Машина на полном ходу неслась прямо на охранника. В дорогом БМВ сидели кривляющиеся от скуки юнцы. Охраннику на подземной стоянке было не привыкать: так юнцы да и люди постарше, жители элитных домов, проезжая мимо него, развлекались. Одни, не стесняясь в выражениях, высказывали ему на ходу свои претензии по поводу тупости и грубости охранников и низкого качества обслуживания... - были недовольны тем, что их недостаточно любят за их же кровные материальные блага. Другие кривлялись, выкрикивали обидные слова или пытались выставить бедолагу на смех обидными шутками. Третьи, как эти юнцы, на полном ходу неслись на охранника и лишь в последний момент сворачивали в сторону, объезжая или притормаживая. Были, правда, и говорившие приветливые слова и подчёркнуто доброжелательные. Однако это злило охранника ещё больше, и, давя в себе ярость, он скрипел зубами.
Другие охранники, когда прямо на них на полном ходу неслась машина, обычно отскакивали в сторону - это и была "соль" всей забавы: заставить бедолагу попрыгать. А этот не то что бы никогда не прыгал, у него на лице ни разу не дрогнул ни один мускул, и смотрел он на обитателей элитных апартаментов как будто свысока и даже с нескрываемой брезгливостью, как на насекомых. Именно это и злило изрядно подвыпивших юнцов. Нутром, как животные, они чувствовали, что он, это ничтожество в форме, получающее за свой труд жалкие копейки, их презирает. Может, в отместку они и щекотали ему нервы, несясь на полном ходу прямо на уже немолодого человека в форме охранной фирмы.
Угрюмый старик даже не шелохнулся. И тогда юнцы решили позабавиться всерьёз: столкновение было неминуемым, как вдруг в последний момент старик ловко, как пантера, отпрыгнул в сторону, выхватил пистолет, дёрнул затвор и стал в упор расстреливать машину.
Машина ударилась в шлагбаум и остановилась. Окна машины в дырах от пуль были залиты кровью.
Наблюдавшие эту сцену жильцы и гости элитного дома были в шоке. Но охранник не стал ждать дальнейшего развития событий. Он помчался в дом и, проскочив мимо охранника на ресепшене, забежал на первый этаж, и стал лихорадочно звонить во все двери. Одна из дверей открылась, и он тут же ворвался внутрь...
Квартира принадлежала успешному торговцу недвижимостью, тоже уже немолодому коренастому человеку, женатому на молодой красивой женщине едва за тридцать. Семья как раз собиралась на отдых, сборы были в разгаре, настроение праздничное. Особенно радостными были дети: две сестры-близняшки.
Мужчина тут же закрыл собою жену, вышедшую из спальни, но в это время навстречу незванному гостю вышли дети из детской, и отец семейства лишь бросил полный отчаяния взгляд на ворвавшегося в их дом охранника с пистолетом в руках: защитить всех сразу было не в силах хозяина дома.
В этом элитном здании охранник работал давно - ещё когда в дом только вселялись первые жильцы. Из любопытства он тогда рассматривал пустые квартиры, их планировку и расположение. Теперь это ему пригодилось.
- В детскую, живее! - заорал он и, демонстрируя свою решимость, выстрелил в причудливую ночную лампу наподобие торшера, стоявшую в салоне. Осколки стекла разлетелись по всему салону, с потолка посыпалась известка.
Выстрел произвёл желаемое действие: мать и дочери были в шоке, хозяин дома растерян и подавлен. В таком состоянии для охранника уже не представляло труда загнать заложников в самую маленькую и отдалённую комнату квартиры - в детскую.
Внимательно наблюдая за своими жертвами, охранник прислушивался к звукам в коридоре: там, по-видимому, уже были люди, но ещё не было того или тех, кого он ждал.
Самым мучительным для него сейчас было ожидание - он находился на пике нервного напряжения, и из этого состояния у него было только два выхода...
