Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Альтернативная версия приключения космической девушки с космически пониженной социальной ответственностью.
|
Лиза с Трассы
- Вот здесь меня и выброси! - попросила я, увидев через лобовое стекло безвкусную, но огромную, оранжево-синюю вывеску трактира. "Шарики за ролики" - гласило название забегаловки.
- На этом астероиде есть ночлежки и поприличнее, - возразил он.
- Мне не надо "поприличнее". Я же баба. Притом беглая и без документов. Меня в вашем "приличном" скорее всего, возьмут за белы рученьки и отправят либо в клонофабрику, либо продадут новому хозяину. Что ты такой дурак?
- Но всё-таки... может останешься? Вроде удавалось тебя прятать? - он потянулся рукой, опять таща меня на колени: - С тобой хорошо. И ты умная. Это сейчас редкость...
- Анджей, перестань! Нельзя мне с тобой! Пропаду я на твоей Весте! Куда я оттуда улечу? А у меня "часики"-то уже тикают! И... или ты это и задумал?!! - я оттолкнула его руку и отпрыгнула к стенке кабины. Волна страха, гнева и обиды за очередное предательство наполнила грудь, стало жарко и трудно дышать. Кажется, я даже кричала.
- Лиза, стой! Лиза, перестань! Нет, не предал я тебя!
- Отстань! - я пнула дверь, но вакуумный запор был глух к моим мольбам. Чуть позже до меня дошло - Анджей за мной не гонится. Так и сидит в своём кресле, пристегнутый ремнями. И что-то говорит:
- ...просто ты... ну и в самом деле мне нравишься... Никогда такого не было... думал - довезу тебя до ближайшей станции и всё... а вон, сколько с тобой. Сколько было баб - даже до вируса, таких не встречал... ну и подумал... - он посмотрел на меня: - Наверное, и правда - дурак. Ты что плачешь? Ты всерьез подумала?
- Дурак. И вправду дурак, - я подобрала сопли и вытерла лицо: - Не шути такими шуточками ни с одной бабой больше. Никогда. Понял?
- Да понял, понял.
- Где умыться?
- Вон там из кулера возьми.
- Она же питьевая!
- Тебе - можно! Да бери, тут же в трактире, пополню запасы воды.
Я взяла одноразовое полотенце из пачки и умылась, глядя в свою планшетку, как в зеркало. Нда, нервы, эмоции, самоконтроль - ни к черту. Хорошо, что мой попугайский макияж - перманент, и я вряд ли его испорчу слезами или в очередном приступе психоза. Я уже серьезно сомневалась, смогу ли я теперь самостоятельно накрасить губы или подвести ресницы. Если я даже шнурки завязывать разучилась...
Анджей посадил грузовик, и, расстегнув ремни, поднялся из кресла - большой, красивый сильный. Впрочем, что это я говорю - для меня сейчас все мужики "большие, красивые и сильные". Критически оценивать соответствия канонам мужской красоты? - увы, последние несколько лет это непосильная задача для моего мозга... как впрочем, и всех баб человеческого рода. Интересно из этих умных слов и сложносочиненных предложений, сколько я могу произнести не запнувшись?
- "Сложносочиненный"... - для пробы произнесла я.
Анджей обернулся и улыбнулся:
- Что?
- Да так, проверка. Проверяю себя.
- А... - он снял с верхней полки мой баул, заглянул внутрь, запихнул в него что-то из своих шкафов, застегнул на молнию и подал мне: - На, держи. Там добавил тебе из расходников, чтоб не искала.
- Я видела, спасибо...
Он сделала шаг навстречу и, отдавая мне сумку одной рукой, второй, пропустив у меня подмышкой, открыл свистнувшую вакуумными запорами дверь за моей спиной:
- Ну, всё... Лиза... На прощание?!
Его лицо оказалось близко-близко. Я вдохнула его запах и не смогла сопротивляться - мои губы сами впились в него, а руки обняли со всей силы. Он поймал меня, падающую, и его ладонь быстро забралась мне на грудь под блузку:
- Лиза... ну может?..
Я с трудом оторвалась от его губ и изо всей силы уперла своими маленькими ладошками в его грудь:
- Нет-нет-нет-нет-нет! Нет! Отпусти!
- Лиза... - но все-таки руки разжал. Я падала, правда медленно - тяготение здесь было не ахти.
- Мы договорились. Всё. "Последний раз" у нас был полчаса назад. Всё. Не начинай.
- Ну, ты же сама не против... Ох уж эти твои джинсы...
- Дурак? Я же баба! Я не могу быть против! Поэтому и в джинсах. Мозги у кого из нас?
Он вздохнул:
- Прости... - Он поймал меня за руку и аккуратно ссадил на бетонку стоянки: - Просто у меня от тебя голова кругом идёт, я немного...
- Не извиняйся, Анджей, - я поправила одежду и закинула баул за плечо: - Всё я понимаю. Удачи тебе. Найди нормальную девку. Незараженную. А не бабу, как я.
- Да, забыл... - окликнул он меня, когда я отошла на несколько шагов. Я обернулась, но продолжала идти спиной вперед, чтобы не влипнуть ещё раз в ловушку его и моих феромонов: - Вот один адрес тут. Я думал он на Весте, а живет здесь. Прими почту.
Я достала планшетку и поглядела на высветившееся сообщение чата:
- Кто это?
