Датыщев Владимир : другие произведения.

Дыхание Бездны, глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вот и продолжение о приключениях демона в человеческом мире!)
Веселая фантастика и фэнтези Владимира Датыщева
  /> samotvor.ru
   Влад Поляков, Владимир Датыщев

Дыхание Бездны

Глава 3. Оскверненное жилище

  

"Приятно познакомиться, царь!"

Принц Фердинанд в Сараево

  
   Ненависть... Сильнейшее чувство, от которого способны разрушаться троны и меняться мир. Не лепечите мне про любовь, не надо. Кто не познал вкус ненависти, тот не способен и любить... Именно так, а вовсе не в обратном порядке, что бы ни говорили экзекуторы, служители Небесного Чертога. Вот их я и ненавижу. Всей своей душой, всем сердцем, желая...
   Чего желая? Да просто оказаться вновь в состоянии сражаться, встретить смерть с мечом в руке, а не так, как мне предстоит. Я, наследный граф Старг Шердорский, и вдруг оказался в печальном амплуа пленника экзекуторов из Ордена Блаженного Гмыра. В чем была моя так называемая "вина"? Просто я как мусор вымел из своего поместья этих мерзковатых хмырей в желтых мантиях, которые пытались учить меня, как надо жить и каким образом управлять собственным родовым имением. Видите ли, замок рядом с одним из оплотов их ордена, а посему мне надлежит подтвердить вассальную присягу, как и моим предкам.
   И главным было то, каким тоном местный сархог мне это предлагал. Называется, ты тут никто, и мы просто ставим тебя перед фактом, и не пытайся сопротивляться. "Расслабься и получай удовольствие", - именно так любят говорить наемники, раскладывая на сене девицу попригляднее во время разорения сел, замков и прочих подобных мест. Хамье! Ничего удивительно в том, что я выгнал подлеца вместе с его предложением. И попутно оставил роскошный след от сапога на облаченной в шелковую мантию жопе. Грубо? Да. Опасно... Смертельно опасно, как я понял позже. Но по-иному я не мог, гордость не позволяла идти на какие-либо соглашения с самим собой. "Во имя чести" - именно такие слова были выбиты на фамильном гербе, и им надо было соответствовать. Иначе... Позор лег бы не только на меня, но и на благородных предков, а этого допустить я никак не мог.
   Вот так и вышло... Сархог получил увесистого пинка, вассальную клятву я не принес, предпочтя обойтись статусом вольного лендлорда. Естественно, поползли слухи, всякие мелкие нападки со стороны как соседей, так и служителей Чертога. Народ понемногу роптал, мол господин с Дьяволом цацкается, девственниц, мол, не только портит, но и кушает на завтрак... Ну и черные ритуалы мне приписывать начали, а одна селянка, так вообще, будто бы видела меня, танцующим в обнаженном виде на пару с каким-то волосатым чудищем... Дела... Сначала я не обращал на них внимания, только посмеивался, но потом начал проникаться ситуацией, ее серьезностью. Экзекуторы из ордена Пылающей Руки умели медленно и верно плести интриги, создавая своей будущей цели репутацию грешника, еретика, отступника от веры. Ну а если учитывать то, что я никакой симпатии к сему культу не испытывал и на самом деле, то...
   Покорному вассалу простили бы символическое отношение к вере, но вот осмелившемуся противоречить - никогда и ни за что. Именно поэтому я и стал готовить себе поддержку, обратившись к тем людям, кого знал с детства, и кто обладал влиянием в нашем королевстве. Ниорг, конечно, не самое весомое государство, но и не из мелких - из тех, что заставляют относиться к себе с почтением. Одно плохо - экзекуторы забирали все большую и большую власть. Впрочем, на этом и стоило сыграть, не всем подобное нравилось... Даже из служителей Чертога.
   Разумеется, я, хоть и обладая графским титулом, не мог напрямую обратиться к вышней знати из тех, что составляла оппозицию при дворе. Приходилось рассчитывать на своих товарищей с детства... Всем нам, молодым, свойственны азарт, готовность идти на безумства и риск. К тому же экзекуторы действительно вели себя совсем неподобающе. Это пусть с крестьянами да мастеровыми себя владыками держат, но не с нами, аристократией! Холопы в желтых мантиях, дорвавшиеся до власти!
   Какой я был дурак... Кинулся сразу в омут, не позаботившись проверить как следует связи своих товарищей по детству и отрочеству. Был уверен, что совместные тренировки с оружием в руках и пара лихих погонь за разбойничками, которых в Ниорге всегда хватало - это уже надежная гарантия их помощи и содействия. Слепой дурак...
