-Рики хочет с тобой поговорить, -сказал инспектор обращаясь к Владимиру.
Владимир бросил недовольный взгляд на шефа. У этого немолодого охранника было вечно недовольное лицо и колючий взгляд. Его нигде не любили за тяжелый характер, но в то же время терпели, потому что найти работника готового за те же деньги что и днем работать по ночам, да еще в течении такого длительного времени, было не просто.
А начальству не важно какой у него характер. Главное, чтобы в будке кто-то постоянно сидел. И пускай там себе ворчит или даже возмущается. Кто такой вообще охранник?
-Что ей от меня надо?- грубо спросил Владимир.
-Не знаю,-ушел от ответа босс. -Подойди к ней утром, когда закончишь смену.
-Ей надо, пускай она и приходит сюда, пока я на работе, -отрезал Владимир. -Нечего мне делать - после работы ждать какую-то старуху.
Босс в ответ промолчал, как делал всегда в таких случаях и не спеша направился к своей машине. Он босс, так что ему выяснять с подчиненными? Все равно все будет так, как нужно ему.
Рикки-пожилая дама, недавно защитившая докторат по психологии, была если не мозгом, то уж сердцем точно, этого пансионата для умственно-отсталых. Здесь же было осбое, закрытое отделение для наркоманов, где они проходили обязательный ежегодный курс реабилитации.
Официально ее должность называлась координатор проектов. Главной целью всех этих проектов, которые она сама и разрабатывала, была интеграция умственно отсталых людей в общество.
Она была буквально помешана на этой идее и именно эта тему она выбрала для своего доктората.
Рикки чрезвычайно гордилась своей работой в пансионате, и вкладывала в это дело всю свою душу. Она вообще была широко известна не столько благодаря своим научным статьям по интеграции умственно-отсталых в общество, сколько своей гражданской позицией.
-"Мы все клавиши в этой жизни",- говорила Рикки перефразируя кого-то из великих, -"И если одна из клавиш не звучит, значит, что-то не так с самим музыкальным инструментом".
Она заботилась о пациентах пансионата, как о собственных детях и постоянно договаривалась с предприятиями и общественными организациями об участии своих подопечных в различных праздничных или культурных мероприятиях, о работе для них на фабриках в рамках трудотерапии, не говоря уже о таких программах, как курсы плавания, проводившиеся для ее питомцев два раза в неделю в местном спорткомплексе.
Пациенты, в том числе и наркоманы, любили Рикки, а администрация побаивалась.
Эта седовласая дама, говорившая с заметным американским акцентом, всегда была приветлива и доброжелательна со всеми. На лице, будто приклеенная, приветливая улыбка. Зубные протезы казалось, специально подобраны так, чтобы сделать эту улыбку еще более обаятельной. Никто не мог припомнить, чтобы Рикки когда-нибудь повысила на кого-либо голос.
Если ей что-то не нравилось, она просто молчала и только внимательно слушала собеседника, давая ему выговориться и одновременно детально изучая его лицо и поведение во время речи.
У нее случались конфликты с другими сотрудниками, точнее, с сотрудницами. И Рикки вроде бы никогда и ни на кого не жаловалась. Но у человека вызвавшего недовольство Рикки спустя какое-то время начинались вроде бы мелкие неприятности, за которыми следовало отчуждение и неминуемое увольнение, чаще всего - по собственному желанию. Никто не мог объяснить этот феномен и от того Рикки боялись еще больше.
Она была предана идеалам терпимости, плюрализма, короче говоря, главным ценностям современного, передового общества, носителем которого она себя считала.
Но терпимая со своими подопечными, она могла быть очень жесткой с коллегами и вообще с кем угодно, если эти люди не разделяли ее мнение или тем паче, становились для нее препятствием.
Рядом с ней бывало холодно до ужаса.
На работу она приезжала рано, на своем раскошном Вольво, но в этот раз вообще заявилсь ни свет, ни заря. В пансионеате Рикки работала почти даром, получая возврат только за бензин. Доходы от собственной клинники и работы в качестве консультанта в нескольких министерствах и частных клиниках, делали для нее бесполезной зарплату еще и здесь. Да и семья Рикки была далеко не из бедных: ее муж был профессором в столичном университете, считался одним из самых авторитетных фармацевтов не только здесь, но и за рубежом и при этом владел собственной лабораторией, крупной недвижимостью и акциями самого большого в стране концерна по производству лекарств.