- Один парень. Зовут Володя. Он "в теме" с теми, кто занимается большими перевозками. То, что тебе надо. Он может найти, как тебе выбраться из Кольца! А то и на саму Землю! Ну, естественно, не бесплатно...
- Понятно... - кинула я, убирая планшетку в сумочку обратно: - Спасибо! Я постараюсь не забыть!
- Это тебе спасибо, Лиза! И удачи тебе!
Я повернулась на каблуках и пошла в сторону трактира, оставив ещё одну страницу моего путешествия за спиной.
Тяготение здесь было не ахти, а я давно не регулировала магнитные подошвы, поэтому вместо гордой и независимой походки сильной и уверенной в себе женщины, у меня получались весьма живописные скачки коротконогой сисястой козы - на радость курящим у входа мужикам и все ещё смотрящему мне в спину Анджею. Мои длинные волосы красиво поднимались и опускались в такт прыжкам. Ну ладно, хорошо, что я надела джинсы, а не юбку - таким макаром подол, наверно был бы у меня на голове... как вот у этой парочки сисястых и чернокожих аборигенок с крейсерской скоростью несущихся мне наперехват. Я остановилась.
- Ттыы!.. - выложила свою претензию с ходу передняя, кудрявая, темно-шоколадная, ростом пониже даже меня, но с грудью больше моей: - НЕ смей! - Она ткнула в меня указательным пальцем: - Белая!
- И что? - я выждала, пока мои волосы в местном тяготении красиво опустятся мне на плечи: - И белая, и блондинка. Что "не сметь"-то?
- Гавно! - аргументировала свои претензии туземная достопримечательность и ещё раз тукнула меня пальцем, больно попав в грудь.
- Да, я поняла что "вечная молодость" по тебе жестоко прошлась. Что она сказать-то хочет? - спросила я у другой - повыше меня на голову и более стройной, с точной фигурой второго-третьего перехода. Тоже чернокожая. Баскетболистка, наверное - поэтому и рост, и фигуру ещё держит.
- Мы не потерпим таких, как ты! Здесь мы работаем! - накричала на меня и вторая: - Йенс обещал, что здесь не будет белых! Убирайся!
- Так, стоп-стоп! И престань это... тыкать в меня пальцем! - я шлепнула по руке мелкой, та схватилась за руку и захныкала. "Совсем плохо" - поняла я, увидев её лицо: - Во-первых, - мои мысли, по правде, тоже порой ползали как дохлые мухи, но всё-таки побыстрее, чем у этой парочки: ...я не знаю... - "так, они имя называли. Ну, какое же? Йенс?" - ...никакого Йенса, так что вы не по адресу...
- Не по адресу? - удивилась высокая, по-детски взяв пальчик в ротик.
- Не по адресу, мимо, ошиблись. Так понятно? - я запнулась, вспоминая начало своей фразы: - А во-вторых - я не работать. А просто, как его... пожрать и уехать. Понятно? На ваши, эти самые, охотничьи угодья, ни на вашего, этого, Йенса - я не покушаюсь... - я поглядела на выражение их лиц и поняла, что даже с запинками говорю слишком сложно.
"Господи, неужели и я такая же стану?"
- Я не к вам, не к вам! Я посетитель! Мужчины не нужны! Я скоро уеду. Так понятно?
Обе негритянки посмотрели друг на друга. О боже, я кажется, даже слышала скрип, с которым работали их извилины!
- Не нужны мужчины? Не работать? - как-то по-детски спросила высокая.
- Не нужны, - короткими фразами и самой легче: - Не нужны. Я проездом. Поняли? И пропустите. Вон, мужики на вас смотрят...
- Мужики, - обернувшись, захлопала в ладоши мелкая: - Мужики?! - она требовательно посмотрела на высокую.
- Да, идем, - согласилась та, и они, задирая медленно падающие на бегу юбки, наконец, освободили мне дорогу. Я наклонилась, подтянув магниты на кроссах, и пошла побыстрее в трактир, пока они не передумали...
"Блин, а у них ведь последняя стадия почти" - я не могла сказать, беременна ли мелкая, но если так - то скоро всё. Баскетболистка, может, и протянула бы пару лет, но они явно не просто подруги, а может и родственницы - сестры, и может даже мать и дочь. Или бабушка с внучкой. Если что случится с одной из них - у второй будет шок, и ускорит трансформацию. Мужики конечно с бабами, тем более в терминальной стадии уже церемониться не будут... И это ещё щадящий вариант. Как бы легавых из-за них не вызвали... Мне ни в коем случае нельзя было попадаться... Мужики у крыльца, видевшие наш разговор и естественно, любопытные насчет новой бабы, встретили меня гоготом:
- Ну что, блонди, не поделили территорию?
Я отмахнулась:
- Да дуры какие-то. Не видят что я с багажом - значит, проездом.
Наверное, если бы я сняла лифчик перед ними, шок у мужиков был бы куда меньшим. Они смотрели на меня огромными глазами, пока я проходила сквозь них.
- Так ты что, можешь говорить?
- Да? - остановилась я: - Говорящая баба. Что, эта самая... редкая диковинка?
- Здесь - очень редкая, - ответили мне.
- Тем более повод поскорее убраться отсюда, - проворчала я, направляясь в дверь.
Кто-то, смеясь, перегородил мне дверь. Я остановилась, холодный пот прошиб меня. "Нет..." - подумала я: "Неужели всё кончится так? Так тупо попасться..." - но шутника тут же дернули за руку и убрали с моего пути:
- Проходи, не бойся. Не тронем. Да и ты дурак, не лезь! Не видишь - баба! Что ты захотел?