Дальнейшее развитие событий не заставило себя ждать, хотя отрезок времени до того, как охранник услышал голос за дверью, показался ему целой вечностью. Услышав голос, он впервые за весь этот вечер улыбнулся злорадной улыбкой и выдохнул, будто выпустил пар:
- Я знал, что ты придёшь ко мне! - злорадно прорычал он.
- Евгений, давай поговорим! - произнёс голос за дверью.
- Кто ты? - спросил охранник.
- Я из полиции.
- Я уже понял.
- Что с заложниками? Они живы?
- Живы.
- Учти, если с ними что-то случится, то разговора не получится! Надеюсь, ты это прекрасно понимаешь.
- Как хочешь, это ведь тебе нужен этот разговор, - зло усмехнулся охранник.
За дверью повисла долгая пауза, после чего послышался тот же голос:
- Послушай, Евгений, я хочу тебе помочь.
- Вы всегда так говорите, когда замышляете какую-нибудь подлость. Думаешь, ты умнее меня? Надеешься заговорить мне зубы и взять малой кровью? Вот это то, за что я вас больше всего ненавижу, шакалы! Всё норовите в жизни получить по дешёвке, а ещё лучше - даром! Торгаши вонючие! Ничего у вас не получится! Сегодня придётся вам заплатить по полной!
- Хорошо, Женя. Говори свои условия. Я постараюсь тебе помочь.
- Помочь! Я не нуждаюсь в твоей помощи! Сначала научись правильно говорить моё имя. И не называй меня "Женей"! Так звала меня только мама!
- Хорошо, извини, я не хотел тебя обидеть. Давай поговорим.
- О чём?
- Ну, например, о том, чего ты хочешь?
- Чего я хочу? Я хотел - хотел жить по-человечески; не выживать, не влачить жалкое существование, а именно жить! А теперь я ничего не хочу!
- Этого не может быть. Любой живой человек чего-нибудь хочет. Ничего не хотят только мёртвые. Может, в этом и есть главная твоя беда - ты не знаешь, чего хочешь?
- Хочешь сказать, что я неудачник и сам во всём виноват?
- Я этого не говорил.
- Ты это думаешь, даже если не говоришь. Твоё мышление примитивно, как у жука. Ты думаешь по схемам, которыми тебя напичкали в твоей полицейской школе и на всяких курсах. И обо мне ты сейчас думаешь точно так же по своим примитивным схемам, мучаясь одним единственным вопросом: к какой же из известных тебе категорий отнести меня - к "неудачникам", "психам" или ещё чему-нибудь из того, что вас учили. А дальше ведь всё просто: в зависимости от выбранной категории ты решишь, как вам действовать со мной. Ты считаешь себя очень умным, а на самом деле ты не умнее других обезьян, которые сейчас окружили дом и хотят меня убить.
- Ни...
- Заткнись! Все твои убогие мыслишки укладываются в такие же убогие схемы: "неудачник", "интересы", "обиды", "комплексы". Тебя натаскали как собаку, а ты возомнил себя Богом. Так вот, сегодня - мой день и тебе не удастся запихнуть меня в один из гробов твоих дурацких схем!
- Евгений, ты умнее меня. Ты умнее всех нас, потому, что гораздо больше учился; потому, что от природы способнее других людей. Да, мир несправедлив, он не смог оценить тебя по достоинству, у тебя была нелёгкая жизнь, тебе было трудно, поэтому ты и сорвался...
- Нелёгкая жизнь?!
Сценический ряд:
-Мам, давай уедем отсюда,-ноет ребенок лет восьми. на нем простая рубашка, шорты и добротные, но дешевые сандали.
-Тебе не нравится здесь?-спрашивает мать. У нее большие испуганные глаза. Когда-то она была красива, но полнота обезобразила ее. Сейчас это тучная женщина, которая тяжело переносит жару. Лицо у нее красное, она обливается потом.
-Нет,- уверенно отвечает ребенок.
-Другие мальчики только мечтать могут о такой поездке! -она пытается убедить ребенка.
-Я хочу домой,-тоскливо протянул ребенок.
-Что ты будешь дома делать?-Поинтересовалась мать. -Разве тебе не скучно дома?
