Водопьянова Елена Вячеславовна : другие произведения.

Колпак под колпаком

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действие происходит в настоящее время в провинциальном городке. В резервный засекреченный офис ГРУ проникает иностранный шпион и похищает важную информацию, но непредвиденные обстоятельства не дают ему возможности передать ее по назначению. Тем временем оперативники госбезопасности получают информацию о месте нахождения иностранного шпиона. Это городская больница. Однако задача осложняется тем, что никто не видел разведчика в лицо, поэтому спецслужбам приходится идти на крайние меры. Книга рассчитана на массового читателя, написана в легкой доступной ироничной форме, и по своему характеру ближе всего к произведениям И. Хмелевской.

А.В. Водопьянов, Е.В. Водопьянова

КОЛПАК ПОД КОЛПАКОМ

Глава 1

   Около скромного неприметного здания офиса бытовых услуг помпезно остановился новенький черный БМВ, сверкая на солнце лакированной блестящей поверхностью со всеми положенными и неположенными атрибутами и наворотами. Медленно опустилось темное тонированное стекло, оттуда, сделав красивый пируэт в воздухе, плавно приземлилась на землю недокуренная сигарета. Затем из машины вышли по очереди трое крутых бритоголовых тяжеловесов свирепой наружности, но с однообразно туповатым выражением лица, обвешанные золотыми цепями и окольцованные массивными печатками, усеянными россыпью бриллиантов. Один из них повернулся к солнцу, приятно сощурившись и разминая пухлыми пальцами занемевшую бычью шею. Второй, смачно выплюнув на землю круглый шарик жвачки, суетливо похлопывал себя по карманам в поисках потерявшейся зажигалки. А третий, с профессиональным видом, пнув переднее колесо БМВ ногой, лениво повернулся лицом к зданию офиса и стал критически оглядывать его сверху вниз, при этом изобразив наглую презрительную улыбку.
   -- Ну что, пацаны, - наконец-то сказал третий, все еще не сводя глаз с примитивного серого здания, -- Откуда начнем? Сверху или снизу?
   -- Моя мама всегда учила меня начинать с нуля, - вступил в разговор второй и, тряхнув лысой головой, указал на полуподвальное помещение, у входа в которое висела скромная вывеска: "Ритуальные услуги", "Изготовление памятников на заказ". Часы работы и т.д.
   -- Ну что ж, вперед и с песней! - напутственно продекламировал первый, и, видимо главный из всей троицы, и властным широким жестом приказал остальным следовать за ним. Но неожиданно услышал у себя за спиной тоненький скрипучий голосок и легкое потряхивание за рукав:
   -- Простите, пожалуйста, молодые люди, не здесь ли принимают заказы на изготовление памятников?
   Главный оглянулся и, опустив взгляд, увидел маленькую сухонькую старушку в черном платочке.
   -- Здесь, здесь, бабуля, в натуре, - пробасил он, с брезгливостью освобождаясь из цепких старушечьих ручонок, -- Только ты, бабуля, будешь после нас, мы первые в очереди.
   И он громко загоготал, сплюнув на землю, и широкой размашистой походкой уверенно направился к открытой двери. Двое остальных направились следом.
   Старушка с грустью посмотрела им вслед, причитая себе под нос:
   -- Бедные соколики! Наверное, тоже близкого человека потеряли.
   Затем она скромно присела на краешек лавочки и послушно стала ждать своей очереди.
  
   А делегация бритоголовых пацанов продолжала свой путь по длинному темному коридору.
   -- Тьфу, блин, елы-палы! - выругался замыкающий, -- Что же это они, козлы, жмотятся лишнюю лампочку вкрутить, а, небось, бабки лопатой гребут! Слышь, Болт, давай их по полной программе крутить будем.
   -- Зависни, Вареный. Там по ходу дела разберемся, - прозвучал зычный бас впереди идущего.
   Но вот коридор закончился, и они приблизились к полуоткрытой двери, из которой доносились звуки работающего радиоприемника. Небрежно пнув ногой дверь, старший, по хозяйски, шагнул в маленькую полузатемненную пыльную комнатку и надменно брезгливо огляделся вокруг. В дальнем углу, согнувшись над большой гранитной плитой, работал маленький худенький человечек.
   Вареный, вошедший следом, удивленно присвистнул, увидев висевшие на стене венки, украшенные траурными ленточками:
   -- Ништяк, братва, гля, какой прикид! - задорно по-детски пропищал он, одев себе на шею один из венков.
   -- Зависни, Вареный, - осадил его старший, -- Сначала дело, а потом наряжаться будешь.
   Тут он снова повернулся к маленькому человечку и грубо с наглой ноткой хамства в голосе, произнес:
   -- Эй, шестерка, ну-ка живо клич сюда своего бугра. Базар есть!
   Маленький человечек с трудом кряхтя, и устало держась за поясницу, оторвался от работы и, наклонив голову, внимательно посмотрел на вошедших сквозь толстые роговые очки.
   -- Вы что-то спросили, молодые люди? - мягким интеллигентным голосом спросил он.
   -- Слышь, Болт, - пропищал Вареный, -- По-моему, он не въезжает в тему, может быть ему подсобить? - и он с удовольствием потер руку об руку.
   Болт критически оглядел с ног до головы хлипкого мужичка и грубо спросил:
   -- Кто тебя крышует?
   Интеллигент мягко улыбнулся, и как будто, наконец-то поняв, что от него хотят, плавным спокойным жестом нажал на маленькую кнопочку селектора.
   -- Вениамин Рудольфович, - с подчеркнутой вежливостью проговаривая каждое слово, обратился он к ожившему аппарату, -- Тут пришли очень милые молодые люди. По-моему они собрались нас крышевать.
  
  
  
   Маленькая сгорбленная старушонка в черном платочке, которая скромно сидела на лавочке, дожидаясь своей очереди, нервно перебирала сухими костлявыми пальчиками денежные купюры в старомодном кошельке. Она все еще никак не могла определиться хватит ли ей денег оплатить первоначальный взнос за изготовление памятника или придется воспользоваться заначкой, которую она на всякий случай положила во внутренний карман плаща. Как вдруг размышления ее прервал странный шум, доносящийся из полуоткрытой входной двери, который был похож на бешенный топот стада диких кабанов, сопровождаемый возмущенными грубыми голосами, изрыгающими ругательства. Неожиданно дверь резко распахнулась, как от сильного порыва ветра, громко стукнув металлической ручкой о стену, и из темного коридора кубарем вывалился один из "заказчиков". Сразу же следом за ним таким же макаром покинули помещение двое остальных, причем на последнем, красовался траурный венок из искусственных цветов, из которого очень смешно выглядывала круглая лысая голова с большими удивленно-испуганными глазами.
   Старушка на мгновение оцепенела, наблюдая за странной картиной, а потом, словно поняв смысл происходящего, произнесла, печально кивая головой:
   -- Наверное, в цене не сошлись, соколики!
   И она, быстро достав из потайного кармашка припрятанные на всякий случай деньги, переложила их в кошелек и неуверенной походкой направилась в мастерскую.
  

Глава 2

   Яркая полная луна добросовестно освещала глухую безмолвную улочку, на которой скромно разместилось небольшое серое здание. Первый этаж и подвальное помещение его занимала мастерская по изготовлению памятников, на втором этаже расположились парикмахерские и косметический салон, а третий этаж арендовал пошивочный цех. С виду это был самый обычный дом быта для маленького провинциального городка с обязательными вывесками, рекламными щитами и табличкой о часах приема клиентов. Но ровно в полночь у запертой двери вдруг резко затормозила черная "Волга" и из нее степенно вышел человек высокого роста в темном пальто и не спеша, оглядевшись по сторонам, нажал на кнопку звонка. Дверь медленно открылась, пропустив посетителя, и тут же закрылась вновь, издав характерный щелчок. Черная "Волга" тем временем развернулась, выехав на главную улицу и припарковалась к задней стене здания у запасного выхода. Человек, вошедший в здание, дождался полного закрытия тяжелой металлической двери и затем вопросительно посмотрел на встречающего его бравого хлопца в комуфляжной форме.
   -- Здравие желаю, товарищ полковник! - отчеканил дежурный, -- Докладываю Вам, что за время несения службы особых происшествий не случилось, правда..., - он немного улыбнулся и с ноткой иронии в голосе, продолжил: -- Правда, в 9-30 утра приезжали "конкретные пацаны", собирались нас крышевать.
   -- Знаю, знаю, - устало ответил полковник, -- Мне сообщили об этом инциденте сразу же. Ну что ж, капитан, давайте проверим посты.
   И он тяжелой походкой направился вглубь коридора. Войдя в полутемное помещение командного пункта, полковник окинул беглым взглядом многочисленные мониторы, показывающие картинку с камер, установленных по периметру здания. За огромным пультом, занимающим всю дальнюю стену комнаты, стояло вертящееся кресло. Пульт был рассчитан на одного человека. Секретность объекта не предусматривала большего штата работников.
   -- Сегодня пришло новое распоряжение из центра, - полковник посмотрел на монитор с изображением черной "Волги". Водитель курил, стоя у капота, задумчиво глядя на луну.-- Я обязан лично ознакомить с ним каждого постового. Принесите учетный журнал и начнем обход.
   -- Есть! - отчеканил капитан, вытянувшись по струнке, и развернувшись на 180 градусов, стремительно вылетел в коридор.
   Тем временем, вынув из кармана пальто дискету, полковник подошел к пульту. У него было всего несколько минут для того, чтобы запустить на терминале программу, перезаписывающую старую информацию с камер наблюдения в течение одного часа. Услышав шаги в коридоре, полковник вынул дискету из дисковода и нажал на кнопку, отпирающую входную дверь в дом быта.
   -- Где Вас так долго носило? - полковник отошел от пульта. Автоматика сама закроет дверь через пятнадцать секунд. Однако, зеленая лампочка, горевшая в середине пульта, извещала о том, что дверь открыта. Ее полковник и старался закрыть спиной от начальника караула.
   -- Виноват, - произнес капитан, -- По ночам большое освещение включать не разрешается в целях конспирации, а с фонариком трудно быстро найти нужный журнал.
   -- Ладно, ладно, - похлопал его по плечу полковник, -- Пойдемте проверять помещения.
   Первый постовой стоял у входа в КП, причем находился он в нише у двери, сам оставаясь в тени, но прекрасно просматривая весь коридор перед собой. Полковник мог поспорить, что часовой машинально отдал ему честь, впрочем, тот вполне мог и корчить рожи до того, как свет фонаря капитана не ударил в его лицо. Лучшая борьба со спящими на посту.
   -- Сержант Орлов! - представился постовой.
   -- Ознакомьтесь, распишитесь. - Полковник протянул ему листок, освещаемый светом единственного горящего фонарика начальника караула.
   Постовой, ослепленный светом фонаря, не заметил быстро промелькнувший за его спиной силуэт.
   -- Хорошо, пойдемте дальше, - полковник с облегчением вздохнул. Самая сложная часть операции была позади.
   Поднявшись на третий этаж, полковник взглянул на тускло освещенную железную дверь в дальнем конце коридора. Слева висела небольшая панель ввода кода.
   -- Какой там код, капитан?
   Начальник караула отступил на шаг:
   -- Не могу сказать, товарищ полковник. Секретная информация. Код меняется каждые полчаса.
   -- Успокойтесь, капитан, это всего лишь проверка. Пойдемте наверх. Там еще один пост.
   Под звук удаляющихся шагов из темного угла вышел человек, незаметно шедший за капитаном. Одет он был в черный матовый плащ и черные перчатки. Лицо его скрывала черная вязаная маска с прорезями для глаз. Впрочем, глаз видно не было, поскольку завершал обмундирование трехглазый прибор ночного видения, одетый поверх маски. За пару секунд человек оказался у двери. Еще полминуты ушло на то, чтобы снять плафон с единственной освещающей комнату лампы.
   Он уже взялся за лампу, как вдруг из плафона с треском полетели искры, и свет в коридоре погас. Мысленно наградив халатных русских электриков обидными эпитетами, человек отошел в другой конец коридора.
   ­-- Кто вырубил свет? - раздался крик капитана с верхних этажей.
   -- Вражеская диверсия! -- донесся ответ полковника. -- Быстро к объекту!
   Спустя пару секунд, в темном коридоре замаячили три силуэта. Вместе с капитаном и полковником спустился один из постовых.
   -- Капитан, откройте дверь! - приказал полковник.
   -- Не положено, товарищ полковник. Инструкция.
   -- К черту! - ответил полковник, подходя к двери. -- Шум искры был слышен отсюда. Скорей всего они уже там.
   Смирившись, капитан подошел к кодовому замку и, закрыв его спиной от взора полковника, набрал код.
   -- Стой в дверях! - скомандовал начальник караула, обращаясь к автоматчику и тот, пропустив полковника в комнату, с трудом разместился в дверном проеме.
   -- Все в порядке, товарищ полковник! Дверь в хранилище не взломана, замок цел.
   Полковник облегченно вздохнул и покосился на выход:
   -- Где же ваше аварийное освещение?
   -- Так надо запасную подстанцию запустить! - капитан достал с пояса рацию и жестом поманил за собой автоматчика:
   -- Стой на лестничной площадке! - крикнул он через плечо постовому.
   Тем временем, за спиной солдата промелькнула тень, и к пульту ввода кода подошел человек в черном плаще. В спектре очков теплового видения он отчетливо видел следы от тепла на цифровых кнопках. Наблюдая за постепенным угасанием теплового излучения, он без труда определил порядок набора цифр кода. Войдя в комнату, человек в плаще подошел к массивной железной двери, ведущей к объекту. Ключ-код от этой двери не знал даже начальник караула. Знал его только полковник. Для видимости взлома электронного замка он аккуратно подложил миниатюрный компьютер-взломщик, подключив провода к замку. Затем он без труда ввел уже знакомый ему код. Дверь раскрылась, и человек оказался в еще одной комнате по размеру меньше предыдущей. Пока все шло по плану. Он нажал кнопку, запускающую машину, однако, ничего не произошло. Вспомнив, что здание обесточено, шпион еще раз выругался, и присев на корточки, оперевшись спиной о железную дверь, стал ожидать запуска резервной подстанции, периодически посматривая на часы. Минут через десять лампочка над дверью наконец-таки загорелась. Тяжело вздохнув, человек подошел к компьютеру. Легко обойдя простенькую для него систему защиты, он запустил интерфейс. Быстро перегнав нужную информацию, он выключил машину, вышел из комнаты и подошел к окну. Удивляясь, почему русская сигнализация все еще не сработала, он посмотрел на часы. "Видимо это новая бесшумная сигнализация", -подумал шпион, и представив себе взвод автоматчиков, с диким ревем бегущих вверх по лестнице, он нервно поежился и принялся быстро снимать плащ. Поверх черной водолазки диверсанта, на манер пулеметных лент, была намотана специально разработанная в секретных лабораториях Пентагона резиновая веревка. Закрепив один ее конец на поясе и, привязав другой к батарее, шпион раскрыл окно и, действуя по заранее заготовленному плану эвакуации, выпрыгнул вниз. Секретными службами Соединенных Штатов операция была спланирована идеально, было предусмотрено абсолютно все до мелочей. Не входила в эти планы только русская халатность и бесхозяйственность, ибо старая батарея, не будучи предусмотренной для американцев-экстрималов, неожиданно сорвалась с креплений и последовала вслед за шпионом.
  
  
   Ответственный дежурный по ГУВД капитан Митрошкин тихонько раскачивался в кресле, удобно устроившись около пульта и закрыв глаза, уже было, немного задремал, но вдруг резкий телефонный звонок быстро привел его в исходное рабочее состояние.
   -- Милиция! - отчеканил дежурный, -- Говорите!
   -- Слышь, ментура, - послышался в трубке грубый приблатненный голос, -- Принимай наводку! На улице Зеленой в центре у фонтана серая трехэтажная хибара, типа дома быта. Так вот козлы там окопались, беспредельщики, в натуре. Мало того, что налоги башлять отказываются, так они еще там свои крутые разборки среди ночи устраивают. Прикинь, сейчас только что из амбразуры третьего этажа чувак вылетел. Наверное, уделали они его там по полной програме и выхода у него другого не было. Так эти беспредельщики на том не остановились, они еще на него сверху батарею скинули. Прикинь, абзац полный!
   -- Так что же, он и сейчас там лежит, батареей придавленный? - встревожено спросил дежурный.
   -- Да нет! Чуваку повезло конкретно, - успокоил капитана говоривший, -- Батарея совсем рядом упала, но его не задела, он быстро на ноги встал, мотор поймал и до областной больницы добрался. Я чисто из любопытства проследил. Но видно мужик все-таки сильно башкой долбанулся, потому что в больницу не с парадного входа в приемное отделение зашел, а со двора в открытое окно влез.
   -- Та-а-а-к! - протянул капитан Митрошкин, все еще держа руку на кнопке записывающего устройства, -- А теперь, пожалуйста, назовите себя и свой адрес.
   -- Ну, уж нет, дудки! - послышался в ответ возмущенный голос, -- Запиши, что звонил анонимный суфлер, га-га-га! Слышь, ментура, я чистейшую правду матку говорю, мамой клянусь, Лягавым буду! А хибару эту ты на земетку то поставь, и в налоговую сообщи. Пусть им там немного рога посшибают, а то шибко забурели, беспредельщики!
  
   Оглушительный телефонный звонок среди ночи резко вырвал из сна генерала Заброцкого. Имея за спиной немалый опыт работы в ФСБ, он уже почувствовал, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Выслушав взволнованный сбивчивый доклад дежурного караула, генерал распорядился срочно вызвать машину и стал быстро одеваться, на ходу прокручивая все возможные варианты.
   Прибыв на место происшествия, начальник ФСБ генерал Заброцкий сразу оценил ситуацию. То, чего так долго и тщательно остерегались секретные службы, все-таки произошло. В резервный офис ГРУ, так тщательно охраняемый, проник агент иностранной разведки, оставив следы своего пребывания в виде прибора ночного видения, маски, перчаток, разбитого оконного стекла и сорванной батареи. В считанные минуты на ноги был поднят весь личный состав охраняемого объекта. У начальника ФСБ не было сомнения в том, что агенту все же удалось заполучить интересующие его сведения. Нужно было срочно принимать меры по установлению места нахождения данного человека и передислоцировать уже засвеченный офис. Работа кипела полным ходом. По лестницам взад и вперед бегали люди в камуфляжной форме, вынося из здания запакованные коробки и ящики с секретными документами и техникой. Дежурный сидел на телефоне и делал звонки, предписанные инструкцией в данной ситуации. И вот, резко ворвавшись в кабинет начальника охраны, где находился генерал, руководящий операцией, дежурный со сверкающими глазами, еле сдерживая прилив нахлынувших чувств, обрадовано закричал:
   -- Есть! Товарищ генерал! Есть сигнал! Мы нашли его!
   Заброцкий внимательно посмотрел на капитана и, подождав пока тот успокоится, спокойно произнес:
   -- А теперь, капитан, доложите, как положено, по форме.
   -- Товарищ генерал! - отчеканил дежурный, -- Четверть часа назад в дежурную часть ГУВД поступил звонок от неизвестного лица. Вот послушайте сами, - и он протянул генералу портативный диктофон, одновременно включая запись:
   -- Слышь, ментура! - послышался глухой прокуренный голос, -- Принимай наводку...
  
  
  

Глава 3

   -- Итак, место действия - больница, - подытожил генерал Заброцкий. -- Что вы думаете по этому поводу? - спросил он у собравшихся офицеров в маленьком тесном кабинете начальника охраны.
   -- Здесь все ясно, товарищ генерал! - откликнулся майор Самойлов, -- Объект при падении получил телесные повреждения и вынужден был обратиться за помощью в больницу. Считаю целесообразным немедленно выслать наряд для задержания.
   -- Кого? - с усмешкой в голосе спросил генерал.
   -- Как кого? - переспросил удивленный майор, не поняв иронии генерала, -- Того самого пациента, который этой ночью поступил в областную больницу с характерными травмами. Я не думаю, что за ночь в больницу небольшого провинциального городка привозят много больных, - он вопросительно посмотрел на генерала, который о чем-то сосредоточенно думал, тихонько постукивая карандашом по гладкой поверхности полированного стола.
   Наконец генерал, тяжело вздохнув, оглядел всех присутствующих внимательным пронзительным взглядом, и спокойным голосом произнес:
   -- Ну, что ж, если больше нет никаких предложений, то послушайте мою версию. Пациент такой скорей всего этой ночью в больницу не поступал.
   -- Почему? - не выдержав, прервал генерала майор Самойлов.
   -- Да потому что он не вошел через приемное отделение, а влез в окно одной из палат, в которой он, наверное, уже и лежал до этого. Не забывайте, что это не простой хулиган с улицы, а заранее подготовленный резидент, у которого все документы в порядке, заранее запланированы пути отхода и проработаны все варианты до мелочей. Скорей всего он является одним из пациентов больницы на полных законных основаниях и, я думаю, что будет отбывать свой срок там, как положено, до самой выписки, чтобы не вызвать подозрений. Хотя срок этой самой выписки может наступить и сегодня утром, - он опять задумался и нервно забарабанил пальцами по столу.
   -- Ситуация еще осложняется и тем, что никто не видел его в лицо. У нас нет абсолютно никаких его примет, мы даже не знаем мужчина это или женщина. Ну а учитывая количество пациентов в больнице, а возможно даже придется включить в число подозреваемых и обслуживающий персонал, потому что мы должны проработать все варианты, работа предстоит очень сложная. И самое главное заключается в том, что у нас абсолютно нет времени, так как он в любой момент может быть выписан из больницы.
   -- Но, товарищ генерал, - робко включился в разговор майор Самойлов, -- Ведь больница - это же не режимный объект, поэтому, даже находясь в стационаре, он имеет возможность беспрепятственно покинуть его в любой момент.
   -- Правильно, майор, - согласно закивал головой генерал,-- Вот именно поэтому я и предлагаю пойти на самый крайний шаг, потому что иного выхода у нас просто нет.
  
  
  
   А в это время напротив здания дома быта в парковой зоне под большим развесистым кустом шиповника окопались трое бритоголовых пацанов, которые накануне приходили крышевать забуревших беспредельщиков.
   Жуткая досада и смертельная обида заставила их установить круглосуточный пункт наблюдения за этим странным объектом, поэтому вся сцена падения из окна человека с батареей произошла прямо на их глазах. Ничего непонимающие пацаны приняли одно единственно верное решение позвонить в ментуру и сдать с потрохами этих беспредельщиков, но, учитывая последние события, интерес пацанов к этому объекту настолько возрос, что они решили и дальше понаблюдать за продолжением спектакля. И вот, приклеившись к биноклям, они внимательно наблюдали за странной суматохой и хаосом, происходящими в здании. У самых дверей стояли две огромные военные машины, в которые бойко загружали какие-то ящики люди в камуфляжных формах. Все это было очень похоже на спешную эвакуацию, и пацаны, резонно решившие, что это именно их звонок в милицию наделал столько шума, с довольными ухмылками смаковали сей инцидент:
   -- Во как шпарят! Круто мы их уделали! Прикинь, Болт, ща они свои манатки сгребут, а мы вслед за ними увяжемся и запеленгуем их новые координаты. Лады?
   -- Лады, Лады, - сухо отозвался Болт, -- Вот только сдается мне, что зря мы в это дерьмо вляпались.
   -- Ты че, Болт, сдрейфил? - с удивлением и насмешкой спросил Вареный.
   -- Да ты, корешок, похоже, не врубаешься, - ехидно парировал ему Болт, -- Ты че, разве еще не понял, что это не простые лохи, которых можно давануть. Ты на моторы их глянь! У "Волги" в номерном знаке целых три ноля! Ты знаешь, что это значит? Не-е-е-е, пацаны, я в такие игры не играю!
   -- Да ты че, Болт! - снова заныл Вареный, -- Ведь мы нигде не засветились! И сейчас никто из них не знает о том, что мы за ними наблюдаем. А когда они свалят, мы уже спокойно сможем обшмонать эту хибару, может быть, чего-нибудь и нароем.
   Болт тяжело вздохнул и снова молча прильнул к биноклю.
  

