Электрический день сбивает и сводит на нет попытку сконцентрировать мысль, зафиксировать на бумаге.
Тень головы и руки, но больше - неизвестных планет - насыщают разум и душу, в целом, весь интеллект живительной влагой.
Обращаюсь сперва к себе, чтоб понять: а к чему я берусь за перо и бумагу, терзаю Музу.
Глаза никогда не увидят лица сквозь чалму чужих взглядов, оценок, да собственно самому лицу лишь дано выносить пепел эмоций, как мусор.
Теперь, назначив все точки не только над "i", но над "Я", закрепив за ним право существовать одне, справиться бы: далеко ли отъехал цирк?
И зачем было так наводнять свою речь, коль пунктир и точка сводят её к концу недалёких дней?
Не суть важно. Прорвёмся. Хочется обратиться к Тебе - не отразимой умом, но запавшей в душу!
Дорогой мне была, есть и будешь, вольная птица, парящая высоко, там, где туман клубится и осязать способны лишь только уши.
С Тобою прошли не мало за кроткий час, сцепляя себя и других речетативом пения.
Любили, но пили неодинаково сладкий чай, повторяли друг другу: будь ближе и не скучай; оберегали минуты единства, боролись с делением...
Но всё-таки поделились на дважды два.
Полагаю, из частного вышло и нечто третее.
Только сердце теперь, как ледник, шелохнётся едва беззаботно, но сохранит букварь, по которому мы наконец-то друг друга встретили.
Молитвами в голос и шёпотом я держусь.
Живу прошедшим. Будущему даю дорогу в Пути своём, но оно, как Эльбрус, для меня недоступно. Стою себе и смеюсь, ведь нет мне дела до чьих-то коротких юбок.
Я улыбку Твою запечатлел в уста поцелуем первым, надорванным, страстным, ёмким.
Я верю и знаю: душа спасена! Пуста рука, но в ней будет букет цветов из ста, если не остановим сумасшедшие эти гонки.
_______
Напоследок, Ангелу укажу Наш Союз.
Да благословят наш тандэм Небеса!
И не оглохнут Музы от пафоса. Муз я ценю, преклоняясь. Нам есть, что ещё писать!