Кладбище выходило к самой деревне, их разделял только глубокий овраг с ручьем. Деревенские дети не боялись могил, играли в прятки среди памятников и с любопытством наблюдали за очередными похоронами.
Ленка тоже не боялась, тем более что у нее на этом кладбище лежали мама и папа. Уже три года, с тех пор, как какой-то лихач на мокром шоссе не справился с машиной... Ленка жила с бабушкой. Бегала в город в школу, зимой каталась на санках со склонов оврага, летом купалась в пруду... и часто-часто ходила на кладбище. Навестить маму с папой и просто побродить. Лица на старых памятниках были ей знакомы, как лица старых соседей. Она и читать училась по надписям на памятниках, и считала, высчитывая, кто сколько прожил... Интереснее всего было смотреть на похороны. Они были разные - победнее и побогаче, с плачущими женщинами и с мужчинами в военной форме, с охапками пионов и георгинов и с дорогими корзинами нездешних цветов...
Однажды Ленка увидела очень странные похороны. На дальний край кладбища подъехал грузовик. На землю выпрыгнули двое мужчин с лопатами, сноровисто и умело выкопали яму, достали из кузова деревянный некрашеный гроб, опустили его и так же быстро и умело зарыли, поставив в изголовье крест, сваренный из металлических труб. Не было ни речей, ни слез, ни цветов... Ленка не удержалась и подошла к мужчинам, перекуривающим после работы.
- А скажите, кого же это так хоронят?
- А это безродный, - равнодушно ответил курильщик, сплюнул и пояснил: - Ну, из дома престарелых. Их всегда так хоронят.
- Так нехорошо, - строго сказала Ленка.
- Нехорошо, - согласился мужчина. - А что поделать, коли нет никого? Меня вот тоже так же свалят, когда время придет...
Ленка подумала, набрала на лугу большую охапку розовых и синих люпинов и положила сверху на жалкий холмик.
Вечером Ленка спросила у бабушки:
- Бабуль, а кто такие "безродные"?
Бабушка не удивилась вопросу, она вообще ничему не удивлялась.
- Это у кого родных совсем-совсем нет.
Ленка задумалась.
- Значит, мы с тобой - безродные?
- Да что ты! - бабушка засмеялась. - У меня ты есть, а у тебя - я.
Ленка стала присматривалась к соседям, к знакомым. У всех была родня. К одной соседке на летние каникулы приезжали внуки аж из Москвы, другая то и дело хвасталась, что сын прислал ей денег обновить забор или поправить крышу, третья сама откладывала половину пенсии и посылала куда-то, приговаривая: "Хоть и непутевый, а все родной..."
Наконец Ленка нашла человека, у которого не было родных. Старая Егоровна никого не ждала в гости, никому не писала, не получала писем...
- Егоровна, а у тебя родные есть? - требовательно спросила Ленка.
- Вот вся моя родня - Муренка, - улыбнулась старушка, поглаживая серую полосатую кошку.
Но когда Егоровна сильно заболела, помогала ей не только кошка. Оля-почтальонка, проходя мимо ее забора, увидела, что сидит Егоровна на скамеечке как-то боком и лицо у нее перекосило, тут же подняла тревогу, дядя Миша на своей большой машине довез Егоровну до больницы...
Хоронили Егоровну всей деревней. Бойкая продавщица Зоя поставила около кассы жестяную банку с надписью "Егоровне", и банка наполнялась на глазах. Купили хороший гроб, нашлось кому его нести. Ну, про цветы и говорить нечего - летом в каждом дворе цветы без счета. За букетами маленькую Егоровну и видно не было.
Когда все вернулись домой, Ленка, прижимая к себе осиротевшую Муренку, сказала с недоумением:
- Вот Егоровна точно была безродная, а ее не так хоронили, как тех, из того дома...
- Значит, мы и были ее родней, - спокойно объяснила бабушка.
- Но мы же ей не родные! - удивилась Ленка. - Разве так бывает?
- Бывает, значит. Бывает, что и чужие люди родными становятся, бывает, что и наоборот. Мы всю жизнь бок о бок прожили, войну вместе пережили, я-то девчонкой еще была, а Егоровна уже в колхозе работала, своих детей у нее не было, так она меня, малую, подкармливала. И Олю, почтальонку, она нянчила, пока ее мать на двух работах упахивалась, и Зойка у нее сколько раз ночевала, когда отец напивался... Какие же мы друг другу чужие?
Понемногу у Ленки появилась привычка забегать на дальний край кладбища. Немало незаметных, скромных холмиков с бедными железными крестами теснились там вплотную друг к другу. Ленка приносила им луговые цветы - то яркие люпины, то золотую траву, то синие васильки. Семена высыпались из высохших букетов, и на следующий год холмики уже и сами полыхали разноцветными цветами. Природа щедро украшала скромные могилки "безродных" - наверное, потому, что для нее они все были одинаково родными.
Как-то Ленка увидела на дороге около "безродных" дорогую, красивую машину. Среди могил бродил человек в красивом строгом костюме, в белой рубашке.
- Вы кого ищете? - без страха спросила Ленка. Здесь, на кладбище, она никого не боялась. Здесь были ее мама с папой, Ленка верила, что они ее защитят.
Тот обернулся, чуть брезгливо оглядел Ленку, ее потрепанное платьице, босые ноги, выгоревшие косы. Помедлил, потом назвал фамилию.
- А, это вот там, в том ряду! - Ленка тут всех наизусть помнила. - А он Вам кто? Его же как безродного хоронили...
- Ну да, похоронили! - раздраженно, зло ответил, почти выкрикнул человек. - А что мне было, бросать все, срываться с места и к нему ехать? Как смог, так и приехал!
Ленка удивилась, но промолчала. На проржавевшей пластинке, приваренной к перекладине креста, невозможно было ничего прочитать, но она знала, что в этом ряду хоронили два года назад.
- Вы теперь будете памятник ставить, да?
- Зачем? - он дернул плечом. - Крест стоит, и ладно. Зачем больше?
- Ну как же! - с высоты своего опыта Ленка смотрела на него с удивлением. - Будете потом всей семьей приезжать, детям рассказывать.
- Очень это нужно детям! Они его и не знали.
- А Вы без цветов приехали? Цветы хорошо у Пахомовны покупать, она специально разводит. Можно рассаду, чтобы посадить, а можно так поставить букет. А если искусственные, то это у Кати, я могу проводить.
- Какие цветы? - он сморщился, точно от зубной боли. - Я жене цветы не дарю, пустой расход, а уж отцу-то... Он мужик, он их и не любил никогда. И вообще что ты ко мне пристала, девчонка? Тебе что от меня надо? Еще ты мне мораль читать будешь!
Он резко развернулся и пошел прочь, в сторону своей красивой машины, по дороге брезгливо протискиваясь между железными крестами, спотыкаясь и не замечая, что наступает прямо на холмики, полускрытые луговыми цветами...