Я обернулась посмотреть, кого благодарить. Это оказался рыжий зубоскал с золотыми зубами - тот самый кто спросил меня про "территорию":
- Спасибо. Как тебя зовут?
- Брайан. А этого дурака - Изя. Не бойся, иди спокойно, нам черномазых хватит, если бабу захотим.
Я пожала плечами и продолжила путь. Пронесло.
- К стойке сядь! Там никто к тебе не подсядет! - услышала я в спину: - Борис! Проследи, чтоб блонди не обидели! Она приезжая, не из наших потаскушек!
"Не из ваших..." - подумала я, маневрируя между оборачивающихся на меня из-за этого крика мужиков: "Но блин, всё равно - потаскушка..." Даже от чувства благодарности меня опять начало штырить... Ну собственно, если подумать логически - самый справедливый вариант... но не сейчас. "Одиннадцать на двадцать четыре - двести сорок четыре. Тридцать шесть на восемьдесят - это три на восемь и шесть на восемь, и прибавить ноль. Три на восемь - двадцать четыре, две четыреста, шесть на восемь - сорок восемь, четыреста восемьдесят, плюс две четыреста - две тысячи восемьсот восемьдесят" - закончив подсчет, я добралась до стойки, и, закинув баул на табурет, забралась следом, чувствуя что, всё-таки справилась со своим организмом.
- Ух ты, какая маленькая! - вместо "Здравствуй" приветствовал меня чернокожий и белобрысый лохматый бармен. Я приподняла и положила на стойку свои сиськи.
- А титьки зачетные, - похвалил он
- Так весь рост в них и ушел.
- За них можно даже бесплатно налить. Выпивку или валерьянку?
Я посмотрела на него как можно убедительнее:
- Валерьянки, конечно... нужна была бы выпивка - стала бы я сюда идти? Там, у входа, все бы обеспечила. С вашим Брайаном или Изей...
- Ну, логично... - кивнул он, и налив из чайника, накапал для меня фужер: - Сколько осталась? Скоро совсем?.. - он сочувствовал...
- Год или два... а может меньше... - кивнула я: - Если конечно, не залечу ещё раз... Тогда - всё, ещё до конца беременности кончусь...
- Ты пей, не отвлекайся. А то у нас тут здорово мужицким духом пахнет.
- Да, - усмехнулась я. Фужер был огромен для моих маленьких рук, поэтому я подняла его обеими руками и долго глотала терпкое лекарство: - Спасибо, - я посмотрела на его внимательное лицо: - Рост как раз меньше всего напрягает. Первые годы, когда резко вниз пошла - да, пугало и мешало. Теперь уже привыкла.
- Ну, Линда ниже тебя, и уже не говорит толком-то.
- Маленькая из негритянок?
- Да.
- Да нет, у неё вроде не так запущено, как у меня... должна быть ещё одна... - сложное слово вспоминалось по складам: - ...трансформация, это - я похлопала себя по груди и бедрам: - Должно уйти. Стану дюймовочкой и стройняшкой, и тогда всё - счет на месяцы, и уже никакая валерьянка не поможет.
- Не видел ещё "дюймовочек".
- Их легавые забирают, ещё раньше, на моей стадии. Так что... надеюсь, стукачей нет?
- Нет. Не бойся. Если бы я был стукачом - я бы напоил тебя спиртом или кофеем.
- Логично, - я допила валерьянку и, поставив фужер на стол, спросила, стараясь не медлить и не запинаться:
- Мне нужен транспорт отсюда, на Землю, или хотя бы Марс. Или хоть на внутренние астероиды, откуда могу найти попутку. И уйти отсюда без лишнего шума. Можешь помочь? Деньги у меня есть.
Бармен закатил глаза и подумал:
- Знакомых у тебя нет?
- Есть...- я постучала по голове ладошкой, вспоминая слово: -...рекомендация, но не знакомый. Я не знаю, можно ли верить - я же всё-таки баба. Чревато.
- Ну да... ну да... я пока могу помочь тебе только в последнем - уйти или спрятаться. И даже не возьму денег, или чего другого...
Я хмыкнула. Знаю я "чего другого" они попросят!
- Ну, а насчет попутки парней надо спрашивать. Извини, готовых решений на все случаи жизни не предусмотрено, а ты - слегка необычный случай. И даже не "слегка".
- Да поняла я. Просто надеялась.
- И надейся дальше. Это правильно. Несмотря на то, что случилось с бабами, мы, мужики, ещё не изменились. Как, кстати, вас зовут? Я - Борис.
- Очень приятно, Борис, - улыбнулась я: - Меня зовут Лиза.
- Вы, наверное, очень умной были до "вечной юности", Лиза? Раз сохранили интеллект даже сейчас?
- Я была старухой, - вздохнула я, признаваясь: - Глупой, жадной старухой...
++++
...- Лизавета Морготовна, он пришел! - сообщила мне Катя, более румяная и улыбчивая чем обычно: - Тот самый! Тот, о ком я вам говорила!
- Опять ты меня эти прозвищем, да ещё и при посторонних! - выговорила я, покачав головой: - Ненавижу я тех, о ком говорят "он самый" не называя имени, - я поправила прическу, а следом - манжеты, которые с утра боялась испачкать на всех этих митингах: - Заводи, я послушаю твоего "волшебника". С меня не убудет, а деньги лишними не будут.