-Не скучно. -Там хорошо, там друзья... Там я дома!
-А здесь тебе плохо?
-Плохо.
-Тебе не угодишь! Ты думаешь мне все даром дается или очень легко?! Чтобы тебя привезти в Москву я по ночам чужие статьи да книги на машинке печатала, в долги влезла, теперь целый год выплачивать буду. А тебе все не нравится!
-"Неправда!"-Ребенок обидой смотрит на мать,-Ты приехала сюда за тряпьем и еще потому, что ненавидит наш городок. Ты готова терпеть любые унижения, лишь бы хоть немного пожить в большом городе, среди благополучных родственников. -Все это написано в его взгляде.
-Мам, неужели ты не видишь, что они все смеются над нами?!-Восклицает ребенок. Слезы бессильной злобы текут у него по щекам.-Неужели ты не видишь, как они смеются над моими сандаликами "за пятьдесят копеек", как бьют меня, за то, что я слабый, как Витька стащил с меня шорты при девченках и те хихикали?!
Мать расстеряна и сама чуть не плачет. Она обнимает сына.
-Я все вижу, сынок. Но нужно потерпеть, -мягко говорит мать, -Это жизнь, а в жизни нужно терпеть, уступать, приспосабливаться.
-Почему, мама?!
-Почему? Потому, что так устроенна жизнь. Потому, что у нас нет денег на гостинницу. Сейчас разгар сезона. Не на улице же нам с тобой жить, правда?
-Лучше уж на улице, мама, чем с такими родственниками. Когда я вырасту, я отомщу им за тебя!
-Не нужно, сынок. Бог все видит. И каждый в этой жизни в конце-концов получит по заслугам.
-А он? Почему у него в жизни все есть, и у них тоже, почемуим все, а нам-ничего?!
-Не думай о них-они того не стоят. А обувь я тебе куплю. Самую дорогую, самую красивую, самую модную! такой ни у кого из них нет! Заработаю и куплю.
-Не надо, мама.
-Почему?
-Зачем? Мне и в этих сандаликах хорошо.
-Ты у меня такой скромный: никогда ничего не просишь, даже когда я даю тебе деньги, ты отказываешься.
-Мне не нужно. Лишь бы ты меньше по ночам работала.
-Тебе мешает спать моя машинка?
-Нет. Мне тебя жаль, когда ты устаешь.
-Не переживай. Нужно терпение. Скоро у нас будет своя квартира. Потерпи немного и забудь.
-Я потерплю,-отвечает ребенок, -Но не забуду. Он сжимает свои кулачки.
Голос охранника дрогнул, когда он снова заговорил:
Да у меня её никогда не было, этой жизни! Я много учился, много работал, пытался честно заработать, а в результате остался ни с чем! Ни семьи, ни детей, ни даже собственного угла!.. Одного вы все не можете понять как и те, в машине: у меня ничего нет, но я остался человеком! А вас я заставлю платить по всем счетам!
- Да, тем ребятам в машине не стоило тебя дразнить. Ты жестоко их наказал. Я тебя понимаю, потому что и сам не люблю таких вот юнцов, родившихся с золотой ложкой во рту. Но в чём виноваты люди, которые сейчас у тебя в заложниках? Дети в чём виноваты?! Они ведь тоже у тебя в заложниках. Отпусти хотя бы их!
- А в чём виноват я?!
За что эти юнцы и их родители растоптали мою жизнь?! За то, что у меня не было и нет денег или нужных связей?! Я ведь не был ни вором, ни бандитом. Всю жизнь тяжело работал и никогда не мог заработать достаточно для того, чтобы иметь нормальную семью! За что меня втоптали в грязь?! Дети, говоришь?! А где мои дети?!
- У тебя же нет детей.
- Вот именно! У меня нет ни семьи, ни детей, ничего вообще нет! И всё это благодаря таким, как ты!
- Легче всего обвинять в своих неудачах других.