   Сначала все шло вроде бы хорошо. Вроде бы! И я в один отнюдь не прекрасный день, то есть вчера, получил письмо от Иала, барона Горема, своего хорошего приятеля, чье поместье находилось всего в паре часов езды от меня. Пара часов на приличной лошади, которая несется со всех копыт, разумеется. Там он писал, что срочно требуется мое присутствие в связи с известным мне делом. В письме имелся завуалированный намек, мол, возникли определенные трудности, но их разрешение приведет к очень перспективному прорыву. Ах да, еще крайне рекомендовалось не слишком афишировать свой визит. И не брать свиты - чтобы не привлекать лишнего внимания...
   Поверил! Отправился почти в одиночестве, взяв лишь двух латников из своей весьма немногочисленной замковой стражи. Се было логично - не стоило афишировать большим отрядом, будто вельможа едет по делам. Нет - просто выехали на прогулку, кто же гулять идет с доброй сотней пикинеров? Ну а троица вооруженных людей не вызовет ни малейших подозрений. Да и сам я не оделся в парадные кафтаны, панталоны и прочее... Скромный плащ, легкая броня и широкополая шляпа, закрывающая лицо. Узнать меня было почти невозможно, разве только действительно наблюдательному, к тому же хорошо знакомому со мной человеку. Ведь есть не только лицо, но и манера двигаться, жесты... Впрочем, все это малоопределимо, когда мчишься на лошади во весь опор, оставляя позади лишь мелкий шлейф дорожной пыли.
   В замке Горем нас ждали, сразу было видно. Поднятая решетка, опушенный мост, почетный караул в парадных доспехах. Я тогда еще подумал, что у Иала совсем с головой неладно. Сам просил приехать без излишней помпы, а в то же время такое устраивает...
   Кони медленно, почти шагом, пересекли мост. Я еще успел заметить, что лица стражников замкнуты в бесстрастные маски, что для них вообще-то редко свойственно. Обычно переглядываются, страдают с похмелья, откровенно скучают от совершенно обычного, рутинного дня на службе. А тут нечто странноватое. Но опять же, помстилось, что барон их просто держит в железном кулаке. Где был мой разум? Наверное, лег спать после долгого загула.
   Прозрение наступило лишь тогда, когда мы въехали во внутренний двор, да и то не у меня, а у Гиора - латника, который уже давно привык смотреть на мир как на сборище тех личностей, что постоянного готовы сделать пакость.
   Заорав, что тут экзекуторы, он, ни секунды не мешкая, разрядил скрытый под плащом арбалет в одного из мнимых стражников и попытался развернуть коня, прорваться обратно... Увы. В привратницкой башне выбили стопор и решетка катаракты обрушилась вниз, с лязгом ударившись о плиты, отрезая путь к отступлению. И почти сразу полетели стрелы.
   Второго латника утыкали стрелами и болтами, словно стремились соорудить подобие экзотического заморского зверя, дикобразом прозываемого. Гиор же, как умудренный жизнью, и к тому же находившийся в полной готовности к бою, успел не только спрыгнуть с коня, но и отступить, прикрывшись доселе висевшим у седла щитом. Мы были обречены, но старались как можно дороже продать свою жизнь. Это единственное, что оставалось... Сдаваться экзекуторам? Не смешите меня! Единственное, для чего им нужны пленные - умертвить их после долгих и мучительных пыток во славу Небесного Чертога. А уж если казни публичные и сопровождаются обвинениями в ереси - тут их хлебом не корми, дай только поусердствовать.
   Два спаренных арбалета отплевываются короткими бронебойными болтами в тех, кто опрометчиво сунулся вперед... Первый болт с левой руки вошел точно в смотровую щель верзилы с мечом и кинжалом, что спускался по витой лестнице... Ни крика, ни стона - только дохлое тело скатывается вниз без участия разума.
   Второй болт в лучника, что целится в меня... Наверняка в ногу или руку, благо убивать именно мою персону им не с руки. Отдохни, тварь, со стрелой в животе! От такой раны подыхают долго и мучительно. Наконечник не только граненый, но и с зазубринами, дабы не вырвать без клока мяса или вороха кишок. Скатываюсь с коня, прикрываясь его телом и понимая, что это необходимая жертва. Точно... Еще несколько смертоносных снарядов проходят поверх, другие впиваются в бедную животину. Прости, но все мы тут умрем.
   В запасе еще два болта, и я не могу ими не воспользоваться. В арбалетчика, который медлит стрелять, тщательно прицеливаясь... А, с-скотина. Закрылся малым щитом, укрепленным на предплечье. Болт пробил его, высунув острое жало с другой стороны, но не вонзился в тело. Зато второй попал, пусть и в плечо. Из боя выбыл... Схватился за рану и поспешил скрыться с глаз долой.
   Четыре выстрела - два трупа и один вышедший из боя. Быть может, я и поступил опрометчиво, доверившись Иалу, но обращаться с оружием я еще не разучился. Нас учили вместе... Подонок!
   - Живым брать! - кричит один из закованных в броню. - Убью, если серьезно раните!