- Он больше чем волшебник! Вот увидите! - сказала моя помощница и убежала, стуча низкими каблуками.
Я поправила юбку и села за свой стол. Да. В то время у меня была помощница, свой стол, свой кабинет, место в парламенте, неплохая должность, дающая мне достаточно дохода, чтобы купить планетку размером с эту - а так же пробивающаяся седина в волосах, все прибавляющиеся морщины на лице, страшная шея, которую не спрячешь ни под какими ожерельями, и прочие прелести надвигающегося климакса, про которые лучше даже не говорить вслух. Катя была ненамного меня моложе - и ещё больше моего боялась старости. А ещё у нас была избирательная кампания, которая успешно проваливалась, несмотря на все наши усилия, потому что новая и стремительно набирающая партия перекупила сладкими обещаниями наших главных спонсоров, а те - дали ей достаточно денег, чтобы увести весь наш бывший электорат к близким по духу и менее принципиальным новичкам. Собственно, если бы не событие того дня, я должна была переступить через собственную гордость и пойти на поклон к ним с предложением коалиции - что означало автоматически согласие на почетную пенсию и последующее забвение меня как политика, через ближайшие месяцы... Я, естественно, не хотела. Кто же знал, что из всех путей я изберу наихудший?! Вошедший вслед за глупо хихикающей Катей был азиатом. "Кореец", - подумала я, увидев похожий на корейские иероглифы логотип на его визитной карточке. Однако, полупонятное "Уласхоорондын Генетике Корпарацин", было написано почему-то кириллицей, и сразу же таинственный иероглиф логотипа прочитался как сокращение - "УлГен" - и только цветовая грамма и символ "Инь-Янь" напоминали о Корее.
- На самом деле я бурят, - присаживаясь, развеял он моё заблуждение: - Меня зовут Мунхэдэлгэр, но можете звать меня "Михаил". Почти коллеги.
- А почему у вас тут корейский флаг? - спросила я, разглядывая поданные мне Катей буклеты.
- Маркетинговый приём, - вежливо улыбнулся он.
Если бы тогда знать, чем закончатся эти "маркетинговые приёмы"! Наш адвокат - Олаф, задерживался. Вот он вошел, и раскрыв свой ноутбук, подключил его к сети штаб-квартиры. Переговоры начались.
Маркетинговый кореец сразу взял быка за рога:
- Уважаемая Елизавета Маргаритовна, - обратился он ко мне по матчеству, чем совершенно растопил моё сердце: - Вы руководитель феминисткой партии, больше всех бьющихся в нашем парламенте за интересы женщин...
- Я защищаю интересы женщин, не бьюсь. Время битв прошло - надо не потерять то, что мы достигли за эти века.
- Вас понял. Но насколько я знаю, пик популярности вашей партии прошел именно как раз тогда, когда вы отказались от радикальной повестки, которой прославились в вашей молодости?
Я посмотрела на свои морщинистые руки. На что этот молокосос намекает?
- Всем нравятся подвиги разрушения, но одним разрушением государство не построишь. Нужно и создать что-то.
- И вы, растеряв люмпенов и протестный электорат, совершенно случайно не оказались перед перспективой не пройти процентный барьер?
- Молодой человек, вы дилетант в политике. Эти самые "люмпены" и протестный электорат из бездельников...
- ..."бездельниц" - поправил меня гость.
- Ну, пусть бездельниц... Так вот, они никогда не были нашими настоящими избирателями. Наш электорат - это самостоятельные женщины, домохозяйки, мужчины, поддерживающие рыцарские и феминистические идеалы... И, к сожалению, если исключить английских нацистов, их сейчас больше привлекает ретро-либертарианская партия, которая рассыпала столько лживых и невыполнимых обещаний...
- Но ведь они ещё не прошли в парламент? Ваши ретро-либертарианцы? И у вас ещё достаточно голосов чтобы протолкнуть любой закон, который вам нужен, не так ли?
- И что за закон могу я провести, который вернет моих избирателей от ретроградов ко мне? Даже легализация наркотиков вряд ли убедит их, что лучше поддерживать нас, феминисток, а не их - у которых молочные реки и кисельные берега в каждой фразе? Недостаток действующей партии - нас ценят по тому, что мы уже сделали. Их - по тому, что они обещают. А что вы можете предложить такого революционного?
- Отменить некоторые устаревшие запреты на эксперименты с человеческим геномом, - сказал он, и в тот момент навсегда изменялась как моя, так и судьба всех остальных женщин человеческой расы: - А в обмен - подарить всем женщинам, и представить в своем лице - вечную молодость.
- Простите, - я недоверчиво посмотрела на него: - Что? Вечную молодость? Что за очередное шарлатанство? Я вам не офисный планктон, чтобы продавать тут биодобавки! - я швырнула ему в лицо его буклеты.
- О нет! - слащаво улыбнулся он, когда распахнувшиеся цветные бумажки с голограммами соскользнули по его лицу на пол. Азиаты, когда так улыбаются, похожи на Мефистофелей: - Это вовсе не биодобавки! Это передовые научные технологии. К сожалению, запрещенные везде, где распространяется юрисдикция человечества...
- "Научные и вечные"? Вы понимаете, что это одно другому противоречит?
- Отнюдь. Что вы слышали о теломерах?
Я призналась что ничего. Он объяснил:
- На самом деле наши клетки бессмертны. Они размножаются делением и воспроизводят точные копии себе подобных. Но - за одним исключением.
