В повести рассказывается о встречах и впечатлениях делегата республиканской Конвенции, на которой Д.Трампа номинировали на должность президента США.
Ни вверх нe глядя, ни вперед,
Сижу с друзьями-разгильдяями
И наплевать нам, чья берет
В борьбе мерзавцев с негодяями.
Губерман
Часть I.
-И чего ты так рвался в Америку, - спросила Игоря жена, когда он закончил длинную тираду, обращённую к телевизору, - ты в Советском Союзе точно также сидел перед экраном, размахивал кулаками и называл всех подонками, предателями и антисемитами. Те же ругательства ты выкрикивал в том же порядке. Теперь ты уже в стране своей мечты, но ничего не изменилось.
-Здесь, по крайней мере, я могу открыто сказать, что думаю, - буркнул он.
-Ну, вот сказал, и что, полегчало?
-Если бы ты разделяла мои взгляды, то полегчало бы.
-А есть такие люди, которые разделяют?
-Конечно, скоро у нас будут праймериз, они там и соберутся.
-Ты раньше никогда не лез в политику.
-А теперь полезу.
Лиля только пожала плечами, как бы говоря "Чем бы дитя ни тешилось..."
***
Около школы, где проходили праймериз, мест для парковки не было и Игорю пришлось оставить машину в небольшом тёмном переулке. Через секунду рядом с ним запарковалась ещё одна машина. Из неё вышел молодой человек и громко сказал:
-Никогда не думал, что в Миннеаполисе столько республиканцев.
-Это не республиканцы, - возразил Ноткин, - это люди, у которых ещё не отбили здравый смысл.
-И вы, конечно, один из них, - спросил незнакомец.
-Конечно, - согласился Игорь.
-В таком случае разрешите представиться, меня зовут Дуглас Плански, я - будущий врач, - он протянул руку.
-А я - бывший инженер, Игорь Ноткин.
В лобби школы, где проходили праймериз, стоял щит с большой картой Миннеаполиса, на которой были указаны границы избирательных округов. Игорь и Дуглас оказались соседями и направились в указанную на карте комнату. Там проходили бурные дебаты. Игорь записался в специальный журнал, получил бюллетень для голосования и посмотрел по сторонам, ожидая увидеть упёртых партийных деятелей, вид которых ему надоел ещё в Советском Союзе и которых он узнавал издалека по выражению твёрдой решимости на не очень интеллектуальных лицах. Но вокруг были нормальные люди. Некоторые очень темпераментно высказывали своё мнение, а другие не менее эмоционально реагировали на выступления.
Когда все желающие высказались, началось голосование, а затем партийный босс, который вёл собрание, с удовольствием отметил, что такой толпы на его памяти ещё не было, и люди очень вовремя проявили политическую активность, ибо президентские выборы сейчас важны, как никогда раньше. Америка стоит на перепутье и если Белый Дом опять достанется демократам, это будет закатом Западной цивилизации. За кого из соискателей проголосовала Миннесота, станет известно через несколько дней, а пока надо выбрать делегатов на городской съезд партии.
Сразу же после этих слов люди стали расходиться. Подождав, пока оставшиеся усядутся, ведущий сказал, что желающие должны представиться и вкратце рассказать о себе.
Одним из активистов оказался Дуглас Плански. Он был очень недоволен последними реформами в области здравоохранения и хотел бороться за их отмену. Кроме того, поскольку жена полностью разделяла его взгляды, он очень просил выбрать делегатом и её. Правда, прийти сюда она не смогла, потому что не с кем было оставить ребёнка.
Председатель знал, что желающих стать делегатами будет немного. Одно дело раз в четыре года высказать своё мнение и проголосовать, и совсем другое - регулярно ходить на партсобрания. По уставу выбирать отсутствующих было запрещено, но он предложил сделать это в виде исключения.
-Давайте выберем ещё и его тёщу, - сказал Игорь.
-Не надо, - возразил Дуглас, - она будет сидеть с внуком, когда мы поедем на Конвенцию.
-Как вас зовут? - спросил Игоря ведущий.
-Игорь Ноткин.
-А вы сами не хотите стать делегатом?
-Нет.
-Тогда идите в дублёры.
-А что это такое?
-Не что, а кто. Это человек, который при необходимости заменяет делегата.
-Хорошо, - подумав, согласился Игорь, решив, что если не захочет, то ни на какое собрание не пойдёт, силой его никто туда не затащит, за прогул пенсии не лишит и выговор с занесением в личное дело не объявит.
***
Городской съезд начался с клятвы верности, которую Ноткин не знал. Встав и приложив руку к сердцу, он смотрел на флаг и старался повторять слова за остальными присутствовавшими. Потом исполнили гимн, а затем начались выступления.
Докладчики рассказывали о том, что надо сделать в городе и как неразумно демократы расходуют деньги налогоплательщиков. Затем стали решать процессуальные вопросы и очень долго обсуждали какой-то пункт в уставе. Игорь в это время думал о том, что по злой иронии судьбы в Америке он делает то, чего так старательно избегал на своей прежней родине - ходит на партсобрания.
Между тем, присутствующие, не придя к соглашению, решили голосовать. Те, кто был ЗА изменения, должен был сказать ДА, кто против - НЕТ. Обе стороны кричали одинаково громко, и поскольку невозможно было определить, кто победил, пришлось голосовать поднятием мандата. Игорь воздержался, а большинство оказалось против изменений и, значит, все только понапрасну потеряли время на обсуждение.
-Коммунисты проводили собрания более организовано, - подумал он, - они резолюции составляли заранее и присутствующие всегда голосовали "ЗА".
-Почему ты воздержался? - спросил Дуглас.
Игорь неопределённо пожал плечами, ему неудобно было признаваться, что он не очень понимал, о чём шла речь, а вникать не хотелось.