   Хвала усердным идиотам, вечная им хвала. Экзекутор, руководивший как своими вояками, так и нанятыми, не понимал, что сим громогласным напоминанием дал мне возможность продать жизнь подороже. А заодно и... прикрыть Гиора, который сейчас прижался стене, выставив перед собой щит. Одна стрела все же вонзилась в ногу моего защитника, другая прошила кольчугу, но если и задела бок, то вскользь. Так что он был по-прежнему опасен, только мобильность малость потерял.
   - Прихватим их с собой, паренек, - ухмыльнулся ветеран. - Ты впереди, я спину и бока прикрою. Они ТЕБЯ хотят живым взять...
   Первый раз. Первый раз латник обратился ко мне не "граф", а совсем без официоза, как к тому, кто просто находится рядом и готов сражаться бок о бок. Первый и последний раз...
   Но его предложение оказалось верным. Перезаряжать арбалеты было бесполезно, времени на это мне бы не дали, потому они полетели в сторону, а вместо них в руках появились два кистеня. Оружие для простого бойца, мягко скажем, странноватое. Меч, сабля, меч-шпага, копье - все это естественно, привычно. Зато топор, кистень, иные менее "благородные" виды смертоносных игрушек - они оставались, как правило, ЗА пределами обучения. А зря. Кистенями такое можно вытворять... да и топором, если освоил его как следует.
   Только известно это далеко не всем. Что ж, оно и к лучшему! Вот, двигаются, красавцы, идут неспешным шагом. Вооружение однотипное - щиты и короткие пехотные мечи. Все ясно - хотят просто задавить массой и широкими "дверьми" щитов. Давний, надежнейший прием против одиночек, которых нужно взять живьем. Идите сюда, дети мои... Сейчас вразумлять будем.
   Кистени и щиты... К этому вы вряд ли готовы. Смерть на головы ваши, наемное мясо в железных одеждах! И побольше крови - чтобы вы захлебнулись!
   - Получи! - выдыхаю я, когда два граненых шара летят вперед.
   Неожиданным дня них стало то, что цепи кистеней были удлинены сверх обычного. Ну да, я придерживал их, чтобы не показать раньше времени истинный радиус поражения. Есть! Первый шар ударил прямо в глухой шлем щитоносца, вдавив личину внутрь, превратив лицо в жалкое месиво. Вдавив сталь и кости в мягкий, податливый мозг! Ну а второй небрежно хлестнул по руке стоящего слева от первой жертвы. Кисть однозначно сломана, тут и гадать нечего.
   И обратно, на новую раскрутку - набор инерции, что и делает парные кистени столь страшным, хотя и экзотическим оружием.
   Попытка задавить меня в краткий миг уязвимости натыкается на мощную, разъяренную преграду. Гиор знал свое дело, выставляя вперед щит, и выплетая смертоносную вязь полуторным мечом. Старый добрый стиль защитного боя. Точнее, прикрытия напарника от превосходящих сил врага. Прямо воплощение главы из наставления по бою мечников, только усиленное многолетним опытом. Удар... На сей раз оба шара врезаются в одного мерзкого типочка, того самого, кто своим двурушником крошит щит Гиора в щепу. Один блокирован грамотно подставленным клинком, зато второй врезается прямо в нагрудник. Вот вам и еще одно преимущество... Пробивать такую броню не столь и легко, кистень же этого и не делает. Вмяли внутрь, куда поглубже, и на сем хватит. Ребра, грудная клетка - все это теперь в сильно пострадавшем состоянии - нуждается в ремонте эскулапа. Если и выживет, то долго у лекарей под присмотром будет. Боец же из него сейчас никакой.
   Ага, эспадон выронил, схватился за грудь и... В следующее мгновение получил колющей удар в шею от Гиора. Правильно, ему раненые тут не нужны, он их только дохлыми видеть желает. Веселей в мир иной уходить, когда утащишь с собой приличную свиту врагов. Резкое движение левой рукой, надо же сбросить клинок, вокруг которого обмоталась цепь.
   Достали... Словно иглой укололи и рука немеет. Получи! Второй кистень разбивает чью-то башку, а Гиор вновь демонстрирует высокое мастерство, подрубив ногу неосторожно высунувшегося.
   - Живым, но можно калечить! - рявкает уже знакомый голос.
   Понятно, что обгадились, экзекуторы сраные. Не привыкли к потерям, ой не привыкли, трахальщики собственных бабушек и окрестных коров! Нахрапом брали, массой, да не светлых вельмож, а местечковую чернь! Извращенцы в желтеньких тряпках! Выпускаю левый кистень из руки, все равно такую тяжесть ворочать нереально. Зато длинный кинжал еще держать могу.
   Хрип Гиора... Сука! Юркий живчик с двумя кривыми саблями вывернулся словно ниоткуда и вогнал оба клинка в шовный стык доспеха. Реакция просто нечеловеческая, Гиор даже среагировать не успел. Но у меня все-таки оказался шанс, ведь он сейчас был в неуютном положении. Кинжал бьет снизу и сверкающее лезвие сходит внизу в подбородок. Натужный скрип стали, раздвигающей сначала звенья кольчуги, а потом кости черепа. Кровь на руке, густая, почти черная... И вновь боль, на сей раз в ноге.
   Вслепую отмахиваюсь кистенем, чувствуя, что в кого-то попал. И тут на голову обрушивается небо, мир вертится безумным волчком, уплывая в неизвестность...
  

