"Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не укажу пути для подобного замысла"...
Признаться, редко приходится читать произведение, которое настолько соответствовало бы моим собственным чувствам и мыслям, в котором вставали бы вопросы, мучащие и меня. Мне трудно судить о композиции рассказа, о его языке - это просто кусок нашей жизни, нашей работы, показанный честно и без прикрас, с грубоватым медицинским жаргоном, с вечной проблемой нехватки коек и с ежеминутной необходимостью принимать решения, от которых зависит чья-то жизнь. Единственная претензия к автору - совершенно непонятно, зачем в тексте большая часть кавычек. Названия лекарств, как и термины, этого не требуют, закавычить следовало только жаргонные словечки типа "дрова" и "подключичка".
Тема, поднятая автором, слишком велика для одного рассказа. И для одной статьи она подавно велика. Если коротко - я против легализации эвтаназии. Еще раз, еще сто, тысячу раз повторю - я против легализации эвтаназии. Более того, я не сомневаюсь, что автор рассказа, да и его герой, того же мнения. Нельзя официально разрешать людям убивать. Мы должны бороться со страданиями, со смертью... А если такие страдания, которые хуже смерти? А если нет иного способа их облегчить? Я знаю такие случаи. Любой врач знает несколько таких случаев. И тогда мы берем решение на себя. Берем, зная, что против нас - и закон, и общественное мнение, и пресловутая клятва Гиппократа. А за нас - только собственная совесть. И проще поступить по правилам, по инструкции... Вот только сквозь листы инструкций не слышно стонов и криков, не видно пролежней до кости, не чувствуется смрад распадающейся опухоли. А потом двадцатилетняя девочка, похожая на живой скелетик (на тонких косточках почти нет мышц), плачет и шепчет: "Собак безнадежных усыпляют, за что же я двадцать лет мучаюсь?"
А еще есть пассивная эвтаназия, когда человека просто не лечат. Или не совсем лечат. Причем что характерно - к этому общество относится куда терпимее, и мне случалось слышать от родственников больного слова "Да что уж ее мучить, ведь уже все равно..." Парадоксально, но однажды мне пришлось объяснять родным, что в данном случае как раз не все равно и лечить стоит. И ведь вылечили.
Собственно, перед героем рассказа выбор встает дважды - в первый день и через двое суток. Сначала ему предстоит решить, проводить ли лечение почти наверняка безнадежной старушки, тратить ли на нее время, силы и дефицитный гидрокортизон. Кстати, если в реанимации не хватает гидрокортизона - значит, совсем бедная больница, там, наверное, и трамала маловато. Мог бы вообще одной глюкозой обойтись. Опять же восемь реанимационных больных на одного врача - это очень приличная нагрузка, только-только успеть справится и без старушки, с которой надо полночи балансировать на грани между интоксикацией и отеком легких... И ради чего? Ради почти призрачной надежды, что больная очнется, придет в сознание... А там и расшевелить удастся... А будет шевелиться - будут шансы и пролежень залечить... Ведь чудеса случаются, каждый из нас хоть раз в жизни, но сталкивался с этим! И нельзя, не поднимается рука лишить человека этого, пусть ничтожного шанса на чудо, на спасение.
И второй раз он делает выбор через двое суток. Когда уже ясно, что для несчастной старушки чуда не случилось. Когда становится очевидно, что ничего ее не ждет, кроме бессмысленных страданий, кроме расползающегося пролежня, гангрены и застойной пневмонии... И при том она стабильно держит давление, что означает в данном случае - мучиться будет долго... Недаром на жаргоне реаниматологов "перестать лечить безнадежного больного" значит "отпустить".
И ведь интересно, что Игорь не ищет себе оправданий. "Всем реаниматологам - гореть в аду!", "Когда я, кстати, больше нагрешил-то - сейчас или двое суток назад?" Он не бежит от ответственности, не успокаивает совесть умными рассуждениями... Он понимает, что нарушает своим поступком. Вот только кроме клятвы Гиппократа есть и другие моральные нормы. "Не делай другому того, чего себе не желаешь", например. Этим Игорь, собственно, и руководствуется. "Примерить только - как одежду...себя в этой койке представить..." Вот он и примерил. И принял решение. Страшное. Единственно возможное.
А дело в том, что наша профессия предполагает это - необходимость постоянно принимать серьезные решения, от которых так или иначе зависит человеческая жизнь. Постоянно. Оперировать больного с панкреатитом или пытаться вести консервативно. "Сажать" на гормоны астматика или попробовать обойтись без них. Оформлять больному группу инвалидности или подержать на больничном. Наконец, сказать больному правду или нет... Обычно те, кого такое не коснулось, говорят, что предпочли бы знать все. Впрочем, когда доходит до дела, они приводят к врачу родных: "Доктор, это моя жена, вот ей Вы все и расскажите..." Не зря Вересаев в свое время замечательно сформулировал: "Когда больной просит "Скажи мне правду", это обычно значит "Обмани меня так, чтобы я поверил" Я завидую американским врачам - им не приходится выбирать, они в любом случае обязаны сказать все, по закону. А у нас... Однажды в компании людей, не имеющих отношения к медицине, обсуждали вопрос, надо ли говорить больному о безнадежном диагнозе. И одна из присутствующих страшно возмутилась - нет, не тем, что мы нередко обманываем. И не тем, что зачастую мы говорим правду. А тем, что мы выбираем, кому что сказать. "Кто вам право дал, решать такое?" Кто дал право... Смешно... Спросить бы, кто взвалил на нас такое бремя - решать, стоит ли сказать правду, дать подготовиться к уходу, доделать дела - или солгать, позволить до конца верить в скорое исцеление, избавить от отчаяния? А приходится решать. Приходится оценивать, кому знание правды позволит смириться и спокойно дожить отпущенное судьбой, а кто уйдет в депрессию... И ответственность не на кого переложить, ибо все инструкции приблизительны. И ни зав.отделением, ни главный врач не отвечает за больного - только лечащий врач. И мы привыкли решать. И отвечать за свое решение - тоже.
Выбор, стоящий перед героем рассказа, страшен и обыден одновременно. Это наша жизнь, наша работа. Я благодарна судьбе за то, что мне до сих пор не приходилось принимать таких решений. И не знаю наперед, что я решу, когда окажусь перед выбором. И если я приму такое же решение, как и герой рассказа - то пусть меня судят души тех, кого я отпущу...