Последняя ночь в столице выдалась непростой: прежде чем отправиться в путь, Сигурду пришлось составить и подписать такую кучу бумаг, что и не снилось, отдать инструкции управляющему, гномам, обустраивающим резиденцию, предназначенную для Чемпионской Гвардии, а также отправить несколько писем. После всего он был настолько вымотан, что жалел о своем умении читать. Из-за обилия дел поспать за всю ночь он так и не успел, поэтому в путь он отправлялся не с самым лучшим настроением.
Когда он уже покидал дворец, кто-то окликнул его сзади.
- Постой, как там тебя, Чемпион! - Сигурд оглянулся. За ним, шаркая криво сросшейся ногой, следовал Главнокомандующий.
- Мастер де'Вьен, вы что-то хотели?
- Хотел поблагодарить за содействие, благодаря твоему способу расшифровки сообщений мы обнаружили тайную переписку в старых документах, видимо нисулит давно точат зубы на Корону Кенриаля. Один из этих ублюдков был моим телохранителем, возможно, я обязан тебе жизнью.
- Это лишнее, он ведь еще не пытался Вас убить.
- Теперь не попытается. Король, по совету этого ублюдка Пафия, направляет тебя на север, на меня он возложил обязанность выделить тебе достойное сопровождение. Я бы с радостью отправил с тобой роту моих ребят, во главе со знакомым сотником, но Бейкер готов удавиться за каждый медяк, оттого за тобой последуют три Гвардейских офицера, как командный состав и дюжина крепких рубак из регулярной армии.
- Вы весьма щедры, - Сигурд постарался скрыть негодование за принятой при дворе вежливостью. Получилось не очень.
- Этого мало, не спорю, но в идеале ты можешь затребовать подкрепления у любого из наших вассалов, а на случай если этого не хватит, у меня на севере есть свой человек, - де'Вьен приблизился к Сигурду, сунул за пазуху измятый конверт и зашептал на ухо, - пять лет он исправно выполняет мои поручения: присматривает за местными, так сказать, выдающимися личностями. Хорошо обучен, знает три языка, и, что главное, его слово, подкрепленное неплохой легендой, имеет, пусть и небольшой, но вес в их варварском обществе. Отличительный знак - щит с...
- Аррин, мой друг, все хвалитесь своими подвигами перед молодежью! - громыхнул дверью пошатывающийся Барденхофф, - вот помню и я как-то при Лупской стачке, или это за Лупью было?
Договорить он не смог, сделав пару нетвердых шагов, он зацепился ножнами за стену и, грохоча фамильными латами, упал.
- Я думаю, ему хватит баек на сегодня, - произнес де'Вьен, помогая герцогу подняться, - пройдемте, в зале должны были уже накрыть стол.
Проходя мимо Сигурда, де'Вьен, не оборачиваясь, бросил, - его щит ты ни с чем не перепутаешь.
Свиту Чемпиона возглавлял капитан Годфри Кловис из небогатого баронского рода, проживающего на востоке королевства. Сама свита состояла из обоза с провиантом, одеждой и оружием, кареты для Реквизитора, а также из трех боевых групп, одну из которых возглавлял сам капитан, а две другие - лейтенанты королевской гвардии. Отряд был экипирован зимней одеждой, оружием и некоторыми нужными в походе вещами.
Первые часы после выступления Сигурд честно пытался ехать на лошади, но вскоре усталость заставила его спуститься с кобылы и сменить путешествие верхом на удобную поездку в карете с кучером. Марика, в отличие от брата, с удовольствием ехала верхом, по пути общаясь с молодым лейтенантом королевской гвардии, руководившим второй группой. Другой офицер, представившийся Божеком из Стограва, сидел на облучке крытого фургона, в котором и находился весь провиант и снаряжение. Рядом с ним сидел один из солдат. Он был высок и худ, имел длинные тонкие руки с узкими ладонями и неестественно длинными пальцами и узкое приятное лицо, обрамленное седоватой бородкой-подковой и блестящей на солнце лысиной.
За фургоном на привязи, рядом с лошадью Чемпиона, шла лошадь лейтенанта, а позади нее шли четверо солдат. Каждый был одет в форменную кольчугу, нес на поясе длинный меч и щит за спиной, положенные по уставу каждому солдату королевской армии, но не имел никаких знаков отличия. Отряд был несколько необычен: бойцов явно не подбирали, поскольку все они были разного роста и комплекции. Да и вели они себя не так, как подобает солдатам королевской армии: двое самых высоких, на поверку оказавшихся братьями, один из которых нес за спиной двуручный меч с волнистым клинком помимо щита, а второй - арбалет, постоянно пихали друг друга и подначивали, явно подбивая на драку. Иногда они переключались на куда более интересное занятие, а именно начинали травить сальные шуточки в адрес невысокого молодого паренька, никак не вписывающегося в роль солдата, шедшего прямо перед ними. Тот, краснел, бледнел и кипел от досады, но отмалчивался. В паре с пареньком шел еще один тихий, но, в отличие от него, явно побитый жизнью мужчина. Об этом говорили шрамы, наличествующие в обилии даже на его лице и проседи в бороде, не свойственные человеку в его возрасте.
Лейтенант, ехавший на облучке фургона, периодически поглядывал в их сторону и покрикивал в целях поддержания хотя бы подобия дисциплины и субординации, но толком ничего не менялось: парни ненадолго утихали, а потом страсти разгорались вновь.
Второй четверки не было видно, поскольку, как предписывал устав, перед отрядом на марше на полмили впереди должна двигаться группа разведки, на случай засады и иных опасностей, поджидающих благородный путников.
Третья же четверка, подчиненная лично капитану, двигалась как эскорт: двое из них: молодой высокий белокурый парень и такой же молодой, но пониже ростом, темноволосый и кудрявый, шли по бокам от кареты. На ее облучке рядом с кучером молча сидел огромный человек в тяжелых доспехах, то и дело туда-обратно прохаживался сосед лейтенанта Божека. Он что-то ворчал себе под нос, а потом, обойдя всю процессию, возвращался на облучок к лейтенанту и продолжал угасший на время его отлучки спор. Сам Годфри Кловис, третий сын барона Мартена Кловиса из восточного Кенриаля, ехал в двух шагах от Марики и молодого офицера и иногда вмешивался в их беседу с мудрым замечанием или поправкой.
