Аннотация: Не помню, кто сказал: "я пишу о плохом не потому, что я лучше других, а чтобы помочь другим стать лучше".
НЕСОГЛАСОВАННЫЙ ДЕЕПРИЧАСТНЫЙ ОБОРОТ И ДРУГИЕ ВРЕДНЫЕ ЖИВОТНЫЕ. РАЗГОВОР С ГИПОТЕТИЧЕСКИМ АВТОРОМ
На СИ есть много милых и замечательных авторов. Не в том смысле, что они милые и замечательные люди - хотя это тоже так. Просто впечатление от их произведений лично у меня варьируется от "мило" и до "замечательно". Или даже "восхитительно"...
И все эти авторы, практически, в достаточной степени грамотны. То есть они пишут (и, вероятно, говорят) "шестнадцать", а не "шешнадцать", "класть", а не "ложить", "электричество", а не "лестричество". Это ли не признак высокой грамотности?
Но увы, есть два момента, которыми не все авторы пока что овладели в полной мере. Моё сердце, фигурально выражаясь, обливается кровавыми слезами... Но замалчивать этот прискорбный факт больше нет сил.
Первый момент - путанница между "одеть" и "надеть". Давайте выведем формулу: "одеть (человека, животное или статую) в (одежду и/или украшения)" = "надеть (одежду и/или украшения) на (человека, животное или статую)". Вот так и никак иначе.
И встречая фразу: "графиня одела платье" - мы должны спросить, во что? В другое платье? А сама как же - осталась неодетой?
Нет, теоретически я могу представить фразу "портниха одела платье в кружева" (в смысле, обшила платье кружевами). Но при чем здесь бедная голая графиня?
Что самое забавное, обратная ошибка мне пока что не попадалась. То есть, было много фраз вида "графиня одела платье", и ни одной фразы "мама надела сына". Хотя с точки зрения русского языка они одинаково ошибочны!
Ну, по крайней мере эта ошибка вполне очевидна и с легкостью признается виновником или виновницей. Виновница, потупившись, шепчет извинения вроде "это опечатка"... А виновник недовольно бурчит: "И стоило придираться... Редактор поправит!".
Кстати, о редакторе. Мне горько и больно открывать Вам глаза, дорогой автор, на неприглядную действительность - но кто, если не я?
Так вот, редактор НЕ поправит. И не потому, что он тоже плохо учился в школе - хотя не исключено. И не потому, что он (или она) окажется легкомысленным раздолбаем - хотя тоже не исключено. Просто... попробуйте понять. То, что для Вас, автора, является любимым детищем, над которым Вы не спали ночей - для него, редактора, всего лишь материал промышленной обработки. У него, редактора, производственный план горит. У него, редактора, таких как Вы много. У него много работы и не самая высокая в стране зарплата. И, что самое ужасное, чтобы эту зарплату получить, ему, редактору, нет никакой нужды тянуть Ваш роман за уши не только до уровня Льва Николаевича Толстого, Алексея Николаевича Толстого или Алексея Константиновича Толстого - но даже до сколько бы то ни было приличного литературного уровня!
Так вот, чтобы получить зарплату да с премией, редактору (а точнее, редакторам - Техническому редактору, Художественному редактору и Ответственному редактору) достаточно исправить грамматические ошибки (поправить слова и расставить запятые), и убрать наиболее одиозные ляпы, вроде "индиферрентная радость". И все - книгу в печать и на продажу. По принципу - читатель схавает и так. А не схавает - автор виноват, неинтересно написал. Пинок под зад, позовите следующего. Да кто Вы такой, уважаемый автор, чтобы ради Вашего романа редактор засиживался на работе допоздна, а то и ночей не спал?
Ладно, с этим понятно, будем полагать. Вторая ошибка, как ни странно, встречается несколько реже - но и для объяснения она сложнее. И название у нее страшное - "несогласованный деепричастный оборот".
В эпоху Фонвизина эта бестия встречалась свободно в разговорном языке. Потом - всё реже. В классическом литературном языке встречалась, как прием для разговорной речи, придания ей заведомой неправильности, нелитературности, вплоть до конца девятнадцатого века. Окончательно могильный крест на этой твари вроде бы поставил Антон Палыч Чехов, который высмеивал многие проявления неграмотности и необразованности, в том числе и это: "Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа" (А. П. Чехов "Жалобная книга").
И вот тут, на СИ, среди вроде бы заботящихся о русскоязычной словесности людей, снова проявляется эта детская хворь литературы. Печально.