Глава 4

  
   Жмурясь от яркого солнечного света, беспрепятственно проникающего в открытое окно больничной палаты, Микола резко открыл глаза. На стене радостно плясали ослепительные солнечные зайчики. Однако привычное утреннее пение птиц за окном было нарушено какими-то непонятными звуками. Тяжело кряхтя и хватаясь за поясницу, Микола с трудом встал, проклиная, как дурацкую доисторическую кровать на металлической сетке, так и коварных москалей, подсунувших эту кровать бравому хлопцу. Сладко потянувшись, он повернулся к окну и замер. Глаза его дико округлились, а нижняя челюсть резко отвисла, сделав его похожим на Щелкунчика из детской сказки. Прямо перед его взором больничный парк оцепляли. Микола стал судорожно тереть глаза, все еще не веря в реальность происходящего:
   -- Тю! Це шо бы это значило? - задал он себе риторический вопрос. -- Проклятые москали сбесились, чи шо?
   По территории больничного парка сновали люди в камуфляжных костюмах, лица их были скрыты масками, в руках угрожающе мелькали автоматы. За металлическими воротами припарковались несколько больших военных фургонов, из которых в спешном порядке десантировалась следующая партия таких же автоматчиков.
   Все еще не отрывая удивленного взгляда от окна, Микола нащупав на тумбочке стакан с остатками недопитого с вечера сока, залпом выпил его, и наконец-то привел нижнюю челюсть в исходное положение:
   -- Эй, хлопцы! - обратился он к своим соседям по палате, -- Хватит дрыхнуть! Вы только гляньте, шо у нас на улице творится! Никак война? Или конец света? Ну, прямо армагедец полный!
   Дружно заскрипели металлические сетки кроватей, и сонные люди, сладко зевая и потягиваясь, стали постепенно просыпаться, издавая при этом характерные звуки.
   -- Ты чего шумишь, Микола? - послышался хриплый заспанный голос из самого дальнего угла палаты, -- Ты мне такой сон обломил!
   -- Знаю я твои сны, Потапыч! Небось, опять девчонок во сне клеил! Или ядерную ракету проектировал. А ты вот на это посмотри! - и он указал рукой на открытое окно, -- Это-то похлеще твоих снов будет!
   Потапыч не спеша поднялся с кровати и, шлепая босыми ногами по выцветшему ленолиуму, медленно подошел к окну, на ходу подтягивая спустившиеся брюки от пижамы. Реакция его на увиденное была еще более неадекватной. Удивленно присвистнув, он стал машинально вылезать в окно, видимо для того, чтобы получше разглядеть происходящее.
   -- Эй, эй, Потапыч! - встревожено окликнул его Микола, -- Ты это, не дури! А то вон те хлопцы с автоматами с тобой шибко балагурить не будут. Стрельнут в башку, и будь здоров! - И он принялся оттаскивать удивленного Потапыча от окна.
   -- Что это было, Микола? - жалобно пищал испуганный Потапыч.
   -- А хрен его знает! От этих москалей всего можно ожидать!
   -- Слышь, Микола! Ты кончай москалей хаять, а то я ведь не посмотрю, что ты больной, - послышался грубый бас встающего с кровати здоровяка с татуированной волосатой грудью.
   -- А шо ты мне сделаешь, Бизон? - добродушно засмеялся Микола, -- Тебе сейчас шибко выступать нельзя, я слышал, что ты тут у нас от следствия косишь, а то в раз заметут. Так шо сиди себе тише воды ниже травы и посапывай в дырочку. Га-га-га! Слушай, Бизон! А шо, может эти хлопцы за тобой и приехали, а?
   -- Очень смешно! - обиженно пробасил татуированный Бизон, -- Я, между прочим, здесь нахожусь на полном законном основании!
   -- Знаем мы эти ваши основания! - не унимался Микола, -- Если бы все так искусно умели от следствия косить, то тюрьмы бы пришлось позакрывать на фиг! Га-га-га!
   -- Мужики, кончай базлать, покоя от вас нет ни днем, ни ночью! - скинув одеяло на пол, на кровати сидел худенький паренек с обиженным лицом.
   -- А тебе то кто мешает спать, папарацци? - пробасил татуированный Бизон.
   Паренек зло сверкнул глазами в сторону соседа и ехидно ответил:
   -- Вы то, может быть и спите, как убитый, а вот у меня сон очень чувствительный, прерывистый, я от каждого шороха просыпаюсь. А сегодняшняя ночь была вообще просто ужасна, то и дело кто-то в окно лазил, ну прямо как дети, неужели по-человечески в дверь войти нельзя было.
   -- Ах, скажите, пожалуйста, какие мы нежные! - громко засмеялся Микола, -- Ты вот лучше к окошку подойди и на эту красоту глянь. После такого зрелища ты, дружок, вообще вряд ли заснешь!
   Молодой человек, быстро вскочив с кровати, в два прыжка оказался у окна и, вытянув шею, удивленно воскликнул:
   -- Офигеть! Я думал, что такое бывает только в американских боевиках!
   -- Да куда там этим америкашкам до нас, гарных хлопцев! - опять засмеялся Микола, -- Мы им еще и не такое устроим!
   -- Так что же все-таки происходит, черт возьми? - дрожащим от испуга голосом спросил Потапыч.
   -- А ты пойди и сам у них спроси! Они тебя в раз просветят! А потом догонят и еще раз просветят!
   Микола наконец отошел от окна и достав из тумбочки полотенце и туалетные принадлежности, весело сказал:
   -- Ладно, хлопцы, пойду приму утренний моцион, а заодно и обстановку прозондирую. Не скучайте тут без меня и Потапыча держите, чтобы в окно не вывалился. Га-га-га!
   Но, едва успев раскрыть дверь палаты, Микола неожиданно столкнулся нос к носу со здоровенным бойцом в полном обмундировании, который грубо преградил ему дорогу:
   -- Стой! Куда?
   -- Шо значит куда? - не понял Микола и, повернувшись к своим соседям по палате, громко воскликнул:
   -- БА! Хлопчики! Да нас тут, кажись, уже всех заарестовали! Без суда и следствия! Га-га-га!
   Тут вся палата словно ожила, и послышался удивленный ропот остальных пациентов, которые только что проснулись и еще не поняли в чем дело.
   -- А что собствэнно здэс происходит? - возмущенно спросил жгучий брюнет, средне азиатской наружности потирая заспанные глаза.
   -- А то, шо нас теперь в сортир под конвоем водить будут! Ты, Амаяк, уж лучше бы и не просыпался, гля, шо творится!
   Тут охранник неожиданно отступил на шаг в сторону и пропустил в палату врача, который быстро зашел внутрь, и плотно закрыв за собой дверь, оглядел всех пациентов:
   -- Уважаемые господа! - начал он, извиняющимся голосом и виновато разводя руками, -- Дело в том, что у нас в больнице сложилась экстренная ситуация, в результате чего соответствующими службами, согласно инструкции, сегодня утром был объявлен строжайший карантин. Проверка последних анализов, отправленных в лабораторию на исследование, показала, что у одного из пациентов нашей больницы выявлен новый, можно так сказать, универсальный вирус птичьего гриппа, который еще не изучен до конца и представляет собой страшную угрозу для всех лиц, вступающих в контакт с зараженным. Поэтому все мы сейчас находимся в предполагаемой зоне бактериологического поражения. Я призываю всех сохранять спокойствие, не подаваться панике, строго соблюдать санитарные нормы гигиены, не покидать палаты и по возможности не вступать в контакт с пациентами из других палат.
   -- Не, я не понял, а как же с моей выпиской? Зигмунд Вольфович, ведь Вы же обещали, что сегодня я уже пойду домой? - встревожено спросил Потапыч.
   -- Пойдешь, пойдешь с вещами на выход, но только не домой! - ответил вместо врача Микола.
  

Глава 5

  
   В маленьком, тускло освещенном кабинете больницы, который был срочно переоборудован под штаб, за небольшим старомодным столом, сидели друг напротив друга два человека. Окна в кабинете были тщательно завешены плотными белыми простынями. В углу поместился небольшой сейф, а на свободной стене висел план больницы с обозначением всех кабинетов, номеров палат и даже с указанием фамилии каждого пациента, занимающего определенную кровать. На столе кипой лежали истории болезней пациентов, находящихся на лечении. Но сейчас речь шла не об этих документах. Люди беседовали тихо, вполголоса, понимая всю важность соблюдения конспирации и абсолютную секретность разговора:
   -- Я понимаю, что ты уже давно отошел от дел, - говорил один из них, -- Но и ты пойми меня и войди в мое положение. Я же не могу сейчас открыто запустить сюда своего человека и вести стандартное расследование. Здесь нужно действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть объект. Ведь он, заметив новое лицо, появившееся после объявления карантина, даже если тот будет работать под прикрытием, сразу же расколет его и затаится еще больше. Я, конечно, уверен в том, что он и так уже давно понял, что вся эта заваруха с карантином придумана только из-за него, и чувствует, что сейчас начнется разработка, а стало быть, будет остерегаться всех новых лиц. Мы должны спровоцировать его на какое-либо ошибочное действие, чтобы он все-таки выдал себя. Сделать это будет намного легче, если он не будет знать, кто его пасет. А уж тебя то он точно не расколет, поскольку кантуется тут с тобой с самого начала своего пребывания в больнице, то есть с того времени, когда он еще не успел засветиться. Поэтому ты у него будешь точно вне всяких подозрений, если конечно сам не допустишь какую-нибудь ошибку. Так что, друг, выходит, что сама судьба распорядилась так, что ты оказался нужным в нужное время и в нужном месте. Поэтому поработай-ка на благо Родины, и она тебя не забудет.
   Собеседник молча слушал, уткнувшись глазами в одну точку, наверно, для большей сосредоточенности и осмысления услышанного. Наконец, оторвав тяжелый взгляд от белой простыни на окне и тяжело вздохнув, он осторожно спросил:
   -- Ну а что будет, если я не справлюсь с поставленной задачей? Ведь я простой рядовой опер ФСБ, уже давно ушедший на заслуженный отдых. Многое уже позабыл, утеряны наработанные когда-то навыки, да и реакция не та, что у подготовленного действующего агента.
   -- Но у тебя есть козырь, который уравняет ваши шансы на победу, -- подбодрив, похлопал его по плечу собеседник, -- Это тот факт, что он при всем его уме и спецподготовке стопроцентно не включит тебя в список подозреваемых, по крайней мере, первые несколько дней. Поэтому время у нас еще есть и ты должен включить весь свой умственный аппарат на полную катушку и попытаться выйти на него в кротчайшие сроки.
   Человек опять тяжело вздохнул, а потом с легкой усмешкой в голосе ответил:
   -- Понял, товарищ генерал. Сделаю все, что смогу, хотя не уверен в положительном исходе операции.
   -- А вот это напрасно, потому что мы ведь тоже не будет сидеть, сложа руки. Сейчас в спешном порядке разрабатывается специальная программа по выявлению и поимке этого летающего супермена с батареей, так что не бойся, мы тебя подстрахуем. А сейчас запиши мои координаты и номер сотового телефона, по которому будешь постоянно выходить на связь в любое время суток. Сообщай обо всех своих подозрениях. В таком деле ценна любая мелочь, да что я тебя учу, ты и сам прекрасно понимаешь ситуацию, и я уверен, что сделаешь все, как надо.
   -- Не беспокойтесь, товарищ генерал, постараюсь оправдать оказанное доверие.
   Человек встал, и слегка поклонившись на прощанье, быстро вышел из кабинета. А генерал Заброцкий принялся просматривать истории болезней пациентов, из которых он ровным счетом ничего не понял, поэтому оставив эту затею, углубился в изучение плана здания больницы.
  
   Перед огромным экраном телевизора в мягком уютном кресле удобно разместился Сергей Клыков, по кличке Клык. Он уже седьмой час подряд усердно пялился в телевизор, все больше и больше тупея от однообразных назойливых реклам. Но делать больше было нечего, так как в связи с последними непонятными событиями, произошедшими с горерекетирами, старшим их команды Андреем Болтановым, по кличке Болт, было запрещено выходить за пределы квартиры. Болт почему то вбил себе в голову, что они вляпались в какое-то очень темное дело, в котором замешаны либо очень высокопоставленные лица, либо самые крутые криминальные авторитеты, что, по его мнению, в принципе, одно и тоже. Зная не понаслышке, чем может обернуться их появление в поле зрения таких больших людей, он испугался не на шутку и решил на время затаиться и не мешать разборкам крутых паханов между собой. Так что безвылазное сидение в четырех стенах потихоньку уже стало негативно сказываться на психологическом состоянии пацанов. Клык просто-напросто врос в кресло перед телевизором, просматривая подряд без разбора все передачи. В его голове, в которой и так то, мягко говоря, не было особого порядка, теперь творился полный кавардак. Имеющиеся немногочисленные скудные мысли, с трудом порожденные его жалким интеллектом, совсем затерялись среди массы ненужной и лишней информации, бурным потоком заполнившей его неподготовленный для работы мозг. Клык смотрел на экран телевизора уже совсем замороженным и отчужденным взглядом, что свидетельствовало о полном отсутствии ориентации его в реальной действительности. Вареный, вальяжно развалившийся на кожаном диване с батоном свиной ветчины в правой руке и с красочным журналом "Плэйбой" в левой, тщательно работал челюстями, смачно чавкая пухлыми губами и периодически отрыгиваясь. Эту идиллию грубо нарушил Болт, внезапно ворвавшись в комнату, вышибая на ходу хлипкую дубовую дверь. В его огромных испуганных глазах отчетливо просматривался неподдельный страх, он тяжело дышал, как будто собирался с мыслями. В огромной волосатой ручище его был намертво зажат сотовый телефон, на который он то и дело указывал кивком головы. Наконец, отдышавшись и немного успокоившись, он оглядел всех присутствующих все еще испуганным взглядом и, помаячив рукой перед остекленевшими глазами Клыка, крепко выругавшись, выключил телевизор.
   -- Эй ты, овощ! - грубо рявкнул он прямо в ухо вросшего в кресло Клыка, -- Отрывайся от своей грядки, базар есть!
   Клык на мгновение зажмурился, вжав голову в плечи, а потом стал судорожно прочищать ухо:
   -- Ты че, придурок, в натуре, обкурился что-ли? Ты же меня чуть было органа слуха не лишил!
   -- Я не могу лишить тебя того, чего у тебя нет, потому что у тебя из всех твоих органов хорошо работает только один орган, это орган пищеварения. Поэтому закрой хлебало и слухай сюда. Ща мне на мобилу тот бугор позвонил. Сечешь?
   -- Какой еще бугор? Удивленно спросил Вареный, не отрывая своих масляных глазок от Плэйбоя.
   -- Вы че тут, пацаны, совсем утухли что ли? Забыли почему вы здесь паритесь? Так я вам сейчас напомню. Те, когда на нас выйдут, то особо цацкаться не будут, они нас так уроют, что и через двадцать тысяч лет ни один археолог не откопает.
   -- Да че ты прыгаешь, Болт? - не выдержал Вареный. -- Угомонись, ради бога, кому ты там, на фиг, нужен. Мы пацаны правильные, живем по понятиям, в чужой огород не лезем, а если случайно и занесло нас в этот квадрат, где крутизна ошивается, так мы сразу же и ретировались. Никто нас не засветил. Так что зря ты пургу гонишь, все путем.
   -- Да ты, по-моему, еще не въехал, Вареный! Я же тебе конкретно базарю, что засветились мы, в натуре, по полной программе. Ты спроси у этого козла, - и он показал пальцем в сторону Клыка, -- где он свою мобилу посеял?
   Клык непонимающе заморгал глазами:
   -- А че такого то?
   -- А то, кретин, что ты мобилу свою уронил в этой богодельне, когда мы памятники крышевать приходили. Вот они и вышли на нас. Теперь готовьте, пацаны, чистое белье и белые тапки!
   -- Да ладно, Болт, не суетись. Ты всегда палево наводишь. Ну, пошугают нас маленько, да и отпустят. Что им с нами делить? Мы ведь уже не претендуем на их территорию, нехай себе сами крышуют свои памятники.
   -- Он назначил мне стрелку, - обреченно вздохнул Болт, -- Слышь, братва, я еще никогда так не дрейфил. Чую, что пахнет жареным, бежать бесполезно, они пацаны крутые, небось, уже обложили нас, - и он быстро подскочив к окну, стал внимательно вглядываться в стоящие под окном машины.
   Вареный, недовольно хмыкнув, нехотя отложил в сторону журнал и тоже подошел к окну:
   -- Ты че, Болт, в натуре, думаешь, что нас пасет вот этот "Москвич"? Это же не солидно!
   -- Дурак! По-твоему, если они крутые, то должны пасти нас на лимузине?
   Этот глубокий по содержанию диалог прервала внезапно зазвучавшая зажигательная мелодия "Мурки", доносившаяся из мобильного телефона, который все еще крепко сжимал в руке Болт.
   -- Атас, пацаны! - испуганно вскрикнул Болт, -- Это снова он! Че делать то будем?
   Пацаны молча смотрели друг на друга, словно желая перекинуть груз ответственности за принятие решения, но пауза явно затягивалась, а Мурка звучала все настойчивее, с каждым аккордом все более накаляя напряженную обстановку. Наконец Болт, нервно облизав сухие от волнения губы, осторожно нажал на кнопку и медленно поднес телефон к уху.
   -- Что, Сергей Степанович, прокручиваете в голове все возможные варианты положительного для Вас выхода из создавшейся ситуации? - послышался из телефонной трубки вежливый, но зловеще пугающий голос неизвестного собеседника.
   -- Я, это....тут с пацанами побазарил, и мы решили держать язык за зубами, словно не было нас там никогда, ничего не видели, ничего не слышали, век воли не видать! Так что Вы не волнуйтесь, господин хороший, мы пацаны реальные, за базар отвечаем.
   -- Это ты со своим паханом так базарить будешь, а я, дружочек, из другой системы. Мне не базар твой нужен, а конкретные свидетельские показания, понял? Если не хочешь по хорошему, по человечески, с глазу на глаз, то я буду действовать по форме закона, пришлю за тобой наряд со всеми вытекающими последствиями. Усек?
   -- Усек, - нехотя согласился уже не на шутку взволнованный Болт.
   -- Значит запоминай. Ровно через пятнадцать минут выйдешь из подъезда и пойдешь прямо в сторону центра. Пацанов своих оставь дома, пусть сидят тихо, может в дальнейшем их показания тоже понадобятся. Если будете правильно себя вести, может быть, выйдете сухими их воды.
   Голос говорившего резко оборвался короткими гудками. Все трое молча смотрели на телефонную трубку, словно ждали еще чего-то. Наконец Болт, тяжело вздохнув, снова выглянул в окно, осторожно отодвинув занавеску:
   -- Ну че, братва, похоже, что тут мне не отвертеться.
   И аккуратно положив сотовый телефон в карман кожаного пиджака, он медленно поплелся к выходу:
   -- Не поминайте лихом! - проронил он сквозь навернувшиеся невесть откуда слезы и, окинув прощальным взглядом все еще не пришедших в себя от удивления братков, осторожно закрыл за собой дверь.
  
  
  
