Владимиров Борис : другие произведения.

Пустота в руке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Быть может и у вампира есть Душа?"

  
  
   ПУСТОТА В РУКЕ
  
   "Быть может и у вампира есть Душа?"
  
  
   Часть первая
  
   Звон колокольный погребальным стоном
   Плывет сквозь замок сумрачный сырой.
   Луна взошла и молча смотрит оком
   Сквозь стекла на паркет цветной.
  
   Пробило полночь - время просыпаться.
   Часы гудят, мешая тишине.
   Встряхнулись тонкие как спицы пальцы,
   Глаза открылись в полной темноте.
  
   И отодвинув с эхом крышку гроба,
   Ловлю лучи, как сотни светлячков.
   Они кружатся, как снежинки ловко.
   Проснулся полностью и к ночи я готов.
  
   Зажглись все свечи по веленью пальца,
   И слуги быстро бегать принялись.
   А в зеркале похож я на скитальца,
   Да, быстро годы конями неслись.
  
   Переодевшись, я почти доволен:
   Лицо бело, глаза мои черны,
   Взгляд молчалив и очень-очень томен,
   И губы сжаты аж до синевы.
  
   Мой фрак надет, любимый черный бархат.
   Я в нем стою. Похож на монумент.
   И бабочка легла и дышит взмахом,
   И белым лебедем к руке плывет манжет.
  
   Но время ужинать, а может быть обедать.
   Ведь уже поздно, тихо во дворе.
   Камин горит, в огне трещат поленья.
   Оркестр мышиный ждет уж на ковре.
  
   Раздалась музыка, ожил мой милый замок.
   Несутся слуги, накрывают стол.
   Вино в мой кубок наливает жаба,
   Она веселая, но я сегодня зол.
  
   Оркестр мышиный, заиграй мне песню
   О чувствах зла в бесплодности любви,
   Чтоб было в ней с избытком тонкой лести,
   И кровь с вином слились как две слезы.
  
   Оркестр шумит и кружат мышки в вальсе,
   Сова играет звонко на трубе.
   И толстый крот в таком же модном фраке
   В тарелки бьет, в зубах зажав лорнет.
  
   Все крутится, танцует и ликует.
   В припрыжку стулья, топчется комод,
   Резвятся вилки, кисть-метла рисует,
   Тарелки водят стройный хоровод.
  
   Но где-то тень как будто промелькнула,
   А может взгляд, что видел я не раз.
   Без злости вилочку моя рука согнула
   И, прыгнув, жаба закатилась в таз.
  
   Вино разлито, опрокинут кубок.
   В багрянце скатерть, хлопает сова.
   Я в замешательстве, мой взгляд потух и узок.
   Кружится от чего-то голова.
  
   Мой сон пришел. Принес мне беспокойство.
   И сердца стук возобновил свой ход!
   Тиски зажали больно мне все кости.
   Встаю и падаю как будто в гололед.
  
   Собравшись с силами, набросив милый плащик,
   Летучей мышью серой становлюсь.
   Взмахнув крылом и писк издав изящный,
   Я в город к крышам и луне несусь.
  
  
   Часть вторая.
  
   Нужна мне жертва, маленькая жертва,
   Чтоб жажду утолить, набраться сил,
   Но кто-то взглядом насквозь меня сверлит,
   Как будто пламя в мою грудь вложил.
  
   Шикарный дом, к нему я подлетаю.
   Окно раскрыто и свободен путь.
   И в то окошко быстро проскользаю,
   Почуяв кровь, ища кого-нибудь.
  
   Иду неслышно, подхожу к постели,
   Где мальчик маленький, свернувшись, тихо спит.
   Но чувствую, что ноги онемели.
   И зубы сжались так, что слышен скрип.
  
   Но не могу в него теперь вонзиться
   И выпить кровь невинную его.
   Быть может лучше в за мок возвратиться,
   Залезть в камин и больше ничего.
  
   Вернуться к мышкам, жабам, милым совам,
   Уйти в себя, усохнуть до кости.
   Но одиночество - подобие забавам.
   В нем беспокойство можно обрести.
  
   Но хочется, как хочется мне крови,
   Но кто-то странный трогает меня.
   Я слышу пение и ясно слышу стоны,
   Которые зовут войти в себя.
  