- Мы стареем.
Олаф, сидевший между нами переводил взгляд то на него, то на меня.
- Каждый цикл деления накапливает ошибки. Всё потому что хромосомы так устроены, что не могут копировать концевые фрагменты. Они теряются, хромосомы укорачиваются, ошибки накапливаются. И новые клетки становятся хуже качеством, дряблее медленнее или перестают делиться. Наступает старость, а потом - смерть.
- И как это можно изменить?
- Вылечив весь организм от старости.
- Вылечив?
- Точно так же как сейчас лечится рак и наследственные заболевания у детей - перезаписав и дополнив утраченную часть хромосом. При следующем цикле деления получится молодая клетка, а не старая. Несколько циклов - предполагаю, от года до трёх - и организм полностью обновится. С половыми клетками это произойдет раньше - за одни месячные.
- И почему же никто не делал этого до сих пор?
- Потому что это запрещено! Целым законом, который принят в незапамятные времена!
Я сложила пальцы "домиком":
- А почему вы предлагаете отменить закон мне, а не правящей партии? Идите в "Единую Россию" - неужели они не примут ваших доказательств? В чем здесь подвох?
- Потому что после Третьей Мировой был внесен целый антифашистский пакет, который осуждал и запрещал все символы нацизма, в том числе - евгенику! И теперь - Законами Человечества, законами, осуждающими эксперименты по выведению сверхчеловека - запрещены все опыты над здоровыми людьми. Правящая партия не сможет отменить основные ценности электората. Религиозные организации первыми предадут анафеме того, кто покусится на замысел божий. Запрещено вносить изменения в естественные физиологические процессы. А старость - увы, по всей науке, проходит не как болезнь, а как естественный процесс, как ни прискорбно.
Я откинулась на спинку стула. Он определенно знал к кому обращаться с подобной просьбой. Олаф что-то спешно набирал на своем ноуте.
- Я уже под анафемой всех церквей, до которых смогла добраться в молодости. Так что попы меня не пугают.
- Именно поэтому только вы и можете внести подобное предложение. Разумеется, "УлГен" внесет соответствующую сумму на ваш спонсорский счет.
Вот теперь пошел деловой разговор. Я сделала знак подобострастно кивнувшему Олафу, и стала уточнять детали.
- И вы утверждаете, что у вас есть работающая формула? Или вы просите только поддержки вашей теории? Учтите, теорий мои избиратели не любят. По фантастическим обещаниям - это к моим конкурентам-выскочкам. Так что если у вас всего лишь прожект...
- Нет, отчего же. Вот смотрите, - он раскрыл демонстрационный планшет и поднял голограмму: - Вот работа нашего лекарства. Модифицированный вирус - исходный вариант поражал естественные бактерии человеческого организма, он сохранил эту способность, и поэтому легко разносится по организму. А вот все фазы омоложения подопытных.
На моих глазах опухшая сутулая старуха превращалась в цветущую женщину.
- Это не графика, это документальные съемки. Могу показать вам анализы и интервью.
- Не надо я в этом не разбираюсь... Вы ведь отдаёте отчет, что я не могу проверить всё это?! - на самом деле я просто хотела набить цену. Какой только чуши я не проталкивала в парламенте - и уже не в первый раз. Но он принял мои сомнения как реальные.
- У нас есть последний аргумент, - и он поманил Катю. Та подбежала радостная:
- Лизавета Маргоритовна! - выпалила она: - Я уже три месяца как сделала укол! И смотрите! - она приподняла прядь у виска: - Седых волос - нет! - она показала на лицо: - Морщины разгладились!
- Ты полненькая, это бывает, - не поверила я. Вообще - я просто не обращала внимания на такое у неё.
- Тогда... - она приглянулась с бурятом, и попросила: - Олаф, отвернись, пожалуйста! И камеры отключи!
Я отвлекалась на миг на сообщение на компе, и поэтому сразу не поняла - только услышала шорох одежд:
- Глядите! Это всё моё, настоящее! Не верите - можете потрогать!
Я подняла глаза. Сияющая улыбка Кати стояла передо мной, и я сразу не поняла, что она мне показывает.
- Видите! Это правда! Всё работает! Они сами растут!
Я долго молча смотрела. Для такой женщины как я это было слишком невероятно... но так заманчиво...
И я сдалась.
- Я и для вас принес дозу, Елизавета Маргаритовна... - поспешил бурят, вытаскивая второй чемоданчик.
- Дозу?! Сейчас, здесь? - я вообще была не готова, но поддакивание счастливой Кати и уверенность "коммерческого бурята" сделали своё дело. Я беспомощно посмотрела на Олафа, который, как бы, должен выполнять обязанности адвоката. Тот только пожал плечами.
- А стерильность не надо?
- У меня простой инъектор, не бойтесь.
- И сколько доз надо? - спросила я, закатывая рукав для этой проклятой дряни.
- Одной достаточно. Но можем добавить катализаторы, специально для вас. Так, чтобы эффект, как говорится, был налицо...
- Давайте постепенно. Выборы осенью, через четыре месяца. Уже будет заметен эффект?
- Скорее всего, да. По крайней мере, самочувствие будет лучше и намного...