  
   Полковник ГРУ Лукьянов Валентин Павлович сидел за рулем в своем новеньком "Пежо", который стоял за углом дома напротив, где намертво законсервировали себя испуганные братки. Он изредка поглядывал на окно квартиры, в котором то и дело появлялись удивленно испуганные лысые рожицы.
   -- Вот ведь угораздило меня вляпаться в это дело! - с сокрушением думал он, не отрывая взгляда от объекта наблюдения.
   Сейчас эти пацаны для полковника были единственным спасительным звеном, потому что только они, как предполагал полковник, видели в лицо этого неуловимого супермена. Операция готовилась в строгой секретности, полковник получал письменные указания о том, что должен был сделать буквально по минутам, в какое время прибыть с проверкой на объект, когда открыть дверь и впустить агента, которого сам не знал и не должен был видеть для своей же собственной безопасности. И вот провал. Да еще какой! Спецслужбы уже пошли по следу и выяснили, что американец скрывается в больнице. Больница уже оцеплена и теперь осталось только делом времени вывести его на чистую воду, а это значит то, что вслед за агентом американцем ниточка приведет и к самому полковнику. Необходимо было срочно опередить наших разведчиков, выйти на этого американца и ликвидировать его. Но как вычислить человека, не зная абсолютно никаких его примет? И вот удача повернулась лицом к полковнику Лукьянову. Чисто случайно подобрав утерянный пацанами сотовый телефон в момент их пребывания на объекте, он выясняет, что те в свою очередь вели свое наблюдение за объектом и стали свидетелями произошедшего. Предположив, что эти свидетели могут дать ценные показания, полковник решает запугать недалеких пацанов и, получив от них ценные сведения, ликвидировать опасных свидетелей.
   Он уже начал было терять терпение, поглядывая на часы в мобильном телефоне, как вдруг дверь подъезда медленно отворилась и из нее осторожно выглянула физиономия Клыка с выпученными от страха глазами. Несмотря на всю серьезность ситуации, полковник не смог удержаться от смеха. "Ну, Сергей Степанович", -- мысленно обратился он к Клыку, -- "Вам сейчас не хватает только белого флага капитуляции". А Клык, обведя взглядом двор, остановился на невзрачном желтом "Москвиче", в котором удобно развалился огромных размеров человек с задумчиво надменным видом. Это был дядя Петя с первого этажа. Он только что поссорился с женой из-за надоедливой тещи, которую нужно было, во что бы то ни стало немедленно отвезти на дачу. И вот в таком пасмурном настроении дядя Петя курил и грустно поглядывал на дверь подъезда, ожидая появления тещи. Вдруг из подъезда высунулась гладковыбритая голова здоровенного амбала, и уставилась на него огромными выпученными глазами.
   -- Да-а-а! -- подумал Клык, в свою очередь, оценивая внушительные габариты дяди Пети, -- Вот тут-то мне и конец!
   Дядя Петя слегка поежился и нервно прикрыл дверь автомобиля. Но амбал, шмыгнув носом и тяжело набрав воздуха в грудь, уверенной походкой направился прямо к дяде Пете, держа правую руку в оттопыренном кармане, явно зажав в ней какой-то предмет. Дядя Петя, быстро выбросил недокуренную сигарету на землю и начал лихорадочно крутить рычаг, пытаясь как можно быстрее закрыть окно автомобиля. Он уже было собирался дать по газам, как вдруг, совсем рядом, раздался мелодичный сигнал подъехавшего шикарного "Пежо", в котором медленно опустилось тонированное стекло, и приятный баритон окликнул амбала:
   -- Сергей Степанович! Вы, кажется, снова ошиблись!
   Клык удивленно оглянулся и, увидев пристальный испытывающий взгляд незнакомца в сером плаще, опять шмыгнул носом и, заикаясь, рассеянно сказал:
   -- З-з-драсьте!
   -- Да не волнуйтесь Вы так, Сергей Степанович, -- расплылся в приторно пугающей улыбке человек в сером плаще, -- Усаживайтесь поудобнее и давайте знакомиться. Меня зовут Иван Иванович.
   -- Да что Вы говорите! -- недоверчиво отозвался Клык, -- А фамилия у Вас, конечно же, тоже Иванов?
   -- Сергей Степанович! -- уже совершенно серьезно и жестко произнес полковник, -- Давайте начистоту. Я не называю Вам свою настоящую фамилию в Ваших же интересах. В этом случае у Вас будет хоть и минимальный, но все-таки шанс выжить. Поэтому поверьте мне, что сейчас для Вас крылатая фраза: "Меньше знаешь - дольше живешь" актуальна, как никогда.
   Клык нервно поежился и судорожно сглотнув, втянул голову в плечи. Машина плавно отъехала от тротуара и, выехав на проезжую часть дороги, влилась в плотный непрерывный поток автомобилей.
   -- Итак, ближе к делу, Сергей Степанович, -- вывел Клыка из заторможенного состояния приятный голос незнакомца, -- Расскажите мне, пожалуйста, еще раз все, что Вам удалось увидеть той злополучной ночью. И прошу Вас, будьте предельно внимательны, мне сейчас важна любая мелочь.
   Лицо Клыка приобрело сосредоточенно-серьезное выражение, отчего он стал непохожим на самого себя, потому что такие моменты с ним случались довольно редко. Наконец, прикрыв глаза для более подробного восстановления в памяти прежних событий, он медленно начал свой рассказ:
   -- Ну, значит, сидим мы с пацанами в кустах...
   Легкий смешок полковника прервал объяснительный монолог Клыка:
   -- Прости, не сдержался, -- пояснил Валентин Павлович, -- Так что же вы все-таки там высиживали в кустах?
   Клык обиженно отвернул голову.
   -- Ну, ладно-ладно, продолжай, -- уже более мягко заговорил полковник.
   -- Вот я и рассказываю. Сидим мы, значит с пацанами, и в бинокли на эту хибару таращимся. Тут "Волга" подкатила, вы из машины вышли и внутрь вошли, а минут через пять еще какой-то чувак из кустов выскочил и тоже внутрь забежал.
   -- А скажи-ка мне, пожалуйста, Сережа, -- вкрадчиво заговорил полковник, -- Ты меня тогда хорошо рассмотрел?
   -- А то! -- обиделся Клык, -- Я же Вам говорю, что у нас бинокли были, все разглядели, как на ладошке.
   -- Так значит и того парня, который из окна выпрыгивал, ты тоже достаточно хорошо рассмотрел? -- с напряжением в голосе, но все также вкрадчиво произнес полковник.
   -- Да вот как Вас сейчас, -- опять обиделся Клык.
   Машина резко затормозила и пристроилась к обочине. Полковник достал из бардачка большой толстый пакет с фотографиями пациентов и персонала больницы, которые успел сделать накануне, используя скрытую камеру, и начал не спеша раскладывать перед свидетелем фотографии:
   -- Смотрите внимательно, Сергей Степанович, и не дай Вам Бог ошибиться еще и на этот раз, -- угрожающе предупредил оробевшего Клыка полковник Лукьянов.
   Время шло, фотографии сменялись одна за другой, Клык лихорадочно облизывал губы, внимательно вглядываясь в нечеткие расплывшиеся лица на некачественных снимках и вдруг, резко схватил полковника за рукав:
   -- Вот он! Вот он! -- радостно по детски закричал Клык.
   Полковник развернул снимок на солнце и, надев очки, внимательно посмотрел на него:
   -- Вы уверенны, Сергей Степанович?
   -- Да век воли не видать! Легавым буду! Эта рожа мне теперь до конца дней моих сниться будет! -- запричитал Клык.
   -- Ну что ж, господин Клыков, -- полковник опять расплылся в недоброй улыбке, -- благодарю Вас за помощь следствию. Надеюсь, Вы оценили мое умение держать свое слово, ведь я не заставил Вас подписать ни одной бумажки, не допрашивал Вас при свидетелях, не устраивал очных ставок, то есть Вы нигде не засветились и не проходите ни по одному делу.
   Клык молча слушал и благодарно кивал головой.
   -- Так вот, -- продолжал полковник, -- Я обещаю Вам, что и впредь ваши фамилии не будут фигурировать в следственных бумагах, если Вы будете четко и неукоснительно выполнять мои инструкции.
   Клык весь напрягся и уставился на полковника благодарными покорными глазами.
   -- Сиди тихо и не рыпайся, -- вдруг резко изменил интонацию полковник, -- Я сейчас отвезу тебя обратно, залезешь в свою берлогу и утухни там с пацанами, пока я не разрешу вам расслабиться. Имей в виду, что за квартирой вашей ведется наблюдение, и любые попытки сбежать будут караться смертью. Вы, ребята, вляпались в такую историю, из которой можно выйти сухими из воды только чудом. Так вот пока этого чуда не произошло, квартира, где вы окопались - единственное убежище и шанс для вас остаться в живых.
   Он резко развернул машину и покатил по шоссе в обратном направлении, в мыслях все же сожалея о том, что по доброте своей душевной пожалел пацанов и не отправил их на тот свет, что следовало бы сделать в сложившейся ситуации.
  

Глава 6

   А в больнице тем временем, учитывая психологическое состояние пациентов обстановка накалялась все больше и больше. В восьмой палате бурным потоком обсуждались последние события:
   -- А я говорю, что они не имеют никакого права удерживать нас здесь против нашей воли! -- задыхаясь от гнева, кричал Потапыч, маленький худенький мужичок, по образованию физик-ядерщик, в прошлом работавший в секретных лабораториях, но обиженный на прежнюю систему власти и считающий себя незаслуженно забытым, а свои заслуги перед отечеством недооцененными. -- Это только в нашей стране возможен такой бардак, когда грубое попирание законных прав свободного человека является нормой жизни.
   -- Да уймись ты, Потапыч, -- послышался глухой бас Бизона. -- Чего тебе не сидится, ей Богу? Тебя здесь кормят, поят, даже телевизор разрешают смотреть, вот сиди тихонько и помалкивай.
   -- Это Вам, господин Бизон, сейчас очень выгодно сидеть и помалкивать, -- опять взорвался Потапыч, -- Самое время отлеживаться в больнице, чем дольше, тем лучше, пока идет следствие. Но не думайте, что этот карантин спасет Вас от заслуженного наказания.
   -- Слышь, братва, -- не выдержал Бизон, -- Если этот сморчок сейчас не заткнется, мне придется совершить против него противоправное деяние. А так как я все равно нахожусь под следствием, то мне терять нечего. Подумаешь? Трупом больше или трупом меньше, какая разница? Слышь, сморчок? -- повернул голову Бизон в сторону Потапыча.
   Потапыч резко замолчал, и тихонько усевшись на кровати, уткнулся взглядом в одну точку, удобно подперев голову руками.
   -- Илья Потапович прав, -- вмешался в разговор высокий блондин с красиво уложенными волосами, -- Я, как адвокат, профессиональный юрист с большим стажем работы, знающий законы могу с юридической точки зрения разбомбить в пух и прах эту, извините меня, вшивую самодеятельность. Я подам иск в соответствующие инстанции и выиграю это дело, да еще и отсужу денежную компенсацию за причиненный нам моральный ущерб. Каждый час, проведенный нами в заточении, будет компенсирован нам кругленькой суммой денежных купюр.
   --Вот это круто! -- подскочил на кровати молодой человек, -- Если все действительно так, как Вы говорите, Евгений Петрович, то нам здесь выгодно сидеть чем дольше, тем лучше. Прикиньте, мужики, через пару недель выйдем на свободу миллионерами!
   -- Если вообще выйдешь, папарацци! -- засмеялся Микола.
   -- Почему это вы так говорите? -- осторожно спросил паренек.
   -- Хлопцы, да вы, по-моему, забыли основную причину, по которой нас здесь замуровали! Мы ведь все уже, возможно давно заражены какой-то гадостью, а посему неизвестно, сколько дней или часов нам отведено жить, так что вряд ли уже тебе, дорогой мой Санек папарацци, понадобятся твои миллионы, га-га-га!
   Воцарилась минута молчания, которую неожиданно нарушил Амаяк -- Ой, что-то у мэня голова закружился! Ой, кажется, и сэрдце заколол! Ой, мужики, позовите сестру! Кажется, у меня и давление подскочил!
   -- Вот вам и первая жертва! -- заливисто загоготал Микола.
   -- Что ты смеешься, кретин? -- тут же последовал грубый бас Бизона, -- По-моему, меня тоже начинает тошнить, а это один из признаков отравления. Мужики! Почему нам не выдают дезинфекционные костюмы, ну или на худой конец респираторы?
   -- А ты, Бизон, погляди на себя внимательно, -- не унимался Микола, -- По-моему, ты уже начинаешь покрываться сыпью, вон видишь легкое покраснение на шее?
   -- Где? -- молниеносно вскочил с кровати Бизон и мигом оказался у зеркала.
   -- Ой, мужики, -- заволновался Санек-папарацци, -- А ведь у меня, похоже, тоже воспалились лимфоузлы, да и горло как-то подозрительно побаливает. Потапыч! Ты среди нас здесь самый образованный, расскажи нам про первые признаки заражения.
   Но ответа не последовало. Потапыч сидел, тупо глядя в одну точку, не реагируя ни на какие внешние раздражители.
   Тем временем за окном совсем стемнело. Одинокая тусклая лампочка в углу палаты была облеплена осыпавшейся с потолка штукатуркой и почти не давала света, отчего гнетущая давящая атмосфера еще больше нагоняла тоску и тревогу на всех присутствующих.
   -- А что, мужики, если и вправду нас больше никогда не выпустят на свободу и мы, как прокаженные в лепрозории будем гнить в каком-нибудь подвале остаток своей жизни?
   -- А тебе то какая разница, Бизон? Для тебя что тюрьма, что лепрозорий один хрен.
   -- Не скажи, папарацци! Тюрьма для меня, как дом родной! Я там свой человек, авторитет. Со мной все паханы считались. Для меня виртухаи за куревом бегали. Нет, пацаны, вы как хотите, а я точно себя отсюда амнистирую.
   -- Чего? -- не понял Амаяк Азаматович.
   За Бизона ответил юрист Евгений Петрович:
   -- На блатном жаргоне амнистировать себя это значит совершить побег из мест лишения свободы.
   Неожиданно Бизон сорвался с места и, подбежав к запертой двери, начал со всей силы барабанить кулаком в дверь:
   -- Выпустите меня отсюда! Я хочу в тюрьму! Я подпишу все бумаги, отведите меня в камеру! Хочу в кичман на родную шконку!
   -- Во дает! -- засмеялся Микола, -- Кому рассказать, не поверят!
   -- А ты уже никому ничего и не расскажешь, Микола! -- монотонным голосом медленно проговаривая каждое слово, произнес наконец-то оживший Потапыч. -- Нас всех здесь погребли заживо.
   Резкий порыв ветра распахнул форточку, которая со стуком ударилась о стену, так, что задрожало стекло.
   -- А что, если попробовать бежать? -- робко спросил Евгений Петрович.
   -- Эх, юрист, юрист! -- огорченно покачал головой Микола, -- А еще производишь впечатление умного человека! Да ты присмотрись, ведь здесь под каждым деревом снайпер сидит! Они тебя в этом больничном саду и закопают! Усек?
   -- Усек, -- с тяжелым вздохом ответил юрист, пристально вглядываясь в черное ночное окно. -- Что-то я никого там не вижу, хотя, наверное, Микола, ты прав.
   И он вяло поплелся к своей кровати. Опять воцарилась гнетущая тишина, в которой чувствовалась какое-то тревожное напряжение и безысходность.
   Вдруг неожиданно тишину прорвал громкий истеричный женский визг. Все пациенты восьмой палаты, как по команде, вскочив с кроватей, бросились к двери, которая резко распахнулась и в нее вбежала запыхавшись дежурная медсестра Оксана с дикими от ужаса глазами. Она бросилась в объятия к первому попавшемуся мужчине, которым оказался Бизон, и судорожно всхлипывая, с ужасом показывала в сторону окна.
   -- Он там! -- кричала она, -- Я его только что видела! Он смотрел на меня и звал с собой! О, Боже! Закройте скорее окна!
   Мужчины недоуменно переглядывались между собой и удивленно пожимали плечами. Наконец первым опомнился юрист. Евгений Петрович налил стакан воды и участливо предложил его даме. Оксана залпом выпила воду и немного успокоившись, присела на кровать к Потапычу, который заботливо укрыл ее одеялом и подложил под голову подушку. Все остальные окружили девушку и молча смотрели на нее.
   -- Это был Ладыгин. Он приходил за мной, значит я следующая, -- еле слышно прошептала Оксана и снова заплакала навзрыд. -- Двадцать лет назад к нам в больницу поступила женщина, -- начала свой рассказ Оксана, -- Эта женщина была уже в преклонном возрасте и страдала онкологическим заболеванием. Ее обследовали и прооперировали. Но, к сожалению, пациентка умерла на операционном столе.
   Оксана тяжело вздохнула и снова с ужасом в глазах посмотрела в сторону окна.
   --Ты что-нибудь понимаешь? -- спросил Потапыч Бизона.
   Тот в свою очередь удивленно пожал плечами.
   -- Я вам еще не рассказала самого главного, -- продолжила Оксана, -- Дело в том, что старуха эта занималась черной магией. О ней ходили в городе очень нехорошие слухи. Люди даже побаивались проходить мимо ее дома. Так вот операцию ей делал доктор Ладыгин. Он был очень веселым, остроумным и прогрессивным человеком и, разумеется, не верил ни в какие слухи и сплетни. Но вот накануне операции он увидел странный сон. Ему явилась эта самая старуха и своим скрипучим голосом предрекла свою смерть на операционном столе. А еще она сказала, что проклянет его и его душа никогда не найдет покоя. Наутро он с улыбкой рассказывал своим коллегам по работе этот удивительный сон и даже поспорил со своим другом доктором Долговым, что непременно спасет старуху назло всем снам и предрассудкам. Но во время операции что-то пошло не так, резко упало давление, и старуха прямо на глазах стала уходить из жизни. Сердце остановилось. Попытки вернуть ее к жизни при помощи электрошока не увенчались успехом. Использовав все возможные варианты, доктор Ладыгин сдался и опустил руки, как вдруг неожиданно старуха резко дернулась, схватила своими цепкими пальцами доктора за рукав халата и хриплым замогильным голосом прошептала: "Проклинаю!" После этого она окончательно испустила дух и померла.
   -- Ну что ж, -- вздохнул Евгений Петрович, по-отечески гладя испуганную Оксану по голове, -- Науке известны еще и не такие эпизоды. Все это, в принципе, объяснимо.
   -- Возможно, Евгений Петрович, -- прошептала Оксана, -- Но как Вы объясните непонятную смерть доктора Ладыгина ровно через семь дней после этой неудачной операции? Весь персонал больницы был просто в шоке, потому что доктор был абсолютно здоровым человеком и буквально за месяц до этого прошел полное медицинское обследование. У него не было абсолютно никаких показаний хоть на самое мизерное недомогание. Он умер во сне с мирным благополучным выражением лица. Но самое странное началось после его смерти. Буквально через полгода умирает также по непонятным причинам его друг доктор Долгов, прямо на рабочем месте у себя в кабинете. Прилег отдохнуть на кушетку и тоже не проснулся. Еще через семь месяцев умирает следующий врач прямо в операционной. По больнице пошли слухи о проклятом белом халате доктора Ладыгина, в который вцепилась старуха перед смертью. Поговаривали, что проклятье осталось на нем, и теперь тот доктор, которому достанется этот халат, подвергает себя смертельной опасности. А так как халаты у нас не помечены, то неизвестно кому попадется этот халат после стирки. Но самое страшное то, что ведь пророчество старухи сбылось, и призрак доктора Ладыгина до сих пор по ночам бродит по больничному парку. Многие видели его, а вот сегодня он заглянул в окно ко мне.
   -- Но с чего ты взяла, что это был именно он? -- спросил Санек папарацци.
   -- Дело в том, что у доктора Ладыгина при жизни была очень большая густая черная борода, поэтому не узнать его я просто не могла. Он стоял в окне в своем белом халате и смотрел мне прямо в глаза, а его густая черная борода серебрилась и сверкала в лунном свете.
   Оксана неожиданно замолчала и все, как по команде с опаской уставились в темное больничное окно. Капли дождя серебрились и переливались в лунном свете, стекла нервно дребезжали под натиском сильных порывов ветра и, с поразительной ритмичностью, словно имитируя стук сердца, хлестала по стеклу тонкая ветка озябшего дерева.
  
  
  

Глава 7

   Генерал Заброцкий задумчиво ходил по кабинету, словно измеряя шагами расстояние от двери до окна. Как ни старался он разложить свои мысли в голове по полочкам, они все равно путались, и снова приходилось все начинать с нуля. Вдруг громкая мелодия знаменитого марша Славянки вырвала его из лабиринта путаных мыслей и заставила взять в руки сотовый телефон.
   -- Говорите! -- обратился он к трубке.
   -- Товарищ генерал, -- послышался знакомый голос, -- Разрешите доложить обстановку.
   -- Ну и куда ты запропастился? Почему не даешь о себе знать? Тебе же велено было докладывать обстановку регулярно.
   -- Так нечего было докладывать до сих пор, товарищ генерал.
   -- Что значит "до сих пор"?
   -- А это значит, что до сих пор было нечего, а вот сейчас кое-что появилось.
   -- Ну и что же мы имеем на настоящий момент? -- с интересом спросил генерал.
   -- На настоящий момент мы имеем ровно шесть подозреваемых. Дело в том, что путем глубокомысленных умозаключений я сузил круг подозреваемых лиц до шести человек. Это пациенты палаты номер восемь.
   -- С этого места, пожалуйста, поподробней, -- попросил генерал.
   -- Видите ли, Максим Николаевич, -- отозвался собеседник, -- В этом корпусе на первом этаже у нас находятся четыре палаты с пациентами, остальные лечебные кабинеты и служебные помещения.
   -- Ну а почему именно палата номер восемь?
   -- Дело в том, что в седьмой палате у нас лечатся заслуженные люди - ветераны Великой Отечественной войны. То есть каждому из них сейчас не менее восьмидесяти лет.
   -- Ну, допустим, -- согласился генерал, а что с остальными?
   -- Осталась еще палата интенсивной терапии, в которой лежит тяжело больная женщина. Она тоже вне подозрений, потому что практически всю ночь с ней пробыла наша дежурная медсестра. Ну а последняя палата для особо привилегированных пациентов, то есть платная. Там у нас находится на обследовании кандидат в депутаты в городскую думу господин Никашин. Очень уважаемый человек, у которого свободный режим посещения больницы. То есть он приходит только с утра на процедуры, а потом отправляется домой. Я, разумеется, сразу же осторожно навел справки и выяснил, что господин Никашин всю ночь пробыл дома со своей семьей. Так что он, как подозреваемый, тоже отпадает. Поэтому остается только палата номер восемь.
   Главное, что я хочу Вам рассказать - это то, что я откопал при обыске личных вещей подозреваемых, когда они все были на процедурах.
   -- Ну и что же интересного ты там откопал? -- с интересом спросил генерал.
   -- Ну, начнем с Бориса Бизоева по кличке Бизон. Как Вам, наверное, уже известно, он скрывается в больнице от следствия. Как таковых серьезных болезней у него, конечно же, нет, так, мелочи. Но вот странно то, что буквально вчера он начал жаловаться на острую боль в пояснице, уж не последствия ли это его выпадения с батареей из окна? А в сумке с его личными вещами я нашел журналы порнографического содержания, видеокассеты такого же характера, но это, разумеется, не относится к делу, а вот, например кастет, аккуратно завернутый в полотенце, честно говоря, выглядит очень угрожающе. Я уже не говорю о внушительной связке отмычек и что самое интересное - план здания больницы, причем выполнен хоть и схематично, но на самом высоком уровне.
   -- Ну что ж, -- побарабанил пальцами по столу генерал, -- Честно говоря, я сомневаюсь, что Бизон это и есть тот самый хитромудрый резидент иностранной разведки, хотя, учитывая ум и коварство наших заокеанских "друзей", возможны любые варианты. Держи Бизона на контроле и обо всех странностях в его поведении немедленно докладывай мне.
   -- Понял, -- отчеканил вышкаленный голос в телефонной трубке. Итак, продолжим. Следующим по списку у меня идет Мильнштейн Илья Потапович. Честно говоря, судя по внешнему виду, на супермена он не очень-то похож, но внешность, как говорится, обманчива. Под маской маленького тщедушного мужичка вполне может скрываться опасный и подготовленный враг, учитывая тот факт, что Илья Потапович долгое время проработал в секретных лабораториях, разрабатывая новейшие виды ядерного оружия. Так вот я покопался в его личном деле и обнаружил интересные детали. Оказывается, на протяжении практически всего времени его работы в лаборатории, он все время конфликтовал с начальством, постоянно настаивая на своей точке зрения, подчеркивая свою значимость буквально во всем. Кстати основной причиной его увольнения с работы и послужила, как он выразился сам, его "несовместимость с начальником по умственным показателям". Его недооценили и не поняли у нас в государстве, поэтому он жутко хотел вырваться из этой опостылевшей и неграмотной страны и работать на американское правительство. Он был уверен, что там в его распоряжение будет предоставлена отдельная лаборатория, оборудованная новейшей техникой, где он со своим талантом сможет развернуться по полной программе. Но, как известно, в застойные годы, такие люди у нас стояли на особом учете, и считались невыездными, поэтому Потапычу ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать у моря погоды.
   -- Да-а-а! -- задумчиво протянул генерал, -- А ведь Потапыч у нас далеко не патриот!
   -- Следующим идет Микола Прищук. Типичный представитель мелкого спекулятивного класса, именуемого челноками. Очень хозяйственный вороватый индивид. При обыске я обнаружил, что у Миколы есть все. Начиная от продуктов питания, привезенных, по-видимому, с исторической родины, а именно огромного куска сала весом приблизительно три килограмма, заканчивая краденной из столовой больницы посудой и медикаментами, а также медицинских инструментов из процедурного кабинета. Не знаю, стоит ли включать в список подозрительных предметов две книги Гоголя и Шевченко со штампом библиотеки города Чугуева, два пакетика с этикетками "Турция" и "Чина", сломанный сотовый телефон, дымовую шашку с памятной гравировкой "На память" на имя контрадмирала Порывайло, ушедшего на заслуженный отдых в 1977 году.
   -- Да, неприятная личность, -- протянул генерал, -- А чем он вообще торгует, ты, кажется, говорил, что он челнок?
   -- Ну, если сорок упаковок бюстгальтеров и женских плавок не украдено из универмага города Стамбула, то это, по всей видимости, и есть его товар.
   В трубке раздался смех.
   -- Есть еще что-нибудь? -- спросил генерал.
   -- Пока все. На остальных времени не хватило. Товарищ генерал, я вот что подумал. Тяжело выявить преступника, который абсолютно лишен возможности действовать. Мне кажется, что для того, чтобы заставить его каким-либо образом выдать себя, нужно разрешить им хотя бы передвигаться по территории больницы.
   -- Добро, -- согласился генерал, -- Но и ты потарапливайся. Мы не можем держать карантин вечно.
   -- Понял, Максим Николаевич! Но у меня есть еще одна неплохая мысль...
   Неожиданно на том конце провода раздался непонятный грохот вперемешку с руганью, и связь оборвалась. Через минуту на служебный телефон генералу Заброцкому поступило сообщение о взрыве в больнице.
  