   Я в замешательстве. Такое невозможно.
   Я плоть хочу, а радости в ней нет.
   Под крышу выползаю осторожно.
   Я в муках - для меня спасенья нет!
  
  
   Часть третья
  
   Звон колокольный до меня донесся.
   Один лишь раз язык лизнул металл.
   И этот возглас жалобно осекся,
   Послав мне знак, который я так ждал.
  
   Расправив крылья, я лечу на возглас.
   Сквозь ветер и туман в сырую мглу.
   Лечу в костел, где есть ответ вопросам.
   Быть может, там покой я обрету.
  
   Я знаю, что туда лететь не должен.
   Погибель меня ждет на алтаре.
   Но в данный миг я червячку подобен,
   Что в землю вмерз как будто в ноябре.
  
   Большая дверь из векового дуба.
   Окована железом целиком.
   Удар сорвал ее с петель - ни звука.
   Зову священника, что стал уж стариком.
  
   А вот и келья, где старик укрылся.
   Отец открой, послушай мой рассказ.
   Ты зря так в угол, словно мышь, забился.
   Спаси меня! Тебя ведь кто-то спас!?
  
   Я знаю твердо - ты меня боишься.
   Но я за помощью к тебе пришел.
   Ну что же ты так тихо притаился.
   Вопросам многим ты ответ нашел.
  
   В течение последнего столетья
   Я кровь невинных больше не вкушал.
   Я стал подобен свету поднебесья.
   Причину этому так долго я искал.
  
   А день за днем, когда в гробу лежу я
   И сон меня берет в свой сладкий плен.
   Приходят лики, красками рисуя,
   А я же становлюсь противно бел.
  
   Скажи старик к чему мои страданья?
   Каким добром наказан я на век?
   Кто наложил проклятьем испытанья?
   Ведь я - вампир, ведь я - не человек!
  
   Открылась дверь, глаза меня кусают,
   Бельмом покрытые, но мудростью горят.
   И брови белые снегами нависают,
   И губы что-то шепчут, говорят.
  
   А я упал, обнял его колени.
   Слеза текла и был я без прикрас.
   И в той божественной столь тихой темной келье
   Я прошептал о странном мой рассказ.
  
  
   Часть четвертая
  
   Пятьсот уж лет на свете существую.
   Достаточно принес я людям зла.
   Теперь же сам собой под час рискую.
   Зажала крепко меня странная рука.
  
   Я кровь с вином мешал и забавлялся.
   Младенцы, девушки и юноши стройны.
   Теперь же я как зверь в капкан попался.
   Окутан светом, в плен забрали сны.
  
   Когда я сплю, то плаваю в тумане.
   Мне хорошо и чуден сонный мир.
   Я просыпаюсь и опять в кошмаре.
   Хочу в мой сон, где спрятан мой кумир.
  
   Глаза закрою и приходит Фея.
   В прозрачном платье - белый малахит.
   И светится, искрится чистым блеском.
   Вокруг меня на крылышках парит.
  
   Глаза бескрайние и глубже дна вселенной.
   Ресницы длинные, порхают мотыльком.
   Сквозь губки алые проходит вздох манерный,
   А я сижу, свернувшись паучком.
  
   Но взмах руки мне тело распрямляет.
   Ладонь в руке и музыка звучит.
   Игра такая право забавляет.
   Но сердце, оно жалобно звенит.
  
   И вот мы в вальсе. Справа, слева скрипки,
   А сверху флейта тоненько поет.
   И мы танцуем и светлы улыбки.
   Щека к щеке, слеза слезинку пьет.
  
   Представь старик - вампир в объятьях Феи.
   Ночь стала днем, смешались краски вдруг.
   Я как корабль, улегшийся на мели,
   И кто-то бросил на погибель круг.
  
   А мы кружимся, ничего не слышим.
   Лишь музыка, дыханье и тела.
   В своих глазах мы отраженье видим.
   Слепого зла и едкого добра.
  
   А губы сладость ощутили нежно.
   Клубники, льда и терпкого вина.
   Она легка, она чиста, беспечна,
   Но держит крепко сгусток недобра.
  
   И шепчет тихо мне слова на ушко.
   Слова любви, которых я не знал.
   Смеется весело, забавно, простодушно.
   И эхом смех несется от зеркал.
  
   Но поцелуй ожогом свел мне губы.
   Я онемел, блаженство ощутил.
   Заголосили стройно снизу трубы.
   И сладкий мед с пурпурных губ я пил.
  