- Неудачах? А я что, играл в карты или на бирже? Воровал? Обманывал? Где здесь удача или неудача?! Я учился, работал, хотел иметь нормальную семью. Я бы всё вам простил, шакалам... Но её я вам не прощу!
- Хорошо, но причём здесь я или твои заложники? Разве это они лишили тебя работы, будущего, семьи?
- Вы всё ни при чем. Я приехал в этот город ещё молодым человеком, чтобы учиться, работать и жить по-человечески! Я хотел заниматься любимым делом. А вместо этого был вынужден ишачить на таких, как ты и эти заложники. Я пахал на вас как раб, а вы на мне наживались! И тогда я решил для себя: лучше мне ничего не иметь, но зато и не зависеть от вас.
- Это был твой выбор.
- Это был мой выбор из того, что оставили мне в жизни вы.
- Так, как жил ты, живёт большинство людей: тяжело работают и получают за свой труд гораздо меньше, чем ожидают. В жизни не всем везёт. Нужно быть терпеливым и уметь проигрывать. Тогда у тебя появляется шанс на что-то лучшее.
- Я не умею проигрывать. И не собираюсь этому учиться!
- Напрасно. Ты не переделаешь этот мир. Нужно уметь приспосабливаться к условиям жизни, иначе ты останешься ни с чем, либо погибнешь.
- Этот мир такой из-за таких, как ты. Тебя ведь устраивает царящая в жизни несправедливость. Она тебе выгодна, поэтому ты её и защищаешь!
- Я тоже тяжело работаю. У меня нет ни выходных, ни праздников. В этом виноват и ты. Но у меня нет желания убить тебя за это. Вместо того, чтобы заниматься своей дочерью, я сейчас здесь - пытаюсь убедить тебя не делать больше глупостей и спасти собственную жизнь.
- Жизнь?
- Да, жизнь.
- Мне не нужна любая жизнь, а особенно та, которую ты мне предлагаешь.
- Большего я предложить тебе не могу: закон для всех один.
- Врёшь! Ваш закон - это рабство одних во имя процветания других! Я бы всё вам простил: все унижения, жалкое существование... Но её я вам не прощу! Из-за таких шакалов, как ты, я никогда не жил, а всегда выживал или существовал! Но главное - я потерял её!
- Послушай, Евгений, у нас слишком мало времени для лирики и философии. Особенно мало времени у тебя, и не больше - шансов остаться живым. - В голосе за дверью, до этого ласково-вкрадчивом, теперь явно слышался металл.
- Ты можешь говорить мне что угодно, но если бы ты хотел убить себя, то давно бы уже это сделал. Но ты ведь не хочешь умирать, правда? А если убьёшь хотя бы одного заложника, то уже точно живым отсюда не выйдешь. После первого же выстрела у тебя больше не останется шансов.
- Шансов у меня ровно двадцать, по числу патронов в двух обоймах.
- Ты слишком оптимистичен. У тебя всего один шанс - отпустить заложников и сдаться самому. В этом случае я обещаю - ты будешь жить.
- Ты забыл одну важную деталь.
- Какую?
- Здесь условия диктую я. И вообще, придумай что-нибудь поинтересней своего лицемерного "Я хочу помочь"! У меня осталось слишком мало времени...
- Это действительно так...
- Не перебивай и слушай! Да, мне мало осталось. Но это время я проживу так, как хочу! И никто мне в этом не помешает! Захочу - убью их всех! Захочу - убью вас. И не вы, а я сам решу, когда мне умереть! Полезть сюда вы не посмеете, потому что знаете, что я тут же всех их убью. И не полезете вы вовсе не потому, что боитесь за их жизни. Вовсе нет, на их жизни вам наплевать. Но с вас после этой истории слетят погоны, вот что вас всех волнует. Ты спрашивал о том, чего я хочу? Да, теперь я хочу.
- И чего же ты хочешь?
- Жить!
- Жить?
- Да, именно жить! Но жить так, как этого хочу я!
- И как же ты собираешься жить? А главное, сколько? Сколько ты так продержишься? День? Два? Три? Сколько ты сможешь не спать?