  
  
  
  
   -- Нет, не верю я в то, что это был несчастный случай, -- не унимался Санек-папарацци, сидя на своей кровати, и, обводя бессмысленным взглядом друзей по несчастью, собравшихся вокруг него, тихим вкрадчивым голосом шептал в сжимаемый в руках диктофон:
   -- Пускай они говорят, что этот баллон с кислородом взорвался случайно, но я абсолютно уверен... МИКОЛА!
   Сидевший на соседней кровати украинец чуть не поперхнулся бутербродом с салом.
   -- Микола! Как ты можешь так беззаботно жрать, когда мы все сейчас находимся на краю гибели?
   -- А я предпочитаю помирать на сытый желудок, -- безобидно пожал плечами Микола.
   Санек тем временем, будто бы не слыша прозвучавшего ответа, продолжал:
   -- Это все было сделано намеренно. Таких странных совпадений не бывает. Я вам больше могу сказать. Мы все обречены! Только полный идиот может этого не понимать... -- И он снова покосился на беззаботно жующего Миколу.
   Наступила полная тишина, в которой четко слышалось смачное чавканье.
   -- Нет, это невыносимо! -- не выдержал Бизон, злобно глядя на хохла, -- Я убью этого кретина!
   -- Ну, попробуй, -- флегматично отозвался Микола, отрезая очередной шмат сала скальпелем из процедурного кабинета, -- Твоя смерть будет легкой и быстрой в отличие от остальных, которые будут мучиться в жутких судорогах от неизвестной неизлечимой болезни.
   -- Слюш, правда, Микола, заткнись, а? -- попытался, как мог, разрядить накаляющуюся обстановку Амаяк, -- Итак тошно.
   А Санек, не обращая внимания, продолжал:
   -- Птичий грипп - лишь прикрытие, как, впрочем, и вся больница.
   Кто-то присвистнул.
   -- Здесь внизу находится секретная лаборатория по производству бактериологического оружия, а нам отведена почетная роль подопытных крыс!
   -- Ух ты, какой догадливый! -- чавкая произнес Микола, -- А знаешь, что бывает с теми, кто много знает? Вот то-то же! Я ошибся, Бизон! Санек умрет первым!
   Бизон обхватил голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, начал горестно причитать: "Все отдам, чтобы поменять больничную койку на тюремную шконку!"
   -- Но что-то пошло не так, -- папарацци поднял вверх указательный палец, -- И вирус вырвался на свободу! Но мы не будем сидеть, сложа руки. Мы будем искать!
   -- Что искать? -- удивился Потапыч.
   -- Бункер! Мы выведем их на чистую воду!
   -- Смотри не захлебнись, папарацци! Га-га-га!
   -- Люди! Предлагаю тщательно спланировать операцию, -- сказал Амаяк Азаматович, -- Надо распределить роли.
   -- Ага! -- поддержал его Микола, -- По умственному коэффициенту! Поэтому Бизон пойдет замыкающим!
  
   А тем временем у ворот больницы уже вовсю гудела разгневанная толпа, собравшаяся под подстрекательством друзей-коллег журналиста папарацци Санька из восьмой палаты, который, позвонив среди ночи по сотовому телефону своему шефу, в ярких красках описал беспредел, творящийся в злополучной больнице. На ходу написанные на ватманах лозунги извещали о том, что больные стали заложниками и жертвами тайных экспериментов, проводимых врачами-злодеями на своих пациентах. Корреспонденты впопыхах с жадностью снимали крупным планом разгневанные лица горожан, требующих от властей объяснения всех этих странных событий. Металлические ограждения то и дело сотрясались от стремительных атак не на шутку взволнованных родственников несчастных пациентов и когда одна из решеток со скрежетом начала подаваться, из первого корпуса больницы вышел главный врач в сопровождении двух автоматчиков. Но, увидев зверские физиономии прорывающихся через ограждения, в нерешительности приостановился. Тем временем один из активистов быстро, по-обезьяньи, забравшись на металлическую ограду, взял в руки серебристый мегафон:
   -- Товарищи! Россияне! В то время, когда наши соотечественники гибнут в подземных казематах, прикрываемых больницей, мы не можем и не должны сидеть, сложа руки и бездействовать, допуская тем самым бесчеловечное отношение к нашим согражданам! Мы будем бороться за них, за всех вместе и за каждого в отдельности! Мы уже составили список жертв!
   И он красивым движением руки наткнул на решетку ограждения лист ватмана со списком пациентов.
   -- Никто из них не уйдет от нас безвестным. Память о них будет вечно жить в наших сердцах!
   При этих словах оператор крупным планом заснял список пациентов, висящий на ограде. Люди, заслушавшись вдохновленного оратора, не обратили внимания на то, что главный врач больницы уже почти вплотную подошел к ограде и аккуратно снял марлевую повязку. Сразу же все объективы телекамер переключились на него. Зигмунд Вольфович открыл было рот, чтобы что-то сказать, но неожиданно хрипло закашлялся, судорожно согнувшись. Толпа тут же со страшным ревом молниеносной волной отхлынула назад.
   -- Господа, постойте! Не разбегайтесь! -- сквозь кашель кричал главврач, -- У нас все под контролем!
   Но площадь перед больничным парком уже была пуста за исключением одиноко лежащего под списком жертв мегафона.
  
  

Глава 8

  
   Так! Началось! Только без паники! Вычислить они меня пока не могут. Иначе бы уже давно арестовали. Но тогда что же означает этот взрыв? Эти русские, конечно, готовы на все, но чтобы пожертвовать столькими невинными жизнями ради сохранения секретности! Неужели это ФСБ подстроила теракт, чтобы уничтожить всех подозреваемых разом и обезопасить себя? А потом свалить все это на меня? Только бы вырваться отсюда и добраться до магазина. Тогда я избавлюсь от единственной улики, указывающей на меня. Они не могут держать карантин вечно и понимают это. А как только я выйду из больницы, все станет бессмысленно. Если только нас всех не подорвут раньше.
  

***

  
   А тем временем инициативная группа из восьмой палаты морально готовилась к спуску в подвалы больницы.
   -- Господа! Прошу минуту внимания! -- вышел в центр палаты Евгений Петрович, -- Я, как практикующий психолог, считаю своим долгом провести небольшую психологическую подготовку. Итак, слушайте внимательно! Что бы мы с вами не увидели там внизу, оно не должно нас шокировать! Поэтому предлагаю немного пофантазировать на тему того, с чем там внизу мы сможем столкнуться. Это разработанный лично мной метод преодоления стресса. Ну, к примеру, мы увидим там эту самую секретную лабораторию.
   -- Заброшенную лабораторию, -- поправил Евгения Петровича Санек.
   -- С толстый слой пыли и паутиной на приборах, -- добавил Амаяк Азаматович.
   -- Со вскрытыми трупами лабораторных крыс и других бедных животных, -- вставил Евгений Петрович.
   -- А может быть даже с заспиртованными в колбах инопланетянами, -- включился в разговор Бизон.
   -- А также с мутантами и монстрами - носителями вируса, которые вырвались на поверхность и бегают сейчас где-нибудь по вентиляции, -- вдохновлено продолжил Евгений Петрович.
   -- Слышь, психолог, -- пробасил Микола, скрипя панцирной сеткой кровати, -- А прикольно ты снимаешь нервное напряжение!
   -- Нет, нет, товарищи! Давайте рассуждать логически, -- наконец вмешался Потапыч, -- Уж если предположить, что таковая лаборатория и существовала когда-то и вирус, каким-то образом выбрался наружу, то по уму эту самую лабораторию должны были захоронить.
   -- Как это? -- испуганно прошептал Бизон.
   -- Как, как? -- передразнил его Амаяк, судорожно крутя в руках уже изрядно потрепанную сигарету, -- Заживо! -- и добавил, перейдя на шепот, -- Со всеми ее сотрудниками!
   -- А як же! -- поддержал его Микола, и нервно засмеявшись, добавил, -- А также со всеми остальными, кто догадался об этом!
   -- Господи! Ну почему же я такой кретин! -- неожиданно завопил Бизон, -- Никогда не прощу себе того, что закосил от следствия! Отлеживался бы сейчас себе на нарах без проблем.
   -- Что кретин, то верно, -- вставил Микола и, увидев изменившееся лицо Бизона, спешно продолжил, -- А души невинно убиенных до сих пор бродят по подземелью и ищут...
   -- Кого? -- осторожно спросил адвокат-психолог.
   -- Истину! -- Микола многозначительно поднял палец вверх.
   С таким высказыванием трудно было поспорить, поэтому вновь в палате N 8 повисла тишина.
   Наконец голос Потапыча заставил всех вздрогнуть:
   -- Не может быть, чтобы из всего персонала не было ни одного честного человека.
   -- А он был, -- папарацци в порыве вдохновения вскочил со стула, -- Вспомните, как медсестра Оксана рассказывала нам про доктора Ладыгина. Не мог он умереть своей смертью. Он ведь был полностью здоров. Вот вам и разгадка легенды. Именно поэтому призрак доктора и не может упокоиться с миром, покуда правда не восторжествует.
   В очередной раз повисла гнетущая тишина, которую внезапно нарушил не к месту веселый бас Миколы:
   -- Ну что ж, хлопцы! Можно считать сеанс антистрессовой терапии оконченным!
   -- Напрасно Вы иронизируете, молодой человек! -- обиженно парировал ему Евгений Петрович, -- Существует версия о том, что человеческие мысли часто материализуются.
   -- Ну, тогда я сейчас подумаю о Памеле Андерсон со смачным куском сала в лифчике! -- загоготал Микола.
   -- Слышь, Микола, -- робко произнес Бизон, -- Ты, кажется, единственный нормальный человек в этой палате. Давай никуда с ними не пойдем, а останемся здесь!
   -- Ага! Сейчас! -- ехидно сверкнул глазами Микола, -- Ты разве забыл о своей почетной роли замыкающего? Ведь по всем канонам в фильмах-ужасах именно замыкающий становится первой жертвой! Га-га-га!
   В этот момент за темным ночным окном неожиданно сверкнула молния и под глухие раскаты грома капли дождя забарабанили по металлическому карнизу.
   -- А знаете что, Борис Петрович! -- обратился к Бизону психолог-адвокат, -- Уж коли, Вы решили остаться здесь совсем один, советую Вам на всякий случай забаррикадировать дверь и по возможности не спать, поскольку если вдруг и правда что-нибудь случится, то вряд ли кто-нибудь придет вам на помощь. Хотя это все тщетно, потому что ведь самый доступный способ проникновения в запертое помещение это через окно, -- и он покосился на черное ночное окно.
   -- Ой, смотрите! -- неожиданно закричал Амаяк Азаматович, показывая пальцем в окно, -- Мамой клянусь, я только что видел там человек в белый халат!
   -- Ну и что? -- стараясь максимально сохранять спокойствие, спросил Евгений Петрович, -- Это же все-таки, как-никак, больница и медицинскому персоналу не запрещено ходить по парку. Ведь даже нам уже разрешили передвигаться в пределах своего корпуса.
   -- Да, -- согласно закивал головой Амаяк Азаматович, -- Но я очень явно и отчетливо рассмотрел его густой черный борода!
   -- Ну, вот и приехали! -- подытожил Микола, -- Следующая остановка конечная - психушка!
   -- Слышь, Микола! -- плаксиво запричитал Бизон, -- Уж коль тебе все по фиг, иди ты замыкающим вместо меня! Ну, пожалуйста!
   -- А что я буду с этого иметь? -- ехидно усмехнулся хохол.
   -- Все, что угодно, друг! -- с мольбой в глазах уставился на Миколу Бизон.
   -- Хм, -- промычал хохол, в задумчивости глядя на собеседника, -- А ну-ка скажи мне, человече, какая у тебя группа крови?
   -- Вторая положительная, -- автоматически выпалил Бизон, и тут же испугавшись, непонимающе спросил: -- А тебе это зачем?
   -- Градус понижать нельзя, -- глядя прямо в глаза Бизону, ответил Микола, и смачно облизнувшись, добавил: -- Мы, вампиры, должны употреблять кровь только своей группы. Сечешь?
   -- Тьфу, придурок! -- не сдержался Бизон.
   -- Поговори еще у меня, сейчас живо замыкающим побежишь!
   -- Ладно-ладно, -- быстро согласился Бизон, -- Проехали!
   -- Так, мужики, -- наконец-то прервал этот содержательный диалог Санек, -- Время уже, между прочим, половина первого ночи! Вы собираетесь идти или будете дальше пререкаться?
   -- Не боись, Санек, -- произнес Потапыч, -- Сейчас мы в два счета накроем эту самую их секретную лабораторию, а ты не забудь свое барахло, ну я имею в виду аппаратуру. Нужно будет все это тщательно отснять и показать народу всю правду. После такого репортажа ты, Санек, будешь самым популярным и востребованным журналистом! А может быть, тебя даже наградят медалью!
   -- Посмертно! -- съязвил Микола.
   -- Нэт, ребят! -- резко отрезал Амаяк, -- Я в такие игры не играю. Я остаюсь здесь в палате.
   -- Ну, что ж, герой, оставайся. Вот мы как раз и проведем следственный эксперимент насколько безопасно оставаться одному в палате, -- хихикнул себе под нос Санек, упаковывая в дорожную сумку свои приборы.
   -- Слышь, дорогой, почем тебя вся этот хлам? -- спросил Амаяк Азаматович папарацци, указывая на его аппаратуру.
   -- По два тугрика на привозе! - ответил всезнающий хохол.
   -- Эти камеры срабатывают на резкую смену изображения, -- Санек не заметил подколки украинца, будто в трансе набивая карманы жучками. -- Почти как детекторы движения. Если в секторе съемки кто-то появится, камера сама включится. Борис, будете главным оператором.
   Санек всунул растерявшемуся Бизону миниатюрную видеокамеру.
   -- Снимай все, - произнес Санек, повернувшись обратно к сумке, оставив Бизона с камерой в руках. -- Если с нами что-нибудь случиться спаси хотя бы камеру.
   -- Я дам вам парабеллум, - похлопал по плечу Бизона Микола.
   И вот наконец-то группа энтузиастов-спелеологов, вооружившись двумя фонариками из бездонной тумбочки украинца, уверенно начала спуск в темноту подвала.
   -- Запевала, песню! -- хихикнул Евгений Петрович.
   -- Мы рубим ступени, ни шагу назад,
   И от напряженья колени дрожат,
   -- послышался тоскливый бас Бизона.
   -- Итак, мы ведем прямой репортаж из катакомб областной больницы нашего города, -- прервал задушевную песню Бизона корреспондент, -- Сейчас я, рискуя жизнью, спускаюсь вниз, дабы разоблачить...Так! Тишина там сзади!
   -- Он спускается! -- проворчал Микола. -- А мы?
   -- Я сказал, тихо! Итак, существование правительственных экспериментов над людьми с жуткими и непонятными для нас целями никогда не подлежало сомнению. Однако только сейчас я выведу ИХ на чистую воду!
   -- Блин! - донесся голос из арьергарда процессии. -- Дайте фонарик, вторую шишку набиваю!
   -- Терпи Потапыч, это тебе еще крысы мутанты не встре... -- ехидный голос Миколы был прерван громким звоном. Украинец приложился лбом о ту же трубу, что и физик.
   -- Молчать всем! -- рявкнул Санек. -- Стоп, это еще что? Бизон, свети сюда!
   Тусклый свет фонарика осветил массивную железную дверь, преграждавшую дальнейший путь экспедиции.
   -- Видимо бомбоубежище, -- вставил всезнающий Потапыч.
   -- Нет, все не так просто. Наверняка это вход в бункер. Бизон, открывай!
   -- А почему я?
   -- Потому что не я. Вдруг там зомби мутанты?
   -- Давай, Бизон, вперед, а мы за тебя отомстим! Га-га-га! -- донесся из глубины коридора голос Миколы.
   -- Ага, щас, только коньки зашнурую. Нашли первопроходца-сапера!
   На мгновение воцарилась тишина. Уставший от препирательств и. о. оператора Бизона Санек подошел к двери и неуверенно толкнул ее. Дверь не открылась.
   -- Что и требовалось доказать! -- корреспондент повернулся к камере. -- Вход в бункер конечно же закрыт!
   -- Мы это заметили, -- проворчал юрист. -- Наша миссия здесь окончена? Я спать хочу.
   -- Должен быть обходной путь. Будем открывать все двери, пока...
   Неожиданный звон в глубине коридора заставил всех обернуться.
   -- Там труба несчастливая, -- прошептал Потапыч. -- Кто-то головой приложился.
   -- А кто бы это мог быть? Ведь наши все тут? Амаяк, Микола, Евгений Петрович?
   Проведенная шепотом перекличка показала, что все спелеологи были на месте. После минутной паузы, раздался тихий голос Бизона:
   -- Ну что, идем?
   -- Идем, идем, -- прикрикнул на группу Санек. -- Нечего тут до утра сидеть.
   И с этими словами корреспондент возглавил шествие в обратном направлении.
   -- Что-то стена неровный какой-то, -- произнес счастливый обладатель фонарика Амаяк. Другой фонарик на правах предводителя нагло присвоил Санек.
   -- Это наверно, для того, чтобы трупы удобней замуровывать было, -- беззаботно заявил украинец.
   -- К-к-какие трупы? -- нервно заикаясь спросил Потапыч.
   Неудачные эксперименты, -- махнул рукой Микола, и кивнул на возглавляющих процессию Бизона с Саньком -- Или больных, которые слишком много знали.
   -- Зачем замуровывать, если можно тихо закопать где-нибудь в укромном месте? -- подал голос Евгений Петрович.
   -- А-а, -- Микола многозначительно поднял палец вверх и с не меньшим знанием дела, чем Санек несколько минут назад размышлявший о подземном бункере, продолжил: -- Закопанные трупы можно откопать, а вот замурованные...
   -- Извините, что вмешиваюсь в ваш крайне содержательный диалог, -- раздался голос Санька. -- Но может быть, вы все-таки заткнетесь, а? Мы тут вообще-то репортаж ведем.
   -- Дык, вдруг мы какое-нибудь приведение встретим! -- почему-то с радостью в голосе пробасил Микола. -- А у нас даже крестов нет.
   -- У меня есть! -- Потапыч полез за пазуху.
   -- Я сказал молчать! Итак, мы до сих пор ищем вход в бункер, но рано или поздно... Ты чо, сдурел?
   Последняя реплика корреспондента была адресована Бизону, который ни с того ни с сего сорвал вентиль с ближайшей трубы и швырнул вглубь коридора. Из отверстия тут же брызнула вода, обдав холодной струей не ожидавшего такой подлости Санька.
   Бизон же стоял столбом, тупо глядя вглубь коридора расширенными от ужаса глазами.
   -- Там это, того, Ладыгин был, Е-мое! -- запинаясь, произнес он.
   Наступила минута молчания. От неожиданности Санек даже перестал покрывать матом род Бизона до тринадцатого колена, и с изумлением смотрел на вандала. Затем все, будто по команде повернулись в сторону улетевшего во мрак вентиля, где одинокая тусклая лампочка освещала лестницу наверх. Никакого Ладыгина там не было.
   -- Да век воли не видать! Он весь в белом был и черная борода, ну точно как по легенде! -- не унимался Бизон.
   -- Выводил бы ты нас отсюда, Санек, -- отозвался Микола. -- А то вдруг это заразно.
   -- Да говорю я вам Ладыгин там был! -- Бизон обвел отчаянным взглядом лица товарищей, и, не найдя поддержки, почему-то бросился к Потапычу. Несчастный физик, видя несущегося на него с выпученными глазами, отчаянно жестикулирующего пудовыми ручищами Бизона, поспешил спрятаться за спину Миколы.
   -- Век воли не видать! И борода густая, черная, и халат белый! Он это, он! А как только Микола про крест сказал, я сразу понял, что надо делать!
   -- Начать крушить все вокруг, и поливать честных хлопцев холодной водой! -- проворчал Прищук.
   -- Дурак ты Микола, хоть и хохол, -- заявил Бизон, поставив в ступор украинца, не знавшего расценивать это как комплимент его национальности в общем, или оскорбление ему в частности. -- Ведь перекладины на вентиле образуют крест! Вот я и швырнул его в Ладыгина. Попал, между прочим.
   -- Ну, Борис Аркадьевич, -- произнес юрист. -- Поздравляю вас с новым годом!
   -- С каким еще новым годом? -- не понял Бизон.
   -- Еще с одним. Или даже с двумя, а то и с тремя. Сколько у нас нынче за нападения на врачей дают. Он там живой хоть?
   -- Еще какой! -- еще более испуганный Бизон аж подпрыгнул. -- Только за голову схватился, куда я вентилем попал и наверх убежал.
   -- Значит, в суд подаст. Вам статья для коллекции!
   Бизон хотел было рвануться к лестнице, но неожиданно повернулся и кинулся к украинцу.
   -- Микола, бежим! Мы должны его догнать.
   -- Я не хочу участвовать в убийстве! Уберите его, от меня! -- крикнул в ответ Микола и кинулся в другой конец коридора.
   -- При чем тут убийство? -- опешивший Бизон остановился и посмотрел вопрошающим взглядом на остальных. -- Вдруг ему это, того, помощь надо оказать первую медицинскую!
   -- Какой еще первый помощь? -- удивился Амаяк. -- Он же призрак!
   -- Так, все, с этим делом надо кончать, -- заявил Санек, встав между спорщиками. -- Короче, идем в обратном направлении, проверяя все двери, как и собирались. Встретим врача с шишкой на лбу -- извинимся, скажем, искали секретную лабораторию.
   И вот, инициативная группа спелеологов из восьмой палаты начала продвижение по темному коридору подвала больницы, только теперь в обратном направлении, проверяя все двери. Некоторые из них, если верить табличкам, вели во врачебные кабинеты. Все они были закрыты. Санек тут же предложил выломать их, дабы ускорить процесс воцарения справедливости над НИМИ. Евгений Петрович же напоминал о вооруженной охране, которая может спуститься на звук и несколько помешать воцарению этой самой справедливости. Впрочем, основной части коллектива было уже наплевать как на восстановление мировой справедливости в общем, так и над НИМИ в частности.
   -- И долго этот москальский Сусанин нас еще по казематам водить будет? -- не выдержал Микола. -- Нормальные хлопцы уже спят давно, а мы тут, видите ли, экскурсию устроили!
   -- Дэствительно, дорогой, трэтий час ночи! -- взмолился Амаяк.
   -- Бунт, -- констатировал Санек, обведя взглядом отряд. -- Предатели. Вы предаете дело нашей палаты и ради чего? Ради низменных потребностей? Ради сна?
   -- Ну ладно, Санек пошутили и хватит, пошли спать. Завтра будет новый день, за ним новая ночь, -- успокаивающе похлопал папарацци по плечу юрист Евгений Петрович.
   -- Последняя дверь, -- корреспондент умоляюще взглянул на Миколу. -- Вон она, без таблички. Проверим ее, и в палату. Пожалуйста, ребята!
   Микола вопросительно посмотрел на остальных и пожал плечами. Санек подошел к двери и постучал.
   -- Ты еще фамилию скажи, -- подсказал украинец.
   -- Да иди ты в Африку пингвинами торговать! -- Санек энергично завращал ручку. -- Закрыто! К чему бы это?
   Микола изобразил на лице тяжелую работу мысли.
   -- Сие тайна великая есть. Однажды уборщик закрыл эту дверь на замок...
   -- Это нас не остановит! -- Санек отошел от двери. -- Бизон, ломай!
   Не ожидавший такого поворота событий Бизон отпрянул от журналиста и молча уставился на товарищей.
   -- Ну, сделайте же что-нибудь, Борис Аркадьевич, -- взмолился Евгений Петрович. -- Мы все спать уже хотим.
   Бизон оглянулся, ища взглядом вышеозначенного Бориса Аркадьевича, но вспомнив, что это его прежнее имя до того, как тюрьма сделала из него человека, тяжело вздохнул и достал из кармана связку отмычек.
   -- Случайно под кроватью нашел, -- пояснил Бизон, глядя на изменившиеся лица друзей. -- У Миколы.
   -- Угу, за ящиком с гранатами лежали,-- подтвердил украинец.
   -- Может быть уже делом займемся, -- Санек, что-то до этого сосредоточенно бубнивший в диктофон удивленно уставился на дверь. -- А почему дверь еще в стене?
   Не нашедший что ответить на вопрос корреспондента Бизон молча подошел к двери, и, повозившись пол минуты с замком открыл ее.
   Взглядам инициативной группы из восьмой палаты открылся морг.
   -- Стоп, братва! -- вдруг испуганно зашептал Бизон, -- Это же журня!
   -- Журня -- в переводе с блатного языка на человеческий означает морг, -- угодливо пояснил юрист.
   На мгновение замерли все. Затем Бизон резко закрыл дверь, едва не прищемив усиленно глядевшему в полумрак помещения Саньку нос и отошел на несколько шагов.
   -- Я туда не пойду.
   -- И не надо, -- пожал плечами Микола. -- Лабораторию не нашли, значит пойдем спать.
   -- Как спать? -- воскликнул Санек. -- А как же морг?
   -- Папарацци может спать в морге, -- поворачиваясь к выходу, зевнул Микола.
   Корреспондент бросился к украинцу.
   -- Микола! Ты ведь тут единственный умный человек!
   -- Самокритично! -- отозвался украинец.
   Обогнав Миколу, Санек встал перед ним, грудью защищая выход из коридора.
   -- Ну, подумай сам, где еще могут храниться результаты неудачных опытов? Они точно там! Ребята! Мы просто обязаны обыскать морг! И сделать это мы должны прямо сейчас, потому что другого шанса нам уже может не представиться.
   -- Ну, насчет этого, Санек, ты не переживай! -- лениво зевнул Микола, я тебя уверяю, что шанс оказаться в морге как минимум еще один раз, у тебя стопроцентный, как впрочем, и у каждого из нас! Га-га-га!
   Микола снова громко зевнул и вопросительно посмотрел на Бизона:
   -- Ну, чего ты тупишь? Открывай заветную дверцу своим золотым ключиком, а то сейчас прибежит страшный Карабас-Барабас с черной бородой в белом халате и с шишкой на лбу и устроит нам еще один спектакль.
   Бизон нехотя зазвенел отмычками и медленно открыл тяжелую металлическую дверь, из которой сразу повеяло резким пугающим холодом.
   -- Ну что, Санек, вперед! Ведь это была твоя идея, -- выглядывая из-за спины Миколы, испуганно пропищал Потапыч.
   Санек осторожно заглянул внутрь и, поежившись, стал постепенно продвигаться внутрь вдоль темной холодной стены. Все остальные сразу же последовали вслед за ним.
   -- Да включите же кто-нибудь свет, наконец! -- послышался все тот же испуганный писк Потапыча.
   -- Дружище, Вы забываете о конспирации, -- назидательно произнес неожиданно появившийся рядом юрист Евгений Петрович, -- Настоящий разведчик должен сохранять самообладание в любой нестандартной ситуации.
   -- А разве наша ситуация так уж нестандартна? -- пытаясь подбодрить остальных отозвался Санек, настраивая свои микрофоны, -- Подумаешь, ночь в морге! Бывало и похуже.
   Вдруг неожиданно раздался какой-то страшный скрипучий звук, а затем резкий громкий толчок, и прежде чем все поняли, что это звук закрывающейся двери, послышалась какая-то возня снаружи и удаляющиеся глухие шаги.
   -- Ой, ребята, что это было? -- нарушая напряженную тишину, пропищал Потапыч.
   -- А вот это, хлопцы, уже и есть та самая настоящая нестандартная ситуация, -- похлопал по плечу Потапыча Микола, -- Слышь, Санек, теперь у НИХ в морге будут не только эксперименты неудачных опытов, а также и удачных опытов тоже!
   -- Они провели нас! Они развели нас, как тупых недалеких лохов! -- не унимаясь, пищал Потапыч.
   -- Позвольте, Илья Потапыч, откуда у Вас, человека высокоинтеллигентного такой жуткий жаргон? -- опять где-то рядом отозвался Евгений Петрович, -- Мы не должны терять чувство самообладания и опускаться до уровня Бизона.
   -- Ах ты, фраер недоделанный! -- вдруг ожил замороженный Бизон, -- Может быть я академий и не кончал, но у меня за спиной свои университеты имеются, покруче ваших будут.
   -- Мужики, вы чего, сдурели? По-моему вы еще нэ врубились в то, что нас тут как будто закрыли, а? -- попытался вернуть своих товарищей по несчастью в реальную действительность Амаяк Азаматович. И, словно проверяя свое предположение, он стал усиленно дергать запертую дверь. Все, затаив дыхание, напряженно следили за его тщетными усилиями. Наконец Микола успокаивающе похлопав папарацци по спине, оптимистично произнес:
   -- Слышь, Санек, подключай свою аппаратуру, доставай мобильный и звони прямо в редакцию. Ей богу, я бы многое отдал за то, чтобы поглядеть на лица твоих сослуживцев, которым ты скажешь, что звонишь уже из морга! Га-га-га!
   -- Да я бы и сам с удовольствием с тобой посмеялся, -- пытаясь сохранять самообладание, ответил Санек, да только мобила то здесь не берет
   -- Нет, пацаны, -- снова ожил Бизон, -- Я не понял, вас что, в натуре, разве не волнует вопрос о том, кто же все-таки нас здесь похоронил заживо?
   -- А что здесь непонятного? -- зазвучал грудной голос Миколы, -- здесь кроме нас нет ни души, конечно, не считая бедного призрака доктора Ладыгина, пострадавшего, кстати, от твоей руки, Бизоша! Теперь его неуспокоенная душа будет мстить нам - живым, ну а начнет, разумеется, с тебя! Га-га-га!
   -- Очень смешно! -- промычал сквозь зубы испуганный Бизон.
   Вдруг дверь неожиданно резко распахнулась, и какой-то предмет полетел в толпу удивленных пациентов палаты номер восемь. Это оказалась бутылка с зажигательной смесью. Послышался звук разбитого стекла, стук закрывающейся двери и едкий запах горючей жидкости сразу же заполнил легкие запертых узников морга. На стенах отражением заплясали яркие языки пламени. Огонь быстро расползался, заполняя все помещение морга. Первыми очнулись и вышли из оцепенения Микола с Бизоном.
   -- Эй, хлопцы, по-моему, события развиваются быстрей, чем мы предполагали. Сдается мне, что сейчас этот морг превратится в крематорий. У кого-нибудь будут какие либо дельные предложения?
   Но остальные уже не слушали Миколу. Бизон яростно колотил кулаком в закрытую дверь, Амаяк с Потапычем, сбросив верхнюю одежду, пытались затушить возгорание, Санек, перекрикивая всех, добросовестно вел экстренный прямой репортаж с места событий:
   -- Граждане! Соотечественники! -- надрываясь, что есть мочи, кричал он в микрофон, -- Они думают, что умело замели следы, похоронив нас здесь заживо, но мы еще живы! Мы еще дышим, и будем бороться до последнего вздоха, до последней капли крови!
   Едкий запах дыма и гари тем временем уже почти совсем заполнил мрачное закрытое помещение больничного морга. Стремительные атаки Бизона вышибить массивную металлическую дверь становились все менее импульсивными и вскоре он, начиная терять сознание, медленно сполз по стенке на пол. Друзья по несчастью вовремя подхватили беднягу и попытались перетащить его в менее задымленное место.
   -- Хлопцы! Я понял, что нужно делать! -- неожиданно откуда-то из глубины помещения раздался радостный и до боли родной голос Миколы, -- Айда сюда! -- кричал он, энергично махая рукой.
   Все пациенты палаты номер восемь как по команде рванулись к Миколе, на ходу зажимая нос и задерживая дыхание. И вот сквозь пелену дыма, как на переводной картинке перед ними постепенно вырисовался знакомый силуэт украинца, склонившегося над открытым металлическим ящиком холодильника.
   -- Вы только гляньте, хлопцы, яка гарна дивчина! -- восхищенно указывал он внутрь ящика.
   Амаяк Азаматович с папарацци медленно и приблизились к ящику и осторожно заглянули внутрь:
   -- Боюсь, что она уже чуть-чуть холодновата, -- попытался сострить папарацци, протирая запотевшие очки.
   -- Та нет! В самый раз! -- не унимался Микола.
   -- Я, кажется, начинаю понимать витиеватый ход мысли этого человека, указал на Миколу юрист Евгений Петрович, -- Он предлагает нам всем спрятаться от огня и дыма в изолированных холодильных ящиках. Правильно Микола?
   -- Ага! -- обрадовано закивал головой Микола Прищук, -- Только этот ящик чур мой! Га-га-га!
   -- Боже! -- с ужасом схватился за голову папарацци, -- неужели это все действительно происходит со мной! Неужели это явь, а не сон! Кто-нибудь, ущипните меня, я хочу проснуться в своей постели!
   -- Слышь, Гамлет! Твой монолог завораживает, но в данных обстоятельствах несколько не к месту, -- раздался писклявый голосок Потапыча.
   -- Правильно, Потапыч, наконец-то я тебя зауважал, -- поддержал его очнувшийся Бизон, -- Итак, пацаны, вперед! Все по ящикам! -- и он на полусогнутых ногах, качаясь из стороны в сторону, медленно побрел к холодильным ящикам морга.
   Неожиданно за дверью послышалась какая-то возня, звон ключей, открывающих замок, и вот яркая вспышка света и поток свежего воздуха ворвались в темное задымленное помещение.
   На пороге стояли сотрудники больницы во главе с главным врачом Зигмундом Вольфовичем.
  