* * *

  
   - ...прямо тут! - сквозь туман донеся чей-то голос, раздраженный донельзя. - Семь трупов, трое раненых.
   - А потом тебя саарам по голове не погладит. В затвор на месяц при хорошем настроении, - возражал кто-то более рассудительный.
   - Граф его брата кончил... Понимаешь, что он с нами сделает? - у первого предательски дрожали нотки холодного испуга.
   - Да, нам точно голову оторвут... Ладно, мы его сейчас на решетке немного подкоптим и в таком виде саараму отправим. Тогда смилуется... - неуверенность. - Да и весть местной черни разослали. Пусть к вечеру полюбуются на пытку, они это любят.
   - Скоты, что с них взять. Смотреть любят и сами боятся туда попасть...
   Сознание возвращалось медленно, но все было понятно и... безнадежно. Они все же схватили меня живым, пусть и сильно помятым. И теперь собираются устроить казнь на решетке, выкидыши неудачной беременности. Конские любовники, да будь я свободен, засунул бы эту решетку...
   Ненавижу. Все готов отдать, только бы вновь оказаться с оружием в руках. Умереть как воин, а не жертва в их мерзких, гнилостных лапах. Прошу кого угодно - Свет, Тьму, Хаос, любую могучую силу. Никогда и ни к кому не обращался с просьбами, считая это ниже своего достоинства. Но... Одна просьба за всю жизнь - неотъемлемое право каждого. Так исполните же ее! Жизнь, душа - берите все, не жалко... Главное - сохранить честь!
   Я не замечал, что мысли стали словами, слово - желанием... Тем, которое не могли не заметить.
  

* * *

  
  