+++++
....И вот, так и началось мое путешествие, из-за которого я оказалась здесь, в кантине "Шарики за ролики", на забытом богом астероиде Трассы. Из офиса в пентхаусе - в забегаловку. Из сенатора - в ночную бабочку. Я посмотрелась в зеркало над стойкой, пока мне несли еду. Лицо у меня сейчас круглое, глаза - большие и очень красивого голубого цвета. Пожалуй, единственный стоящий подарок от "Вечной Весны". Ресницы длинные, крашенные, но не родные - я их нарастила, чтобы не выглядеть ребенком. Все остальные черты лица маленькие, детские - маленькие ушки, курносый мягкий нос, пухлые губы и маленький рот с крохотной нижней челюстью и кругленькими щечками. Поверх - яркий несмываемый макияж, чтобы было видно, что я взрослая - алый цвет на губах, глубокие блестящие тени на веках, скулах. Они даже светятся в темноте. Я усмехнулась, подкрепляясь купленным здесь гарниром из перца и перловой каши. (Это должны были быть "голубцы" но их явно как-то неправильно готовили.). Собственно, что тут говорить недомолвками-то. Прямо захватывающая карьера - из проститутки политической - в проститутку настоящую. Причем вторая специальность явно доставляет мне больше удовольствия, чем первая. И - признаюсь, есть такое чувство, что по заслугам...
Я посмотрела в зеркало ещё раз. Да спасибо, что напомнило кто я. Из статной худощавой старухи, которой была в прошлой жизни, я превратилась в молодую женщину, как мне и обещали. Но... Рост метр тридцать сантиметров - пятиклассницы меня выше. Грудь и бедра пусть уже давно и не за метр в обхвате, но больше, чем хотелось бы - из-за чего выгляжу карлицей и реально, очень, очень неудобно и двигаться и работать. А талия тоненькая - животик, который оставался после последних родов, ушел совсем. Такие экстравагантные "песочные часы". Руки и ноги маленькие, как у ребенка. Маленькие стопы - ещё одно наказание Трудно ходить, бегать. Я не убегу и не отобьюсь, если кто на меня нападет. И самое главное - я не буду отбиваться. Наоборот...
- А если не рожать? В монастырь уйти, воздерживаться? - спросил Борис, подавая мне ещё одну порцию второго.
- Так это само собой происходит. Часики тикают, клетки обновляются, и все идет к финальному проекту... Роды только ускоряют процесс... Не поможет ни спиралька, ни перевязка труб. Вместо родов может быть что угодно... как это - травмирующее - перелом руки, ноги, глубокая рана... Даже аборт - тоже травма. Даже сильный испуг... стресс, горе от потери кого-то. То от чего седеют, падают в обморок, или, ну, становятся заикой. Если я сломаю руку или ногу, - я показала: - То заживет уже меньшая на размер.
- Жестоко, - кивнул бармен.
Немного о том, как я говорю. Это на бумаге просто и кажется, что я так гладко остроумно отвечаю. Нет. На самом деле речь моя медленная я делаю паузы, ищу слова, легко теряю мысль. Но, если писать как есть - для вас моя история будет не чтением, а пыткой. Да и я сама заколебалась с многоточиями. Поэтому я стараюсь, записывая, сложить слова в кучу и убрать все мычания и междометия - получается вполне осмысленно и даже бойко. Но на самом деле всё не так. И сложные слова, и отвлеченные понятия приходится довольно мучительно вспоминать. Наверное, мне везет с мужчинами... а может, место здесь тихое, провинциальное, неспешное. Вот и моя тормознутость не так видна. Кстати, по провинциальности и неспешности! Я облокотилась на руку и спросила бармена.
- Борис. Ты вроде приличный мужик. Можно у тебя перекантоваться?
- Снять комнату? Можно.
- Нет. У тебя. К тебе в гости.
Он заинтересованно поднял бровь, не переставая взбалтывать что-то в этой своей блестящей барменской штуковине.
- А почему такое доверие? Денег нет? Говорила же, что есть.
- Да не... Ну, вроде это... тебя знают тут. Думаю не потому, что ты посетительниц на части резал и в реакторе по ночам сжигал...
- Весьма смелое предположение. Места здесь глухие, знаете ли, а местные обычаи - чудные.
- Я много места не занимаю... компактная я. И времени тоже много не займу. Найду нужного мне человека - и прощай. А снимать одиночку или шляться по городу... в поисках ночлега - да проще легавым сдаться. Да ещё за свои же деньги.
- Ну, ты понимаешь, что я, не святой монах тут, - склонившись ко мне, убедительно сказал бармен.
- Не проблема. Спим вместе. Я же баба, это подразумевается. Болезней и глистов у меня нет.
- Ты же выпила два фужера валерьянки.
- Валерьянка мне нужна, чтобы думать о чем-то, кроме секса. Но о нем я все равно думаю постоянно. Так что не бойся.
- Ладно, - поднялся он и кинул мне карту-ключ: - Последняя, светло-голубая дверь на той лестнице. Поднимаешься, подмываешься, ждёшь меня. Душ по жетонам, автомат рядом с лестницей - бери побольше, там совсем микроскопические дозы воды.
- Спасибо. Не волнуйся, я у тебя ещё и приберусь.
- Главное швабру подними!
- Очень смешно.
