Аннотация: Критический анализ рассказа Иванны Осиповой "Глаза Асунты".
Отражение отражения
"Глаза Асунты . Красивая и грустная история про мечту, отраженную в чужих глазах, про эхо чужой песни. История, звучащая как музыка, негромкая и печальная, как шелест прибоя на песчаном берегу, как шум моря в большой океанской ракушке. Написано очень хорошо, язык словно завораживает. И надо вслушаться, вдуматься, прежде чем поймешь, что именно так царапает слух. А досадных огрехов здесь немало.
"Каждый день Асунта разбирала чечевицу" - как разбирала, на какие детали? Насколько я понимаю, чечевицу можно или перебирать, или лущить. А потом, прямо каждый день разбирала, изо дня в день? Не сеяла, не убирала, а только разбирала? По-моему, это занятие сезонное. Или она для собственного употребления перебирала, к обеду? Тогда почему целый день?
"Глаза еще больше наполнялись". Наполняться - значит становиться полным. "Еще более полным" - значит "переполненным".
"Произносил слова мягким и теплым голосом... Ветер нес его голос по улицам..." Во-первых, "произносил слова" само по себе звучит коряво. Во-вторых, так орать, чтобы голос разносился даже не по одной, а по нескольким улицам - это уже не слишком мягко звучит.
"Касалась неровной поверхности, пахнущей неведомыми глубинами раковины" Запятая тут лишняя. И лучше было бы так: "раковины, пахнущей неведомыми глубинами". Иначе можно понять, что речь идет про глубины раковины.
"Как океан примет его, как счастливо будет жить" Океан будет жить счастливо?
"Девушка, с живыми глазами" - не буду иронизировать по поводу прямого значения слова "живой", но и в переносном значении оно здесь не совсем уместно. Скорее бы "задумчивые". Ну и запятая опять же лишняя.
"Слезами радости и печали от одиночества" Надо было или убрать последнее слово, или уточнить, от чего радость. А то выходит, что радость - тоже от одиночества.
"Чечевица ... проросла от ее слез" Бобовые прорастают быстро, но несколько часов им все же нужно. А уж до "зеленой поросли" - и вовсе не меньше суток. Асунта целый день перебирала одно и тоже блюдо чечевицы?
Ну, про запятые мне уже и писать не хочется. Я их насчитала еще три лишних и две недостающих Пустяки, конечно, но впечатление портит.
Это по форме. Теперь по сути. Асунта и Артуро мечтают выбраться из родного городка, значит, в нем плохо и тоскливо. Что-то я этого не заметила. Где описания узких пыльных улочек, полуденной духоты, равнодушных соседей со скучными разговорами? Автор пишет про закат, золотящий кожу девушки и отражающийся в ее глазах, про ветер, веющий с выжженных равнин - о, я знаю, как сладко пахнет этот ветер, особенно после заката! "Запах меда и вервены ветер гонит на восток"... Нет, я понимаю, что кому-то океан кажется прекрасней, чем этот залитый закатным солнцем, до звона прокаленный зноем городок. А кому-то - наоборот. Там хорошо, где нас нет. И вот в этом городке живут Асунта и Артуро, и Артуро мечтает уйти к океану, а Асунта... О чем, собственно, мечтает Асунта? О том, чтобы Артуро ушел к океану? Или ушел к океану вместе с ней? Или просто был вместе с ней? Во всяком случае она не влюблена в Артуро, иначе была бы рада остаться с ним, хоть бы и в гончарной мастерской его отца. Быть может, она влюблена в океан? Ну не знаю... Если бы так, она могла бы уйти к нему одна. Выходит, она любит не сам океан, а только мечту о нем, его образ, рожденный рассказами Артуро. Что же, такое любить легко, намного легче, чем настоящий океан с холодными злыми ветрами, с запахом гниющих на берегу водорослей, с тяжелой и опасной работой рыбака... Сказочный образ, сотворенный рассказами Артуро, расцвечивает однообразные дни Асунты, дарит ей надежду на иную, необыкновенную жизнь, на саму возможность этого - пусть даже не для нее.
А творец этой сказки Артуро - просто юноша, немного мечтатель, как все в его годы, немного бунтарь, как все в его годы... Как все парни в его годы, он не хочет жизни, предназначенной ему судьбой, не хочет работать в отцовской мастерской, изо дня в день вращать древний, как сама земля, гончарный круг и мять податливую глину. Но, в отличие от многих, у Артуро есть дар складывать свои неясные мечтания в красивые слова. А еще у него есть такая слушательница, о которой мечтает каждый рассказчик. И ради света, вспыхивающего в ее глазах, он и сплетает свои истории. Не ради нее самой, нет - он тоже не влюблен, а ради того, чтобы снова и снова увидеть ее восторг и восхищение...
А потом Артуро повзрослел. И перестал бунтовать против судьбы, и полюбил гончарный круг. И, увлеченный этой новой, взрослой жизнью, не сразу вспомнил про девушку, которая слушала его сказки. А когда вспомнил - попытался разговаривать с ней по-новому. Стал рассказывать ей о вечной песне гончарного круга, но это было не тем, что она хотела услышать. Ее глаза не откликнулись на его голос, не загорелись отражением его чувств. И тогда погас и его взгляд.
Так кто же для кого был отражением? Кто из них по-настоящему творил чудо? Чьи глаза светились своим светом, а чьи отраженным? И кто кого предал, отказавшись от мечты?
И еще подумалось: а ведь этот рассказик - в том числе и о взаимоотношениях писателя и читателя. Люди пишут для читателей, хотя бы воображаемых. Помнится, моя учительница музыки говорила, что музыку создают - на равных! - три человека: композитор, исполнитель и слушатель. Читатель должен участвовать в творении, а иначе и не стоит читать.
А в целом - хороший рассказ, мне понравился. Есть над чем задуматься после того, как стихнет понемногу шелест прибоя в бело-розовой океанской раковине.