Хлопья летят по Невскому, Лиговке, Фонтанке, вальсируют на Дворцовой...

В проходной судоверфи общежитская девчонка в старом пальто, 
облегающем круглый  живот, бросается к человеку в черной шинели.
- Товарищ, вы с «Блестящего»?!
Морщась, словно от зубной боли, мужчина объясняет ей: - "Блестящий", 
милая моя, месяц уж, как в море вышли и сюда больше не вернутся. 
Пишите на Север...


- Лунная дорожка сверкает серебром... , - поют бутончики 
корабельной трансляции. Малорослые, худощавые человечки с деревенскими 
лицами, в топорщащихся, нелепых робах, моют мыльной пеной переборки, 
окрашенные в шаровый цвет, воронят машками стальную палубу. 
В темном закутке боевого поста старшина Зинов ощупывает сидящую у него на 
коленях маляршу Люську. От комбинезона малярши исходит густой запах 
женского пота, парфюмерии и едкой шаровой краски.  
Люська взвизгивает, всякий раз, когда Зинов запускает пальцы в неприличные 
места, а старшина вздрагивает и шепчет в розовое ухо: - Чо ты, маленька, чо?


В каюте начальника медслужбы, на узком топчане, коченеет тело лейтенанта
Кутузова, несколько часов назад принявшего смертельную дозу таблеток. 
Новая офицерская тужурка темно-синего сукна, с ромбом выпускника 
Военно-Медицинской академии, аккуратно висит на "плечиках". 
Цифры номера телефона на страничке выдранной с "мясом" из блокнота. 
Несколько cлов ровным почерком и шесть заглавных букв.

П Р О Щ А Й

Хлопья летят по Невскому, Лиговке, Фонтанке, вальсируют на Дворцовой...