-Смотри, так ты всю жизнь провоздерживаешься, - заметил Дуглас.
-Когда дойдёт очередь до президента, я проголосую.
-А если номинируют Трампа?
-Значит, проголосую за него, - ответил Игорь.
-Ну-ну.
-Ты имеешь что-нибудь против?
-Конечно. Это самовлюблённый клоун, который делает всё, чтобы распотрошить нашу партию. Мне кажется, он вообще подсадной клинтоновский казачок и я не удивлюсь, если, выиграв номинацию, он в последний момент откажется от должности.
-Я тоже не согласен со всем, что он говорит, - сказал Ноткин, - наверно, он и сам с этим не всегда согласен, но какова альтернатива? Хилари - это Обама в юбке. Она, наверно, хороша для транс-сексуального сортира, но для Белого Дома не подходит.
-Так езжай на национальную Конвенцию и выскажи там своё мнение.
-Есть люди, которые заслужили это гораздо больше, чем я.
-Конечно, есть, но правила для всех одинаковы. Автоматически туда попадает только председатель партии.
-Значит, в Америке демократия ещё существует, - заметил Игорь.
-Так пользуйся этим.
-Что мне надо делать?
-Подать заявку в избирательную комиссию и подписать документ, что ты обязуешься выполнять Устав. Потом собрать подписи сорока пяти делегатов, которые должны поручиться за твою лояльность, затем пройти собеседование, но самое главное подготовить хорошую презентацию и рассказать представителям Миннесоты, почему должны выбрать именно тебя.
-Да я же никого не знаю, кто за меня поручится?
-Познакомишься, расскажешь о себе - поручатся.
-Даже если мне это удастся, меня отсеют при собеседовании, ведь в комиссию входят люди, которые точно знают, кого надо туда послать. И никакое красноречие мне не поможет. Я это уже проходил в Советском Союзе.
-Здесь не Советский Союз, у нас всё делается честно, во всяком случае, на этом уровне, а собеседование - чистая формальность, так что, если хочешь - действуй. Придумай текст и пошли его мне вместе с фотографией. Моя жена - дизайнер, она сделает тебе приличный флаер.
-Я даже могу сделать два - цветной и чёрно-белый, - сказала Вида, которая на сей раз сопровождала Дугласа, - а ты выберешь, какой тебе больше нравится. Изготовить их надо тысячи три, по числу участников. Мы поможем тебе их раздать, но вдвоём обойти весь зал трудно. Тебе придётся найти ещё нескольких добровольцев.
-Так ведь на конвенции флаеров будет пруд пруди. Какова вероятность того, что кто-то посмотрит именно мой?
-Невелика, но есть, - согласилась Вида.
Игорь подумал, что, Плански, которые по возрасту могли бы быть его детьми и в Союзе должны были бы называть его по имени-отчеству, здесь учат его жизни и называют на "ты". Ну, может быть, не на "ты", потому что в современном английском языке это местоимение не используется, но обращаются к нему без всякого пиетета, а ему это даже приятно.
Вернувшись домой, Игорь сказал жене, что его выбрали делегатом на съезд Республиканской партии Миннесоты. Она поздравила его, таким тоном, каким хвалила своего сына за спортивные успехи, когда он учился в школе. Она, конечно, хотела, чтобы её первенец успешно выступал на соревнованиях, а потом хвастал этим перед своими друзьями. Она и сама при случае упоминала об этом, но в глубине души всё-таки болела за команду соперников. Ей лень было возить сына на очередное соревнование в соседний штат, а там волноваться, как бы, он опять не выиграл, ведь тогда пришлось бы покупать новую форму и лететь в Вашингтон, а на это уж точно не было ни денег, ни времени, ни желания.
Вскоре Игорь узнал, что цветные флаеры обойдутся в половину его месячной пенсии, а чёрно-белые - в четверть. Когда он поделился этой новостью с Дугласом, тот сказал, что на рекламе экономить нельзя. Но Игорь всё-таки решил сэкономить и напечатал флаеры на своём допотопном принтере, чем привёл его в полную негодность.
До конвенции штата оставалось полтора месяца, и всё это время он думал, что говорить во время интервью и как поставить членов комиссии в такое положение, при котором им не к чему будет придраться. Он понимал, что это ничего не изменит, и они всё равно не допустят его до презентации, но, по крайней мере, хоть на секунду почувствуют себя неловко. Он бы с удовольствием посоветовался с женой, но Лиля в принципе не одобряла его политическую деятельность, и он не хотел лишний раз её раздражать.
Над презентацией Ноткин работал очень усердно, но ему никак не удавалось уложить свою речь в одну минуту. Как он ни старался, для того, чтобы произнести её "с чувством, с толком, с расстановкой" требовалось шестьдесят восемь секунд. Конечно, можно было выпалить её скороговоркой, но тогда она не произвела бы должного впечатления. Сокращать же её - всё равно, что выкидывать слова из песни.
Но всё-таки интервью и презентация - это второй и третий шаги. Первый - это сбор подписей. Зная себя, Игорь понимал, что не сможет подходить к незнакомым людям, говорить им, какой он хороший и просить, чтобы они поручились своей подписью за его лояльность.
Он часто видел, как перед выборами претенденты на самые разные должности стояли в людных местах, обвешанные плакатами, в которых говорили, как много выиграют избиратели, проголосовав за них, а не за их соперников. Он в такой ситуации чувствовал бы себя, как порядочная девушка, вышедшая на панель.
В конце концов, он изготовил плакат, на котором крупными буквами написал:
Crowd funding signing (2), а затем своё имя и призыв голосовать за него. Теперь оставалось только выбрать правильное место. Лучше всего для этого подходила площадь перед центральным входом в здание, где проходила конвенция.