  

Глава 9

   Товарищ генерал! Докладываю обстановку. Ситуация ближе к критической. Нервное состояние пациентов внушает опасение за их здоровье. Мы не можем так рисковать людьми. Последний эпизод показал, что опасность угрожает любому из них, невзирая на то, шпион он или нет. Я предлагаю свернуть эту операцию и выпустить людей на свободу.
   -- Успокойся, голубчик, -- послышался из трубки спокойный и приятный баритон генерала Заброцкого, -- По-моему, ты все утрируешь. Ведь ты же прекрасно сам понимаешь, что у нас все под контролем. За продвижением этих спелеологов по подвалам больницы мы следили с помощью камер, развешанных вдоль стен. Правда на некоторое время мы потеряли их из виду и немного пропустили ход дальнейших событий, но ведь все закончилось благополучно и я думаю, что при повторном просмотре материалов с камер слежения, мы сможем узнать что-то полезное. Разве не так? Ведь ты же сам попросил меня дать им возможность свободы передвижения, чтобы ускорить ход событий и спровоцировать этого героя на какое-нибудь ошибочное действие. По-моему все идет по плану. Нужно только сконцентрироваться на наблюдении за ними и не мешать им в их попытках реализовать свои бредовые идеи.
   -- Так точно, товарищ генерал, -- уже более спокойно ответил собеседник. Разрешите продолжать наблюдение за пациентами палаты номер восемь.
   -- Работайте, товарищ майор!
  
  
  
   Илья Потапович лежал на спине и неподвижно смотрел на выщербленный потолок больничной палаты. В голове, не было ни одной путевой мысли. Дыхание сдавливал едкий запах дыма, который, казалось, уже навечно поселился в организме.
   -- Эй, Потапыч, -- легонько потряс физика за плечо Амаяк, -- Дэпрессия - нэ есть хорошо. Надо нэ унывать. Надо искать новый путь рэшения проблэма.
   -- Э-э-х, друг, -- послышался откуда-то издалека печальный голос Потапыча, -- была бы у меня возможность, как прежде когда-то, когда я еще работал в секретных лабораториях, я бы собрал какую-нибудь мини ядерную установочку, и разбомбил бы эту богодельню в пух и прах.
   -- А ты крутой мужик, Потапыч, несмотря на твою невзрачную внешность, -- с уважением промычал Бизон, жадно поглощая жидкую манную кашу, выливая ее из тарелки прямо в рот левой рукой, потому что правая безвольно лежала на маленькой подушечке под капельницей.
   -- Эх, ребята, -- опять с горечью в голосе продолжал Илья Потапович, -- Да я бы мог перевернуть весь мир, если бы только захотел. Я работал над разработкой таких проектов, о которых вы даже никогда и не слышали. У меня была лаборатория с высшей степенью секретности. Да-а! К сожалению, все это уже в прошлом... В далеком-далеком прошлом, впрочем, как и все мои сослуживцы, с которыми мы вместе творили на благо нашей Родины.
   -- Слышь, Потапыч, -- послышался заинтересованный голос Миколы, сквозь скрип сетки металлический кровати, -- А скажи-ка нам, добрый человек, где сейчас твои коллеги, с которыми ты так добросовестно трудился на благо Родины?
   -- Не береди душу, Микола, -- все также печально протянул Илья Потапыч, -- Насколько я знаю, практически все уже покинули этот бренный мир.
   -- Хочешь, угадаю как? -- почему-то игриво с веселой ноткой в голосе пробасил Микола, -- Могу с уверенностью заявить, что ни один из них не умер своей естественной смертью. Правда, Потапыч?
   Воцарилась гробовая тишина. Илья Потапович вдруг вышел из своего депрессивного состояния и резко привстал на кровати:
   -- Насколько я помню, у Владлена Романовича случился несчастный случай на работе. Взорвался прибор с ядовитыми препаратами, и он отравился газами насмерть еще до того, как ему стали оказывать первую помощь. Тарас Маркович - заведующий нашей лабораторией, погиб в автомобильной катастрофе, причем очень глупо. Говорят, что он, якобы, заснул за рулем. Лаборантка Ирочка, поссорившись со своим очередным кавалером, приняла лошадиную дозу снотворного и больше не проснулась.
   -- Так-так-так, продолжайте, Илья Потапыч, -- вскочил с кровати Санек.
   Но Потапыч уже и сам с округлившимися от удивления и ужаса глазами сидел на кровати, обхвативши голову руками, и усиленно пытался припомнить события тех давних времен, тогда почему-то не вызывавшие и нотки подозрения:
   -- Наш заместитель начальника по режиму Иван Петрович Сомов стал жертвой каких-то подонков, которые всадили ему нож прямо в сердце, ограбив несчастного прямо в подъезде собственного дома. Насколько мне известно, их так и не нашли.
   -- Да это и не удивительно, -- со знанием дела вставил юрист Евгений Петрович, -- Ведь если людей, имевших дело с секретами такого уровня, -- он многозначительно поднял указательный палец вверх, -- принялись ликвидировать по специальному заданию соответствующих спецслужб, то улики, отпечатки пальцев, а тем более исполнителей вряд ли кто-нибудь найдет.
   -- Так что же это выходит, братцы? -- жалобно прошептал испуганный Илья Потапович.
   -- Как что? -- удобно укладываясь в кровать и опять скрипя металлической сеткой, пробасил Микола, -- Это значит то, что ты следующий! Га-га-га! Теперь мы, кажется, начинаем понимать из-за кого у нас здесь весь этот сыр-бор.
   -- Но это же бесчеловечно! -- обиженно взвизгнул Санек, -- Подвергать опасности всех пациентов больницы, а также медицинский персонал ради того, чтобы ликвидировать одного невзрачного человечка. Да для таких крутых ребят из спецслужб не за чем тут устраивать такие масштабные мероприятия, как карантин! Им не составило бы особого труда потихоньку вколоть нашему Потапычу какую-нибудь ерунду, которая вызвала бы у него инсульт, остановку сердца и будь здоров!
   -- Да-а-а, Санек, твоя идея куда более человечна и гуманна! Правда, Потапыч? -- давясь от смеха, пробасил со своей кровати Микола.
   Но Потапыч, казалось, уже никого не слышал, он медленно раскачивался на кровати из стороны в сторону, обхватив голову обеими руками, и усиленно пытался припомнить судьбы остальных своих коллег по работе:
   -- Максим Филиппович, отдыхая на берегу моря дикарем, утонул, попав в водоворот, хотя был превосходным пловцом. Боже мой!!! Неужели все это правда! А ведь я еще не знаю дальнейшую судьбу многих и многих своих коллег! Что стало с Денисом Викторовичем - главным инженером отдела оптической техники, старшим консультантом Зиновием Павловичем, ребятами из соседних отделов, -- Вдруг он резко привстал на кровати, как будто его осенила какая-то идея, и с доверчиво вопросительным видом несчастной дворняги посмотрел на папарацци:
   -- Но ведь такую информацию каким-то образом, наверное, можно получить, правда?
   -- А при чем тут я? -- Санек резко отшатнулся в противоположную сторону и, отмахиваясь обеими руками, быстро заговорил:
   -- У меня нет связи с потусторонним миром. Я Вам, Илья Потапыч, не медиум!
   -- Ты не понял, -- попытался объяснить Илья Потапович Я имею ввиду твои рабочие связи. Если ты подключишь к розыску моих сотрудников своих коллег, то мы сможем узнать их судьбу.
   Санек задумчиво пожал плечами.
  
   Неожиданно в коридоре послышались четкие уверенные шаги и знакомый голос главврача, дающего какие-то указания медицинскому персоналу.
   -- Атас, братва, литер идет! -- спохватился Бизон.
   -- Осторожно, идет большой начальник! -- снова перевел с блатного Евгений Петрович.
   Дверь раскрылась, и Зигмунд Вольфович обворожительной улыбкой поприветствовал своих подопечных:
   -- Ну, как настроение, товарищи пациенты? Надеюсь, что на сегодняшнюю ночь у вас не намечено никаких мероприятий по рассекречиванию тайных лабораторий?
   -- Зигмунд Вольфович! Мы требуем объяснения! Мало того, что нас тут держат, как подопытных крыс, проводя какие-то секретные эксперименты, так еще и выясняется, что мы все здесь сидящие, находимся в смертельной опасности, поскольку являемся соседями по палате Ильи Потапыча - товарища по несчастью, который приговорен секретными службами к ликвидации! -- быстро затараторил юрист, вставая с кровати.
   Главный врач тяжело вздохнул, привычным движением поправив съехавшие на нос очки, и подойдя к окну, обратился с речью ко всем своим подопечным:
   -- Уважаемые пациенты! Я, на правах ответственного лица, ответственно заявляю вам, что никаких противозаконных действий, а тем более экспериментов над людьми в нашей больнице не проводится. Это все полнейший бред! Каждый из вас получает то лечение, которое прописано ему в соответствии с диагнозом болезни. Конечно, некоторое неудобство мы все испытываем вследствие установления карантина, но это и понятно. Ведь некоторым из вас уже пришла пора выписываться из больницы, но я уверяю вас, что это ненадолго. Пациент с подозрительными признаками заражения новым вирусом сейчас проходит усиленное обследование, и по моим последним данным результаты анализов более чем оптимистичные. Просто ситуация такова, что этот вирус может проявиться не сразу и поэтому следует выдержать некоторое время и повторить сбор анализов, чтобы уже совсем точно определиться в окончательном диагнозе. Поэтому нам остается только ждать и надеяться на лучшее. Призываю всех сохранять спокойствие, не подаваться панике, соблюдать больничный режим и спокойно принимать лечение.
   -- Кстати, Оксана! -- обратился главврач к медсестре, которая в это время отключала капельницу у Бизона, -- пожалуйста, не забудьте передать по смене, что я распорядился усилить питание всем пациентам восьмой палаты, в связи с ночным происшествием, в результате которого у всех них сейчас проблемы с дыхательными путями, а также нервное расстройство. Пусть в рацион им включат больше свежих фруктов, дополнительное молоко и, разумеется, витамины. Кстати, Борис Аркадьевич, Вы, как особо пострадавший прошлой ночью, находитесь под особым наблюдением. Как Вы сегодня себя чувствуете, и что Вас особенно беспокоит?
   -- Насчет лечения у меня претензий нет, и баланду из столовой приносят вполне приличную, а вот шмира эта под окнами весь обзор портит.
   -- Шмира - это значит охрана, -- угодливо пояснил Евгений Петрович.
   -- Молодец, фраер, годишься на переводчика, -- одобрительно кивнул Бизон в сторону юриста.
   Зигмунд Вольфович опять улыбнулся своей открытой дружелюбной улыбкой, и принялся успокаивать пациентов, одновременно проводя беглый медицинский осмотр Бизона:
   -- Не стоит принимать все так близко к сердцу, товарищи пациенты, ведь это все мелочи, условности, кстати, для вашей же безопасности.
   -- Не надо шлифовать нам уши, батя, -- вдруг неожиданно взорвался Бизон.
   Зигмунд Вольфович снова улыбнулся и, обратившись к юристу, проговорил:
   -- Эту Фразу можно не переводить, я и так все понял. Ну что ж, товарищи пациенты, не буду далее беспокоить и отрывать вас от серьезных содержательных бесед. Оксана, проконтролируйте, пожалуйста, чтобы все пациенты, кому это положено, прошли физиопроцедуры.
   Оксана, окунувшись в свои записи, быстро нашла нужную информацию:
   -- Сейчас на 10-00 часов назначен электрофорез у Миколы Прищук.
   -- Уже бегу, моя краля! -- подорвался Микола, на ходу обтирая рукавом пижамы рот после поедания жирного бутерброда с салом.
   Поблагодарив всех за внимание, и убедительно попросив всех вместе и каждого в отдельности оказывать всяческое содействие и поддержку медицинскому персоналу больницы, которым сейчас также нелегко, как и всем остальным, главный врач с достоинством покинул палату номер восемь.
  
  

Глава 10

  
  
  
   Полковник Лукьянов уже в который раз вертел в руках фотографию американского шпиона-неудачника, который так резко изменил его благополучную жизнь. В голове у него без конца вертелась одна и та же мысль: "Как же мне тебя достать?" Задачу осложняло еще и то обстоятельство, что объект никогда не оставался один. Он всегда был в коллективе среди людей, как будто чувствовал опасность. А уж после неудачных попыток взрыва кислородных баллонов полковником и уж совсем провалившейся операции с поджогом морга, этот американец будет бдителен, как никогда. До сих пор полковнику удавалось, используя свое служебное положение, проникать на территорию больницы и, переодевшись в белый халат, вести наблюдение за объектом, но он понимал, что это только временное везение и разоблачение может наступить в любую минуту. "Что же мне с тобой делать?" -- в очередной раз полковник задал себе этот риторический вопрос, и вдруг глаза его засверкали, потому что голову посетила очередная новая идея.
  