-Могу я поговорить с Владимиром?-спросила Рикки подходя к охраннику.
-Что вам нужно? - грубо ответил охранник.
-Это вы?-уточнила Рикки как-будто не замечая его тона.
-Да, это я, -ответил Владимир с неприязнью глядя на незванную гостью.
-Я с ними не общаюсь,-отрезал охранник. -У меня своя работа, а у них-своя жизнь.
-Я как раз хотела вас попросить, если это возможно, чтобы вы были помягче с ними... Это люди с особыми потребностями... Общение необходимо им еще больше, чем другим людям, а у вас всегда такой недовольный вид, что они боятся вечером, когда вы заступаете на смену, даже проходить мимо вас. Я конечно понимаю: работа у вас не легкая, возможно неприятности дома...
-У меня нет дома,- отрезал Владимир.
-Но я надеюсь, вы не живете на улице?
-Я живу в арендованной халупе, за которую отдаю треть своей зарплаты.
-Да, цены на недвижимость постоянно растут,-сочувственно покачала головой Рикки.
-Ну так вам-то радоваться этому надо,-зло усмехнулся охранник.
-В любом случае, мои подопечные здесь ни при чем,- вернула Рикки разговор на прежнюю тему. -И нужно им совсем немного: каплю человеческого участия...
-Мне тоже много чего нужно. Но кого это интересует?- с вызовом ответил Владимир.
-Но у вас нет, Слава Богу, таких проблем, как у них... Вы здоровый человек.
-Вы так думаете?-зло усмехнулся охранник.
-Я думаю, что вам бы не доверили эту работу и оружие, если бы у вас были проблемы с психическим здоровьем. Разве не так?
-Вы считаете, что работая здесь изо дня в день ночью, годами, приходя домой только для того, чтобы отоспаться и что-то поесть, можно остаться нормальным человеком?
-Но ведь никто не заставляет вас здесь работать. Вы можете найти себе другую работу, кторая бы подошла вам больше.
-Расскажите об этом вашим питомцам,-презрительно усмехнулся охранник. При этих словах Рикки изменилась в лице, обаятельная улыбка облезла с ее лица, но уже в следующую секунду овладела собой.
-Чтобы здесь работать нужно быть неудачником. Это болезнь, которая не лечится,-между тем добавил Владимир. -А неудачник я, из-за таких как вы.
-Жизнь у всех складывается по разному. Это зависит от многих факторов. В том числе, многое зависит и от самого человека,-Медленно, и уже с каменным выражением лица произнесла Рикки.
-Я вас понимаю, это естественная защитная реакция человека на фрустрацию - обвинять кого-либо в своих несчастьях. Но поверьте мне, я желаю вам только добра и лишь хочу понять, чем не угодили вам мои подопечные и я лично.
-Оставьте,- нетерпеливо отмахнулся от нее охранник, -Вам ведь на самом деле нет дела до меня. Вам просто хочется использовать меня в своих чудных проектах, хотя бы немного. Только почему мне должно быть дело до ваших даунов или наркоманов?!
-Они такие же люди, как и все. -Кровь прилила к лицу Рикки. -И от вас требуется не так уж и много. От вас вообще ничего не требуется. Моим подопечным необходимо лишь общение. Поэтому будьте с ними помягче, пожалуйста, вот и все.
-Я здесь для того, чтобы обеспечивать безопасность ваших даунов, а не обслуживать их. И если вы хотите, чтобы я ими занимался-общался с ними, развлекал их - это уже другие деньги,- отрезал охранник.
- Я работаю здесь не получая зарплату, - не повышая голоса возразила Рикки.
-Значит вы можете это себе позволить. Когда вы что-то продаете, то готовы брать деньги даже за воздух, а когда нужно платить вам, то вы все хотите бесплатно!
-Кто это "вы"?
-Такие, как вы! И вообще, если им необходимо общение, заберите их к себе домой и там с ними общайтесь!-еще больше разозлился охранник, -А здесь - мое рабочее место и они мне тут не нужны!
-Они не виноваты в ваших проблемах.
-А я не виноват в их проблемах!
-Вы очень злой человек. От этого наверняка многие ваши проблемы.
-Все проблемы от таких добрых, как вы!
-Вот как?!