Он приехал туда за час до начала и увидел, что ключевые позиции уже заняты. Его конкуренты встречали всех входящих, пожимали руки, вручали свои флаеры и просили голосовать за них. Выставлять плакат не имело смысла. Он направился внутрь, но его перехватила молодая, симпатичная женщина.
-Здравствуйте, - сказала она, - я хочу поехать на национальную Конвенцию в Кливленде, но для этого мне надо собрать сорок пять подписей. Не согласитесь ли вы мне помочь, я готова ответить на все ваши вопросы.
-Если я подпишу ваш документ, вы подпишете мой? - спросил он.
-Конечно.
Она совсем не чувствовала себя бедной девушкой, вышедшей на панель и вела себя, как закалённая в боях комиссарша. Может, она и была бы таковой, окажись она в другом месте и в другое время.
Звали эту женщину Катлин Бьянки. Обменявшись с ней подписями, Игорь обошёл остальных претендентов на поездку в Кливленд, а вечером направился на собеседование.
Комиссия состояла из трёх человек. Председатель сразу же предупредил, что если его выберут, он должен будет присутствовать на съезде от звонка до звонка и платить за всё из своего кармана, а это тяжёлая работа и большие деньги.
-Я согласен, - ответил Игорь, решив, что его отговаривают, пытаясь освободить место для своих. Значит, был прав он, скептик и циник, воспитанный в социалистической системе, а не Дуглас, наивный молодой американец, верящий в демократию и утверждавший, что все, пришедшие на собеседование, автоматически получают доступ к трибуне.
-Почему вы хотите стать делегатом? - спросил председатель комиссии. Выдержав паузу, Игорь стал с чувством произносить заранее подготовленную речь. Члены комиссии одобрительно кивали, но по их глазам он видел, что думали они о чём-то своём. Им уже порядком надоело задавать одни и те же вопросы и слушать одни и те же ответы. Ведь на одиннадцать мандатов претендовало больше ста сорока человек.
Когда он закончил, председатель пожал ему руку и пожелал успеха. Игорь, забыв о своём возрасте, чуть не завизжал от радости, ведь это означало, что его допустили до презентации. Значит, у него есть шанс. Вернувшись в гостиницу, он стал в сотый раз повторять речь, в которой выучил не только слова, но и интонацию, и продолжительность каждой паузы. Речь, для полного изложения которой, ему нужны были дополнительные, не предусмотренные регламентом, восемь секунд.
На следующее утро он пришёл в зал заседаний задолго до начала. На его месте уже лежала пачка цветных, профессионально сделанных и напечатанных на плотной бумаге флаеров. Выглядели они гораздо внушительнее его скромных чёрно-белых листочков, которые он принёс в коробке из-под обуви.
Дугласа с женой ещё не было, и Игорь сам стал эти флаеры разносить, однако скоро его остановили, потому что по правилам нельзя было распространять агитационную литературу, если в ней не указано, кто платил за её изготовление. Ноткин посмотрел на флаеры своих конкурентов. В самом конце каждого мелким шрифтом было написано, что за избирательную кампанию данного кандидата платил он сам.
-Зря я только сломал принтер, - подумал Игорь.
Теперь у него осталась только одна надежда - на своё выступление. Его соперники уже набрали выигрышные очки, поприветствовав избирателей у входа, пожав им руки и рассказав о себе. Он же ничего этого не сделал, а вся его подготовка состояла в том, что накануне во время перерыва между заседаниями он зашёл на трибуну и, глядя в зал, простоял там несколько минут, чтобы привыкнуть к сцене и почувствовать себя на ней уверенно. Он делал это много лет назад, когда играл в студенческом театре миниатюр.
Претендентов на поездку в Кливленд разбили на шесть групп. Игорь оказался в четвёртой и, слушая выступления конкурентов, чувствовал, что его речь лучше и не помогут им ни слайды, ни видео клипы, которыми они сопровождали презентацию. Пожалуй, единственным его реальным соперником был Сан Нгуен, в котором он с удивлением узнал своего бывшего сотрудника.
Когда они вместе работали, Сан с подозрением относился к любому правительству и говорил, что ОНИ не дождутся его на избирательном участке, потому что все ОНИ одинаковые мошенники. Игорь с ним не спорил, однако считал, что они хоть и мошенники, но не одинаковые, а, значит, надо голосовать за меньшего.
А начиналось их знакомство с плохо скрываемой антипатии. Оба были недавними эмигрантами, поэтому их приняли в маленькую фирму на грошовую зарплату. Такие компании в Соединённых Штатах называли "соковыжималками", и люди в них работали на износ за ничтожную плату. Ни Сан, ни Игорь ещё не адаптировались к американской жизни, плохо знали язык, говорили каждый со своим акцентом и для того, чтобы понять друг друга, повторяли одно и то же по нескольку раз. Третий инженер - индус, такой же эмигрант, как они, откровенно забавлялся, наблюдая за ними. Ему было гораздо проще - он учил английский с детства, поэтому у него был свой проект, а им дали один проект на двоих. Они вынуждены были общаться друг с другом больше, чем им бы того хотелось, однако, вскоре поняли, что каждый из них - хороший инженер и недоверие сменилось взаимным уважением. Когда их проект был закончен, хозяин устроил вечеринку, на которую всем предложил принести национальные блюда. Игорь принёс русскую водку, а Сан - вьетнамскую. Каждый считал свою самой лучшей, а когда оба уже изрядно напробовались, Игорь сказал Сану, что первое время в Америке ему казалось, будто все восточные люди на одно лицо.