В целом, первый день пути, за исключением мелких бытовых неприятностей, прошел спокойно и хорошо. Сигурд, заснувший почти сразу, оказавшись в карете, смог неплохо отдохнуть и ближе к вечеру, за несколько часов до заката, выбрался из кареты и вернулся на кобылу, с которой, будучи неплохо отдохнувшим, теперь ладил куда лучше прежнего. Его сестра, увлеченная беседой с лейтенантом, почти не обратила на него внимания, лишь раз отвлеклась, чтобы поприветствовать "Сэра Засоню".
На ночлег остановились в небольшой деревне отстоящей немного в стороне от тракта, на хорошем постоялом дворе, явно нередко принимающем у себя почетных и благородных гостей.
Весь вечер Марика провела в разговорах с молодым офицером, а Сигурд - с капитаном. Эти двое явно присматривались друг к другу, подкрепляя первое впечатление: капитан был весьма рассудительным человеком и, что куда больше привлекло Чемпиона, большим любителем искусства слова и звука, а Сигурд, в свою очередь обладал талантом и к грамотным рассуждениям и к этому самому искусству.
Лейтенант Божек, чье поведение, манера общения и даже фигура выдавали в нем интенданта, появился внутри лишь раз, чтобы предупредить капитана о том, что заступит в дежурство первым. Непонятно, зачем там вообще было дежурить, но отбоя капитан не дал.
Следующий день пути прошел куда более бодро: весь день пути Сигурд проехал верхом, передвигаясь от головы к хвосту процессии и обратно. За день он пообщался и с подозрительно молодым офицером, которого звали Генриком, и с офицером-интендантом, и даже с братьями-здоровяками. Особенно заинтересовался он тем, который нес за спиной двуручный меч с волнистым лезвием. По словам владельца, меч назывался фламбергом. Такого доселе Чемпиону видеть не приходилось: на вес он оказался едва ли не вдвое больше, чем обычный двуручник, однако Сигурду, уже привычному к значительно большей, нежели положено мечу, массе своего оружия, фламберг оказался вполне по руке.
Корм - владелец меча - на привале показал Чемпиону серию приемов со своим оружием. На шестой связке, он начал терять темп, но вполне достойно завершил сложную комбинацию. Сигурд, с разрешения владельца, взялся за рукоять меча и, хитро улыбнувшись, провернул в одной руке, как перышко, заставив волнистое лезвие описать круг. Перехватив второй рукой рукоять меча почти у яблока, Чемпион начал с солидной скоростью рубить воздух, меняя стойки и хват, не замедляясь ни на секунду, будто в руках он держал не тяжелое и опасное оружие, а легкую березовую палку.
Корм юмора не понял.
Первые пару минут он с тупой миной взирал на то, как остроухий недомерок, раза в полтора меньше его по всем параметрам, бодро размахивает его любимой игрушкой, совершенно не понимая, в каком же месте его обманули. Стоило ему немного прийти в себя, и его глаза налились огнем праведного гнева:
- Как это, - вырвалось у Корма, схватив брата за шиворот, он уставился в сторону крутящегося волчком Сигурда и громко зашептал, - Как этот, мелкий, так вертит моей Фалькой? В ней же весу как в нем самом!
Торм такого отношения к себе от младшенького терпеть не стал и крепким тумаком осадил брата.
- Ну умеет, - гулким басом протрубил он, - и ладно, будто много мозгов на это надо... Вон, даже у тебя выходит.
Простите моего брата, благородный господин, - обратился Торм уже к Сигурду, с усмешкой взирающему на братьев. - Его просто в детстве папка лавкой пришиб по башке, вот он и туповат малость. Прошу за него прощения.
Торм поклонился. Корм, в это время потиравший ушибленный затылок, обиженно глянул на брата и задумался, за что тут же получил второй тумак и, наконец, сообразил поклониться.
- Поднимитесь. Я не тот, перед кем стоило бы склонять голову, - протянул руку Чемпион. - Сигурд из Лостра, простой бард и цепной пес.
- Я Торм, это Корм, мой бестолковый братец, а это Лафрен и Горак ла Ветт, - представил Торм свой отряд, поочередно указывая на каждого пальцем. - Наш командир - лейтенант Божек.
- Имел честь познакомиться, - кивнул Сигурд, едва сдержав ухмылку, а затем обратился к Корму. - Весьма необычный клинок, кто его сделал?
- Батя сделал, под себя, Фалькой назвал, как мамку, а потом мне отдал, когда у него колено сломалось, - произнес Корм.
- Неужто так и сломалось?
- Ясно дело сломалось, так топором вдарить!
- Боевое ранение?
- Не, пьяный был, дрова колол. Он и нас тюкнуть пытался, когда мы его тачку, по пути к лекарю, пару раз тряхнули, не со зла, дороги у нас, что яма отхожая.
- Батя прежде кузнецом был в отряде Лупцеватого, и немало приемов нахватался, когда на Тирнской войнючке мамелюков гонял, - дополнил Торм, осуждающе косясь на брата, - сабли у них были легкие, но раны оставляли глубокие, все думали, мол, магия все это, а до бати дошло - это из-за того, что они гнутые.
- На саблю ваша Фалька явно не похожа.
- Так батя саблю и не стал бы делать. Пошто она ему, коли их и так до кучи? - Возмутился Корм, а Торм продолжил. - Сабля по броне не работает - легкая слишком, дистанцию не держит - короткая, да и не уколешь толком.
- Фалька моя - дело другое: она прямая, весу в ней больше чем в обычном мече, даже двуручном, раза в два, и у лезвия это, ну как там батя говорил, контакту не хватает что ли?
- Мозгов у тебя, дурень, не хватает, а батя так говорил - "сечет сильнее обычного, благодаря малой площади контакта", ну, или как он объяснил Корму "просто потому что".
- В общем, моя Фалька - настоящее оружие, не тот казенный хлам, который выдают после присяги, - Корм для наглядности дернул меч, висящий на поясе.
Наши, деревенские, тоже не могли понять, мол, накой нужна пила на рукояти, когда есть старый добрый тесак? - Продолжил Торм. - Смеялись все, суки, подшучивали над батей, но за спиной - рука у него тяжелая была, а норов и того тяжелее. Однако все рты позатыкали после того, как батя налет разбойничьей шайки в одну харю разогнал.
- Должно быть, интересная история.