Маленькое отступление для тех, кто плохо учился в школе. Или хорошо, но давно, и все позабыл.
Существительное - это, знаете ли, такое словечко, которое обозначает вещь. Или действие, взятое само по себе. Например, "человек". Или - "ходьба".
Глагол - это такое другое словцо, которое обозначает действие в процессе совершения. Например, "идёт" (человек).
Прилагательное - это еще одно слово, оно к существительному прилагается. И обозначает его, существительного, качество. Например, "хороший" (человек). Или "быстрая" ходьба.
Наречие тоже означает качество, но действия. Так что оно связано не с существительным, а с глаголом. Например, "быстро" (идти).
Деепричастие (отглагольное наречие) - оно как бы наречие, тоже связано с глаголом. Оно от него, глагола, произошло - только от другого, не того, с кем связано. Выражает, что два действия как-то взаимосвязаны - например, (идти) "напевая".
А есть еще причастие (отглагольное прилагательное) - оно почти как деепричастие, но завязано на существительном. Например, "напевающий" (человек).
Ну и последнее. В каждом уважающем себя предложении есть подлежащее или субъект - существительное, которое говорит, кто это действие производит. Есть сказуемое - глагол, либо какая еще словесная зверюшка, которая говорит, что, собственно, происходит. И есть дополнение или объект - над кем действие производится. Вроде бы все не сильно сложно, да?
Но есть одно хитрое правило, которое в нашей очень средней школе то ли совсем не объясняют, то ли так объясняют, что всё равно все забывают. Хитрость в том, что деепричастие, оказывается, в отличие от наречия относится не только к глаголу, но и к подлежащему. Поэтому и возможно, например, заменить предложение с деепричастным оборотом на предложение с двумя глаголами: "человек идёт напевая" на "человек идёт и напевает". С наречием так не получится.
А раз есть правило - есть и возможность его нарушить. Попытаться отнести деепричастие не к подлежащему, то есть субъекту, а к дополнению, то есть объекту. И получить на выходе соответственно оформленный бред.
Есть два варианта этого бреда:
1. В предложении вообще нет подлежащего, так что деепричастие, что называется, "повисает в воздухе". Встречается чаще всего, поскольку дурость сказанного (или написанного) неочевидна.
2. В предложении есть сказуемое, которое, однако, не имеет прямого отношения к действию, описываемому деепричастным оборотом. Такой вариант гораздо более редок, поскольку внутреннее языковое чутье обычно протестует - но тоже попадается.
Пример первого варианта. "Усевшись на завалинку, старику стало хорошо". "Стало хорошо" - это сложное сказуемое, состоящее из глагола и сопутствующего наречия. "Старику" - то самое дополнение, которое описывает объект, на который действие влияет. А субьекта здесь нет! Вообще! Поскольку это самое "хорошо" ниоткуда не исходит и никем не производится. Оно просто есть, и все. И деепричастный оборот, помыкавшись, неприкаянно повисает в воздухе...
Нет, можно рассмотреть разные извращения. Например, что "хорошо" - это на самом деле существительное, которое является подлежащим. Это оно, загадочное "хорошо", уселось на завалинку, прежде чем стать старику.
Или вот еще. Один не очень русский человек (это не оскорбление, а констатация факта) в свое время на полном серьезе утверждал, что подлежащее здесь - слово "старику". Существительное в дательном падеже. Ведь он же тут главный! А что такого - в грузинском языке, например, подлежащее может быть не только в именительном падеже, но и в повествовательном. Правда, в русском языке повествовательного падежа пока что нет... но это уже детали.
Угу. А в предложении "мне дают деньги" подлежащим является, несомненно, слово "мне". Потому что я главный! А в предложении "старик пьет пиво" субьектом действия является пиво, которое течет в горло к старику...
Для исправления данного варианта есть два пути. Либо изменить основную часть, сделав слово "старик" подлежащим. "Усевшись на завалинку, старик почувствовал, что ему хорошо". Либо убрать вообще деепричастный оборот: "Уселся старик на завалинку, и стало ему хорошо". Второе предложение более литературно звучит, согласны? Но лучше уж как-нибудь, лишь бы не так, как не надо!
Второй вариант ошибки, как я уже сказал, встречается гораздо реже, ибо бредовость его более очевидна. Но - бывает. Пример. "Увидев мертвые тела, у старика сжалось сердце".
Этот вариант практически ничем не отличается от первого - просто безличное "стало хорошо" заменено на субьект+глагол ("сердце сжалось"). Но, в силу очевидной дикости, это предложение представляет собой более благодатный материал для высмеивания.