-Это потому, что весь мир относится к представителям жёлтой расы без должного почтения, а мы - Богом избранный народ, - важно ответил Сан. Игорь хотел возразить, что богом избранный народ - евреи, но Сан, нарушив все законы Восточной вежливости и не дав Игорю раскрыть рта, продолжил, - когда Бог вылепил первого человека, он не выставил его на солнце, поэтому человек не просох и остался белым. Богу это не понравилось, и он создал другого, выставил его на солнце и там забыл, поэтому человек обуглился и стал чёрным. Богу и это не понравилось, он слепил ещё одного человека и опять выставил его на солнц, но на сей раз выдержал его там столько, сколько требовалось. Получился идеальный человек - жёлтый и Бог вместе с жизнью вдохнул в него все таланты.
Эта притча очень понравилась Игорю и ещё больше сблизила его с Саном, но через несколько лет он перешёл в другую компанию, а вскоре из "соковыжималки" уволился и Сан и их пути надолго разошлись.
Вновь они встретились всего несколько месяцев назад, на стадионе, где Игорь регулярно ходил быстрым шагом с гантелями. Они не сразу узнали друг друга, ведь с момента их совместной работы прошло много лет и оба постарели. Оба обрадовались встрече, а огромная собака, которую Сан держал на поводке, обнюхала Игоря и, когда он потрепал её по загривку, дружелюбно его лизнула.
Сан сказал, что купил ньюфаундленда после того, как дочь поступила в университет и уехала в Беркли, но старый дом всё равно был слишком велик и он с женой переселился в этот район.
***
В своём выступлении Сан рассказал о жизни на родине, о том, что за одно неосторожное слово попал в трудовые лагеря, где работал по двенадцать часов в день. Там он чуть не умер от лихорадки, а когда его поместили в лазарет, он, не дождавшись выздоровления, бежал, перебрался через границу и, в конце концов, оказался в Америке. Теперь он поддерживает республиканцев, потому что демократы хотят построить здесь социализм, от которого он с таким трудом унёс ноги.
Игорь знал эту историю и, хотя он тоже считался беженцем, но по сравнению с Саном жил в тепличных условиях. Выступать сразу после Нгуена ему было бы неловко, но, к счастью, до его собственного выхода было ещё далеко.
Часа через полтора группу из пятнадцати человек, в которой он состоял, выстроили по списку, и девушка-волонтёрша повела их по узким коридорам за сцену. Замыкал шествие приятный молодой человек. Они остановились перед занавесом и стали ждать своей очереди. Скоро Игорю надоело стоять на одном месте, и он стал прогуливаться взад и вперёд. Заметив в закутке одного из проходов стул, он сел, закрыл глаза и попытался расслабиться.
Минут через десять он пошёл обратно и, повернув за угол, увидел девушку, которая их привела. Она стояла спиной к нему в нескольких метрах от своих подопечных и тихо говорила в телефон:
-Джон, я не вижу восьмого человека в моей группе, проверь.
Восьмым был он, но сказать ей этого не успел: сделав пару шагов, он увидел молодого человека, замыкавшего шествие, который пересчитывал людей. Игорь подошёл к нему и назвался. Джон успокоился, а Ноткин, присмотревшись, обратил внимание, что парень очень хорошо сложен, одежда на нём свободная и при необходимости он может легко продемонстрировать все приёмы маршал арт.
-Если это не плод моей фантазии, - подумал Игорь, - то республиканцы правильно делают. В той атмосфере, которая теперь царит в стране, всё может быть.
Девушка, между тем, собрала группу и сказала:
-Когда очередной оратор закончит выступление, вы можете идти к микрофону. Внизу, слева от подиума, стоит моя коллега с секундомером. У неё есть три небольших плаката. На первом написано "Осталось тридцать секунд", на втором - "Осталось десять секунд", на третьем - "Время!". Как только вы его увидите - уходите с трибуны. Если вы этого не сделаете, к вам сзади подойдёт наша сотрудница, - она указала на другую девушку, сидевшую в нескольких шагах от подиума, - и тронет вас за плечо, после чего отключат микрофон.
-Значит, в моём распоряжении есть ещё несколько секунд, - обрадовался Игорь, - и я успею процитировать Черчилля, а моя речь будет логически и композиционно закончена.
И ему вдруг стало обидно за тех республиканцев, которые собирали деньги на нужды партии, приходили на митинги, стояли с плакатами на мостах над скоростными дорогами и ходили по домам, агитируя за своих представителей. Они заслужили поездку в Кливленд гораздо больше, чем он, но он придумал отличную речь, хорошо владеет микрофоном и умеет красиво себя подать, поэтому выберут его, и в Кливленд поедет он, а не они, незаметные труженики. Несправедливо, конечно, но в жизни никогда справедливости и не было.
Часть II.
Он подошёл к микрофону, сделал паузу, заставив всех сконцентрировать своё внимание на себе, и только после этого начал презентацию.
Уинстон Черчилль сказал, что идеальных обществ нет, но капитализм - это неравное распределение блаженства, а социализм - равное распределение убожества.
Я испытал это на себе, потому что приехал сюда с женой и дочерью из Советского Союза. Там я мечтал о демократии, поэтому здесь поначалу голосовал за ослов (3), но вскоре понял, что слово "демократия" не имеет к ним никакого отношения. Судя по их целям и программе, они должны называть свою партию коммунистической, а я не хочу, чтобы эта великая страна стала вторым Советским Союзом.
Товарищи!
Если вы меня выберете, то окажете неоценимую услугу Миннесотской делегации, потому что я - представитель сразу нескольких меньшинств. Я говорю с тяжёлым русским акцентом, я - конвертировавшийся демократ, а при всём этом ещё и еврей.
Голосуйте за меня, и я оправдаю ваше доверие! (4)
Речь Игоря два раза прерывали аплодисментами, а когда он возвращался на место, многие люди, сидящие рядом с проходом, стремились пожать ему руку. Он понял, что не сможет слушать другие выступления и вышел в фойе, намереваясь позвонить жене и похвастать своим успехом. Достав телефон, он собрался уже набрать номер, но увидел Катлин.