- А то! Налетела, значит, их шайка посреди ночи, с воплем, гиканьем, факелами, что они на крыши домов бросали. Из наших кто разбежался, а кто на бандюков ринулся, но, с их-то ржавым хламом, никого толком и не порубали. Ранили только парочку да еще больше их взбесили. Тут-то батя и показал что это такое - технология! Одним ударом сукину сыну Пашко Рябому все кишки выпустил, да так брюхо порвал, что он, не сходя с места, и помер. Один мимо на ишаке проезжал, так батя его вместе с ишаком, надвое рассек, зря, конечно, осел-то, скотина безвинная, да и денег стоит. Больше никого он убить не смог, не догнал. Остальные-то обделались да и побежали со всех ног от нашей Шибки во все стороны.
А как ты, господин, так легко ее тягаешь, неужто, и у вас подобные тяжести водятся?
Сигурд усмехнулся, достал из стоящего рядом обоза ножны со своим мечом и протянул его Корму.
- Возьми.
Корм ожидал подвоха, но понять его не успел, потому небрежно вытянутый из ножен меч так же небрежно вонзился в землю едва ли в сантиметре от его ноги.
- Мать честная! Тяжелее, нежели кажется, - Корм сделал практически неуловимое движение плечами, моментально сменил положение ног и вырвал клинок из земли, мимоходом сделав пару взмахов, Сигурд заметил, как стойка Корма меняется, подстраиваясь под баланс клинка.
- Неплохо, - усмехнулся Чемпион и, положив ножны, принял меч из рук Корма. Проделав несколько связок, только на шестой или седьмой он начал выходить из темпа, солдат уважительно покивал.
- Клинок твоей Фальки выдержит удар сталь в сталь?
- Обижаешь!
- Бери свой меч, поиграем немного.
- А твой-то не сломается, милсдарь?
- Жаловаться не приходилось, - Сигурд опустил острие меча на землю и обошел Корма по кругу. Протащив меч за собой, он очертил круг для поединка. Корм, немного размыслив, на всякий случай отцепил от пояса шлем и натянул на голову. И вот противники встали лицом к лицу.
Фехтование на двуручных мечах долгое время являлось особенностью наемников: порой битвы двух хорошо знакомых банд, выступающих на разных сторонах конфликтов, решались поединком двух сильнейших бойцов, дабы понапрасну не проливать кровь коллег по цеху, а то и верных товарищей. И на роль отрядного козыря куда чаще выбирали "жонглирующего двуручной шпагой", нежели кого-нибудь еще.
Сигурд знал об этой традиции, и оттого внимательно присматривался к Корму. Он идеально подходил на роль жонглера: высокий, плечистый и, определенно, сильный, как Тиур. Но одной силой тут не выиграешь - двуручный меч слишком узконаправленный инструмент, и, чтобы в должной мере им овладеть, требуются долгие тренировки. Солдаты, заинтересовавшиеся представлением, окружили бойцов, создав второй круг, диаметром на пару-тройку шагов побольше очерченного - никто не хотел попасть под меч.
Заметив, как Корм изменил положение ног, Чемпион смог опознать зарождающийся восходящий удар, от правой ноги. Сигурд перешел в излюбленную "стойку ястреба" и нанес удар сверху вниз, вложив в него вес оружия. Корм, пятой точкой почувствовав опасность, остановил свой удар и парировал удар Чемпиона, подставив извилистое лезвие плашмя. Испещренный рунами клинок скользнул по стали и ушел в сторону, солдат же, поменяв стойку на "Окно", нанес колющий удар, метя в шею или грудь Сигурда.
Чемпион вывернулся, избегая контакта с волнообразным лезвием, и нанес восходящий удар, несмотря на неудобную позицию. Корм скачком назад разорвал дистанцию, спасаясь от бронзового меча, и ухмыльнулся. Теперь дистанция позволяла наносить ему удары последней третью меча, вкладывая в них максимальную силу. Перехватив Фальку за яблоко, он нанес горизонтальный удар, вкладывая в него все: движение ног, поворот в поясе, движение плеч - наконец, приложил "рычаг", продвигая правую руку вперед, а левую назад. Силы удара с лихвой хватило бы, чтобы разрубить трех Чемпионов в ряд, но Сигурд провел клинок за головой и нанес второй восходящий удар, целясь не в Корма, а в его меч. На миг оба меча взлетели в воздух, а затем клинок Сигурда, вновь перешедшего в стойку "Ястреба", обрушился на Корма, не успевшего нанести свой удар. Клинки скрестились и из глотки солдата вырвался хрип.
К удивлению Чемпиона, он не только выстоял, но и навалился на рукоять, заставив Сигурда пропахать ногами землю и согнуться. Корм был хорошо осведомлен о своем преимуществе в весе и не стеснялся им пользоваться. Руки Сигурда, против его воли, немного согнулись, лезвия мечей: бронзовое, испещренное рунами и хищное, извилистое, стальное приблизились к лицу Чемпиона.
"Попался!" - Промелькнуло в мозгу Корма, наваливающегося всем весом на Сигурда.
"Попался!" - Подумал Чемпион, резко согнув правую руку и выбросив вперед левую. Удар оголовьем бронзового меча пришелся в область глаза, оглушенный солдат на миг потерял равновесие. Сигурд, сделал шаг ему за спину и, ударив ногой в сгиб колена, добавил еще раз рукоятью по макушке. Корм свалился набок, тут же оттолкнулся от земли и попытался вслепую схватить рукоять упавшего меча, но его там уже не было. Сигурд успел отбросить фламберг в сторону кончиком сапога и теперь, широко расставив ноги, заносил меч над Кормом. В самый неожиданный момент Корм перевернулся на спину, его рука неуловимо скользнула к поясу, и, едва в двух пальцах от глаз Чемпиона сверкнул нож.
Самым сложным в этом бою для Сигурда было остановить свой же добивающий удар в паре сантиметров от зажмурившегося солдата. Когда Корм открыл глаза, он увидел слегка покачивающееся лезвие бронзового меча. От страха ему показалось, что руны пытаются соскочить с меча и дотянуться до его лица.
- Да, благородный господин, - послышалось где-то в сторонке, - не хотел бы я с тобой на арене сойтись.
- На аренах редко сражаются до смерти, - произнес Сигурд, вонзая меч в землю и протягивая руку Корму, - хотя бывало и такое.
Корм поднялся, отряхнулся и, помявшись, кивнул, признавая поражение.
- Извиняй милсдарь, я чуть тебя ножом не того.
- О, не беспокойся, я тоже чуть тебя не того, - отшутился Чемпион.
- Хорошенько ты меня уделал. Как сказал бы батя - "одолел в честном бою".
- На войне нет такого понятия. Да и я жив-здоров, так что ты не беспокойся, вряд ли я поступил бы иначе. Можешь звать меня по имени. Ты, в конце концов, не мне служишь, а охраняешь королевское имущество, - Сигурд поднял и протянул Корму его нож вежливым жестом - рукоятью вперед. - Интересный навык. Не поделишься таинством?
- Говно вопрос, милсдарь! - Корм расплылся в улыбке. Затрещина от брата не заставила себя ждать.
Капитан скомандовал сбор, и спустя четверть часа вся свита двинулась дальше.
Выехав из редкого березняка, Марика ахнула: она попала в золотое царство. По обеим сторонам на удивление пустого для начала осени тракта золотилась пшеница. Там вдалеке - было видно - уже вовсю идет покос, но здесь на самых окраинах полей лучи солнца все еще играют и переливаются на ярких колосьях. Это зрелище всякий раз поражало взгляд юной целительницы, которую брат часто в шутку называл великой чародейкой. И навевало воспоминания о том дне, когда на рассвете, вот так же верхом на любимой Звездочке, она - маленькая девочка - в одном на двоих седле со старшим братом, втайне ото всех покидала отчий дом. О том, как заворожено она провожала взглядом озаряемые рассветным солнцем башни родного замка и впервые смотрела на открытый мир перед собой.
Тогда она еще не представляла, какие трудности будут ждать ее в будущем. Своим детским взором она видела лишь дивный мир, открытый перед ней и дорогу, полную таинственных, захватывающих дух приключений.
***
Она снова проплакала всю ночь. Снова слышала мамину колыбельную, звучащую на незнакомом ей, но, безусловно, прекрасном наречии. Слышала, как мама говорит ей теплые слова своим мягким нежным голосом.
Слышала она и запах. Запах лаванды и сирени, который всюду следовал за мамой. Ведь мама была прекрасной эльфийской принцессой. Совершенно неважно, что она и эльфийкой то не была. В глазах Марики мама была самым прекрасным, самым добрым и самым любимым существом на свете, сравниться с которым мог разве что немного резковатый, но очень добрый и заботливый старший брат.
Конечно, она любила и папу, и братьев Марина с Дерготом, и неродного Нильса с Ауд, его матерью, и красавицу Эльду, и даже дурака Демара, но никто и никогда не смог бы сравниться с мамой и братом. Ведь никто не мог уделить ей и минутки: папа всегда был занят делами, Марин и Дергот учились, чтобы стать такими же сильными и умными, как отец. Да и Сигурд постоянно пропадал то с мастером Морганом, то с Нильсом, но он-то, как бы он ни устал, как бы поздно не вернулся, все равно всегда приходил к ней, играл, разговаривал, рассказывал сказки, когда-то услышанные от деда, и даже учил считать! А мама всегда была рядом со своими детьми. Только если Марин и Дергот уже не настолько в ней нуждались, то Марике она была необходима, словно воздух.
Сейчас запах и голос мамы были как всегда чудесны. Только вот самой мамы не было. Нигде. Ни в одном, даже самом далеком уголке замка. Уже вторую декаду мамы нигде нет. С того самого дня, как к папе приехал тот неприятный юноша, с такими же острыми ушами, как у Сигурда, мамы нет нигде. И никто ничего не хочет ей говорить. У кого она ни спрашивала, никто не сказал ни слова о маме, как будто все ее забыли.
Только это все было обманом. Уж она-то знает, она видит, как все вздрагивают при слове о ней, слышит, как быстро начинает биться их сердце, как в воздухе пахнет ложью. Только Сигурд, добрый и надежный брат пообещал, что мама обязательно найдется.
Но она все никак не находилась.
Марика даже начала бояться, что и Сигурд стал таким же, как все: лживым и безразличным. Но он не стал.
Он стал злым, будто с ума сошел. Позавчера, прямо во время торжества он - страшно подумать - чуть не ударил мечом Демара! Дурака Демара, которого любил, как брата и всегда защищал. Не послушал ее, Дергота, даже отца и ранил несчастного стража, виновного лишь в том, что он защищал своего господина! Что еще бы могло случиться, не вмешайся брат Томас?
А после всего произошедшего, взглянув на Эльду, он просто ушел. Он испугался, так же, как все боялись вопросов о маме и ушел. И больше не появлялся в замке.
Марика сидела на кровати и плакала. Плакала тихо, чтобы не разбудить спящую рядом Ауд, которая теперь каждую ночь ложилась рядом с Марикой и тихонько пела ей колыбельную, покуда сама не засыпала.
Тихонько всхлипнув, она вдруг услышала какой-то мерный стук, донесшийся из-за двери, утерла слезы, соскочила с кровати и выглянула за дверь. По коридору, знакомо постукивая каблуками пробиралась темная фигура. Пробиралась она к соседней двери: в спальню Сигурда. Дверь с легким скрипом поддалась, как всегда, почти сразу и Сигурд, а это действительно был он, не закрывая ее, прошел в комнату.
Марика выскочила из комнаты и побежала, шлепая по каменному полу маленькими ножками, за братом. Проскочив в дверь, она увидела, как он складывает какие-то вещи в большую сумку. Внезапно он подскочил от скрипа двери за спиной, но, обернувшись, увидел Марику.
Она все поняла, и слезы хлынули из ее глаз.
- Куда ты уходишь? - Она спросила дрожащим голосом.
Сигурд не ответил. Он смотрел на нее и не знал, что ему делать. Бросив сумку, он подошел к ней, обнял ее и вытер слезы с ее глаз.
- Скорее беги отдыхать, Мари.
- Сигурд, где мама? Когда она вернется? Скажи мне честно! - Марика все еще всхлипывала.
- Я не знаю где она, - признался старший брат. - Не знаю, когда вернется.
- Ты идешь ее искать? - Надежда сверкнула двумя зелеными искорками в глазах девочки.
Сигурд молчал. Он смотрел на сестру и понимал, что не сможет оставить ее здесь наедине с самой собой. С первого дня ее жизни он был рядом с ней. Когда его не было, мама не давала девочке чувствовать себя одиноко, а теперь, когда ее нет, он не мог бросить сестру одну. Он, ни секунды не размышляя, уже решил забрать ее с собой, позаботиться о ней и вырастить. Она не заставила его долго ждать.
- Возьми меня с собой, я помогу! - Девочка, еще минуту назад утиравшая слезы, смотрела на него сильным решительным взглядом. Конечно же, ведь он не мог отказать.
***
- Что заставило Вас так задуматься, госпожа? - Генрик медленно подъехал к Марике.
- Красота, - Марика наконец вернулась в реальный мир. А в реальном мире уже стемнело, и отряд готовил место для ночлега на опушке между березами. Место в свое время явно было немаленьким станом для отдыха путников, однако, судя по виду, вот уже несколько лет здесь почти никто не останавливался. Причин никто не знал или знал и молчал, но дозор на ночь было решено усилить.
Ужин проходил шумно: солдаты, что не стояли в дозоре, отдыхали громко и весело. Тут же Сигурд поближе познакомился и с группой Годфри. Сильнее всех выделялся здоровый вояка по имени Гор с огромным щитом. Выделялся он по большей части тем, что носил бригантину и тяжелый полузакрытый шлем. Да и силушкой его Мать не обделила: не всякий способен самостоятельно передвинуть целый фургон с вещами.
Теперь он сидел у костра и спокойно помешивал кашу в котелке, по ходу дела беседуя со своим товарищем, перебирающим хитрый врачебный инструмент в небольшом чемоданчике по правую руку от него.
- Скажи, Пэтти... Патрик, а за что тебя к нам-то отправили?
- Служил я в гвардии одного графа. Этард фон Хайбрек он звался. Он из-за сильных головных болей страдал бессонницей, и как только, кто-то ему ляпнул, что я целитель, начал до меня доебываться, чтоб я его убаюкивал. Ну, я первый раз его отрубил, у самого башка потом всю ночь ныла, второй раз "колыбельную" включил, а потом мне надоело. Он начал орать, запугивать, "выкину из гвардии!", говорит, "со свиньями в хлеву ночевать будешь!"
Ну и зацепило меня это, понимаешь? Решил я ему рецепт один посоветовать, от бессонницы, что мне от деда достался, а ему от его деда.
- Что за рецепт?
- Немного снотворного и немного слабительного, небольшая модификация, так сказать. Я еще тогда подумал, мол, просрется малость и побоится впредь ко мне лезть. Кто ж знал, что у него запор?
- В смысле?
- Ну, тут по порядку надо: ночь он проспал нормально, радовался, а потом к его дочурке приехал свататься какой-то рыцарь из рода Териусов, Велисийских торговцев. Граф в честь этого такой пир дал!
Сидят они на пиру: жених, по правую руку от хозяина понемногу накачивается вином для храбрости, невеста по левую руку от матери, что слева от графа, кокетничает, хихикает и жрет, как на убой. Тут рыцарь набирается смелости, встает, пошатываясь. Вышколенные на это дело барды, конечно же, моментально затихают, и просит он у нашего графа руку его дочери. Тот, предвкушая приданое, радостно вскакивает, открывает рот и, громогласно, на весь зал, бзднув, наваливает полные штаны, перед семьей и гостями. Пиздец, в общем.
- Так это он тебя сюда?
- Не, если б он узнал - убил бы, меня сюда за самоволку отправили, пытались дезертирство впаять, но не получилось.
- Прошу прощения, уважаемые, что прерываю, - вмешался Сигурд, уже несколько минут слушавший этот разговор. - В каком смысле "за что"?
- А ты думал, - произнес сидящий с другой стороны от котелка Генрик, - мы по доброй воле вызвались переться Путевод знает куда, в снега и болота, сопровождая какого-то полудурка, вчерашнего босяка, королевской милостью ставшего "великим героем"? - Выплюнул он.
- Я думаю, что Вы забываетесь, лейтенант Радсдорф. И уклоняетесь от своих обязанностей, Вы же сегодня дозорный офицер? - Сигурд обошел вокруг сидящих и направился прямиком к Генрику, но не успел он сделать и пары шагов, как в дерево, прямо перед его лицом вонзилась стрела.
- Вашу мать! - Только и успев рыкнуть он, рванув к обозу, за своим драгоценным мечом. На полпути кто-то ухватил его за ногу и повалил на землю, прижав рукой.
Внезапно Генрик поднялся на ноги и начал что-то громко говорить на кальтаале.
- Ты совсем конченный? - Услышал он гулкий голос из рыжей копны слева от себя. - Пристрелят же, как нефиг делать!
- Стрелок отвлекся, обойду с фланга, - прохрипел Чемпион, прижатый гномом к земле.
- А если он не один? - Спросил с другой стороны молодой полуэльф, прячущийся за деревом.
- Тогда это уже мои проблемы, - произнес Сигурд, освободившись от хватки бородатого спасителя, и ползком двинулся к повозке.
Тем временем лейтенанту что-то ответили, Сигурд едва мог разобрать, о чем они переговариваются - смесь кальтаала и кенна, на которой они говорили, была насыщена малопонятными словами и очень странными речевыми оборотами. Офицер то и дело жестикулировал, обводя людей вокруг руками и что-то объясняя невидимому стрелку, будто оправдываясь, а Сигурд тем временем подобрался к обозу и бесшумно вынул чей-то меч, лежащий на самом верху. Скинув сапоги, он обошел обоз и двинулся через кусты к месту, откуда звучал голос. Периодически ноги натыкались то на камни, то на ветки, но без сапог Чемпион был куда тише, почти как эльф.
Это сыграло в его плане практически главную роль. Когда Сигурд оказался позади фигуры в зеленой накидке, молча выцеливающей из лука говорящего офицера, эльф будто учуял человека позади: он внезапно обернулся и уткнул наконечник стрелы прямо в лицо Чемпиону. Сигурд поднял руки, эльф что-то угрожающе произнес. Чемпион, разобрав "смертный" и "убью" разжал пальцы, роняя меч.
Послышался ломаный суржик лейтенанта, эльф что-то крикнул в ответ, не сводя глаз с Чемпиона. Сигурд решил действовать, щелкнув пальцами, для отвлечения внимания, он подцепил ногой довольно большую ветку и, пинком, швырнул ее в противника, тут же падая на спину. Стрела ушла чуть выше головы Чемпиона, сам же он, вскочив на ноги, сгреб с земли меч и рванулся к эльфу, уже натягивающему вторую стрелу. Стрела вскользь зацепила шею Чемпиона, тот, мгновенно сорвав оставшуюся дистанцию, нанес восходящий удар. Тренькнула лопнувшая тетива, лук выгнулся в обратную сторону и хлестнул тетивой по лицу владельца, моментально окрасив его кровью.
Чемпион пнул ошеломленного противника в колено, роняя того на землю, поднял за волосы и, приставив ему меч к горлу, скомандовал подняться.
- Опустите луки! - Крикнул Сигурд, выводя на свет стрелка с мечом у горла, - или ваш род станет меньше на одного.
- Отпусти его, идиот! - Услышал Сигурд голос оттуда, откуда меньше всего ожидал: из-за спины. Генрик Радсдорф подходил к Сигурду. - Им нужны вещи, а не наши жизни.
- Что?
- Первая стрела - предупреждение, им нужна пошлина за проход по их землям. Я почти сбил цену, а ты, болван, пустил кровь одному из них, теперь они затребуют как минимум половину всего, что у нас есть.
- Ты, ублюдок, где были твои следопыты, какого хрена они не предупредили о засаде?
- Мы все как велено сделали: пошумели в кустах, но далеко не отходили, - флегматично ответил Сигурду давешний спаситель.
- Скади, дегенерат... - прошипел лейтенант.
- Так это твой приказ, ты нас сюда завел? - Голос Чемпиона становился все громче.
- Пойми ты, дурень, самое большое, что они взяли бы - провиант и одежду, а пограничные хольдары ободрали бы нас, как липку, если вообще вообще оставили бы в живых.
- И ты решил самостоятельно заманить нас в петлю, - констатировал Сигурд.
- Это не было петлей, пока ты все не усугубил.
- Ты заманил нас в засаду и обвиняешь меня?
- Да. То, что ты сделал - глупость.
- То, что сделал ты - предательство! - Отшвырнув пленника в сторону спрятавшегося за телегой гнома, рявкнул Сигурд и набросился на лейтенанта, осыпая его ударами.
Одноручный меч был куда легче привычного Чемпиону бронзового монстра, так что орудовал он им быстро, но, к сожалению, не очень эффективно. Первый удар Чемпиона Генрик отбил рефлекторно, молниеносно контратаковав коротким выпадом, от второго полушагом уклонился, скользнув клинком по наплечнику Сигурда, третьим ударом Сигурд банально промахнулся, не рассчитав длины клинка. Тем временем, меч лейтенанта пронесся в опасной близости от ноги Чемпиона, которую тот успел убрать лишь чудом. Все попытки Сигурда сократить дистанцию, Генрик прерывал еще в самом начале, но не контратаковал. Казалось, лейтенант выжидал чего-то, а Чемпион вынужденно смещался все левее, в попытках выйти из "рабочей зоны" гвард-лейтенанта, но тот свою позицию не менял, лишь слегка поворачиваясь в сторону Сигурда.
"Он затягивает бой, но зачем?" - Сигурда осенило. - "Выводит меня под выстрел, ублюдок!"
Рванувшись вправо, Сигурд сократил дистанцию и изо всех сил рубанул наискось, метя в торс. Как и ожидалось, его клинок встретил сталь клинка лейтенанта. Сигурд приблизился еще ближе и внезапно провернул рукоять в ладонях, чтобы мечи сцепились крестовинами, а затем, рванув меч вверх, обезоружил лейтенанта. Обратным движением он мощно приложил его рукоятью меча по лбу, а затем пинком под чашечку, уронил его на колени.
Тут он, наконец, и обратил внимание на то, что вызывало его подозрения последние два дня: из-под растрепавшихся волос на него смотрел двумя ярко-зелеными глазами чистокровный эльф.
Все вокруг застыли, наблюдая за Чемпионом.
Гном, привязав пленного к колесу телеги, укрылся за ним, а сам воин навис над лейтенантом-эльфом, и посмотрел в его спокойные глаза, лишь на пол секунды блеснувшие страхом. На миг Сигурда обожгло искрой того, старинного гнева, способного сжечь все на своем пути, а в мозгу, раз за разом вспыхивала одна-единственная мысль: "Убей предателя!"
Он оглянулся на Марику, стоявшую там, где до этого был Генрик, и будто пробудился: наваждение схлынуло, но дороги назад уже не было. Он отвернулся, схватил офицера за волосы, оттянул голову вверх, как барану, и поднес меч к его горлу. Губы эльфа дрогнули, яркие зеленые глаза, теперь наполненные ужасом, непонимающе смотрели на Чемпиона.
- Твое последнее слово, - произнес Сигурд голосом, дрожащим ничуть не хуже, чем губы эльфа.
- Я не...
- Delenn! - Донесся из-за кустов громкий голос. - De en gileon ma! Ish dien!
- Я не понимаю кальтаал, - крикнул в ответ Сигурд, спешно отводя меч от горла лейтенанта.
- Не убивай. Я выхожу, - вместе с не очень чистым произношением в голосе проскользнули нотки неудовольствия, но действительно, спустя пару секунд, из-за деревьев показался светловолосый эльф с разобранным луком в руке.
- Сложи оружие и сделай три шага вперед.
Эльф с явным нежеланием подчинился.
- Чего вам надо? - Наконец спросил Чемпион у эльфа.
- Чтоб вы проваливали с нашей земли.
- Это земли короля Малкольма, - жестко ответил Сигурд.
- Точно, гений. А мы на них живем и не даем воли всяким разбойникам и прочим выродкам. Кстати, вскоре подойдет подкрепление. К тому моменту нам лучше поменяться ролями, если ты и твои люди, конечно, не хотите стать похожими на подушку для иголок.
Оставив Генрика на подошедшего сзади Годфри, Сигурд связал за спиной руки сдавшегося эльфа и, посмотрев в его перепугано-самоуверенные глаза, поволок к связанному у телеги товарищу.
- Когда мы поменяемся местами, недомесок, я заберу себе твою девчонку, - мстительно прошипел эльф, не пытаясь вырваться. - Уверен, мои ласки ей больше твоих понравятся.
Он злорадно усмехнулся, радуясь столь удачной шутке, но его радость не продлилась долго, внезапно столкнувшись с булыжником, разбившим не только гордость, но и лицо нерадивого бандита.
Под истошные вопли, проклятья на кальтаале и нестройные завывания пленников прошли два часа бдения, но никакого "подкрепления" не объявилось. Голод упорно грыз желудок изнутри, и, прождав еще полчаса, Чемпион успокоился и дал готовым к бою воинам отмашку, объявляя ужин. Однако полностью расслабляться никто не собирался. Капитан выставил четверых дозорных, двое из которых патрулировали окрестности.
Сигурд решил, что нарвались они на каких-то нагловатых юнцов, возможно, сбежавших на окраины, чтобы развлечься. В Лесах жили лишь благородные эльфы и их прислуга, значит, в деньгах они ничуть не нуждались, а эти и вовсе явно привыкли беспредельничать, зная, что влиятельности семьи хватит, чтобы покрыть любой проступок своих чад, однако лично он не собирался спускать им этого.
Поев, Сигурд взял у Гора еще одну миску с едой и подошел к привязанному у ближнего колеса Генрику.
- Ну что? - Опустился Чемпион перед лейтенантом на корточки.
- Что? - Непонимающе уставился на Чемпиона эльф.
- Где ты оставил настоящего Генрика Радсдорфа?
- Я и есть настоящий Генрик, - Сигурд скептически глянул на собеседника.
- Генрик... Эльф по имени Генрик? Ты шутишь?
- А что в этом смешного?
- Много ты знаешь эльфов, которых звали бы Генрик?
- А много ты знаешь эльфов, которых звали бы Сигурд?
- Ну, я и не эльф, в общем то.
- Ну а меня воспитывал гвардс-коммандер Ларс Радсдорф, поскольку эльфы отказались от меня сразу после рождения.
- Как это отказались? - Сигурд на мгновение опешил. - Эльфы не выбрасывают своих детей на произвол судьбы.
- Я тоже не совсем эльф, если в общем смысле. Мой отец был то ли полуэльфом, то ли что-то еще было не так... Хотя этого никто не знал. Пока я не родился, все думали, что моя чистокровная мать понесла от любовника-эльфа. Ан нет... Долгая и непонятная там история была, я особо не вникал. Так что я, в некотором смысле, такой же, как и ты.
Сигурд только многозначительно хмыкнул и задал другой вопрос:
- Как же вышло, что офицер гвардии самого короля так подло завел своих товарищей в ловушку?
- Здесь не должно было быть проблем. В конце концов, с эльфами всегда было просто договориться, особенно если у тебя в рукаве королевский патент.
- Сдается мне, лжешь ты, мерзавец. Этот тебя явно неплохо знает, раз за твою жизнь своей свободой пожертвовал.
- Эльфы радеют за всякую жизнь. Поймай ты белку и пригрози кинуть ее в котел, он бы тоже сдался, причем, куда быстрее.
- Не слишком ли ты хорошо знаешь эльфов, для парня, которого растил военный, Генрик?
- Я не из них, если ты об этом. Они с радостью всадят стрелу в человека. Жизнь одного galone для них ценнее разве что жизни орка. А я, пока ты играл в тактика, пытался купить у них ваши жизни!
- Как видишь, мой метод оказался эффективнее.
- Ты так убьешь нас всех, глупый юнец! Я три десятка лет учился не лить лишней крови и решать проблемы миром, а ты за пару минут сорвал почти удавшиеся переговоры!
- И сколько же брали за наши жизни?
- По два золотых с человека, по ползлотого с гнома и два десятка с орка.
- Да это, дружок, все наши деньги и еще половина вещей и оружия. И вот этим вот двоим ты хотел столько отдать? Больше на пособничество в ограблении смахивает. Вот скажи, ты знаешь, какое наказание положено предателю по уставу Гвардии?
Генрик мгновение глядел в глаза Сигурда, а затем печально ухмыльнулся, кивнул и опустил голову. Никогда и ни перед кем прежде эльфу не было страшно настолько, что он опустил бы взгляд. Дело было даже не во вполне прозрачном намеке на его дальнейшую участь, а в том, что от квартерона временами веяло тьмой, как от затронутых. Только он затронутым явно не был, от них несет постоянно и стойко, а от этого едва пахнуло в тот самый момент, когда его дрожащая рука держала меч на горле эльфа.
- Почему ты обнажил меч против меня? - В лоб спросил Сигурд.
Нагловатый эльф у заднего колеса поднял взгляд, на миг остановил его на лейтенанте и проговорил:
- Эй, офицер, объясни ему уже, а то он и через год не утихнет, - и тут же вздрогнул под сверкнувшим гневным взглядом Чемпиона.
- Вы двое знакомы, - привстав, произнес Сигурд. - Значит, все же, сговор?
- Нет! - Генрик поднял взгляд. - Я знаком с ним... Ээ... С его отцом. Мне случилось сопровождать их, когда этот парень был еще ребенком, на торжественном приеме в Энфри. Тогда еще молодой король явился лично поздравить главу дома Арвейн с венчанием его старшего сына и дочери герцога Парсваля.
Этот парень - наследник Высокого дома Рэдлон, Дарвен. Если с ним что-то случится, не выйти нам отсюда живыми.
- Точно! И когда мой отец увидит...
- Закрой уже рот, - ткнул его в бок товарищ, привязанный рядом. - Достал ты уже. Говорил я тебе: не суйся к этим, неспроста они все так разряжены в свои железки - так нет, ты не слушал! "Подумаешь, ghalonne!" - передразнил он его. - Khesta!
Из-за спины Сигурд услышал смешок, полуэльф из отряда Генрика незаметно подошел сзади и, судя по всему, уже пару минут наблюдал эту сцену. Он веселым взглядом оглядел остроухую молодежь, более серьезным - Чемпиона, и произнес.
- Господин, прибыло, кхм... - полуэльф запнулся, подбирая слово, затем усмехнулся снова и, наконец, произнес, - "Подкрепление".
Сигурд, опершись руками на воткнутый в землю меч, сидел на большом валуне, которые ранее занимал здоровяк Гор, напротив него с гордо поднятой головой стоял эльф, облаченный в легкие доспехи Лесного патруля. Его голова была увенчана серебряным обручем, который указывал на то, что перед ним не кто-нибудь, а наследник Великого дома. Позади высокородного стояли еще несколько эльфов и отряд воинов, сопровождавших всю эту процессию.
Сигурд быстро оглядел гостей и заметил на лицах почти у каждого презрительную усмешку или взгляд, направленный на сидящего перед ними человека.
Высокородный поднял голову и представился:
- Мое имя Кэрнэт мэл Рэдлон, старший наследник рода Рэдлон. С кем имею... честь? - Явно намеренно сделал паузу эльф.
- Я - Посол-реквизитор Его Величества, - только и произнес человек, поднимая, наконец, взгляд на собеседника. - Следую на Айсвенд с визитом. Помимо всего прочего имею право говорить и действовать от имени Его Величества на всех землях севернее столицы.
Старый человек, стоящий позади сидящего на камне вышел вперед и продемонстрировал документ, удостоверяющий все вышесказанное. Он был подкреплен королевской печатью Малкольма, так что сомнений не вызвал.
Эльф чуть было не уронил марку. Уже подготовивший долгую речь, а также ряд других пыток для наглого человека, посмевшего взять в плен его собрата, он вдруг ощутил, как сердце его уходит в пятки от осознания последствий произошедшего, а на шее затягивается тугая петля.
- Как Посол-Реквизитор и носитель королевского слова, - продолжил человек, - я приравнен к статусу лица королевской крови и имею право вершить королевский суд над изменниками и предателями короны, такими, как Ваш младший брат, господин Кэрнэт.
Юный эльф, привязанный к колесу фургона, вздрогнул. Не из-за положения недомеска - ни один из людей не посмеет казнить стоящего в очереди наследования Великого дома - он боялся того, что сделает с ним теперь его брат, однако всего лишь мгновением позже он понял, как ошибся с выбором приоритетов.
Сигурд поднялся на ноги и подошел к эльфу.
- Как требуют ваши законы поступать с предателями?
- Мы, - эльф запнулся, на этот раз вовсе не специально. - Любые вопросы мы выносим на Совет Рода. Я прошу права...
- А законы королевства Кенриаль гласят: подданный короны, нарушивший клятву верности своему сюзерену подлежит казни через повешение, независимо от его положения, титула или занимаемой в королевской службе должности, - продекламировал Сигурд и повернулся в сторону пленников.
Несколькими шагами он преодолел расстояние до фургона и остановился над Генриком Радсдорфом.
- Скажите, господин Кэрнэт, знаете ли Вы этого эльфа? - Сигурд указал на лейтенанта. - Подумайте хорошо, от этого, быть может, будет зависеть чья-то жизнь.
Несколько секунд в воздухе висело тяжелое молчание, прерываемое только редкими покряхтываниями Патрика, сидящего на облучке фургона, свесив ноги набок и наблюдающего за всем действом как бы немного сверху. Эльф внимательно осмотрел лейтенанта и теперь о чем-то размышлял.
- Да, я знаю его. Это Генрик Радсдорф из королевской гвардии Его Величества, - каждое слово эльфа было четко выверено и взвешено. - Несколько лет назад он, в звании сержанта, сопровождал нашу семью на церемонии бракосочетания моего троюродного брата Галэна мэл Арвейна.
- Прекрасно. В таком случае, господин Первый наследник, никаких вопросов к Вам я более не имею. Освободите лейтенанта.
Эльф слегка расслабился, подзывая сородичей, верно, чтобы те готовились забрать пленных. Но Сигурд жестом руки остановил их и заговорил вновь.
- Однако, - слово было выделено, - преступник подлежит наказанию по всей строгости закона.
- Что это значит?
- Эй, ты чего творишь, kaelghal?! - Взвыл "патрульный", когда Сигурд, отвязав его от колеса, заломил ему кисть и потащил вместе с соратником к дереву.
- Я собираюсь повесить разбойников, всего-то.
- Нет! - выкрикнул Кэрнэт мэл Рэдлон, его спутники сместили руки поближе к оружию, эльфийские воины синхронно развернулись боком, арьергард снял со спины луки. С другой стороны вскинулись королевские воины, обнажая клинки и поднимая щиты.
- Разве король поступил бы иначе? - Насмешливо произнес Сигурд, будто не замечая возникшего напряжения.
"Да, старый король убил бы всех до второго колена, сжег лес дотла и засыпал землю солью. Да и нынешний не сильно лучше", - подумал старший наследник рода Рэдлон, но вслух произнес:
- Разбой был совершен на моей земле. Нашей земле, - поправился он, глядя на спутников.
- Вы хотите лично их казнить?
- Я хочу их наказать. Вы, люди, легко разбрасываетесь жизнями собратьев, ибо вас много, мы же лишены такой возможности.
- Вы хотите выкупить их жизни, не так ли?
- Называйте это как хотите.
- Во сколько же вы оцениваете жизнь двух ваших сородичей, преступивших, надо сказать, один из самых строгих законов королевства? Он вот оценил мою жизнь всего-то в пару золотых.
- А мою в двадцать! - Послышался гулкий голос из-за спины.
Тут в дело вмешался другой эльф, он был чуть выше Первого наследника, но выглядел куда спокойней. Единственный из всех собратьев, он не смотрел на представителей других рас презрительно, а, наоборот, выглядел доброжелательно и даже весело. Вот уже минуту он стоял за плечом старшего Рэдлона, и, таки, прорвался вперед.
- Позвольте? Аран мэл Рэдлон, шестой в очереди наследования, - быстро представился он. - Мы, определенно, не можем оценивать жизнь своего собрата, также, как Вы, я уверен, никогда не сможете назвать адекватной цены за жизнь вашей матери или сестры.
К тому же, господин Посол, Вы в корне неправы в своих суждениях. Мы не собираемся выкупать у Вас жизни наших братьев, - эльф сделал паузу. В этот момент на него удивленно оглянулись все. Даррен мэл Рэдлон же, раскрыв полные слез глаза и увидев говорящего, явно почувствовал облегчение. Тем временем эльф продолжил. - Мы прекрасно понимаем, что подданные Кенриаля, не только совершившие преступление, но еще и оскорбившие Корону, а также лично Вас, обязаны понести наказание. Но, как сказал мой дражайший брат, для нашего народа ценна каждая жизнь, чьей бы она не была, а потому мы просим Вас согласиться обменять право наказать наших сородичей по своим обычаям на любую услугу, которую только может оказать Старший народ.
Сигурд задумался, обвел взглядом визитеров, оглядывая всех вместе и каждого по отдельности. Его взгляд зацепился за лицо одного из сопровождавших "подкрепление" эльфов.
- Могу я Вас спросить, господин Аран? - Медленно произнес Сигурд.
- О! Да, конечно, господин.
- В ваших ли землях проживает благородное семейство Эйлар? - Сигурд заметил, как один из эльфов встрепенулся.
- Конечно, господин! - Чуть ли не придя в ужас, произнес Аран. - Это Правящий род Винтердома. Вместе с нами прибыл Первый наследник рода, Альден мэл Эйлар.