Я поднялась по указанной лестнице, набив карманы жетонами от души - на Трассе очень быстро узнаешь, какие скопидомы снабженцы на астероидах, так что путний совет мимо ушей не пропустила. В маленькой каморке, совмещенной с кухней и санузлом, первым делом стянула с себя все тряпки, и голышом встала под душ. Понятие "интимного стыда" у меня давно вытиснилось инстинктом самосохранения (не трясти прелестями напоказ там, где за тобой погонятся, и трясти там, где за это платят и кормят) - да и смысл играть в недотрогу на квартире у человека, с которым договорилась расплатиться натурой за ночлег? Потом закинула всю дорожную одежду и бельё в стиралку, накинула на плечи один из хозяйских халатов, (что меньше вонял), и хорошенько прошлась с веником и тряпкой. Содрала старые простыни с дивана, отдраила диван щеткой, кинула простыни вслед за своими вещами, застелила новыми. Конечно-конечно, да-да, я опустилась до того, что отдаюсь за ночлег, но не собиралась отдаваться на грязной дерюге среди тухлых консерв и недопитых бутылок. Когда Борис, постучавшись, вошел в свою квартиру, я уже окунулась второй раз под душем и сушила волосы.
- Мешки выкини, - попросила я: - Я не знаю, какой у вас утилизатор, поэтому отсортировала по всем категориям, какие помнила. Я сейчас, зубы почищу и ложимся...
++++++
...- Искусственные зубы придётся удалить, - безапелляционно заявил нам доктор на первом медосмотре в "УлГене".
- Простите?
- Посмотрите: - он показал нам рентген: - Видите эти точки?! Это у вас идёт смена зубов, согласно программе вашего омоложения. Как в детстве, помните?
- А нельзя как-то обойтись без этого? - спросила я: - Я довольно много денег заплатила за свою стоматологию и прикус, чтобы сейчас все разломать. К тому же - вырастут ли они?
- Увы, - вздохнул Михаил, тот самый азиат, глава корпорации, который сопровождал нас с Катей:
оже - Редактирование генома - вещь сложная и труднопредсказуемая. Мы нашли способ обратить старение вспять, но смена зубов происходит неизбежно. Это какой-то пока неподвластный нам момент. Не волнуйтесь, все предыдущие участницы перенесли его без проблем.
Я тогда не расслышала слово "участницы". Хотя стоило бы задуматься. Но у меня было последнее возражение:
- И я, и Катя - публичные личности. Нам надо появляться, выступать, произносить речи. Без зубов это будет сложно. И как быстро они вырастут?
- Зависит от вашего организма, но думаю за месяц, должно быть.
- Я сделаю вам съемные челюсти, - сказал врач, подзывая медсестру: - На время выступлений будете надевать - никто не заметит.
Мы с Катей переглянулись. Неожиданно Катя сняла и показала что у неё протезы. На ней это было вообще незаметно.
Я вздохнула:
- Ну ладно. Но если не вырастут - с вас новые вставные.
- Вырастут. Я дам вам полный наркоз, хорошо?
Сказать, что все было гладко и быстро - будет соврать. Я была слишком старой и худой, чтобы все, что творили со мной вирусы Михаила, так быстро отразилось на моей внешности. С Катей было проще - он была всегда склонна к полноте и поэтому "вечная юность" лепила ей фигуру прямо на глазах. (Вернее "Вечная Весна" - так мы назвали препарат, который, с моей легкой руки, получил государственную поддержку.). А я... для начала я не так уж много ела белка и прочих жиров и углеводов, чтобы было из чего строить мне фигуру. Это я потом поняла, уже, когда тайна вируса была раскрыта. А тогда - ну смотрела в зеркало всё чаще и чаще. Особенно на фоне того, как омолаживалась Катя. Ну и завидно было, естественно - когда у неё фигура, выдающаяся во всех, достойных внимания, изгибах, а у меня - аэродинамическая плоскость с зазубринами для крепления бретелек лифчика. Искала изменения во всяких других местах. Придумывала себе, что вот морщинка пропала или кожа очистилась. Но на самом деле - ничего не было. Да, а вот зубы медленно росли. С этим не обманули. Правда, зубы вышли мелкие и с большими зазорами между собой - я на это сразу не обратила внимания. А зря.
Был август месяц, мы с Катей возвращались с марша протеста, где протащили вдвоем на руках тяжеленный лозунг. Вспотели, руки и ноги отваливались. Мы добрались до моей квартиры и свалились без сил, проголодались, ели очень много, а потом я пошла в душ. И там увидела, случайно открыв глаза перед зеркалом.
Моя грудь. Два маленьких сморчка, которые у меня дорастали, дай боже до 1-го размера один раз лет этак тридцать назад, а так - обычная и уже привычная нулевка. Ну, знаете, анекдот про "прыщики зеленкой надо смазывать"? Он про меня был придуман. Ну, я же всегда была худой, поэтому даже небольшой бугорок от положенных анатомией мышц, без женских излишеств, там смотрелся более чем достаточно. К тому времени и их не было - они повисли и только мешались. Но в тот день, оттерев запотевшее зеркало, я увидела снова прежние бугорки с большими, торчащими темными сосками... Я чуть не закричала!
А дальше словно прорвало плотину - изменения пошли валом, я только успевала их замечать. Боля и тяжелея, росла грудь, светлела кожа, уходили морщины буквально на глазах - там, где утром было три, в обед было две, а к ужину одна. Появился зверский аппетит - я поняла, что на диетах у меня ничего не вырастет, и перестала ограничивать себя в еде. Катя тоже менялась со мной, и быстрее - на лицо она выглядела уже лет на 25, фигурой - под сороковник, у неё появилась талия, зато сильно раздалась в бедрах и ягодицах, причем - очень красиво. Моя фигура хоть и медленнее, но тоже превращалась из доски и сушеной трески, в женскую - я перестала влазить во все платья, и пришлось обновить гардероб. Когда я вышла в новом платье, с низким декольте, это уже вызвало сумасшедший фурор, а когда я объявила, что это результаты действия "Вечной Весны", "в программе испытания которой я приняла участие добровольцем" - я, и моё внезапное омоложение стали новостью номер один во всей системе...
