. После второго - заставил принести документы.
После следующих двух партий они вернулись на мою половину стола. Валентина в сереньком халате принесла стакан апельсинового сока и лимон мужу. Она ни разу не глянула в мою сторону. Я непроизвольно кривился, глядя, как этот монстр жует лимон вместе со шкуркой.
- Нельзя мне апельсины, в них сахара много, - он задумчиво глядел на плети дикого винограда.
Я знал, о чем он сейчас думает. О том, что может проиграть пятую партию.
- Стас, слушай, пока у нас ничья, может, в очко сыграем? Тоже до пяти побед, а?
Вот оно! Фрукт созрел и упал мне в руки.
- В очко? Но, это же на везение. Там и думать-то не надо.
- Вот и хорошо! Вот и узнаем, кто из нас счастливее.
Гришка выиграл пять раз подряд. Для меня это было несложно, ведь играли мы одной
колодой, которую я изучил вдоль и поперек.
Это непрофессионалу все карты кажутся одинаковыми. А профи метит каждую карту попавшую в его руки. Естественно, снаружи. Своими метками. На одной ногтем наискосок проведет, на другой - поперек, на третьей нижний уголок надломит, на четвертой - верхний. Все дело - в памяти. Я могу легко всю колоду запомнить.
Но это хорошо в дурака помогает, где одной колодой играют несколько партий. А в покере надо еще быть и хорошим счетчиком, чтобы вычислить оставшиеся карты. Иначе нельзя рассчитать процент выхода нужной карты. А от этого зависит - делать ставку или сбросить.
После выигрыша Гришке не терпелось насладиться моим унижением. Он в точности повторил мои насмешки.
- Извини, Стас, работа ждет. О, да ты в сандалиях? Подбросить тебя до дороги? А там любой грузовик тебя до райцентра довезет. Извини, на обед не приглашаю, так как сам на диете, и моя еда тебе не подойдет.
Я изображал уныние, мировую скорбь и разочарование. Мы выехали на прямое, как стрела, шоссе, упирающееся в белое основание пирамиды. Я взял только спортивную сумку с заднего сиденья и вышел. Машина мягко тронулась, разгоняясь по средней полосе.
Быстро достал из сумки блок управления машиной по рации. У меня все машины имеют такое специальное оборудование на случай неожиданного проигрыша.
Первым делом я заблокировал замки дверей. Потом - рулевое колесо. Проверил рычажками вправо-влево. Моя красавица завиляла по шоссе. Отлично! И я вдавил до упора кнопку газа.
|
|
|
|