-Мне очень понравилась ваша презентация, - сказала она, - вас наверняка выберут, а вот я останусь в неведении до завтра.
-Почему?
-Потому что на заседании Миннесотского отделения республиканской партии голоса подсчитываются вручную. Это может занять несколько часов, а у меня нет времени.
-Да, - сказал Игорь, - демократы наверняка всё давно автоматизировали. Ведь сделать это ничего не стоит.
-Стоит, а наша партия в долгах, как в шелках.
-Но, может, счастливчиков объявят гораздо раньше, чем вы думаете, - возразил Игорь, - а мы пока можем посидеть в кафе.
-В такую погоду приятнее быть на улице.
-Конечно, - согласился он, и они направились в парк. По дороге Катлин сказала, что серьёзно занялась политикой только после того, как Обама пришёл к власти. Особенно её раздражало, что он популяризировал ислам. Ведь в этой религии женщин за людей не считают, а шахиды за свои подвиги попадают в рай и получают там семьдесят две девственницы. Почти как стадо коров, семьдесят две штуки. И почему обязательно девственницы, какая разница?
-Ну, разница всё-таки есть, - возразил Игорь, - хотя лично я предпочёл бы одну такую женщину, как вы и не в раю, а на земле.
Вырвалось это у него случайно, и он уже подыскивал слова для извинения, но она опередила его, поблагодарив за комплимент. Не меняя тона, она продолжила говорить о Трампе, о том, что он, безусловно, лучше, чем Хилари, но понять его невозможно и иногда создаётся впечатление, что он стал участвовать в выборной кампании для того, чтобы быть в центре внимания, и, зная, что пресса следит за каждым его шагом, то и дело устраивает какой-нибудь эпатаж. Удивительнее же всего, что число его сторонников постоянно увеличивается.
Потом разговор перешёл на литературу, последние фильмы и гастроли Бродвейских шоу в Миннеаполисе, и Игорь удивился, что у этой женщины, которая воспитывалась в другой стране, а по возрасту годится ему в дочери, вкусы и взгляды почти полностью совпадают с его собственными.
Они провели в парке около двух часов, а, вернувшись, узнали, что счётная комиссия всё ещё работает и результаты будут объявлены не скоро.
-Я не могу ждать, - сказала Катлин.
-Неужели вас не интересует, стали ли вы делегатом.
-Не делегатом, а дублёром, - поправила она, - но теперь от меня всё равно уже ничего не зависит, а результаты я узнаю, когда их вывесят на интернете.
-Если вас выбрали, надо пройти инструктаж.
-Вы на него пойдёте?
-Обязательно.
-Вот и расскажете мне, что там будет, а я поеду домой. Провожать меня не надо, - сказала она и быстро пошла к машине.
Игорь вернулся в здание и, увидев Сана, сказал, - вот уж никогда не думал, что ты станешь политическим активистом.
-Я бы и не стал, - ответил Сан, меня обстоятельства вынудили. Моя дочь критикует нас с женой за любовь к капитализму. Она не понимает, что может учиться в университете лиги плюща только потому, что мы живём в Америке. Останься мы во Вьетнаме, она бы попала в трудовой лагерь.
-Ты ей это говорил?
-Пытался, но она меня даже слушать не хочет. Им в университете так мозги промыли, что она за идею готова мать с отцом убить. Вот я и борюсь с этим, как могу.
-C'est La Vie (5)... - протянул Игорь.
В фойе было множество бутиков, представлявших различные группы: ветеранов войны, латиноамериканцев, чёрных, хмонгов, корейцев и вьетнамцев. Игорь остановился у того, над которым висел плакат "Женщины за Трампа" и взял последний, оставшийся на подносе, круассан.
-Мне понравилась ваша речь, - сказала женщина, сидевшая за столом, - меня зовут Мария, я тоже надеюсь поехать в Кливленд. Если меня выберут, я возьму своего мужа в качестве гостя. Он сделал для меня очень хороший флаер. Вот, посмотрите, - она протянула ему лист плотной мелованной бумаги, вверху которого была её цветная фотография. - Мой муж сейчас куда-то вышел, но когда придёт, я непременно вас познакомлю. Его зовут Боб. Он сказал, что очень рад, что в наших рядах есть такие люди, как вы.
Игорь хмыкнул.
-Что-то не так? - спросила Мария.
-Всё так, но это ваша похвала напомнила мне Советский Союз.
-Ну, и шуточки у вас, - сказал мужчина, стоявший рядом и, протянув руку, добавил, - меня зовут Роберт Макферан, я - председатель республиканской партии Миннесоты. Я видел, что вас сегодня очень хорошо принимали. Если хотите, можете подробнее рассказать о своём эмигрантском опыте, когда мы будем в Кливленде.
-Выступить на Конвенции? - спросил Игорь.
-Не совсем, - ответил Макферан, - в отеле, где должна жить наша делегация, утром предусмотрен завтрак, на который мы планируем приглашать интересных людей. Я думаю, мы найдём время и для вас. Готовьтесь.
***
После инструктажа делегаты должны были выбрать различные комиссии. Мария предложила Игорю войти в комитет по выработке правил проведения Конвенции, но он отказался: ведь тогда ему пришлось бы приехать в Кливленд за неделю до начала Конвенции, заплатить за дополнительные семь дней проживания в гостинице и обсуждать вещи, о которых он понятия не имел. Он совершенно не знал юридических терминов, а главное не обладал дипломатическими способностями, которые наверняка потребуются для ведения политической игры с делегациями других штатов.
Узнав, что муж собирается ехать в Кливленд, Лиля кислым тоном поздравила его, а когда он спросил, чем она так недовольна, она напомнила, как раньше перекашивалась его физиономия при словах "делегат съезда партии".
-Мы не в Советском Союзе времён застоя, а в Америке 2016 года, - возразил он, в Кливленде может возникнуть ситуация, при которой всё решится прямым голосованием, и, стало быть, от меня будет зависеть, кого выберут следующим президентом Америки.
