Я возвращался в лабораторию после похода в лес. Она была устроена в обшарпанном пристанище - старом бараке на краю Дальнегорска. Погода была чудесная; тепло, сумрачно и сыро. Четвертую неделю шел мелкий дождик. То начнется, то прекратится, потом туман, и снова теплый дождик. Вот в силу этих причин, и образовалась около барака огромная зеленая лужа, и она еще воняла болотом. На берегу этого зловонного озера на корточках сидели соседские дети, мальчик и две девочки. Я их отлично знал и иногда мы беседовали о предстоящем событии - поступлению в первый класс школы. Дети мирно лепили куличики из грязи и это мне очень не понравилось. Тут на свою голову, сам не знаю почему, скзанул:
- А вы знаете сколько в этой луже микробов? Сто миллиардов!
- Микробов не видали, а червяков действительно много, - ответил мальчик.
Я взял прутик и повозил им в луже:
- пойдемте, я покажу вам под микроскопом сколько микробов в одной капле.
Дети быстренько помыли руки в луже и вскочили на ноги.
- Только не об одежду! - я пресек попытку мальчика вытереть руки о штаны.
В лаборатории я еще раз заставил их помыть руки с мылом и начал посвящать их в таинства науки:
- вот смотрите, я капаю одну капельку воды из лужи с этого прутика на предметное стекло. Вот. А теперь накрываю капельку покровным стеклом. Это называется сделать препарат. Теперь этот препарат кладем под микроскоп.
Дети смотрели и слушали с огромным вниманием, их ясные глаза не пропускали ни одного моего движения. Я поставил минимальное увеличение, чтобы были видны инфузории, водоросли, рачки и прочая дрянь.
- Ну смотри, - сказал одной девочке.
Она заглянула в микроскоп, и затихла, потом ее передернуло, и ее руки покрылись крупными мурашками. Мальчик оттолкнул ее и сам приник к окуляру:
- Вот здорово!
Потом он посмотрел на предметное стекло, потом снова в окуляр и сделал неожиданный вывод:
- жалко, что они такие маленькие. Классно было бы на них охотится с луком и копьем.
Пришла очередь смотреть второй девочке. После нее у микроскопа началь толкотня, дети отпихивали друг друга и шепотом ругались. Я кое-как навел порядок с помощью настоящего спортивного секундамера. Как бегут стрелки по циферблату тоже было интересно смотреть, и очередники не роптали. Все стали говорить шопотом, то-ли, чтобы не спугнуть инфузорий, а может просто из страха. Наконец препарат начал высыхать:
- они все там подыхают, - заявила естествоиспытательница.
Все заговорили опять в голос, около микроскопа образовалась свалка. Я ее прекратил и выставил детей за дверь. Но на последок погразил им пальцем и сказал:
- вот видите, что такое вода из лужи, видите сколько там заразы! Больше не играйте около лужи.
Я увидел в окно как дети тихо стояли около лужи, они смотрели на нее с опаской. Чувство огромного удовлетворения и гордости за совершенный поступок переполнило меня. Тут мальчик взял палку и потыкал ей лужу.
- Ты дурак! Что делаешь? Оставь лужу в покое! - Закричала одна из девочек.
- Сама дура, я ее не боюсь! - он вытащил палку и направил ее в сторону оскарбительницы.
Та завизжала и побежала вдоль лужи. Конечно мальчик погнался за ней. Другая девочка схватила камень и бросила в лужу, для брызг. Получилось! Преследователь был обляпан гнусной жижей. Тогда он треснул палкой по воде и тоже достиг цели. Дальше события развивались настолько стремительно, что уже через пару минут все трое были обляпаны грязью с головы до ног. Из барака выскочили мамаши и прекратили безобразие. Конечно все трое получили по задницам и дружно заорали. Мамаши потащили орущих детей мыться, а я застыл у окна; пять минут назад было так все хорошо и правильно, вдруг стало все плохо. Это что? Я виноват? Дети сидели и мирно лепили куличики из грязи, я вмешался, и они стали грязные, орущие и глубоко несчастные. Их мамашам тоже досталась нервотрепка.
Нет! Я прав! Необходимо просвещать людей! Я успокоился и занялся своими делами.
Когда на следующий день я возвращался из леса, около лужи сидела знакомая троица и мирно лепила куличики из грязи. Увидев меня, они переглянулись и тихо улизнули за угол барака. Вот они, плоды моей заботы - в школу еще не пошли, а просветителей уже боятся.