Сразу вспоминается (ха-ха-ха!!!):
"Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь." (С) Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"
Бедное сердце старика! На его месте я бы сидел, закрыв глаза (или что там у сердца вместо глаз) и не выглядывал наружу, где такие ужасы творятся! Однако позволю себе скромно усомниться, что здесь действительно имелось в виду, что сердце у старика с глазами на стебельках. Иначе так и надо было бы написать: "Когда сердце старика высунуло наружу глаза и увидело несколько мертвых тел , оно сжалось в испуге и чуть было не упало в обморок... но некуда было".
Все же мне почему-то хочется верить, что на самом деле автор хотел сказать совсем другое: "Когда старик увидел несколько тел, уже покинутых жизнью, у него резко сжалось сердце". А?
Ну и напоследок. Откуда взялось это новое поветрие к нарушению литературных норм? Есть у меня версия.
Рассмотрим такую вполне грамотную англоязычную фразу: "Bearing to the north, the battleship was beaten by a rocket strike". Это, правда, военный жаргон... Ну, да ладно. Дословный перевод: "Направляясь на север, линкор был ударен ракетным ударом".
Естественно, никакой редактор такую фразу не пропустит. За такую фразу не только премии лишат - из зарплаты вычтут. И проблема не только в том, что английские слова "beat" (бить, разбивать) и "strike"(нанести удар) переведены как "удар". Для русского языка вообще менее свойственны конструкции с причастиями страдательного наклонения - в отличие от английского. Для сравнения вспомним незабвенную Мерилин Монро и ее "I want be kissed by you!" - "Я хочу быть целуема тобой!".
Слово "целуема" - несомненно слово русского языка. Краткая форма причастия страдательного вида, единственного числа, женского рода, которое (причастие) произведено от глагола "целовать". Вот только ни в литературном, ни в разговорном языке нет такого слова! Оно как бы существует - но не употребительно.
Так что наш гипотетический редактор берется за дело и недрогнувшей рукой правит... основную часть предложения. На первое, что пришло в голову. И получается: "Направляясь на север, по линкору был нанесен ракетный удар". Вуаля!
Что, нельзя было по другому? Разумеется, можно. Если подумать спокойно верхними полушариями, а не нижними. Например, так: "Направляясь на север, линкор подвергся ракетному удару". Или так: "По линкору, направлявшемуся на север, был нанесен ракетный удар". Но... Как было сказано выше, у редактора много работы и маленькая зарплата. И забота о чистоте родного языка, это отнюдь не самая важная из его забот.
Хочется надеяться, что из всего вышеизложенного стало очевидно - таким взрослым дядям и тётям не следует всецело полагаться на какого-то там редактора. Ну, ей богу, уважаемый автор, стыдно допускать подобные ошибки! Тем более, что вообще-то ничего сверхъестественного и не требуется - так, чуть-чуть напрячься... Чуть-чуть запомнить... Чуть-чуть...
Да, уважаемый автор, я знаю всё, что Вы мне скажете в ответ. Вы школу давно закончили, а литературного института в Вашей жизни не случилось. И с репетиторами Вы не занимались. И Ваша жизнь посвящена работе и семье, а на занятия словесностью Вы отрываете часы от сна. И нет у Вас знакомых литературно образованных, которые могли бы Вам объяснить, что это за зверь такой - литературный стиль. И нет денег лишних, чтобы не только что взять частные уроки литературы - а просто дать Ваше творение знающему специалисту на просмотр для исправления ляпов. И нет сил и времени, чтобы почитать что либо с целью самообразования - и вообще Вы больше любите писать, нежели читать.
И вообще, Вы пишете для народа, то есть для той части населения, которая так же невежественна литературно и необразована в области хорошего вкуса, что и Вы сами - так что с читательской аудиторией проблем не предвидится... Да, да, да.
Ну, что же. Я не один десяток лет прожил на свете. День, когда я, раздавая литературные рекомендации, буду незыблемо уверен в том, что они будут приняты к сведению и к неукоснительному исполнению - это будет первый день победившего меня маразма. Я, собственно, что хотел сказать...
Да пишите Вы что хотите, уважаемый автор, и как хотите. Выпускайте своих детей в свет увечными - никто над Вами не властен. Но помните - за всё, на чём стоит Ваша фамилия (или псевдоним, не суть важно) несёте ответственность Вы, и только Вы. Вы, а никакой не редактор.
Потому, что есть очень крупная вероятность, что ему, единому в нескольких лицах гипотетическому редактору, будет по большому счёту насрать. Он работает за зарплату.