   - Ну, когда уже провезут? - мальчик все не унимался, так и кружась вокруг старика.
   Дижон Пахарь недовольно взглянул сначала на сынка, а потом на солнце. Дневное светило уже довольно долго находилось на небосводе, но еще не спешило приблизиться к закату. И как объяснить девятилетнему несмышленышу, что казни всегда проводят под вечер, когда горизонт окрашивается в алые тона.
   - Красный, внучок, - старик с трудом разогнулся и, упершись на черенок заступа, погладил паренька по голове, - Это цвет крови. Потому ее принято созерцать только на закате, когда тучи краснеют.
   - Дед, - ребенок также посмотрел на солнце, да с таким видом, будто бы оно тут же должно было прыгнуть через добрую треть небосвода. - А утром казнят преступников?
   - Когда-то казнили, кажется, - пожал плечами Пахарь, поудобнее ухватываясь за лопату. - Теперь, когда Мать новая пришла, годков пятьдесят назад, только под вечер сжигают, или что там еще эти... в мантиях, придумают. Мало ли плохих людей на свете? Для каждого своя пытка найдется.
   - А экзекуторы, - Илиас в нетерпении подпрыгнул и опять завертелся вокруг старика. - Они плохие люди?
   - Как тебе сказать, - вздохнул Дижон, который никогда не считал себя мудрым наставником. Он хорошо умел вспахивать поле, у него хорошо росли кукурузные початки, но Пахарь не мог бы популярно разъяснить, кто такой хороший человек, а кто - хороший. - Экзекуторы, они ведь не преступники, правда?
   Мальчишка согласно закивал и вновь оглянулся на затянутое мелкими тучками небо. Но чертово светило никак не желало двигаться. Оно лишь насмешливо дарило земле свое тепло, и ласкало густые веснушки на щеках Илиаса.
   - Значит, они - хорошие, - суммировал землероб.
   - Но ведь они убивают людей! - воскликнул паренек. Он поднял из разрытого грунта небольшой камешек и начал весело подбрасывать его левой рукой. Правой ладонью мальчик же теребил деда за длинную полу грязной рабочей рубахи.
   - И поделом им, - проворчал Дижон, отстраняя мальчика. Старик закряхтел, низко нагибаясь к земле и, подслеповато прижмуриваясь, начал копать.
   - Инквизиторам, деда? - спросил Илиас. - За...
   - Преступникам, - прервал его Пахарь. - Лгунам, убийцам, ворам и, самое главное - мерзким колдунам и ведьмам. Служители церкви очень добры, они делают то, на что бы никогда не отважилась королевская дружина! Видел бы ты, как дрожали солдаты, когда шли арестовывать ведьму Крули.
   - Ту бабку, что около леса живет? - паренек продолжал подбрасывать свой камешек.
   - Жила, - усмехнулся старик. - Забрала ее Пылающая Рука, когда отряд королевской стражи волки задрали. Двадцать человек, - боязливо прошептал он. - В полных доспехах, с мечами и троицей псов! И с арбалетами... - Внезапно по его морщинистому лицу пробежалась довольная улыбка. - Но не переживай, малец, нету больше ее. Ни ведьмы, ни волков, ничего плохого больше нет - словили их всех добрые дяди в желтых мантиях с красным солнышком. И сожгли неделю назад.
   - А почему мы не пошли смотреть? - мальчик, до того подпрыгивающий на месте, пытливо зыркнул на деда. - Там же интересно было!
   - А, ну, пшел вон! - разъярился вдруг Дижон и отвесил мальчику звучную оплеуху. - Нету там интересного ничего!
   Удар оказался настолько сильным, что паренек заорал носом в землю и дважды перекувыркнулся через плечо. Ребенок подорвался на ноги и обиженно заревел, размазывая слезы по грязному лицу. Его щуплые плечики затряслись от ненависти и рыданий, но камешек он не выбросил, видимо, намереваясь бросить им в родственника.
   - Что! - выдавил Илиас сквозь слезы. - Ведьму жалко было, да? На казнь мерзкой ведьмы внука не повел? Проклятая колдунья! - малыш развернулся и убежал в сторону села.
   Старик несколько минут смотрел ему вслед, не разгибаясь. Затем он опять вернулся за работу, но делал это не с обычной радостью землепашца, а с некоторой озабоченностью и печалью.
   - Ведьма, - прошептали тонкие растрескавшиеся губы. - Сестра она мне... Пусть даже и богомерзкая...
   Мальчик бежал через небольшой пригорок, уже позабыв обиду и улыбаясь, когда его взору открылся далекий забор родного дома. Он перешел на быстрый шаг и продолжал подбрасывать камешек, не забывая поглядывать на небо. Еще бы не следить, когда солнце, наконец, раскраснеется, словно стесняясь, и плавно спрячется за Кривую гору. Затем, пока оно выглянет опять и канет за лесом, дед возьмет его и мать, и повезет на большой скрипучей телеге в городок. А там сегодня еретика казнить будут. Сильного, да еще из бла-агородных! Говорят, человек погубил, сколько пальцев у человека и есть. Или больше даже...