  
  
   А тем временем в палате номер восемь Бизон показывал соседям карточные фокусы с высоким профессионализмом карточного шулера.
   -- Слушай, дорогой, -- разводил руками Амаяк Азаматович, -- Да с твоим талантом ты бы мог дэньги лопатой грести, а ты полжизни на нарах отсидэл.
   -- А как ты думаешь, где же я, по-твоему, приобрел этот талант? -- заливисто гоготал Бизон, непонятно откуда доставая все новые и новые карты, -- Такому мастерству за студенческой партой не обучишься, эту науку можно постичь только на тюремных нарах!
   -- По какому поводу базар, товарищи обреченные? -- послышался родной бас Миколы, возвратившегося с физиопроцедур. Раскрасневшееся лицо у него лоснилось от пота, на плече висело махровое полотенце.
   -- Эй, Микола! -- позвал соседа Бизон, -- Слышь, похоже, что ты из всех тут самых богатый. У тебя, наверно, и хрусты имеются?
   -- Чего? -- не понял Микола.
   -- Хрусты по блатному это значит деньги, -- участливо пояснил юрист.
   -- А, ну так як же! -- с важностью ответил Микола.
   -- Так давай, что ли в картишки перекинемся?
   -- Не советую, Микола, -- опять влез в разговор юрист Евгений Петрович.
   -- Это почему же? -- Микола вопросительно посмотрел на юриста.
   -- Ну, разве ты не видишь, что у него на морде написано?
   -- А что у него на морде написано?
   -- А то, что он исполнитель конкретный.
   Микола опять вопросительно посмотрел на юриста, а тот в свою очередь пояснил:
   -- Исполнитель на блатном жаргоне - это опытный шулер, знающий все приемы игры в карты.
   -- А-а-а! протянул Микола.
   -- Спорим, что я у тебя три кона подряд в карты выиграю! -- задорно сверкая хитрыми глазами, обратился к Миколе Бизон, с профессиональным мастерством тасуя колоду.
   -- Та не напрягайся, хлопец! -- безразлично ответил ему Микола, -- резкие движения руками тебе противопоказаны также как и мозгами.
   Неожиданно дверь в палату резко отворилась, и на пороге появился Зигмунд Вольфович.
   -- Прошу прощения, -- обратился он к Миколе, -- Вы обронили в физиокабинете золотую цепь. Это очень дорогая вещь, нужно быть внимательней! -- и он протянул Миколе массивную цепочку, сверкнувшую ярким огнем в лучах утреннего солнечного света.
   Но вместо Миколы вдруг неожиданно сорвался со своей кровати разъяренный, словно дикий тигр в клетке, Бизон, и зло сверкая тупыми выпученными глазами рванулся к главврачу:
   -- Секундочку! Да это же моя паутина! Что же это значит, братаны! Стало быть, у нас в доме крысятиной запахло! -- и уже обращаясь конкретно к Миколе, он вдруг заорал благим матом:
   -- Ах ты, Крысадла! Ювелир хренов! Я тебе покажу, как в своей хате гадить!
   -- Ювелир - на блатном жаргоне значит ворующий драгоценности, -- совсем не к месту пояснил всем присутствующим Евгений Петрович. Но на него никто не обратил внимания, потому что Бизон уже в дикой тупой ярости неотвратимо двигался на Миколу:
   -- Что, гад, значит, решил чужой желтизной побаловаться! Да за такие вещи в академии таких бивней как ты на лоскуты режут!
   -- Академия - значит тюрьма, -- опять не к месту пояснил юрист.
   Но Бизон уже летел на Миколу, на ходу замахиваясь неожиданно появившейся в руках угрожающего вида костетом. Все присутствующие, как завороженные наблюдали за развивающимися событиями, но вдруг их из оцепенения вырвал громкий характерный звук падающего на пол обмякшего тела Бизона. А Микола, как ни в чем не бывало, стоя у своей кровати, все с тем же махровым полотенцем на шее и довольно потирая руку об руку, вежливо пояснил главврачу, указывая на лежавшего у его ног Бизона:
   -- Та не волнуйтесь, уважаемый, это всего лишь небольшой наркоз. Скоро придет в себя, будет, как огурчик, я Вам гарантирую! Га-га-га!
  
  
   -- Товарищ генерал! Разрешите доложить обстановку! -- послышался в телефонной трубке уже до боли знакомый и почти родной голос.
   -- Говори, сынок, что там у тебя? -- по отечески тепло отозвался генерал Заброцкий.
   -- Мною был завершен очередной обыск. Признаться, ничего особого обнаружено не было.
   Начнем с Евгения Петровича Любимова. Как нам уже известно, Евгений Петрович является практикующим юристом и психологом. В принципе, никаких особо подозрительных предметов в ходе обыска обнаружено не было. Так, конституция, уголовный кодекс, и прочая лабуда. Единственный интересный предмет, найденный мною у Евгения Петровича -- "наградная" заточка с гравировкой "Лучшему законнику от пахана пятого отряда Копченого 1994 года".
   -- Как трогательно, -- проговорил генерал. -- И он до сих пор таскает ее с собой?
   -- Возможно, она помогает ему вести дела, -- продолжил голос из трубки. -- Мол, вон, какого авторитета защищал. А может в целях самообороны. Ножичек то не хилый. Честно говоря, вряд ли у иностранного шпиона при себе будет связка гранат и ящик с видеокамерами. По-моему Евгений Петрович вполне может оказаться тем, кого мы ищем.
   Дальше идет повар Амаяк Азаматович Шамаян. Достаточно интересная личность, поскольку он является единственным из членов палаты номер восемь пациентом, кто систематически выходит на связь с лицами из близкого и дальнего зарубежья.
   -- Да неужели? -- генерал откинулся в кресле.
   -- Как я уже сказал, Амаяк Азаматович -- повар, и выходит он на связь со своими коллегами, с которыми делится рецептами армянской кулинарии с помощью своего ноутбука через интернет. Первоначально я даже не понял, фотографии чего он пересылает. Оказывается это всего лишь многократно увеличенные изображения различных блюд армянской кухни. Хотя, береженного бог бережет, и я предлагаю проверять все письма, отправляемые с этого адреса. Также мною были обнаружены несколько десятков маленьких целлофановых пакетиков с различными порошками, видимо, специями. Любопытно то, что каждый из этих пакетиков помечен каким-либо знаком.
   -- Не понял, -- отозвался генерал, -- поясни конкретнее.
   -- Ну на некоторых пакетиках нарисованы красные плюсы, на других пакетиках черные минусы, что, в принципе наводит на размышления, но все-таки более и менее понятно А вот что означают зеленые квадратики, синие треугольники и коричневые кружочки?
   -- Хм...-- задумчиво произнес генерал. Я думаю, что ты, конечно же, догадался взять на анализ эти порошки?
   -- Обижаете, Максим Николаевич, -- рассмеялся в трубку собеседник. Разумеется, отсыпал по несколько крупинок из каждого пакетика. Думаю, что к завтрашнему утру, мы узнаем все секреты армянской кухни.
   -- Добро. Давай дальше, -- откликнулся генерал.
   -- А дальше у нас идет собственный корреспондент журнала "Великое открытие" Александр Фролов или проще Санек папарацци, как его окрестили сопалатники в больнице.
   -- Ну, и что же ты накопал интересного у корреспондента? -- оживился генерал.
   -- Да собственно ничего особенного. Во-первых, два диктофона, микрофон, цифровой фотоаппарат, какие-то его профессиональные приборы и разные штучки, какими пользуются все эти репортеры, три пары носок, блок жевательной резинки, несколько журналов с кроссвордами, предметы личной гигиены, в общем, разная мелочь. Единственное, на что можно обратить внимание это маленькая записная книжечка. В ней, похоже, он собирает компромат на всех своих знакомых, друзей, сослуживцев и так далее. Ну и, конечно же, есть кое-что на его соседей по палате. Вот послушайте краткие характеристики:
   -- "Бизон" - бандит-рецидивист. Производит впечатление тупого недалекого имбицила, каковым и является на самом деле;
   -- Микола - ограниченный самодовольный хохол. Спекулянт контрабандист
   -- Евгений Петрович- юрист.
   -- Илья Потапыч - Ехиден, пакостен, способен на подлость из подтяжка. Не побрезгует ничем. Возможно, завербован иностранной разведкой.
   -- Амаяк -- подозрительный тип.
   А вообще, Максим Николаевич, обстановка накаляется, наши подопечные на гране срыва и я думаю, что это нам на руку. Паника - это такое состояние, когда человек ведет себя неадекватно, и какой бы он там не был подготовленный, а в такой ситуации вполне может и даже должен где-нибудь проколоться.
   -- Ладно-ладно, философ, смотри не увлекайся слишком и сам не проколись раньше времени. В общем, действуй по обстановке и береги себя, сынок.
  
  
  
   Бизон, словно парализованный, лежал на кровати и тупо смотрел в потолок, изредка издавая стоны, похожие на нечленораздельные животные звуки. Периодически он замолкал, угрожающе поворачивал голову в сторону Миколы и бросал на него гневный осуждающий взгляд. А тот, как ни в чем не бывало, методично поглощал очередной бутерброд с салом и умильно приговаривал:
   -- Ты, хлопец, лучше меня не трогай, не люблю я шумных и драчливых, разумеешь? Как только вот такой бивень, вроде тебя, пытается нарушить мой покой и душевную гармонию, все мое естество сразу же протестует против подобного наглого и вероломного посягательства на целостность моего организма и тогда я уже чисто автоматически успокаиваю такого нарушителя на неопределенный срок.
   -- Да ты, однако, философ! -- зло сверкая воспаленным подбитым глазом, резюмировал Бизон, -- Где это ты интересно научился так круто успокаивать?
   -- Я же тебе объясняю, Бизоша, что это не я тебя так изувечил, а внутреннее мое чувство достоинства, стоящее на охране моей духовности и свободы. Больше того, я уверен, что даже у такого урода, как ты, это самое чувство тоже имеется и сейчас оно, по всей видимости, должно у тебя трансформироваться в инстинкт самосохранения и ты слышишь, как внутренний голос шепчет тебе на ухо: "Не обижай больше, падлюга, этого мирного доброго человека, не усугубляй, мерзавец, своего и без того хлипкого положения, а не то этот бравый хлопец окажет тебе приятную услугу, о которой ты давно мечтаешь.
   -- Это какую еще услугу? -- насторожился Бизон.
   -- Ну как же, Бизоша? Ты разве уже забыл по какой причине тусуешься в этой лечебнице? Так я тебе напомню! От следствия ты косишь, паразит! Вот я и предлагаю тебе сделку. Ты мне башляешь за то, что я из тебя в мгновение ока инвалида сделаю. Да такого натурального инвалида, что тебя уже точно ни одна тюрьма не примет! Сечешь, несчастный?
   -- Да иди ты, придурок! -- испуганно сверкая одним глазом прохрипел Бизон, прижимаясь к холодной больничной стене.
   -- Ну вот видишь, как славно! Я всегда говорил, что любую проблему можно решить по-человечески, путем переговоров и убеждений.
   -- Не скажи, Микола! -- наконец вмешался в разговор юрист, до этого времени внимательно следящий за перебранкой, -- Если ты такой умный, то посоветуй всем нам, как с твой философской точки зрения решить проблему нашего вынужденного заточения в этой больнице?
   -- А чего тут решать? -- все также флегматично ответил Микола, -- Тут действовать надо. Наша ошибка в том, что мы пытаемся решить эту проблему самостоятельно своими силами. Что мы можем сами? Да ничего! Они раздавят нас, как тараканов. Я, честно говоря, даже был изрядно удивлен тому, что они нас вообще спасли той ночью, когда произошел пожар в морге. Что им стоило просто поджарить всех нас там до готовности, а потом там же и разложить по ящикам. Га-га-га!
   -- Однако, черный у тэбя юмор, Микола! -- не выдержав, вмешался в разговор Амаяк, -- У мэня даже мурашка по телу побежал.
   -- А что ты думаешь, что тогда произошло самопроизвольное возгорание, как в мистическом триллере? Кто-то явно пытался нас угробить, и эти попытки будут продолжаться, пока они не достигнут своей цели.
   -- Но почему же они до сих пор не убили нас? -- осторожно выглядывая из под одеяла, пропищал Потапыч.
   -- Ну, уж тебе, Потапыч, как никому другому, это должно быть понятно! Сколько там ты насчитал своих сотрудников, ставших жертвами несчастных случаев? В-о-о-т! -- Микола утверждающе поднял указательный палец вверх, -- Они не могут нас убить просто так. Им нужен несчастный случай!
   -- Как? На всех один? -- включился в разговор Санек.
   -- Ну, уж не знаю, как там они распределили наши роли, но могу предположить, что самая ответственная и почетная роль подопытной крысы отведена Бизону! Га-га-га!
   -- Ну ладно, хватит ссориться! -- попытался успокоить всех присутствующих юрист, -- Я думаю, что подобной дурацкой перепалкой и дешевыми подколками мы не спасем нашего положения, а только усугубим его. У кого есть конкретные предложения?
   -- А давайте возьмем в заложники главврача? -- пропищал из-под одеяла Потапыч.
   -- Вы, наверное, Илья Потапович, американских боевиков насмотрелись, -- съязвил юрист, -- В таком случае Вы должны помнить, что даже в кино ни один из подобных эпизодов, не давал положительных результатов.
   -- Правильно, законник, -- одобрительно загоготал Микола, -- Ну а в нашем случае, когда практически за каждым деревом стоит автоматчик, твой поступок, Потапыч, гарантирует тебе быструю и легкую смерть! Га-га-га!
   -- А в самом деле, ребята, как они собираются нас умертвить? -- задумчиво спросил Санек, почесывая затылок.
   -- Если ты имеешь в виду несчастные случаи, то здесь масса вариантов, -- вдохновенно откликнулся юрист, -- Вот, например, отравление! Казалось бы, чего проще - подсыпать что-нибудь в столовский суп и все дела! Или же пустить ночью газ. Угорим все за милую душу.
   -- А еще можно утопить!
   -- Где?
   -- Как где? Здесь же есть душевые. Правда при вскрытии обнаружится вода в легких, но они ведь врачи, сами могут ее и откачать, то есть замести следы.
   -- А зачем откачивать? Скажем, пациент принимал ванну, потерял сознание и захлебнулся, -- рассудительно подытожил Санек.
   -- Точно! -- одобрил сообразительность соседа юрист.
   -- А еще на физиопроцедурах может сломаться реле, регулирующее подачу тока, и пациент изжарится, словно на электрическом стуле! -- обрадовался своей новой идее, внезапно пришедшей в голову, Амаяк.
   -- А я придумал еще круче! -- загорелся интересной темой Санек, -- А если запереть пациента в подвале и запустить туда голодного натасканного волкодава, а потом, когда зверюга растерзает несчастного на куски, перетащить останки в больничный парк и списать все на тот же несчастный случай.
   -- Вот это здорово! -- одобрительно закивали головами собеседники.
   -- А еще можно вколоть что-нибудь чэрез укол или добавить в капельницу, -- спохватился Амаяк.
   -- Молодец! Правильно мыслишь! -- похвалил его Евгений Петрович.
   -- А еще можно пристрелить при попытке к бегству! Га-га-га!
   -- А еще можно забить до смерти, а потом снять скальп, освежевать и скормить свиньям, -- вдруг включился в разговор молчавший до этого обиженный Бизон.
   -- Тоже мысль, -- иронично поддержал его Санек, -- Я уже не говорю об удавках, заточках, стилетах, бензопилах! Кстати! Кто из вас видел последнюю серию фильма-ужаса "Пила"?
   -- Круто! -- отозвался Бизон, но у нас в тюрьме делают по другому...
   -- Эй! Эй! Товарищи! Вы что спятили, что ли! -- запищал из-под одеяла испуганный Потапыч.
   -- Ну да, в самом деле, -- вдруг спохватился юрист, -- Что это мы тут с вами изобретаем велосипед? Мы ведь все прекрасно знаем, как умрем. Мы умрем от нового вируса, которым, возможно, уже заражены.
   -- Ну правильно, -- подхватил Амаяк, -- Но нашим палачам нужно умэртвить нас раньше, списав все на несчастный случай, чтобы замэсти слэды, дабы правда не вылез наружу.
   -- Господа! Есть конкретное предложение! -- призывая всех к тишине и вниманию, поднял руку вверх Санек, -- Я предлагаю поднять массы. Мы должны скомпоноваться с пациентами из других палат и объяснить им ситуацию.
   -- Правильно, папарацци! -- одобрительно похлопал соседа по плечу Микола, -- Если для пациентов восьмой палаты они смогут придумать шесть несчастных случаев, то для трехсот человек, заключенных в этой больнице у них фантазии не хватит, мозги расплавятся! Га-га-га!
  
  
   -- Товарищ генерал! Есть новость! Кажется, объект все-таки выдал себя! Я же говорил, что рано или поздно он проколется. Мы с Вами поступили правильно, дав им полную возможность передвижения по территории больницы и воплощения в жизнь всех их бредовых идей. Все идет по плану. Но самое сложное впереди. Он где-то прячет носитель с украденной информацией. Если я иду по верному следу, то возможно, операция скоро будет завершена.
   -- Послушай, сынок! -- раздался в трубке глухой озабоченный голос генерала, -- Я, конечно, рад за твои успехи, но в порыве удачи и везения не забывай про людей, за которых ты также несешь ответственность. Ты же, надеюсь, понимаешь, что все соседи по палате нашего объекта находятся в постоянной смертельной опасности. Он в любой момент может пойти на все.
   -- Я понял, Максим Николаевич. Сделаю все, что в моих силах.
  
  
  

Глава 11

   Слышь, Бизон! Кончай дуться!
   Микола лениво потянулся на скрипучей кровати, -- Я говорю, что в жизни всякое бывает. Подумаешь, ну вмазал я тебе разок по черепушке, но ведь за дело! Я же действительно не брал твою цепь. А ты, как полоумный, попер на меня со своей железякой. А что было бы, если бы ты меня поранил? Не знаешь? А я тебе скажу. Был бы очередной несчастный случай, который только на руку этим врачам-убийцам. Предлагаю не давать им такой возможности и заключить перемирие.
   И Микола с добродушной улыбкой на лице протянул Бизону огромную ладонь для рукопожатия. Тот недоверчиво хмыкнул, но после минутной паузы нехотя все-таки пожал Миколе руку.
   -- Итак, что мы имеем? -- расплылся в добродушной улыбке Микола, и, глядя на удивленно оробевшего Бизона, подытожил, -- А мы имеем разбитую голову, подбитый при падении глаз и боль в грудной клетке. Правильно?
   -- Ну, -- недоверчиво, но утвердительно подтвердил Бизон, -- А откуда ты знаешь про боль в груди?
   -- Слушай сюда! -- Микола поманил Бизона пальцем и, нагнувшись, прошептал ему на ухо: -- Я даже знаю, что и дышать то тебе трудновато, правда?
   -- Д-да, есть немного, -- машинально схватившись за грудь рукой, согласился Бизон.
   -- Так вот, приятель, пока ты находишься в больнице, попроси сделать тебе снимок грудной клетки, а то ведь мало ли что.
   -- А что? -- опять испугался Бизон, -- неужели может быть перелом?
   -- А почему бы и нет? Почему-то обрадовано ответил ему вопросом на вопрос Микола, -- Если хочешь, братан, я даже вместе с тобой на рентген схожу. У меня что-то тоже в груди покалывает.
   -- Эх, Микола, Микола! вздохнул Бизон. Странный ты человечище. Вроде глаза у тебя добрые, а вот что внутри на сердце, не понятно. Сердца я твоего не чувствую, Микола!
   -- Ого! Да ты у нас, однако, тоже психолог! -- театрально воскликнул удивленный Микола, -- Смотри-ка! Сердца видите ли он моего не чувствует! А я вот тоже, например, смотрю на тебя, Бизоша, и думаю, что вроде голова у тебя имеется, а вот мозгов то твоих я не чувствую.
   -- Да пошел ты! -- обиженно отвернулся к стенке Бизон.
   -- Да ладно, ладно уж, пойду. Но только пойду вместе с тобой, приятель, на рентген.
   И Микола по-дружески похлопав Бизона по плечу, потащил его делать снимки.
  
  
  
   Ночь выдалась на редкость теплая и безлунная. Несмотря на отчаянные возражения напуганного до смерти Потапыча, все же большинством голосов решено было оставить на ночь окно открытым. Монотонный шелест листвы деревьев и свежий летний воздух успокаивал и убаюкивал несчастных обитателей палаты номер восемь. Постепенно из разных углов палаты начали раздаваться звуки ритмичного свистящего сонного сопения и храпа. Идиллия была бы совсем полной, если бы не крадущаяся тень, передвигающаяся легко и бесшумно мелкими перебежками от дерева к дереву и целенаправленно приближающаяся к окну палаты N 8.
  
  
   -- Товарищ генерал! Разрешите доложить обстановку. Произошло еще одно очередное покушение.
   -- Кто пострадал на этот раз? -- послышался из трубки встревоженный голос генерала Заброцкого.
   -- Все пациенты палаты номер восемь, хотя нет, один из пациентов в это время отсутствовал. Вот именно он то и предотвратил несчастье.
   -- Говори по существу! -- строго скомандовал генерал.
   -- Обстановка такова. Поздно вечером после отбоя один из пациентов, а именно Амаяк Азаматович, страстный любитель женского пола, переодевшись в белый халат и выдавая себя за дежурного врача, пошел через парк в соседнее здание второго корпуса больницы.
   -- А что там? -- не выдержав, перебил собеседника Заброцкий.
   -- А там, Максим Николаевич, находится женское отделение патологии беременных. Контингент пациенток в основном в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет. Но самое интересное в том, что при проведении последующего опроса выяснилось, что врач-самозванец приятной азиатской наружности с красивой густой бородой уже несколько раз по ночам приходил на обход в женское отделение, и ни одной из пациенток даже в голову не приходило доложить об этом главному врачу. Вот она, загадочная женская натура!
   -- Ну ладно, ладно, не отвлекайся! -- вернул собеседника в нужное русло генерал.
   -- Так вот. Когда он возвращался назад через парк, то еще издали заметил какую-то фигуру, возившуюся у окна его палаты. Амаяк решил подождать, чтобы случайно не нарваться на неприятность, а когда тот человек удалился, выждал еще несколько минут и подобрался к окну. Это было как раз вовремя. Окно палаты было закрыто снаружи подпоркой, а в щель вставлена резиновая трубка, из которой через баллон в палату подавался газ. Максим Николаевич, если бы еще немного, то все пациенты заснули бы вечным сном.
   -- А ты не допускаешь мысли, что этот самый Амаяк сам и создал подобную ситуацию?
   -- Сомневаюсь, Максим Николаевич. Зачем тогда ему надо было будить персонал больницы и выдавать себя? Он ведь и сам был настолько испуган и подавлен происходящим, что даже забыл снять украденный халат и накладную бороду. Кстати, видимо его периодически и видели через больничное окно медсестры и впадали в истерику, принимая его за призрак того самого покойного доктора Ладыгина из больничной легенды.
   -- Значит так, -- подытожил генерал, -- По-моему, мы слишком заигрались, деверя пациентам беспрепятственно шарахаться по своим делам. Считаю, что для их же пользы будет поставить у окна палаты автоматчика.
   -- А им самим надеть наручники и приковать к кроватям, -- послышался ироничный ответ на другом конце провода.
   -- Ну, ты мне не умничай и не дерзи, -- уже более мягко сказал генерал, -- Ты ведь, надеюсь, понимаешь, что мы теряем контроль над ситуацией? Он не должен опередить нас, слышишь? Ни в коем случае!
   -- Понял, товарищ генерал!
  