Выборы мы выиграли и без этой сенсации, деньгами "УлГен", вложенными в нужные руки, а Тереза Бланк, лидер ретроградов, не прошла процентный барьер и распустила свою партию. Тоже с помощью денег "УлГена", но вложенных уже в другие руки. Феминистки, (разумеется, первыми получившие омолаживающий вирус), снова стали самыми популярными на страницах газет, в новостях и блогах, к нам опять стали относиться всерьез... Ну, разумеется, сотни обманутых мной женщин - теперь я знаю, что обманутых - выстроились в очереди за волшебными прививками.
Это был вечер торжественного приема в честь нашей победы. Должны были придти лидеры коалиционных партий, я должна была сказать речь, может быть, могли прибыть и Президент и Премьер. Я стояла перед зеркалом и примеряла платье - грудь моя только что достигла уверенной 2-йки, пришлось покупать все новое нижнее белье и перешивать одежду. Было волнительно и необычно, - привыкать, что вот эта, не скажу что очень красивая, но интересная, привлекательная женщина средних лет в зеркале - на самом деле я. Но что-то было иначе... Что-то с лицом... Я не могла понять, пока не приблизилась и не улыбнулась. Улыбка была не та! Уж что-что, а моих улыбок в моей комнате хватало - я улыбалась, глядя на себя с предвыборных плакатов, портретов расставленных между томиками "Гари Поттера" и Толкина, обложек моих собственных книг. За все мои тридцать или сорок лет политической и общественной деятельности их накопилось немало. У меня было узкое длинное лицо, высокий лоб, впалые щеки, длинный нос с горбинкой, резкие складки вокруг рта и такая запоминающаяся голливудская улыбка на пол-лица вниз. Мои политтехнологи не уставали её нахваливать, считая главным залогом успеха нашей партии. Которая стоила, между прочим, целое состояние - как средний небоскреб моего отца. Я попыталась повторить эту улыбку, но... что-то не получалось - губы как-то приходилось сильнее изгибать, непривычно. Я открыла рот, размяла щеки, потрогала зубы языком... И только тогда я заметила, что мои новые, более мелкие зубы сблизились. Ряд зубов стал плотнее, исчезли так пугавшие щели между ними - соответственно, изменился и прикус. Подбородок, нижняя челюсть, стали уже и меньше, изменилась форма скул. Это меняло лицо, делало его немного непривычным. Вместо старых - появились новые морщины. Приходилось поднимать голову выше, выдвигать челюсть вперед, чтобы овал лица выглядел прежним, отчего давно побаливала шея. Став внимательно изучать себя, я увидела и другие изменение - чуть полнее стали губы (но это могла быть иллюзия из-за изменения прикуса), стали определенно другими уши, и самое главное - нос! Горбинка на моем носу, которая с детства была причиной моих слез, придавая мне сходство с Бабой-Ягой, уменьшилась и разгладилась! Как я могла не заметить - ведь она явно не в один день растворилась!.. Почему это не заметил ни один из моих стилистов и фотографов?
Вошла Катя. Она тоже был полураздета, её сорвал срочный звонок. Я ответила, уладила вопрос, а потом показала на свое отражение:
- Ты видишь? Я мечтала об этом всю жизнь...
Она обняла меня сзади и посмотрела в зеркало.
- Об этом мечтала? - спросила она. Она погладила меня по плечам, спустив бретельки, а потом резко опустила руки на мои груди, содрав с меня лифчик. Прежде чем я успела что-то сказать, мы уже повалились на постель, и я тоже за что-то тискала Катю.
Не знаю, подходит ли обозначение "лесбийский секс" к тому, чем мы занимались (потому что до этого, секса ни у меня, ни у неё, не было, в принципе, никакого) - но мы довольно долго вдвоем усердно потели, обнимаясь, и натирая друг друга за чувствительные места. Смысла в этом, так занявшем в тот момент все наши мысли, действии, я так и не поняла до сих пор. А может, просто был неисправен кондиционер, и мы, страдая от нехватки кислорода, утратили контроль над высшей нервной деятельностью и - нативными способами искали решение проблем терморегуляции?! Особого волнения и неземного трепета, как это мы с Катей по молодости расписывали в фанфиках, мы не чувствовали, но было, определенно, приятно. Ставили эксперимент так сказать. Как результат эксперимента - мы опоздали на два часа, и я не вписалась в регламент со своей речью, что стоило мне министерского портфеля, а потом и места главы партии.
Я сделала выводы, Катя сделала выводы. Катя переехала ко мне, а я - запретила ей ко мне приближаться.
Одной ошибки более чем достаточно.
+++++
...Я перевалилась через бок и легла на Бориса, чтобы присмирел и успокоился.
- Хватит... - шепнула я: - Дай уже выспаться, лохматик...
- Ох... а ты тяжелая... несмотря на то, что маленькая.
- Я концентрированная.
- Простыни жалко.
- Я же просила - мне нельзя беременеть.
- Да понял-понял... Лиза?
- Да?