"Холодно, ах, как стало холодно!" Вместе с теплом понемногу уходила и его жизнь. "Всем покинутый, забытый, никому не нужный..." - страдал Он. Он ждал родных - каждый день, каждую ночь, каждую секунду. Иногда ему казалось, что Он бредил в одиночестве, в этой серой мгле. В последнее время Он все больше находился в полудреме, и, просыпаясь с рассветом, с трудом пережидал одинокий день, чтобы погрузиться в мир Морфея и там, в глубине ночи, встретить фантомы минувших счастливых дней. Он один. Кругом серо, тускло, на ветке трепещется забытый рваный полиэтиленовый пакет. Стыло, гибло.
Какой красивый Он был - никто не мог пройти мимо, не оглянувшись. "Что осталось сейчас? Куда уходит наша жизнь? Юность и радость? Беспечная надежда, что так будет всегда-всегда. Эх, как бы вернуть хоть немного тепла, которого было столь в достатке!"
Но что это? Нескольких секунд утреннего солнца хватило, чтобы разглядеть - сегодня, наконец, тьма развеялась, все изменилось. Ночью в Сад пришла зима: нежные, как шерстка юного барашка, барханчики снега укутали землю. Заботливые и согревающие.
Сначала Он почувствовал, будто легкая рука заботливо опустилась на него. Мягкие пушинки сливались в одно одеяло, и сразу стало тепло и уютно - впервые за последние несколько недель. Он понял, что наверху трясли небесную перину и спасительный снег тысячами маленьких растопыренных ладошек ласкал его, гладил, успокаивал тоску, чтобы затем скрыть от стужи. Вскоре чернота сменилась припорошенной ванилью далью. Миллионы белых искрящихся перьев ткали Саду теплое покрывало, под которым Он будет надежно укрыт.
Вскоре снежный танец завершился, на небе воцарилось солнце - нечастый компаньон в последние дни. В его лучах стильный и строгий черно-белый наряд Сада украсился горящей бриллиантовой россыпью. Нежные кружева белых ветвей растянулись гирляндами под ярко-синим небом. Бархат снега украсил входную калитку короной из сверкающей парчи. Радужная пыль рождалась в воздухе, когда ком снега срывался с ветки.
Зима одарила пруд посеребренным окном, выковав узорами его стекло. Прозрачные ледяные кристаллы пропускали через себя солнечный свет и отражались призмами солнечных зайчиков.
"Я снова красив", - гордился Сад. Он ощутил, что у него есть много почек - зачатков новой жизни, - готовых с первым теплом изумрудным взрывом взвиться к солнцу. Пушистое одеяло превратится в звонкие говорливые ручьи. Сад будет спать долгие сто одиннадцать дней, после чего придет весна.
Тишина и покой охватили его. Он осознал, что жизнь невозможно прервать, как бы ни старалась смерть. А еще - что после плохого всегда придет хорошее, после зимы - весна. Отчаяние и одиночество сменятся радостью и надеждой.
Засыпая, он повторял: "Тепло будет, радость будет, жизнь будет. Опять"