  
  
   Героем дня палаты номер восемь сегодня был Амаяк. Первым ему отдал дань уважения Потапыч:
   -- Послушай, дружище! Честно признаюсь, я раньше сомневался в твоей благонадежности, уж больно ты был молчалив и скрытен. Но сегодня открыто заявляю перед всеми о том, что я был неправ в своих суждениях, а ты оказался настоящим мужиком. Я пошел бы с тобой в разведку.
   -- Ага! Пойдешь, пойдешь, Потапыч, -- загоготал Микола, -- вот только не забудь надеть белый халат и вперед, в разведку в женское отделение!
   -- Как ты можешь, Микола, так беззаботно ржать, когда жизнь каждого из нас висит на волоске от смерти! -- пристыдил соседа Санек.
   -- А что ты сделал для спасения ближних своих, папарацци?
   -- Пока ничего, но у меня есть идея. Предлагаю организовать комитет спасения. Мы соберем всех пациентов всей этой злополучной больницы. Только вместе, только заодно мы сможем одержать победу и вырваться из цепких лап этих кровососов.
   Микола одобрительно похлопал в ладоши, а Санек тем временем развернул лист ватмана, в котором до этого что-то сосредоточенно писал:
   -- Предлагаю оповестить всех пациентов больницы листовками следующего содержания:

СОБРАТЬЯ ПО НЕСЧАСТЬЮ!

   Беда, постигшая нас, должна нас и объединить! Мы не будем сидеть, сложа руки, ибо бездействие смерти подобно! Нужно четко определить нашу позицию, разработать конкретные требования и добиться их неукоснительного исполнения. Даже лицам, подозреваемым в совершении преступления и осужденным, предоставляется адвокат. Мы же лишены всех прав на свободу, оказавшись в заточении, отрезанными от внешнего мира. Для всех неравнодушных к своей дальнейшей участи сбор в помещении столовой в 23-00. Призываем всех строго соблюдать конспирацию!

Комитет спасения

  
   -- Итак, подобного рода листовки будут расклеены в туалетах общего пользования для пациентов, а так как врачи туда не заходят, то они и не узнают о нашей секретной операции.
   Предложение папарацци было одобрено и уже через час в туалетах висели красочно оформленные листовки, подписанные комитетом спасения в лице пациентов палаты номер восемь.
  
  
  

Глава 12

   -- Эй, Бизоша! Что-то тебя давно не слышно было. Рассказал бы чего из своей яркой насыщенной жизни, -- подначивал Бизона Микола.
   Бизон сидел на кровати в позе "Лотос" и лениво тасовал карты.
   -- Слышь, Бизон, -- не унимался Микола, -- Это мы люди вольные и слабые, к заключению не привычные, а уж тебе то, имевшему за спиной не одну ходку, мотать срок - дело привычное.
   -- Точно, Микола! -- оживился Амаяк, -- Вот пусть Бизон на правах самого опытного и будет у нас смотрящим.
   -- "Смотрящий" - это значит "Пахан" или главный, -- всавил юрист.
   -- Пахан на зоне - лицо неприкосновенное, -- обиженно пробубнил сам себе под нос Бизон, мягко поглаживая мизинцем отек под глазом.
   -- Ну ладно, не серчай, друг, -- миролюбиво откликнулся Микола,
   -- Давай-ка лучше перекинемся в картишки, -- оживился Бизон, быстро раскидывая колоду.
   Микола в задумчивости посмотрел на часы:
   -- До собрания еще четыре с половиной часа. Ну что ж, сдавай!
   -- А на что играть то будем?
   -- Ну у меня есть сорок комплектов нижнего женского белья из Турции. Ты, Бизоша, какое предпочитаешь, черное или белое? -- загоготал Микола.
   -- Я предпочитаю хороший шмат твоего сала, -- невозмутимо откликнулся Бизон.
   -- Что ты! Что ты! -- испуганно замахал руками Микола, -- Сало - это святое! Вот могу предложить тебе Китайский корм для кошек с уникальными добавками, оказывающими положительное действие на пищеварительный процесс животного и регулярное полноценное очищение организма в результате нормального здорового мочеиспускания и каловыведения.
   Бизон тупо смотрел на Миколу с минуту-другую, а потом, ехидно скривившись, предложил:
   -- Слышь, друг, я очень тронут твоей заботой о моем пищеварительном процессе и поэтому хочу предложить тебе взамен не менее полезную вещь - это пробирка с туберкулезной палочкой Коха. Стоит ее откупорить и вдохнуть пары, как моментально ты становишься потенциальным тубиком. Правда, классная вещь? Вот тогда с таким диагнозом тебя уж точно ни в армию на переподготовку не заберут, ни в тюрягу не посадят. Хорошая вещь! Для себя берег, но уж ладно, для настоящего друга мне ничего не жалко. Забирай, Микола!
   И Бизон с умильной физиономией протянул Миколе маленькую стеклянную пробирку.
   -- Ты че, псих? -- попятился назад испуганный Микола.
   -- Бери, бери, Микола! Вещь полезная, -- пищал из-под одеяла Потапыч.
   -- А чего, и правда, -- подключился Санек, -- Может быть, эта наша родная проверенная бацилла Коха забьет новый вирус, которым они нас заразили.
   -- Идиоты! Опомнитесь! -- подскочил на кровати юрист, -- Тоже мне юмористы-естествоиспытатели!
   -- Ладно, Бизон, -- лениво зевая, отозвался Микола, давай поставим на кон кровати.
   -- Как это? -- не понял Бизон.
   -- Для особо продвинутых, то есть тех, которые носят при себе туберкулезную палочку Коха, объясняю. Если я выиграю, то мы с тобой меняемся кроватями.
   Бизон вместо ответа только вопросительно посмотрел на собеседника.
   -- Да понимаешь, мне кажется, что твоя кровать менее скрипучая, чем моя, -- пояснил ему Микола.
   -- А-а-а, -- понимающе протянул Бизон. А я то уж подумал, что ты претендуешь на место смотрящего. У нас на зоне это бы расценили именно так.
   Все дружно засмеялись, а Потапыч пропищал:
   -- Не волнуйтесь, Борис Аркадьевич. Уверен, что на ваше законное место на тюремных нарах никто из нас не претендует.
  
  
  
   В полутемном помещении больничной столовой, строго соблюдая все законы конспирации, точно в назначенное время собрались люди, считающие себя обреченными нести тяжкий крест подопытных животных и незаслуженно заточенных в казематах больницы, дабы горькая правда жизни не вырвалась наружу и не стала достоянием всего человечества. Протокол собрания вел Потапыч. Санек с профессионализмом бывалого корреспондента вел прямой репортаж с места событий:
   -- Возможно, в последний раз вы видите в живых всех этих людей. Всмотритесь внимательно в их лица. Это лица людей, живущих рядом с нами, но уже потерявших возможность мечтать и строить дальнейшие жизненные планы. Возможно даже, что они больше уже никогда не увидят своих родных и близких. А теперь представьте себе, что на их месте вполне могли бы оказаться вы сами, либо кто-нибудь из ваших знакомых или родных.
   Красноречие папарацци развивалось стремительным потоком. Он, похоже, даже не замечал, что некоторые из присутствующих обреченных уже сладко посапывали, удобно прислонившись к стенке. Потапыч, зевая копошился в мятых листках протокола собрания. Бизон подпирал собой двери в столовую, добросовестно исполняя обязанность охранника, стоящего на стреме. Юрист, устав слушать, как выразился бизон, "беспонтовую трескотню оратора", расположился у окна и в глубокой отрешенной задумчивости вглядывался в черную дыру ночного больничного парка. Вдруг взгляд его остановился на окне родной палаты номер восемь. Евгений Иванович ясно различил силуэт человека в белом халате, открывающего окно его палаты.
   -- Слышь, Микола! -- легонько толкнул он соседа, -- Ну-ка посмотри вон туда, у тебя зрение то получше моего будет.
   Микола широко раскрыл глаза, всматриваясь в ночную тьму, но ничего не заметил.
   -- А я тебе говорю, что это был человек в белом халате и по-моему с черной бородой, -- не унимался юрист.
   -- Да ты что, Жека! Наш доктор-самозванец, то есть Амаяк сейчас находится здесь на собрании, а кроме него больше некому клеить бороду и лазать в окна, если только это не очередной призрак покойного доктора Ладыгина. Га-га-га!
   -- Но, Микола, -- не унимался юрист, -- Я не вижу среди присутствующих нашего Амаяка.
   Микола резко перестал смеяться и внимательно оглядел окружающих его людей:
   -- А ведь ты прав, Жека, -- уже вполне серьезно подтвердил опасения юриста Микола.
   Потапыч внушительно постучал авторучкой по столу, укоризненно глядя на Миколу и призывая нарушителей тишины к вниманию, но Микола, не обращая внимания на секретаря тайного собрания, резко встал и, обратившись к папарацци, загремел своим басом:
   -- Короче, Склифосовский! Пока ты здесь изливаешься в красноречии, к нам в палату врачи-убийцы проникают.
   -- Ты чего несешь? -- непонимающе уставился на Миколу Санек.
   Тут вскочил с места юрист и, на ходу пробиваясь к двери, пояснил всем присутствующим:
   -- Господа! Нормальные врачи не пробираются тайно по ночам к своим пациентам в палаты. Небось, опять нас там ожидает какой-нибудь очередной сюрприз! Вперед! За мной!
   И толпа заинтригованных пациентов с воодушевлением ринулась вслед за юристом разоблачать злоумышленника на месте преступления.
   Но в палате их ждало разочарование. Окно было плотно закрыто на щеколду изнутри и зашторено. Все вещи пациентов лежали в том же порядке, в котором они их оставили перед уходом на собрание. Для верности, заглянув под кровать, юрист непонимающе развел руками:
   -- Ничего не понимаю, -- оправдываясь, сказал он и машинально почесал затылок.
   -- А чего тут понимать? -- съязвил неизвестно откуда появившийся Амаяк, и подозрительно глядя на юриста, погрозил ему указательным пальцем: -- Тут вэдь и так все ясно. Ты, дорогой, спэциально провернул этот отвлэкающий маневр, чтобы сорвать собрание и оболгать мэня, подставив под подозрение в очередной раз, но у тебя ничего не вышло, потому что есть свидетели того, что я все-таки присутствовал на собрании и просто отлучился на пять минут в туалэт.
   -- Но за пять минут можно успеть сделать очень многое, -- вошел в азарт юрист.
   -- Конэчно! -- взревел разгневанный таким наглым обвинением Амаяк, -- За пять минут вполне можно убить человэка, тем более, если этот человэк законченный лжец и провокатор!
   И он в яростном порыве бросился с кулаками на своего обидчика. Подоспевшие вовремя зеваки тут же развели обоих смутьянов по разным углам палаты. Ну и как всегда вовремя на пороге неожиданно нарисовался главный врач:
   -- В чем дело, товарищи пациенты? -- встревожено поинтересовался он.
   В ответ из толпы быстро вынырнул Потапыч и, встав на цыпочки, быстро нашептал ему на ухо весь расклад дела. Зигмунд Вольфович сначала слушал внимательно, но по мере понимания ситуации лицо его постепенно принимало все более спокойное и умиротворенное выражение. С легкой иронией в глазах главный врач пояснил всем присутствующим:
   -- Господа, успокойтесь! На этот раз я могу вас заверить со всей ответственностью, в том, что эти видения с покойным доктором Ладыгиным - полнейший бред больного воспаленного воображения. Сейчас вы все находитесь в крайне возбужденном состоянии, в связи с объявленным карантином и поэтому психика в это время наиболее подвержена к восприятию различного рода подозрительной информации из вне, а тем более это касается всяких легенд и преданий.
   -- Да причем тут легенды, Зигмунд Вольфович! - не выдержал обиженный юрист, -- Речь идет о конкретном человеке, который был застигнут на месте преступления в украденном врачебном халате и с нагло приклеенной искусственной бородой, что нельзя отрицать. Сегодня же в тот момент, когда, как вы все думаете, что мне показалось, будто я вижу очередной призрак Ладыгина, этого товарища, -- он указал на Амаяка, -- не оказалось на месте. Он, видите ли, был в туалете! Это не алиби!
   -- Секундочку! -- попытался остановить бурный словесный поток юриста главный врач, -- Во-первых, о каком преступлении вы говорите? В случае с газом Амаяк Азаматович очень вовремя оказался на месте происшествия и если бы не он, то последствия могли бы оказаться весьма плачевными. Сейчас по данному факту проводится расследование и, я думаю, что скоро мы узнаем, было ли данное происшествие халатностью или же это чья-то очень злая и жестокая шутка. А что касается походов Амаяка Азаматовича в женское отделение через парк в образе врача-Казановы, то этот водевиль, может быть, к большому сожалению женского контингента упомянутого отделения, уже закончен. Могу продемонстрировать всем желающим ту самую бороду, которую наклеивал наш герой. Она надежно заперта у меня в сейфе. Еще вопросы есть?
   Молчание было ему ответом. Присутствующие мысленно переваривали в голове прозвучавшую информацию. И только Амаяк, не сводивший пронизывающих глаз со своего обидчика, судорожно сжимал кулаки, явно пытаясь что-то сказать, но законы конспирации, принятые членами палаты номер восемь, не позволяли ему высказать свои мысли и предположения по этому вопросу в присутствии главного врача. И только когда Зигмунд Вольфович вышел из палаты, и все остальные зеваки из соседних палат разошлись, сожалея о том, что спектакль закончился и ничего интересного больше не произойдет, Амаяк решил высказать наболевшее:
   -- А ну-ка ребята, вспомните тот момент, когда мы придумывали несчастные случаи, которые могут подстроить нам наши врачи-убийцы?
   -- А в чем дело? -- непонимающе откликнулся Потапыч.
   -- Помните, кто из нас тогда прэдложил вариант удушения угарным газом?
   Пациенты сосредоточились, пытаясь восстановить в памяти события прошедшего времени.
   -- А я вам напомню! -- с ехидной ноткой в голосе продолжал Амаяк. Эту интересную идею подал наш юрист-законник, я это точно помню. И именно в ту самую ночь на нас было совэршено точно такое покушение. Очень интэресное совпадэние, правда?
   Все, как по команде, дружно повернули головы в сторону юриста, и молча с чувством явного осуждения, уставились на него. Психологическое напряжение в палате номер восемь явно нарастало. Но неожиданно накаляющуюся обстановку разрядил Микола:
   -- Слышь, Жека! -- обратился он к юристу, -- Ты в следующий раз придумай что-нибудь пооригинальней. Ну, например, пожар от влетевшего в палату метеорита, или захват всех пациентов палаты инопланетянами, ну на худой конец, смерть пациентов восьмой палаты в результате взрыва мины, зарытой еще со времен войны и случайно оказавшейся под фундаментом здания больницы. Га-га-га!
  
  
  

Глава 13

  
  
   Утро следующего дня принесло пациентам палаты номер восемь новые острые ощущения, связанные с очередными неприятностями и необъяснимыми происшествиями.
   Миколу разбудил знакомый до боли приятный запах жареного сала. Он томно потянулся и, открыв глаза, начал шумно шмыгать носом, принюхиваясь, откуда исходит этот ароматный, пьянящий душу, запах. И вдруг, подняв матрац, он закричал благим матом:
   -- Полундра! Хлопцы! Убью гадов!
   -- Ты чего, сдурел? -- вскочил с кровати испуганный Потапыч.
   -- Сало! Мое сало! -- продолжал кричать Микола.
   -- Пацаны! Кто украл у хохла сало, немедленно верните, -- вмешался в разговор Бизон, -- Этот за сало точно убьет, уж поверьте, -- добавил он, потирая опухоль под глазом.
   -- Да нет, никто его не украл, -- уже более спокойно пояснил Микола. Его кто-то растопил. Оно же все потекло. Боже! До чего же жарко-то, хлопцы!
   -- Стой, Микола, не шевелись! -- вдруг бросился к нему Санек, -- Осторожно встань и отойди от кровати, только медленно.
   -- Ты чего, папарацци? -- не понял Микола.
   -- Дурак, у тебя кровать раскалилась! Смотри, от розетки провод тянется прямо к спинке кровати. Не дотрагивайся до металла, а то током шибанет!
   Воцарилась минута молчания. Все внимательно наблюдали за тем, как Санек аккуратно вытаскивает оголенные проводки и обесточивает кровать.
   Наконец, пришедший в себя Микола, хлебнув глоток сока из пакета, сухо откашлявшись, серьезно спросил:
   -- Ну что, хлопцы, вспоминайте, кто подавал идею убить одного из нас на электрическом стуле? По-моему это уже не смешно.
  
  
   Зигмунд Вольфович задумчиво смотрел на проводки, которые были подведены к кровати Миколы, машинально теребя их руками.
   -- Ну что, гражданин начальник, -- послышался хриплый голос Бизона, -- на этот раз не подкатывает под несчастный случай?
   -- При чем здесь несчастный случай? -- не понял главный врач. Тут мы имеем дело с явным покушением на человеческую жизнь. А вот против кого именно было направлено это покушение, уже будем разбираться не мы. Соответствующие службы уже осведомлены об этом инциденте, так что вам всем придется отвечать на интересующие их вопросы и всячески содействовать следствию.
   -- Не понял, -- пропищал Потапыч, -- А разве не Миколу собирались убить?
   -- Типун тебе на язык, старый хрыч! -- чуть не поперхнулся бутербродом Микола, -- Это не моя кровать!
   -- А чья? -- Искренне удивился главный врач.
   -- А хрен её знает, -- с такой же искренностью ответил Микола, -- Мы тут давеча с Бизоном в картишки перекидывались, а потом и все остальные мужики подключились, -- он окинул взглядом всех присутствующих, как бы призывая их в свидетели, те в подтверждение закивали головами, -- Ну так вот, -- продолжал Микола, -- На кон ставили кровати.
   -- Это как? -- не понял главврач.
   -- Специально для тех, кто далек от простого народа, объясняю, -- продолжал Микола. -- Тот, кто выигрывал, получал в пользование более новую и менее скрипучую кровать и наоборот. А потом мы до того разошлись, что начали меняться местами. Кому-то было холодно спать у окна, он перебирался в противоположный угол и тащил за собой кровать, а кто-то просто менялся местами, оставляя кровать соседу, вобщем сейчас уже концов не найдешь.
   -- Значит так, -- медленно и задумчиво произнес главврач, -- Это, конечно, не мне решать, но я думаю, что для вашей же безопасности следует усилить охрану и ужесточить контроль за передвижением по территории больницы.
   -- Ну, вот еще! -- отозвался до сих пор молчавший Бизон, -- Без ваших вертухаев как-нибудь обойдемся!
   -- Вертухай - это надзиратель в тюрьме, -- услужливо пояснил юрист.
   -- Я понял, -- с легкой иронией ответил Зигмунд Вольфович, -- и направился к выходу, но, остановившись в дверях и задумчиво почесав затылок, вдруг произнес:
   -- Хоть я и не люблю зря елдачить и не слыву боталом, но считаю, что именно сейчас мы имеем полный ливер и если вы не перестанете рогами звенеть, то некий идол вам всем так бебики потушит, по батареям сыграет да бестолковку отремонтирует, что кое-кому уже будет не до того, чтобы беса гнать, а если он хочет жить положняком, а не жухать, как последний хмырь, то должен смириться и с баллонами ужиться, чтоб не наступил полный аут!
   Дверь за главным врачом резко закрылась, а в палате номер восемь еще минуты три стояла гробовая тишина. Пациенты с удивленно выпученными глазами долго непонимающе смотрели на дверь, после чего Бизон наконец-то закрыл отвисшую челюсть и обратился к юристу:
   -- Слышь, Жека, сколько раз на зоне был, феню знаю лучше, чем родной русский язык, но то, что я услышал сейчас - это просто высший пилотаж! Переведи, друг!
  
  
  
   В очередной раз, наклеивая искусственную бороду, полковник Лукьянов думал о том, что это его последняя операция по ликвидации американского агента обязательно должна закончиться положительно. Несмотря на все его ухищрения и выдумки, почему-то постоянно происходили какие-то досадные мелочи, из-за которых срывался тщательно подготовленный план. Кроме того, странное и подозрительное чувство, как будто за ним постоянно следят, не покидало его ни на минуту. Он понимал, что эти ищейки из ФСБ рано или поздно обязательно выйдут на его след. А может быть, они уже ходят за ним по пятам. А может быть, чувство преследования вовсе не фобия, а вполне реальная угроза, которую подсознательно чувствует любой нормальный человек, повинуясь природному инстинкту самосохранения. До сих пор ему удавалось при помощи своих служебных документов проходить сквозь кордон на территорию больницы, а там, переодевшись в белый халат и смешавшись с медицинским персоналом, выслеживать свой объект, изобретая все новые способы покушения. Но объект, словно загнанный в угол зверь, как будто всем своим нутром чувствовал опасность и никогда не оставался один. "Я должен сделать это сегодня!" -- твердо решил Лукьянов, прикручивая к пистолету глушитель. Это мой последний шанс.
  
  
   -- Товарищ генерал! Докладываю обстановку! Сегодня пятница - день генеральной уборки. После завтрака все пациенты освободят свои палаты, и я проведу очередной обыск. Не думаю, что наш американец прячет носитель где-то в своей палате, хотя кто его знает. В связи с последними покушениями считаю целесообразным кроме прослушки разговоров, также установить в палате и камеру слежения.
   -- Опытный разведчик сразу же заметит её, -- возразил генерал.
   -- Максим Николаевич, уж если нам пришлось официально начать расследование по поводу нескольких покушений, то я думаю, что для него это уже не будет особой неожиданностью, тем более что есть серьезные основания полагать, что на него самого идет охота. Так, что положение у нас не ахти какое. С одной стороны мы должны защищать от него людей, находящихся рядом с ним в постоянной опасности, а с другой - уберечь его самого от преследователя, который, наверняка точно знает его в лицо, в отличие от нас. И вдобавок к тому же нам нужно выяснить, где же все-таки находится носитель, на который он успел перекачать секретную информацию.
   -- Но ведь у тебя же есть предположения, о которых ты мне рассказывал?
   -- Да, Максим Николаевич, но это пока только предположения, которые, надеюсь, станут доказательствами, когда я наконец-то найду связующее звено, а именно сам носитель информации.
  
  
  
   В палате номер восемь жизнь бурлила полным ходом. Все пациенты собрались вокруг кровати Бизона и внимательно рассматривали план здания больницы.
   -- Я предлагаю начать копать здэсь, -- убедительно произнес Амаяк и ткнул пальцем в нижнюю часть карты.
   -- Ты что, придурок? -- хрипло закричал на него Бизон, -- Если не понимаешь, так не лезь со своими тупыми советами.
   -- А что я такого сказал? -- обиделся Амаяк.
   -- Здесь находится подсобное помещение столовой, -- пояснил за Бизона юрист, -- Стало быть, там хранят продукты и поэтому стены и пол этого помещения укреплены вдвойне.
   -- Для чего? -- все еще непонимающе переспросил Амаяк.
   -- Там продукты находятся, которые нужно беречь от крыс. А крысы - это такие твари, которые даже бетон прогрызают. Вот эти подсобки с продуктами и стараются укреплять по полной программе.
   -- Ну тогда может быть через подвал? -- включился в разговор Потапыч.
   -- Нет, -- резко оборвал его Бизон, -- Через подвал тоже не пойдет, потому что придется огибать морг, который сначала тянется параллельно с подвалом, а потом углубляется еще ниже метра на три.
   -- Так где же следует делать подкоп? -- не выдержал Потапыч.
   -- Я думаю, что самое подходящее место - это гараж. Да-да! Гараж для служебных автомашин, -- подытожил Бизон. -- Во-первых, отсюда самое минимальное расстояние до изгороди, а во-вторых, это сейчас одно из самых необитаемых мест больницы.
   -- Почему? -- опять задал свой очередной глупый вопрос Потапыч.
   -- Потому что в связи с объявленным карантином, ни одна больничная машина за пределы территории больницы не выезжает. Так что если машинами во время карантина они не пользуются, стало быть, и в гараже сейчас никого нет, и нам никто не помешает начать копать оттуда.
  