   Переводя дух, Илиас остановился, тяжело дыша. Нелегко пробежать одним махом такое расстояние - от поля к селу не одна миля будет. Паренек поднял свой кусочек гранита, и присмотрелся к нему, прищурив один глаз, и преподнеся руку с камнем к другому. Серый, простенький, на правом боку трещинка. Ничего интересного.
   Мальчик подбросил свою находку и без сожаления пнул ее ногой. Камень свистнул под открытым небом и полетел очень высоко. Илиас даже поднял голову, чтобы рассмотреть исчезнувшую под раскаленной синевой черную точечку.
   Солнце над ним моргнуло, словно бы гигантское веко на миг закрылось и раскрылось. По диску дневного светила пробежалась тоненькая, если смотреть с земли - меньше паутинки, ниточка сиреневого цвета.
   Внук Пахаря прикрыл слезящиеся от невыносимых лучей глаза, а когда открыл, его камешек уже возвращался назад. Только во много больше! Паренек даже приоткрыл рот от восхищения - да это же волшебный камень. Вот ребята обзавидуются!
   Раскаленный болид стремительно несся к земле. По его светло-фиолетовому шару пробегали маленькие молнии, он, словно рассерженный кролик, стриг усиками-разрядами. Все вокруг задрожало, небосвод на секунду померк, затем коротко сверкнул, и по окрестностям загремел оглушительный вой. Казалось, что много-много казненных недавно ведьм вдруг сговорились, встали из могил, и сейчас яростно воют на мальчика - ведь он разозлил небо, на котором бог живет.
   Перепуганный мальчик упал на землю, горько плача и прикрывая голову ручонками. Прямо перед его носом упала брошенная находка. А следом...
   Сияющий кокон какой-то неведомой обычным смертным материи, соприкоснулся с землей. Он на секунду замер над выцветшей от жаркого зноя травой, но, не сумев совладать над законом инерции, ударился оземь. Комки земли и гранита, куски которого вдоволь усыпали эту местность, брызнули в стороны. Поднялась громадная взрывная волна, в щепки разламывались деревья, кустарник просто сносило горячим потоком воздуха - болид упал на опушке леса. Уцелевшая живность, кого не убило громадными глыбами грунта, или каменными осколками, бежала кто куда. Звери, что не успевали вырваться из смертельного кольца, что образовалось в радиусе от упавшего тела, обугливались в оранжевых языках страшного пламени. Если бы какой-нибудь невольный зритель посмотрел на этот огонь, то он бы ужаснулся - среди горящих стволов и костей погибших животных корчились призрачные фигуры. Белесые наваждения заламывали аморфные руки, падали на колени и молились. Они смотрели туда, где среди высокой груды пепла тихо гудел угольно-черный кокон Силы.
   - Спаси нас, - просили мертвые, на коленях подползая к частичке истинной Тьмы. - Спаси нас, ведь при жизни мы служили тебе.
   Сюда пришли все мертвые этой земли. Все, растерзанные цепкими лапами экзекуторов. Те, кто занимался колдовством, кто лечил больных стариков и защищал маленьких детей от ночных кошмаров. Эти люди могли вызвать дождь на смертельно высохшие поля, кто-то, самый могущественный, мог движением мысли прекратить войну, убив разум любого полководца. И все они служили Тьме - сущности и эгрегору, из которой пришел Демон. Они чувствовали, желали влиться в его мощь, перейти на темный уровень, который заслужили, но были разорваны на дыбах. Кого-то утопили, кто потерял голову, кому отрывали ноги... Учение Тьмы было жестоким, но Свет еще более относился к ее ученикам.
   - Нет! - шептали духи, когда кокон исчез, растворившись под лучами солнца. - Он не помнит, не сможет принять нас, братья и сестры.
   - Ждать! - тихо пели другие. - Он вспомнит, и возьмет нас к себе, Демон Тьмы!
   Перепуганный мальчик упал на землю, горько плача и прикрывая голову ручонками. Прямо перед его носом упала брошенная находка. А следом...
   Энергетический конструкт медленно уходил из видимого спектра, но становился более насыщенным, сконцентрированным. Последние остатки защитного экрана исчезали, таяли, превращаясь в невесомый пепел. Они больше не служили для защиты сущности демона, чтобы психика не изменилась совершенно, или не сменилась на другую, как это делается при рождении смертных.
   На месте пропавшей черноты не оказалось ничего, только лишь оставшаяся пыль. Ее подхватил притихший было летний ветерок, и понес за собой - поближе к замку Горем.
  
  
  
  

Глава 4. Побег из обители зла

  

"И лишь когда мне приснился этот кошмар,

я понял, что стану чемпионом по бегу..."

Из интервью Усэйна Болта (мировой рекордсмен по бегу)

  
   Дышать было очень трудно - грудь сдавливало от невыносимой боли. Шутка ли, столько ранений...
  
  
  
  
  
  
  
  
   Влад Поляков, Владимир Датыщев "Дыхание бездны"
   ________________________________________________________________________________
  

25

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"