   Я их ласкал и с пылкой страстью гладил
   Сухой щекой и чутким языком.
   Будь наяву, то я от горя б запил.
   Но я во сне спокойном и простом.
  
   О - поцелуй! Объятья крепче сжались.
   Рука легла на стройное бедро.
   И грудь нежна и водопады сдались.
   В них нет воды, в них сладкое вино.
  
   Объятья, что о них ты знаешь?
   Сжимаешь крест, заполнен страхом ты.
   Но когда женщину к себе ты прижимаешь,
   Ты видишь смерть - милейшие черты
  
   Старик, ты гибнешь, но страданье сладко.
   Отдашь все жизни за такую боль.
   Псалтырь твой станет школьною тетрадкой,
   А в венах с ревом закипает кровь.
  
   Целую шею, вкусно пахнет мятой.
   Клыки молчат, лишь губы впереди.
   Фигурку Феи страстно обнимаю.
   И в целом мире мы теперь одни.
  
   Но снят мой фрак рукой волшебной Девы.
   Она лежит в природной красоте.
   Естественно, она красивей Евы.
   И посылает вздох призывный мне.
  
   И я пошел на зов поющий этот,
   А свечи ярче осветили круг.
   И я вошел туда, где все разверзлось,
   Окутав рыбку, словно жадный спрут.
  
   Вздыхаешь часто, ничего не слышишь.
   В сплетенье ноги, руки как венки.
   В глазах блаженства ликованье видишь.
   Тела раскрыты как огня цветы.
  
   Движенье точное несется словно время.
   Под музыку и пение хоров.
   Но гаснут свечи и ненужно света,
   Чтобы бродить в тени таких садов.
  
   Чтобы ласкать колени, ноги, руки.
   И поцелуями покрыть тот дивный мир
   Откуда вышел ты исторгнув муки.
   И возвращаешься в него уже другим.
  
   Погасли свечи. Мы лежим спокойно.
   Играют локоны в худеющей руке.
   Часы пробили: "С вас уже довольно."
   Я просыпаюсь снова при Луне.
  
   Холодный пот, трясутся руки в страхе,
   Что не вернусь в мой милый добрый сон.
   Печаль струится в утомленном взгляде.
   В большой беде теперь я погребен.
  
   Был еще юноша, совсем еще мальчишка.
   Прекрасен, строен был и очень мил.
   Похож на девочку, как беленькая мышка.
   Но рассказать уж нету больше сил.
  
   Старик ответь. Что делать я не знаю.
   В ночи теперь мне больше места нет.
   В волшебных снах теперь я погибаю.
   Приятен мне таинственный концерт.
  
   И кровь не пью - я просто усыхаю.
   Я совращен любовью в виде сна.
   Где ангелы и феечки порхают.
   Где нету предрассудков и стыда.
  
   Отец ответь, раскрой же свои губы.
   Сквозь зубы мне спасенье разъясни.
   Хочу, чтоб постоянно пели трубы
   И розы красные в душе цвели.
  
  
  
   ЭПИЛОГ
  
   Старик:
  
   "Ответ я дам, но ты готовься сразу
   К переживаниям, мученьям и слезам.
   Твой сон отравлен и полно в нем яду.
   Подвластно все одним лишь небесам.
  
   Обуян страстью ты к простому Бесу,
   Что совращает спящих по ночам.
   А ты же стал, что молодой повеса.
   Рубаху снял, за Нею побежал.
  
   Все это сон: прозрачно, эфемерно.
   И Бес играет на твоей трубе.
   Танцуешь ты и дышишь равномерно,
   Но пустота лежит в твоей руке."
  
  
   Вампир:
  
   "Старик, ты пьян. По-мойму даже очень.
   Я сам есть зло и этим дорожу.
   На голове твоей большая проседь.
   Прожил ты жизнь. К чему? Я не пойму.
  
   Не знаешь ты, что женщины и бесы
   Одно и тоже, разницы в них нет.
   От них все беды наши и мученья,
   От них весь этот сладкий терпкий бред.
  
   Прощай отец, уж спать пора ложиться.
   Луна уйдет, придет твой солнца круг.
   Хочу скорей во сне я раствориться.
   Приди ко мне мой милый светлый друг!"
  
   28 февраля 1998 года.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"