  

Глава 14

  
   -- Товарищ генерал! Наши подопечные не перестают поражать меня своей безудержной фантазией и полетом мысли!
   -- Что еще там у них произошло? -- озабоченным уставшим голосом спросил генерал.
   -- Максим Николаевич, они задумали делать подкоп.
   В ответ в трубке послышался откровенный смех.
   -- Максим Николаевич, разве Вы считаете, что это не является основанием для беспокойства?
   -- Дружочек мой, даже если они будут копать все вместе дружной ватагой среди бела дня, используя при этом необходимые инструменты и инвентарь, то на это у них уйдет не меньше двух месяцев. Так что пусть копают.
   -- Ну что же, -- согласился собеседник, -- это занятие как раз и будет для них отвлечением и развлечением, так что, действительно, пусть копают.
  
  
   Время генеральной уборки. Палата номер восемь пуста. Все пациенты первого этажа временно перебазировались кто в холл смотреть телевизор, кто в парк, а кто в соседний корпус, более цивилизованный из-за наличия там нескольких игровых автоматов и маленькой больничной библиотеки. Где-то рядом в соседних палатах слышен шум работающих пылесосов, стук деревянных швабр, которыми уборщицы безрезультатно пытаются вымыть закаменевшую грязь из углов под кроватями, и характерный звук открывающихся и закрывающихся окон, которые моются не чаще, чем два раза в год. Палату номер восемь пока не коснулась стихия торнадо-пылесосов и цунами моющих средств. Здесь царил покой и умиротворение. В центре палаты в позе озабоченной задумчивости стоял человек. "С чего начать? В очередной раз прошмонать личные вещи пациентов? Зачем? Все равно нового ничего не найду. Так. Нужно сосредоточиться. Что мы имеем? Стены, выкрашенные в противный конторский грязно-голубой цвет, в меру запачканные, обшарпанные. Стоп! Здесь что-то написано!" Человек наклонился: "Клава 22-56-78" -- прошептал он и почесал затылок: " Да...Это явно не из той оперы.
   Пойдем дальше. А что у нас дальше? Потолок. Потолок, как потолок. Если бы я был художником, то сказал бы, что на этом потолке можно различить весь спектр цветовой гаммы красок от ярко белого пятна в том месте, где отвалился кусок штукатурки до сгущающихся черных тонов в углу, который был полностью залит талой водой еще с весны. Но с другой стороны, -- убеждал себя человек, -- эти ядовитые желто-коричневые разводы после протекания воды прекрасно маскируют установленную в верхнем углу у окна миниатюрную камеру слежения. Хотя, если внимательно приглядеться, все равно заметно, -- снова почесал затылок человек, и тут же сам себя успокоил: " Ну, так это я сам её устанавливал, поэтому и знаю, что она здесь, а для непосвященного она практически незаметна. Так, ладно, идем дальше. А дальше у нас кровати. С кроватями, в принципе, тоже все в относительном порядке. Они все уже давным-давно пережили свой срок использования, но для нашей больницы еще годятся. В меру расшатанные, в меру скрипучие, в меру ржавые и, конечно же, со своими обязательными атрибутами - наклеенными в разных местах кроватей жевательными резинками."
   Человек грустно усмехнулся и пошел дальше. Дальше было окно. Больничное окно тоже может рассказать об очень многом. Из-за отсутствия прикроватных тумбочек у некоторых пациентов, им приходится распихивать свои личные вещи либо под кроватью, либо на окне и поэтому, как правило, все окна в больничных палатах постоянно завалены всяким барахлом, уже не говоря о том, что творится между рамами. Это место, естественно в зимнее время года используется, как холодильник, но и летом некоторые пациенты также предпочитаются хранить там продукты питания. Окно палаты номер восемь ничем не отличалось от своих собратьев. Человек постоял в задумчивости, глядя в окно на больничный парк и уже было хотел развернуться и уйти, как вдруг его внимание привлек маленький кактус в металлической банке из под зеленого горошка. Когда-то Танечка - секретарь, работавшая в приемной главного врача на компьютере, вычитала в газете, что кактусы впитывают в себя электромагнитное излучение, исходящее из монитора, и поэтому рекомендуется компьютерные мониторы окружать этими милыми растениями, дабы обезопасить себя от вредного воздействия современной техники. Вот она и обзавелась целой кучей разных кактусов. Это были кактусы в баночках, кактусы в горшочках, кактусы в кастрюльках и даже в маленьких целлофановых пакетиках. Но Танечка в прошлом году вышла замуж за офицера и уехала с ним на Дальний Восток, а ее место заняла пожилая надменная дама Анжелика Петровна, которая очень скептически относилась к подобным заметкам в газете, типа "Кактусы спасают нас от облучения!" Она вообще не любила цветы и поэтому всю коллекцию Танечкиных кактусов разнесла по палатам. Вот и палате номер восемь достался маленький серенький кактусенок, не нужный никому, кроме уборщицы, которая ежедневно убираясь в палате и протирая влажной тряпкой подоконник, нежно смахивала пыль со своего питомца.
   "Вот!" Человек обрадовано поднял палец вверх. Глаза его загорелись яркими искорками огня. "Вот оно!" -- мысленно закричал он, -- "Сегодня утром уборщица, как всегда убиралась в палатах, и обязательно протирала подоконник. Но тогда откуда же на чистом подоконнике мелкие крупинки сухой земли из цветка?" Человек быстро схватил маленькую железную баночку и безжалостно вырвал из земли колючий комочек. Земля с шумом посыпалась с подоконника на пол, но человек уже не обращал на это внимание. Он быстрым движением руки разгреб маленькую кучку сухой земли и вытащил оттуда крошечный целлофановый пакетик, поднял его и посмотрел на свет. Затем раскрыл и вывалил на ладонь содержимое. "Да! Да! Да!" -- пронеслось в его голове, -- "Вот оно - связующее звено! Теперь все стало на свои места! А вот и еще одно подтверждение моей правильной версии!", -- сказал он, слегка потерев пальцами содержимое, извлеченное из целлофанового пакетика, осторожно понюхал его.
  
  
  
   -- Товарищ генерал! Я нашел носитель информации! Нам повезло, объект не успел передать ее по назначению по очень простой и банальной причине. Но теперь, обнаружив пропажу, я уверен, что он поведет себя иначе. Считаю необходимым брать его прямо сейчас, поэтому прошу подкрепления.
   -- Вас понял! -- прозвучал голос генерала на том конце провода, -- Контролируйте ситуацию и ждите дальнейших указаний. Наши люди держат под контролем второй объект. Полагаю, что скоро наступит кульминационный момент.
  
  
  

Глава 15

   -- Не шлифуй мне уши, фраер! -- кричал разъяренный Бизон на юриста, -- Я эту лопату уже давно приглядел для себя!
   -- Что ты говоришь? -- не уступал ему Евгений Иванович, на всякий случай, снимая очки и пряча их в задний карман брюк, -- Эта лопата является казенным имуществом, а не твоей личной собственностью, поэтому предлагаю бросить жребий. Для этого нужно заготовить чистые бумажечки по числу участвующих. На одной из этих заготовок я нарисую крест, затем их все завернем в трубочки и перемешаем, а потом будем тянуть жребий. Тому из нас у кого окажется бумажечка с крестом и достанется лопата.
   -- Да ты, фраер, все никак не успокоишься? -- ревел Бизон, -- Хочешь получить крест? Так ты его получишь, только не на бумажечке, а на законной могилке! Я тебе это сейчас обеспечу!
   -- Идэоты! Опомнитэсь! -- вмешался в этот содержательный диалог Амаяк, -- На фига вам сейчас лопата? До лопаты еще дело дойдет нэ скоро. Сначала нам нужно будет ломом разворотить пол в гараже. А учитывая, что эту работу мы будем дэлать тайно по ночам, стараясь нэ создавать особого шума, уверяю вас, на это у нас уйдет нэ одна ночь.
   Смутьяны немного успокоились, но лопату все-таки Бизон молча бросил под свою кровать и очень вовремя, потому что внезапно дверь палаты отворилась и встревоженный главный врач оповестил присутствующих о возможной заложенной бомбе в здании больницы.
  
  
  
   Полковник Лукьянов, подняв высокий воротник черного полупальто, надетого поверх белого халата, внимательно следил за пациентами, в спешном порядке выходящими из здания больницы. Воротник очень удачно закрывал почти половину его лица, а учитывая ненастные погодные условия, почти весь персонал больницы выглядел точно так же, как и он, поэтому возможность легко смешаться с толпой и затеряться среди похожих людей, была ему на руку. "Пока все идет по плану" -- мелькнуло в его голове, -- "Только бы не пропустить его!". Правая рука судорожно сжимала в кармане пистолет, а веко левого глаза нервно подрагивало. "Эх, закурить бы!" -- опять мелькнуло в голове, -- "Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я пожалею о том, что не курю", -- снова пришла в голову очередная глупая мысль. Полковник даже слегка улыбнулся. Но вдруг глаза его подозрительно сузились, левое веко задрожало еще больше. "Вот он! Вот он!" -- стучало в его сознании, -- "Подпустить поближе или подойти самому? Но как отделить его от толпы? Хотя, может быть, как раз толпа то мне и на руку, легче будет затеряться".
   Тем временем толпа в больничном парке все больше увеличивалась в своем объеме. Но на удивление, пациенты, почему-то, вели себя очень спокойно. Видимо, учитывая события, произошедшие в последнее время, до такой степени истощили их нервную систему, что нервные клетки уже давно атрофировались и перестали реагировать на внешние раздражители. А пациенты палаты номер восемь сгруппировались тесным кружочком недалеко от входа в гараж, и что-то горячо обсуждали, перебивая друг друга и отчаянно жестикулируя руками.
   -- А я тебе говорю, что копать лучше в правую сторону, там меньше деревьев. Прикинь, как мы будем мучиться, вырубая все эти толстенные корни, которые тянутся метра на три вниз. А справа всего лишь только газон. Таким образом, времени у нас уйдет меньше, -- пытался отстоять свою точку зрения юрист.
   -- Да ты, фраер, не волнуйся за корни! Эти корни я хорошей лопатой мигом повырублю. А вот на твоем газоне почва каменистая. Прикинь, сколько каменюк нужно будет перекидать, да еще возможно и в колодец упремся.
   -- Какой еще колодец? -- вмешался в разговор Микола, с удивлением оглядываясь по сторонам, и вдруг глаза его округлились до невероятных размеров, а челюсть непроизвольно отвисла, потому что стоящий позади него доктор уже нажимал пальцем на курок пистолета, наставленного прямо на него. Выстрела никто не услышал, так как пистолет был с глушителем, но он все-таки произошел, потому что Микола своим внутренним чутьем слышал, как просвистела пуля у него перед носом, и явно почувствовал дыхание смерти. Но осознать происходящее и определиться в обстановке он не успел, потому что молниеносно был скручен невесть откуда появившимися огромными парнями в больничных пижамах, явно не похожих на пациентов. А врача, который хотел лишить его жизни, уже в наручниках заталкивали в машину скорой помощи.
  
   Зигмунд Вольфович сидел в своем кабинете напротив генерала Заброцкого и рассказывал порядок своих витиеватых умозаключений, которые помогли ему раскрыть это весьма сложное и запутанное дело:
   -- Понимаете, товарищ генерал, еще при самом первом обыске, когда я получил от Вас разрешение проверить личные вещи пациентов, мое внимание привлек сломанный сотовый телефон среди прочего барахла Миколы. Все вещи, как будто при делах и имели свое прямое назначение, даже краденные ложки из столовой и скальпели из процедурного кабинета. Но зачем человеку держать при себе разбитый телефон? Я, конечно, поинтересовался внутренним содержанием аппарата, и обнаружил, что там отсутствует карта памяти. И вот тут у меня появилась идея, которая постепенно развилась в четкую версию. Допустим, что наш американец не изобретал велосипед и не использовал для перекачки секретной информации какие-то сложные приспособления с мудреными микросхемами, а просто перекачал интересующие его документы на сотовый телефон, но, убегая, впопыхах и выпрыгивая из окна, прихватил с собой батарею и нечаянно раздавил телефон при падении. Что делает он? Он действует по заранее заготовленному запасному плану. То есть если сразу ему не удалось передать информацию в центр, то он возвращается на исходную позицию, то есть в родную больницу, где он и кантовался до этого, и ждет утра, чтобы в магазине купить такую же модель телефона и вставить туда карту памяти, которая не пострадала при падении. Все у него прошло бы, как по маслу, если бы Вы, Максим Николаевич, не сориентировались вовремя в сложившейся ситуации и не настояли на немедленном установлении карантина. Дальше -- больше. К великому изумлению нашего героя среди всех пациентов и присутствующего персонала больницы ни у кого не оказалось подобной модели телефона. Его заокеанские хозяева слишком перемудрили, снабдив своего агента самым дорогостоящим телефоном редкой модели. Что ему остается делать при подобном раскладе? Нужно срочно где-то спрятать карту памяти. Но где? Конечно он, как умный человек, отлично понимает, что карантин - это дело рук спецслужб, которые идут по его следу, но избавиться от карты памяти означало бы полный провал операции. Спрятать ее где-то в другом месте вне палаты тоже не гарантировало бы ему полного спокойствия, потому что в любой момент она могла быть кем-то найдена или вообще могла просто потеряться. И что же он делает?
   -- Ну и что же он делает? -- с интересом переспросил генерал, отхлебывая глоток горячего чая.
   -- Он находит очень интересный вариант, а именно, прячет крошечную карту памяти в здоровенный кусок сала. Зная его бережное и трепетное отношение к этому атрибуту украинской культуры, он был уверен, что ни один из пациентов не осмелится покуситься на его святыню, которую он прятал у себя под матрацем. Когда я вытащил карту из горшка, с кактусом она до сих пор разила салом. Кстати сказать, Максим Николаевич, это его неравнодушное отношение к салу было слишком наигранным. Американцы вообще слишком утрируют и усугубляют не только украинские, но и наши русские пристрастия. У них сложился четкий стереотип в отношении русского человека. Судя по их кинофильмам, русские непременно должны быть грубыми, небритыми, неотесанными мужиками, в шапках-ушанках на головах, с балалайкой в руках и с обязательной бутылкой водки. Ну а украинцы соответственно со шматом сала и горилкой. Ну, так как горилку в больницу проносить запрещено, то он ограничился куском сала. На самом деле, исходя из собственного опыта, могу сказать, что далеко не все украинцы любят этот продукт и даже наоборот. И вот еще одна очень интересная вещь. Периодически у Миколы куда-то пропадал его очаровательный украинский акцент. Деталь конечно несущественная, но наводит на размышления.
   -- Ну ладно, ладно, -- улыбнулся генерал, -- по-моему, ты слишком много внимания сконцентрировал на это сале, давай продолжим.
   -- Ну а дальше уже было проще, -- охотно отозвался главврач, -- Так как у меня появился конкретный подозреваемый, я решил проверить свою версию. Для этого я спровоцировал драку между Миколой и Бизоном. На физиопроцедурах я незаметно взял золотую цепь Бизона, которую он всегда снимал, ну а потом обставил дело так, будто бы ее украл Микола.
   -- Зачем? -- заинтересованно спросил генерал.
   -- Затем, чтобы посмотреть на реакцию Миколы.
   -- И ты остался доволен его реакцией?
   -- Не то слово, Максим Николаевич, такой реакции я не видел ни у одного мастера боевых искусств. Образ недалекого ограниченного человека-челнока, торгующего женским бельем, никак не вязался с четкими молниеносными, отработанными и вышкаленными движениями при возникновении экстремальной ситуации. Таким мастерством можно овладеть только постоянно тренируясь, все время поддерживая свой организм в готовности к действиям в нестандартны ситуациях, что согласитесь, присуще далеко не каждому челноку. Кстати о челноках. Максим Николаевич, скажите мне, пожалуйста, среди Ваших знакомых есть настоящие челноки?
   -- Нет, -- уверенно ответил генерал.
   -- Тогда позвольте мне Вам кое-что объяснить. Настоящий челнок живет исключительно на проценты с продажи. У меня есть сосед, который постоянно мотается в Турцию и обратно со своим барахлом. Во всех окружающих его людях он видит только потенциальных покупателей, и поэтому если челнок понимает, что данный человек у него ничего покупать не собирается, то наш челнок тут же теряет к нему всякий интерес, как к личности и моментально переключается на другого лоха. Челноки или торговцы это люди особенные. Они живут по принципу "Чем больше барахла я втюхаю лохам, тем больше в жизни благ приобрету я сам". То есть фраза "Купи-продай" для них девиз жизни, поэтому меня, признаться немало удивило то обстоятельство, что Микола ни разу за все свое пребывание в больнице никому из женщин не предложил свой товар.
   -- Логично, -- понимающе кивнул генерал.
   -- Тогда поехали дальше. А дальше у наших героев из палаты номер восемь состоялось героическое приключение в морге. Кстати, тогда нужно признать наше упущение. Камеры слежения почему-то не зафиксировали крадущегося за ними полковника, косящего под призрак покойного доктора Ладыгина. Он тогда действовал по обстоятельствам, но признаться, хорошо придумал запереть их в морге, предварительно бросив туда коктель Молотова. В тот момент жизнь наших героев, действительно, висела на волоске, а особенно одного из них.
   -- Кого ты имеешь в виду? -- сосредоточенно спросил генерал, пытаясь разгадать ход мыслей своего собеседника.
   -- Бориса Бизоева, по кличке Бизон. Этот человек, вообще с момента пребывания в морге постоянно находился в смертельной опасности.
   Генерал удивленно поднял брови, а Зигмунд Вольфович продолжал:
   -- Еще в морге Микола задумал интересную комбинацию. Пошарив по ящикам-холодильникам он обнаружил, что каждый ящик стационарен, то есть выборочно можно отключить от подачи холода любой из них, кстати, что он и сделал в последствии. Это послужило для меня серьезным поводом для беспокойства, и я понял, что он уже готовится к задуманной операции и мне нужно действовать быстрее, чтобы не произошло непоправимое. Дело в том, что Микола по габаритам приблизительно такой же, как и Бизон. И вот тогда в морге, когда они тушили возгорание, к нему пришла идея поменяться местами с Бизоном. То есть убить его и сжечь тело, чтобы впоследствии останки Бизона приняли за Миколу.
   -- Не понял, -- перебил собеседника генерал, -- пожалуйста, с этого места поподробнее.
   -- Легко! -- улыбнулся главврач, -- Резкая перемена настроения Миколы по отношению к Бизону и его дружеские порывы легко объяснимы. Он уговорил Бизона сходить вместе с ним на рентген и сделать несколько снимков грудной клетки и нижней части головы, чтобы якобы удостовериться, что после драки не осталось серьезных повреждений. Но на самом деле это уже было началом задуманной операции. Видите ли, Максим Николаевич, я мысленно представил себя на месте нашего Миколы, как нас учили в школе ФСБ, и все сразу стало на свои места. Именно так я и поступил бы, заранее готовя себе путь к отступлению, то есть поменял фамилии на рентгеновских снимках. А так как обгоревшие трупы идентифицируют в основном по челюстным признакам, конкретнее по зубам, то никаких подозрений по поводу установления личности погибшего у врачей не должно было возникнуть. У них даже группы крови одинаковы, о чем Микола узнал задолго до этого. Иными словами, Максим Николаевич, я предполагаю, что Микола собирался либо устроить пожар грандиозного масштаба и в хаосе убить Бизона, при этом бросив его тело в самое пекло, либо заманить его в какое-нибудь укромное местечко и там зажарить, а самому временно отсидеться или вернее отлежаться в одном из ящиков морга, предварительно отключив его от подачи холода, а потом ночью потихоньку выбраться из больницы.
   -- Погоди, погоди, -- снова перебил рассказчика генерал, -- А как же он выбрался бы за пределы больницы в период карантина, если все выходы из парка охранялись автоматчиками.
   -- Очевидно, он был уверен, что пожар большого масштаба, повлекший за собой человеческие жертвы, заставил бы отменить действие карантина.
   -- Ну, предположим, - согласился генерал.
   -- Так вот, -- продолжал главврач, -- Микола, к тому же, понимал, что действовать нужно, как можно быстрее, потому что на него открылась охота. Опытному шпиону не трудно просчитать в уме, что он стал мишенью для русского полковника, также участвовавшего вместе с ним в операции похищения секретных сведений. Естественно, полковник, как человек посвященный, заинтересованный и непосредственно бывший на месте преступления той злополучной ночью, когда обнаружилось проникновение в сейф с секретными документами, сразу же попал под колпак спецслужб. За ним тут же установили слежку люди из ФСБ, но надо отдать должное полковнику Лукъянову. Он несколько раз мастерски уходил от преследования и все-таки устроил несколько покушений на наших подопечных. Это тот самый взрыв кислородных баллонов. По чистой случайности они оказались заполненными не в полном объеме, и в радиусе нескольких метров не было людей, иначе жертв было бы не избежать. Затем, как я уже говорил, он пытался поджечь морг с находящимися там на экскурсии пациентами из восьмой палаты. Ну а потом, он подключил к электросети кровать Миколы, но опять безрезультатно, потому что в итоге пострадало только сало, которое расплавилось и не смогло больше осуществлять функцию тайника для носителя секретной информации. Миколе пришлось искать новый тайник, и он не смог придумать ничего лучше, как закопать ее в банку с кактусом. Но как бы тщательно преступник не заметал следы, а улики все равно остаются, поэтому мне и бросились в глаза остатки земли на подоконнике. А так как окно было наглухо закрыто изнутри, то я сразу же отмел версию о том, что кто-то мог проникнуть через окно и потревожить банку с кактусом, а, учитывая то, что уборщица каждое утро тщательно протирает подоконник влажной тряпкой, я сделал единственно правильный вывод - кто-то копался в цветочном горшке. И вот результат. Ну а дальше все просто. Полковник анонимно сообщает по телефону о якобы заложенной в больнице бомбе для того, чтобы выманить всех пациентов наружу, найти нужный объект, пристрелить его и затеряться в толпе. Но он не учел того, что мы тоже все это время не ушами хлопали, а точно также просчитывали все ходы и выходы, поэтому его звонок о заложенной бомбе послужил нам сигналом к ответному действию. В больничном парке уже кишели наши люди, под видом пациентов, и только и ждали момента, когда он достанет свой пистолет. Хотя, собственно говоря, особой надобности в этом уже не было. Все это время полковник был на свободе только потому, что должен был вывести нас на шпиона. Однако теперь он пойман с поличным.
   -- Колпак под колпаком, - в очередной раз улыбнулся генерал. -- Слежка всех за всеми. Ну что ж, прими мои сердечные поздравления в связи с блестяще проведенной операцией. Твой аналитический ум поражает мою старую больную голову.
   -- Погодите, товарищ генерал, -- главврач сделал театральную паузу, поправил очки и с улыбкой продолжил. -- А вы знаете, что Микола все-таки достал нужную модель телефона, и, с помощью ноутбука Амаяка связался с центром?
   -- Как? -- генерал на секунду остолбенел. -- Кто ему его дал?
   -- Я, -- главврач откинулся на спинку стула. -- По иронии судьбы у одного моего друга есть такой телефон. В то время, когда пациентов не было в палате, я заменил карту памяти, находящуюся в горшке на другую. Все равно данные должны были быть зашифрованы. Пускай иностранцы голову поломают.
   -- Так, -- генерал Забродский успокоился. -- И какие же данные получили наши заокеанские коллеги?
   Зигмунд Вольфович улыбнулся.
   -- Секреты армянской кухни с ноутбука Амаяка.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   12
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"