-Кандидатом в президенты.
-Это одно и то же.
-Ладно, партайгеноссе, пока не заказывай билет на самолёт, я посоветуюсь с Наташей, она работает в туристическом агентстве, может, найдёт что-нибудь подешевле, - сказала Лиля.
Наташа была её школьной подругой, с которой она советовалась по любому поводу. Они поверяли друг другу все тайны, и именно Лиле Наташа позвонила после первой брачной ночи, чтобы сообщить, что "Рейхстаг ещё не взят".
Лиля и эмигрировать согласилась только после того, как узнала, что Наташа с мужем уже подали документы. Говорить подруге о быстром карьерном росте Игоря в Республиканской партии она не хотела, потому что Наташин муж был убеждённый демократ. Поначалу Игорь разделял его взгляды, но со временем изменил своё мнение, и однажды мужчины так поспорили, что чуть не дошло до кулаков. С обеих сторон сыпались самые отборные оскорбления, а потом друзья вообще перестали встречаться. Женщин это не устраивало и, договорившись, они привели мужей к общим знакомым, поставили перед ними две бутылки водки и сказали:
-Пить будете, пока не помиритесь.
Бывшие враги ограничились несколькими рюмками, и мир был восстановлен, но прежней близости уже не было.
Из разговора с подругой Лиля поняла, что Наташин муж безуспешно пытался попасть на Демократическую национальную конвенцию. Он обвинял в своей неудаче правила, по которым приоритетом пользовались разного рода меньшинства: чёрные, мусульмане, лесбиянки и транс-сексуалы.
Наташа, также как и Лиля, не интересовалась политикой, но когда узнала, что Игоря выбрали делегатом, сказала, что это большая честь и ей было бы интересно посмотреть, как проходит Конвенция.
После этого Лиля решила поехать с мужем в Кливленд. К тому же за гостиницу всё равно заплачено, а путешествие можно проделать на машине и сэкономить на авиабилетах. На заседания она, разумеется, ходить не будет - ей не интересно слушать, как политические деятели поливают друг друга грязью. Она узнает, что есть интересного в городе и составит себе план действий.
Следующие два дня она изучала достопримечательности Кливленда и обнаружила, что их не так уж много. Недаром этот город называли "ошибка на озере" (6) . Есть там, конечно, пляж, но ехать ради него в такую даль не стоит. Гостиница, которую зарезервировали для делегатов, находится в пригороде и до центра, где расположены музей славы рок-н-ролла и подводная лодка времён второй мировой войны, добираться довольно долго. Впрочем, ни то, ни другое её тоже не интересует. Возбуждение от возможности проветриться прошло также быстро, как и возникло. Вот если бы Наташа смогла составить ей компанию, она, конечно, поехала бы, а без неё в Кливленде делать нечего. На собственной машине кататься по нему будет неудобно, потому что центр города наверняка перекроют, каждый раз брать такси - дорого, общественный транспорт ходит редко, а автобус для делегатов будет возить их только на съезд и обратно. В общем, "против" оказалось больше, чем "за" и когда она сказала об этом Игорю, он расстроился.
-Не горюй, - ответила Лиля, - я недавно смотрела интервью с организаторами Конвенции. Они сказали, что в Кливленд завезут проституток. Правда, теперь хозяевам борделей на большие прибыли рассчитывать трудно, потому что делегаты приезжают с жёнами. Клиентами могут быть только те, кто собирается участвовать в демонстрациях протеста, но они привыкли жить на дармовщину и поедут только потому, что им обещали заплатить. Реально девочки могут заработать лишь на ворах-карманниках, а эти ребята живут на свои трудовые, поэтому и развлекаются только после хорошего улова.
-Я искренно сочувствую хозяевам борделей, - сказал Игорь, - но помочь им ничем не смогу.
-Неужели ты такой высоконравственный? - спросила Лиля.
-Нет, я брезгливый, поэтому в смысле проституток, ты можешь быть спокойна, но если мне встретится достойная внимания республиканка, тогда - другое дело.
-На время Конвенции я даю тебе полную свободу.
Игорь церемонно приложил руку к сердцу, слегка поклонился и направился в кабинет. Включив компьютер, он увидел, что за два дня цена билетов на самолёт резко подскочила и, значит, деньги, которые он мог потратить на развлечения, улетучились в самом прямом смысле этого слова.
***
Между тем избирательная кампания продолжалась. Несмотря на то, что Тед Круз вышел из предвыборной гонки, один из его сторонников письменно обратился к руководству делегации Миннесоты с предложением голосовать на национальной Конвенции "по совести" (7). Это противоречило правилам, которые требовали, чтобы число делегатов, поддерживающих данного соискателя, было строго пропорционально числу голосов, поданных за него на праймериз. Каждый точно знал, за кого должен голосовать, потому что прежде чем баллотироваться все подписывали соответствующий документ. Трамп оказался в Миннесоте на последнем месте. Именно поэтому в зале, где проходила Конвенция, делегации Миннесоты выделили самые неудобные места, а гостиница, в которую её поселили, находилась дальше всего от Квикен Арены (8).
На страничке фэйсбук возникла бурная дискуссия и, когда спор перешёл границы вежливости, в него вмешался руководитель делегации, Роберт Макферан. Он напомнил, что пока не приняты новые правила, все обязаны выполнять существующие, что главная цель - победить Хилари и все должны сосредоточиться именно на этом, что при сложившейся ситуации Трамп имеет наилучшие шансы. Если Конвенция номинирует кого-нибудь другого, Трамп может создать независимую партию и всё равно будет баллотироваться, но это откроет Хилари дорогу в Белый дом. Те же, кому очень хочется подискутировать, могут поспорить о том, в какой одежде появиться в Кливленде, потому что один из спонсоров партии - хозяин трикотажной фабрики - готов подарить всем членам делегации Миннесоты майки и брюки. Он лишь не знает, что на них лучше изобразить.