-Да, именно так. Вы любите одних и топчете других. Больных делаете здоровыми, а здоровых-больными. Уголовников и наркоманов учите в университетах, а людей потративших жизнь и последние деньги чтобы получить образование- гноите здесь,-он указал на свою будку. Почему?
-Мне тоже было не легко, пока я училась. Мои родители были очень бедны.Нужно иметь востребованную профессию. Это все, что требуется человеку для того, чтобы строить свою жизнь так, как он хочет. Да, для этого нужно много учиться, нужны опыт и умение находить общий язык с людьми. Нужны компромиссы и необходимо терпение. Но в жизни вообще ничего не делается без усилий. Если такой профессии у вас нет, вам будет действительно трудно. Человек сам кузнец своего счастья.
-Если у него есть собственная кузница, - возразил охранник. -А если человек не похож на вас и у него нет такого же американского акцента, то ему ничего не светит кроме работы поденщика. А если он еще и возражает вам, вы ненавидите его и делаете больным посредством вот этой будки, ночных смен, мизерной зарплаты, нищеты.
-Скажите,-охранник подался вперед в сторону Рикки, но она, как каменный истукан, даже не шелохнулась, -Может человек остаться нормальным, если он изо дня в день сидит в этой будке и знает, что будущего у него нет?!
-У нас свободная страна. Никто не заставляет вас здесь работать. Найдите себе другую работу или просто не работайте здесь.-В голосе Рикки зазвучал металл.
-Просто! Если бы у меня был выбор, я бы здесь не работал! -Я музыкант. И кроме того, я много и тяжело работаю всю жизнь, при этом ничего в жизни не видя и даже не имея возможности на свою зарплату купить себе жилье. Все, что я зарабатываю, уходит у меня на аренду квартиры, на еду и на счета. Жизни нет!
-Но ведь они в этом не виноваты! И, наконец, при чем здесь я?!
-Они- действительно не виноваты. Виноваты те, кто устроили эту жизнь таким образом, что из здорового человека делают больного если он не хочет жить так, как удобно вам. Я музыкант. Но вам ведь не нужны музыканты. Вам вообще никто не нужен, кроме тех, кто будет на вас работать в качестве обслуги. А эти,-он указал на уютные домики, где жили пациенты Рикки, -Эти нужны вам для того, чтобы чувствовать себя добрыми и душить таких, как я!
Чем больше будет таких вот идиотов, тем легче вам будет душить нормальных людей. Поэтому вы готовите своих подопечных еще со школы или даже детского сада, отбивая им охоту к независимости в суждениях и делая похожими друг на друга в стремлении к "тачкам" и прочей хрени, в которой они вырастая соревнуются друг с другом.
А еще вы любите своих даунов потому, что они похожи на тех, кто платит вам деньги. Они ведь тоже не способны ничего создавать, у них нет своих мыслей, но в отличии от своих собратьев здесь, в пансионате, они наделены феноменальной способностью хапать все подряд.
-Похоже, у вас действительно проблемы,-сказала Рикки все с тем же каменным выражением лица и собиралась закончить этот бесполезный, с ее точки зрения разговор. Но охранник не давал ей уйти и все продолжал говорить:
-Они, эти дауны, похожи на ваших боссов, они- их родные братья. Поэтому вы их любите и поэтому они живут лучше меня. Им не нужно платить за квартиру, им вообще ни за что не нужно платить, и для этого работать по ночам.
Я возращаюсь домой и сижу за решетками на окнах, потому что наркоманы, которых вы здесь опекаете, могут залезть ко в мне дом, а они в это время чувствуют себя везде хозяевами. Вы откупаетесь от них за счет таких, как я, и содержатся они здесь за счет таких, как я. Почему бы вам не содержать их за свой собственный счет, если вы их так любите?
-Вы жестокий человек!
-Я жестокий из-за таких добрых, как вы.
На этот раз Рикки демонстративно повернулась к нему спиной и пошла к своей машине, а Владимир остался в своей будке. Разговор закончился.
Спустя какое-то время повсюду в пансионате и вокруг него установили камеры слежения, а забор напичкали всевозможной электронникой. Охранник стал не нужен и Владимира перевели в другое место, скорее всего, на такую же работу.
Кто-то из спонсоров сделал крупное пожертвование для пансионата. Эти деньги были целиком потрачены на благоустройство как внутри, так и вокруг пансионата, после чего он стал выглядеть еще лучше.