Волки, братцы, не мурлычат у любимого камина. 
Чьи-то ласковые руки их не чешут за ушком.
Ходят волки по тропинке, что лежит посередине,
Между прошлым и забвеньем, лезущим со всех сторон...

У волка, братцы, есть брюхо. Голодное и - своё.
У волка тоже есть блюз...

Волк умеет улыбаться. Вот такое дело, братцы...
Волк - он, ведь, почти, как хомо. Тот, который сапиЕнс.
Волку хочется питаться, веселиться, размножаться...
А приходится - носиться и копить экспириЕнс.

У волка, братцы, есть дети. Весёлые и - свои.
У волка тоже есть блюз...

Волк, порой, поёт ночами. Людям кажется - печально. 
Воет, мол, весьма уныло и наводит грусть-тоску.
Ну, а волку - безразлично, что поёт неидеально,
Потому как, непрактично, свой портрет сводить к мазку.

У волка, братцы - волчица. Любимая и - своя.
У волка тоже есть блюз...

Люди грезят о свободе, беге ночью одиноком... 
В тесной маленькой квартире любят на Луну рыдать.
Волк же наш - куда практичней. При подходе однобоком: 
Он у вашего камина, ковриком не хочет стать...

У волка, братцы, есть шкура. Пушистая и - своя.
У волка просто - свой блюз.

***