Внимание делегатов сразу же переключилось на бесплатную форму. Каждый считал себя знатоком и захотел внести в дискуссию свои пять копеек. Даже те, кто был настроен против Трампа, на время забыли о политике и стали обсуждать, какой из символов Миннесоты лучше всего изобразить на майке - гагару, рыбу, сосну, или карту штата. Кто-то предложил провести голосование, в результате которого карта и гагара набрали одинаковое число голосов, после чего решено было изобразить на майке то и другое, одно сзади, другое спереди. Когда, наконец, всё было согласовано, хозяин фабрики прислал длинное письмо с извинениями за то, что не может выполнить обещание. Совет директоров его компании подсчитал, что политические пожертвования фирмы в этом году превысили разрешённый уровень.
Роберт Макферан в ответном письме выразил спонсору глубокую благодарность и отметил, что идея у него была хорошей, намерения похвальными и очень жалко, что их не удалось осуществить, а Игорь понял, что председатель всё это выдумал для того, чтобы разрядить обстановку.
***
Из Миннесоты в Кливленд был всего один прямой рейс и поскольку организаторы предложили всем членам делегации приехать накануне начала Конвенции, в аэропорту Игорь рассчитывал встретить своих коллег. Увидев Сана Нгуена, он подошёл к нему и поздоровался.
Разговор очень скоро коснулся детей и их политических взглядов. Тема была весьма болезненной для обоих и они так увлеклись, что чуть не прозевали посадку. Проходя к своему месту по самолёту, Игорь увидел Катлин. Она сидела в первом классе. Кресло её было откинуто, и она дремала. Место рядом с ней пустовало.
Когда самолёт взлетел и разрешили отстегнуть ремни, Игорь подошёл к Катлин, поздоровался и спросил:
-Здесь свободно?
-Да, - ответила она, - это место моего мужа. Он не смог полететь из-за срочных дел.
Игорь сел рядом. Почти тот час же к ним подошла стюардесса и сказала, что если он хочет остаться в первом классе, придётся доплатить $1000. Ноткин внутренне выругался, но, натянув на лицо улыбку, бодрым тоном ответил, что за удовольствие сидеть рядом с такой женщиной готов заплатить и больше, однако в данный момент у него финансовый цейтнот и он вынужден вернуться к себе.
Катлин понимающе улыбнулась.
В гостинице им выдали целый пакет подарков, среди которых были майка и бейсбольная шапочка с утверждением, что Трамп вновь сделает Америку великой. Кроме того они получили беджик-пропуск во дворец рок-н-ролла, куда делегатов должны были повезти на специальном автобусе. Время отправления автобуса подобрали так, чтобы Миннесотцы, прибывшие в Кливленд прямым рейсом, успели разместиться в гостинице и принять душ.
В автобусе Игорь сел рядом с Катлин и по дороге признался ей, что знает всего двух американских рок-звёзд: Элвиса Пресли и Пита Сигера.
-Для человека, приехавшего из-за железного занавеса это неплохо, - ответила она, - я постараюсь углубить ваши знания по истории джаза. Ведь это моя специальность, в университете я изучала свободные искусства.
-А чем занимаетесь теперь?
-Работаю реалтором.
Во дворце на каждой площадке играл оркестр, который старался заглушить все остальные и через несколько минут, вынимая из кармана беруши, Игорь сказал, - для меня это слишком громко, к тому же я больше привык к классической музыке.
-Я тоже, - сказала Катлин и также достала из сумочки беруши.
Игорь хмыкнул, и они некоторое время ходили по залам, останавливаясь около стендов и читая подписи под фотографиями и вещами знаменитостей. Впечатлениями они обменивались только с помощью мимики и взглядов, а когда им обоим это надоело, вышли на улицу и отправились гулять по набережной. Катлин рассказывала ему о звёздах американского джаза, то и дело перескакивая на воспоминания о школе и университете. К автобусной остановке они подошли, когда уже совсем стемнело. На безоблачном небе светились большие, яркие звёзды и полная луна.
-Красота-то какая, - сказал Игорь, - хотите, я вам почитаю Пушкина.
-А кто это?
-Русский поэт.
-Я же ничего не пойму.
-Поймёте. Он расставлял слова в таком порядке, что они льются, как музыка.
-Ну, что ж, сыграйте мне вашу музыку, - согласилась Катлин, и он прочёл.
Я ехал к вам, живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Осеребрял мой бег ретивый...
-А теперь переведите, - попросила она. Он секунду подумал и сказал, что в стихотворении описывается состояние мужчины, который будучи уже в очень зрелом возрасте, влюбился в молодую женщину и боится признаваться ей, чтобы не получить отказ.
-Много вы знаете стихов? - спросила Катлин.
-Да, я в молодости работал экскурсоводом.
-У вас, наверно, были романтические приключения?
-Конечно, - ответил Игорь, - и рассказал байку, которую в своё время как раз и придумал для того, чтобы ускорить победный финал этих приключений. Звучала она так.
Директору гостиницы, в которой должна была остановиться группа туристов, понравилась женщина-экскурсовод, и он обещал дать хорошие номера всем туристам, если она ответит ему взаимностью. Был он толстый плешивый коротышка, никакой симпатии у неё не вызывал и она рассказала о его предложении старшему группы, а тот - всем остальным. Экскурсанты не только не стали её уговаривать, но чуть не размазали неудавшегося Казанову по стенке и незадачливый ухажёр вынужден был вызвать милицию. Стражи порядка были его приятелями, и в их присутствии он заявил, что в данный момент свободных мест нет, но поскольку сейчас уже поздно, он может выдать путешественникам матрасы и положить их в помещении строящегося крытого бассейна. Фактически, бассейн уже закончен, но строители не успели убрать инвентарь, так что место для ночлега осталось только на дне.