- Неважно. У меня достаточно кофе, сигарет, еды... и патронов, чтобы жить. По сравнению с тем, сколько я прожил, а не существовал и выживал, я проживу не так уж и мало.
- По -твоему это жизнь?
- Да! Именно это и есть жизнь: когда ты живёшь так, как хочешь, а не продаёшь или отдаёшь свою жизнь за долги всяким упырям!
На последнюю реплику похитителя ответа не последовало. Квартиру с заложниками окутало зловещим молчанием. Прислушивались все: полицейские за дверью, загнанный в угол, захвативший в заложники целую семью охранник, застреливший на стоянке трёх человек... Заложники, сидевшие на полу детской, испуганно прижавшись друг к другу.
Полицейские и преступник пытались хотя бы умозрительно определить местонахождение друг друга, готовясь к решающей схватке. Заложники же пытались оценить, насколько велики их шансы на спасение. Все они: родители и двое детей испуганно следили глазами за вооружённым человеком и одновременно прислушивались к тому, что происходит за дверью......................................
................
.................
- С людьми нельзя быть добрым, - печально произнёс хозяин охранной фирмы, где работал Евгений, выйдя из своего шикарного джипа и подойдя к полицейским.
- Он ведь ещё совсем недавно умолял меня взять его на работу, говорил, что нечем платить за аренду квартиры. И вот благодарность...
- Что теперь говорить, - зло бросил один из офицеров. - Нужно знать, кого на работу берёшь!
- Так он представил все необходимые документы, - перешёл в атаку хозяин фирмы, - в том числе от психиатра и из полиции. Это же не я ему эти справки выписывал!
- Интересно, кто выдал ему эти справки?.. - всё так же зло усмехнулся офицер.
- Да он вообще-то смирный был, никогда не привлекался, даже не дебоширил...
- А чего ему тогда крышу снесло? - поинтересовался офицер.
- Амбиции... - печально вздохнул хозяин фирмы.
- Амбиции?
- Ну да, он же у нас учёный, непризнанный гений, а ему вместо Нобелевской премии и места в Гарварде - работу в охранной фирме.
- Ох уж мне эти непризнанные гении! - зарычал за спиной у говоривших дивизионный комиссар.
При появлении старшего полицейские приосанились.
- Может, он и учёный, но провернул всё так, как будто всю жизнь занимался захватом заложников, - вдруг сказал инспектор Сандлер. Это он вёл переговоры с Евгением.
Появление полицейского генерала отвлекло всеобщее внимание от инспектора, и никто не заметил, как он вышел из холла элитного дома и подошёл к группе сыщиков во главе с генералом.
Сандлер был лучшим сыщиком в округе, но кроме того, он мог при необходимости договориться даже с дьяволом. У него был врождённый талант торговца, и для каждого человека у Сандлера обязательно находилось что-то такое, от чего этот человек не мог отказаться.
Не столько благодаря своим заслугам, сколько незаменимости, Сандлер был на особом счету у начальства, и ему позволялось многое из того, что было немыслимо для простых смертных.
Генерал и другие офицеры вопросительно смотрели на Сандлера.
- Он загнал заложников в детскую - в самую маленькую комнату. Расстояние из коридора и салона до комнаты, а также само её расположение не позволяет нам действовать эффективно.
- Снайпер? - спросил генерал.
- Не получится, - отрезал Сандлер. - Из салона не достать, две другие комнаты - угловые.
- Что предлагаешь? - спросил генерал. - Ждать, пока он сам не высунется?
- Есть у меня одна идея, - сказал Сандлер, лукаво улыбнувшись, - вернее, предложение, от которого он не сможет отказаться.
.......................
...................
...................
- А знаешь, что, Евгений? - нарушил тишину Сандлер, снова оказавшись у двери квартиры с заложниками. - Я могу предложить тебе вариант, от которого ты вряд ли откажешься. - В голосе инспектора звучали весёлые нотки.
- Да ну?! - с не меньшим сарказмом отозвался похититель.
- Да, представь себе.
Евгений молчал, и Сандлер не стал затягивать паузу: