Все под Луной подвластно воле богов, по их прихоти рушатся скалы и разливаются реки, гибнут народы и колосятся поля. Все подчинено их воле - мимолетному желанию или порыву гнева; сидя за столом в чертогах Деи, они играют в кости на судьбы людей, и ставка не имеет для них веса. Воля их простирается повсюду, но только на маленький остров Кирса никогда не ступала нога ни одного из богов.
На этом острове растет Роща Людской Памяти, ибо память людская подобна дереву. Весной - в детстве, она распускается, жадно ловя солнечные лучи, летом она в полной силе и питает соками все дерево, а осенью, под порывами времени, - улетает, желтея и опадая, и вот она уже обнажена, и только чернеют остовы костей, скелеты когда-то виденного и волновавшего, а плоть забрал ветер, злой ветер времени, забрал к воротам Деи. Там превратившись в шакала, он играет, смешивая чью-то первую любовь с кровной местью, крик новорожденного с предсмертным хрипом старика, мечты детства с желчью старости, надежды с разочарованиями, и, забавляясь этой смесью людских страстей, хохочет во тьме. При этих звуках трепещет пламя факелов и проливается вино из чаш богов, ибо знают они, что посреди Рощи Людской Памяти растут и их деревья, листва их вечно зелена, но Шакал гложет кору с их корней и перед началом Других Времен они засохнут. Тогда сгинет сила богов, как утренний туман под солнечными лучами, и смертные будут смеяться, глядя на них, и говорить:" Истуканы из глины и камня, где сила ваша? В человеческом кулаке ее больше, чем в вас всех!"
Боги играют в кости на судьбы людей, но они забывают, что живы, доколе помнят их люди. А Шакал хохочет, валяясь в палой листве у их ног.