Выбора у туристов не было, и они согласились. Разложив еду, привезённую из дома, они скоро её уничтожили вместе со спиртным, которое предназначалось на все три дня путешествия. После этого, уже в гораздо лучшем настроении, они легли спать.
А на следующее утро рабочие пустили в бассейн воду.
Когда Игорь замолчал, обозначив конец истории, Катлин сказала:
-Это фантазия на тему "Пышки" Мопассана.
-Да, - согласился Игорь, и у него мелькнула мысль, что, скорее всего, Катлин и Пушкина знает, просто она решила подурачиться и посмотреть, как он среагирует на её мнимое невежество. Во всяком случае, она единственная заметила сходство между его байкой и рассказом французского писателя. Неизвестно только, понравилась ли ей его интерпретация.
-Впрочем, это легко проверить, - решил он и, когда они вышли из автобуса, сказал, - давайте продолжим вечер у меня в номере.
-Прямо так сразу? - спросила она.
-Ну, если хотите, можно сначала зайти в бар.
Там уже сидело несколько человек из их делегации, в том числе и Мария с мужем. Она сразу же пригласила Игоря и Катлин за свой столик и спросила:
-Вы идёте на фильм "Клинтоновская Америка"?
-Нет, - почти хором ответили оба.
-Почему, - удивилась Мария, - это же очень интересно. Там будет автор сценария. Он в своё время отсидел за то, что не согласился сотрудничать с Хилари, а в фильме собрал редкие материалы из истории демократической партии. Это полезно знать любому человеку.
-Я заранее согласен со всем, что он покажет, - ответил Игорь, - но смотреть не пойду, - а когда Мария заказала очередной бокал вина, обнял Катлин и прошептал ей в ухо, - скорее всего, это обычная пропаганда. Там наверняка будут показывать, какие демократы плохие и какая Хилари ведьма.
Катлин кивнула, а Мария, отпив глоток от вновь наполненного бокала и переводя взгляд с Игоря на Катлин, спросила:
-Вы супруги?
-Да, - ответил он, - только от разных супругов.
Мария улыбнулась и незаметно ему подмигнула, а её муж стал рассказывать, что приехал в Кливленд, как гость, поэтому ему дали место на третьем ярусе и он будет наблюдать за всем происходящим с высоты птичьего полёта, а вот на съезде Республиканской партии Миннесоты он был в основном зале.
-Значит, вы должны помнить мою речь, - сказал Игорь.
-Там было столько соискателей, что мне некогда было слушать, - ответил Боб, - к тому же я раздавал флаеры. Они обошлись мне в копеечку, но я не жалею, потому что сделал их как положено - с цветной фотографией Марии и с перечислением всех её заслуг. Мария наверняка вам их показывала и я думаю, вы согласитесь, что они были самыми лучшими.
-Там было столько разных флаеров, что я уже не помню, как выглядел ваш, - ответил Игорь, - к тому же, я готовился к своей речи.
-У нас в этом году годовщина свадьбы, - продолжал Боб, не обратив внимания на насмешку, - и я подарил Марии уникальный плащ, сделанный по её рисунку.
-Новое платье королевы?
-Да, - кивнул он, - завтра Мария его оденет.
-Завтра у нас очень напряжённый день, - заметила Катлин, - и я хочу отдохнуть.
Пожелав всем спокойной ночи, она незаметно сунула Игорю в руку свою визитку, на которой был написан номер её комнаты. Мария проводила её оценивающим взглядом, потом повернулась к Игорю и вновь ему подмигнула. Он тоже хотел раскланяться, но Боб схватил его за рукав и стал рассказывать, о том, что видел в музее славы рок-н-ролла.
-Завидует он мне, что ли, - подумал Игорь, - или решил взять на себя роль офицера полиции нравов.
Подождав, пока Боб сделает паузу, Игорь встал, кивнул Марии, пожал руку Бобу и направился в номер Катлин.
***
Такого удовольствия от близости с женщиной он давно не получал. Ему было приятно слышать её голос, вдыхать запах её тела, касаться её кожи. Что-то похожее он испытывал по отношению к жене много лет назад и когда Катлин пошла в ванную, он не мог заставить себя встать и одеться.
Вернувшись, Катлин сказала, - я завтра с утра поеду к своим родственникам, они хотят провести со мной все три дня. Я их еле убедила, что ночевать должна здесь. Но это и хорошо, потому что нас никто не будет видеть вместе.
Блаженное состояние Игоря мгновенно улетучилось. Конечно, с точки зрения здравого смысла это правильно, поговорить они могут и в гостиничном номере, но ему-то этого мало.
-Хорошо, - сказал он таким тоном, что она рассмеялась.
-Не обижайся, Игорь, - она притянула его к себе и обняла, - так будет лучше для нас обоих.
Он вновь почувствовал всё её тело, аромат её дыхания и, ответив на поцелуй, ощутил необычный прилив сил и второй раз за эту ночь взял реванш у своей двадцатилетней праведной жизни в Америке.
На следующий день во время завтрака Мария, работавшая всю предыдущую неделю в комиссии по выработке законов, сказала, что, несмотря на все её протесты, восемь штатов внесут предложение изменить правила и разрешить в первом же туре голосовать "по совести" в надежде, что съезд номинирует Теда Круза. Миннесота вынуждена будет к ним присоединиться, потому что на праймериз штата победил Круз. Руководитель делегации, Роберт Макферан, был явно недоволен. Он напомнил, что в прошлом, когда наш штат шёл против течения, партия не давала ему денег на местные выборы. Теперь вероятность победы Круза минимальна, а шанс нажить неприятности велик и лучше было бы сидеть тихо.